***
Сагами втолкнула меня внутрь склада спортивного инвентаря и зашла следом. Небольшое, тесное помещение без окон было сплошь заставлено стеллажами, стойками, крючьями и корзинами для разного толка спортивных снарядов и оборудования. Всевозможные мячи, ремни, гири, грифы штанг, утяжеляющие диски для них, груши, спортивные маты, приваленные к одной из боковых стен. И куча коробок не пойми с чем на железных полках до самого потолка. Сплошной хаос — и куда только спортивные клубы смотрят? — с минимумом свободного места. Нос защекотала пыль. Прежде, чем я успел что-либо сказать, на потолке вспыхнули люминесцентные лампы, озарив каморку мертвенно-бледным светом. За спиной закрывшись, клацнула дверь, лязгнул проворачиваемый замок. Что она задумала? Будет бить? Издеваться? От плохого предчувствия скрутило живот. — Ну вот, теперь нам никто не помешает, — раздался сзади довольный голос. Радость в твоём голосе меня пугает, знаешь ли. — Ты зачем дверь закрыла? — я сделал равнодушный вид, и, стараясь не выдать захолодившего грудь испуга, повернулся лицом к девушке. И наткнулся на изучающий взгляд Сагами, скользящий по телу: — Раздевайся. — Ч-что? — Я сказала, раздевайся. До пояса. — Зачем? — Хочу посмотреть, что ты из себя представляешь физически, — нисколько не смущаясь, выдала хулиганка. — Ну, это… — Послушай, Хикигая, — Сагами нетерпеливо начала постукивать каблуком школьных ботинок о деревянный пол. — Время — деньги, или ты хочешь, чтобы я сама тебя раздела? — Н-нет! — я чуть не подпрыгнул. — Тогда шевелись, пока не лишился всех пуговиц! Выбора нет — чувствовалась серьёзность её намерений. Какую игру она затеяла? Очень надеюсь, что не ролевую. — Это произвол, — бурчал я, расстегивая пиджак. Элемент одежды занял своё место на ближайшей полке. — Да-да, считай так. — Очень похоже на домогательство, — сложенная рубашка легла поверх пиджака. — Разве ты не мой парень? — подняла бровь гроза школы. — Почему я не могу на тебя полюбоваться? Я уж было хотел сказать, что тогда и ей надо снять форму, чтобы мне полюбоваться, но вовремя прикусил язык — чревато побоями. — Между прочим, я стесняюсь, — руки высвободили футболку из школьных брюк. — Ну ты даёшь, Хикигая, — недоверчиво фыркнула Сагами. — Что за чепуха? Ты разве на пляже не был? — Ну-у, был, — давно, если честно. Когда ещё в младшей школе учился. — В чём там ходят парни? — В плавках или купальных шортах. — И стесняются? — Да нет… Я стеснялся. И всё из-за… — Тогда в чём проблема? Боишься, что сделаю с тобой нечто непотребное. Успокойся, мне этого не надо. — Представь себе, всё равно стесняюсь, — я медленно потянул футболку наверх, но остановился. Не хочу перед ней оголяться, хоть тресни. Это вам не пляж и мы здесь одни. Руки Сагами с нечеловеческой быстротой метнулись к моим, сжав их, как клещами. От наглядной демонстрации её силы холодок пробежал по позвоночнику — откуда они только в этой стройной фигуре берутся. В следующий миг девушка стремительно потянула вверх наши сцелённые руки вместе с одеждой. Я не успел ничего понять, как уже оказался голый по пояс. — Ну вот, а ты боялся. Если тебе так будет легче, то считай меня своим личным мануальным терапевтом, — довольно мурлыкнула Сагами, отступая на шаг назад с футболкой в руках. Видали мы таких мануальных терапевтов. Их потом сажали за подобную «терапию». — Посмотрим… Её заинтересованный взгляд сменился разочарованным. Девушка небрежно откинула футболку в сторону, с ювелирной точностью попав в корзину с полосатыми футбольными мячами. — Мда, я, конечно, не ожидала чего-то экстраординарного, но и подобного унылого зрелища тоже. Где твои мышцы, бледный червяк? — а вот это было обидно. Сагами принялась водить ладонями по груди и бокам, периодически их ощупывая: — Ты знаком с таким словом, как утренняя зарядка? Конечно знаком — каждый день на кухне перед школой карри заряжаюсь. Блин, у тебя пальцы, когда давишь, словно превращаются в железные штыри — ты, случаем, не терминатор из жидкого сплава? Я требую соблюдения личного пространства! Самого неотъемлемого права у каждого че… Гуляющие по телу ладони переместились на плечи и рывком расправили их. Я ойкнул: — Тише ты! — Ну кто так ходит, сутулясь? — девушка не обратила внимания на возглас. — Так и горб можно заработать. Выпрямись, держи спину ровно. Вот так. А теперь переходим к самому печальному. Что ты имеешь в виду? Ждать пришлось недолго — тёплые ладони девушки легли на живот. — Всё рыхлое, мягкое — противно щупать, — бормотала она, исследуя брюшную область пока я варёным раком сгорал от стыда и смущения — вот ведь унижение. — А это что, грыжа?— девушка весьма чувствительно надавила на больное после удара место. — Блин, одно желе. — Эй, поосторожней! — зашипел я, в попытке отпихнуть наглую руку. — Он ещё болит. С таким же успехом можно было попытаться сдвинуть с места фонарный столб — её рука осталась недвижима, как монументальная колонна. — Тебя били в живот? — нахмурилась Сагами. — То-то я чувствую, будто мышцы чуть разошлись. Вернее, их подобие. — Били, — нехотя признался я, пропустив колкость мимо ушей. — Кунигуда один раз ударила. Обед бы потерял, если б ел на перерыве — вмазала, будь здоров. — Да, с этой придурочной станется, — девушка приняла задумчивый вид. — Иногда у меня возникает вопрос: а всё ли у неё в порядке с мозгами? Ладно, сейчас это неважно, посмотрим на вид сзади. Сагами крутанула меня вокруг оси. Ощущение, будто смерчем закружило — возникло такое же ощущение полной беспомощности перед лицом безжалостной стихии. Нет, правда, ты точно человек, а не суперновый робот-адроид? — Э-эх, Хикигая, ну что за позорище. Как можно быть настолько хилым? — тем временем вздохнули за спиной. Между прочим, избыток мышц приводит к дополнительным тратам энергии, а значит, надо больше есть. Что автоматически влечёт за собой более долгую готовку (пусть я в ней не участвую) и повышенные расходы на продукты, электроэнергию и воду. Тем самым я помогаю держаться семье на плаву — это достойно похвалы. Кроме того, из-за таких, как я, — на минуточку! — откладывается парниковый эффект. И ты ещё забыла про парней, которые регулярно спускаются в канализацию, очищая её от всякого тошнотворного нечто из-за всяких накаченных «жрунов». Пока я занимался мысленной аргументацией, тонкие, но очень твёрдые пальцы прошлись от верха шеи вниз по позвоночнику до самой поясницы, словно пересчитывая отдельные позвонки. — Ладно хоть искривлений нет и то хорошо. Но запускать нельзя. Мм, лопатки расположены симметрично, перекосов не вижу... — Её ладонь вновь проутюжила позвоночник снизу вверх до основания черепа. — Ничего не выпирает, где не надо, прям удивительно. Затылок, куда пришёлся удар Кунигуды, прострелила боль. Я стиснул зубы, не желая выдавать себя стоном. — Осмотр закончен, Хикигая, — сказала «мануальный терапевт» за спиной. — Можешь одеваться. — Благодарю за оказанную милость, — проворчал я, потянувшись к футболке. — Может, отвернёшься — мне брюки надо поправить? — Хорошо, мой стеснительный мальчик, — хихикнула девушка. — Будь по-твоему. — Сагами повернулась спиной (я проверил, бросив через плечо осторожный взгляд). — Только не тормози, ладно? — Уж постараюсь. Пока она стояла спиной, я быстренько надел рубашку, но, когда заправлял её в брюки, из кармана выпал сложенный листок с эссе и спланировал в аккурат под ноги Сагами. — Что это? — девушка присела, поднимая моё творение. — Не читай, — я спешно застегивал брюки, готовясь к перехвату, но Сагами, пока поднималась, уже развернула бумажку. — Хачиман Хикигая, «2В». «Как я вижу пищевую цепочку». О, это то самое дурацкое задание по биологии? Сейчас почитаем. — Отдай! Это личное! — возмутился я, сделав попытку его вырвать, но был схвачен манипулятором робота — она непринуждённо, словно имея глаза на затылке, железным захватом перехватила руку почище тех горилл в юбках. — Нехорошо держать секреты от своей девушки — это не способствует развитию отношений. Кроме того, ты же сдавал его учителю, так что оно вовсе не личное, а общественное — не глядя, ухмыльнулась Сагами, продолжая читать. — Ого, какое забавное мировоззрение… Как, впрочем, и имя. Совершенно тебя не характеризует, а, Бог Войны? Да? А вот такое пренебрежительное отношение к… к партнёру способствует их развитию, ты, трофейный броненосец? Ненавижу двойные стандарты! Я хотел озвучить своё праведное возмущение, но девушка меня опередила. — Я дам почитать своё. Напомни позже. Да сдалось мне твоё эссе… — Значит, разорвать порочный круг взлётов и падений, говоришь? Обрести неуязвимость? Хм-м-м, ла-адно… Сагами отпустила руку и развернулась обратно, протягивая листок. — Держи свой Magnum opus, парень, — она рассмеялась, глядя на мою вытянувшуюся физиономию. — Думал, если кулаками машу, то дура дурой? — Ну… — я замялся, не зная, что ответить. — Это было неожиданно. — Я умею удивлять, Хикигая, — Сагами озорно улыбнулась и направилась к выходу. — Давай, напяливай пиджак и пойдем в раздевалки. «Да уж…», — думал я, глядя ей вслед. Но сразу спохватился. — Зачем в раздевалки? — Тебе не помешает пробежка, — лязгнув замком, Сагами открыла дверь и поманила за собой. — Она поможет мышцам вернуться в исходное положение, Лобо, Одинокий охотник, — девушка прыснула в кулак. Лобо? Кто это? — А если я не хочу? — Слушайся врача, парень. Тогда не возникнет неприятных осложнений. Намёк был ну очень толстым.***
— Значит, вся школа над тобой издевается? — Сагами резко прекратила смеяться и отлипла от меня. В стальных глазах промелькнуло нечто похожее на сочувствие. — Кто-то подслушивал за дверью, когда признавался Оримото, — невольно вздохнул я, вспоминая тот злосчастный момент. — До этого меня просто игнорировали или смотрели как на пустое место, но потом… — Ясно, можешь не продолжать, — догадалась она. — Краем уха я слышала, что некий мерзкий Хикижаба признался Оримото. Это заинтересовало: захотелось взглянуть на неприметного смельчака, решившего подкатить к одной из самых красивых девок школы, невзирая на возможные последствия. Сагами говорила и строила фразы, как мальчишка, а не как девочка, подчас используя грубоватые слова и выражения, а не их более вежливые женские варианты, как принято. Та же Кунигуда, даром, что резкая девица, разговаривала обычным образом. Выпендривается? — И чем я тебя заинтересовал? — Мне захотелось узнать из какого теста ты слеплен, малыш. — Нашла себе малыша, великанша недоделанная, — сварливо отметил я, запоздало испугавшись возможной реакции грозной хулиганки. Но Сагами лишь улыбнулась: — Знаешь, а давай совместим полезное с приятным. Только ничего себе не воображай — я это чисто, чтобы им поплохело, делаю. — Что? Не ответив, девушка отпихнула в сторону, а затем схватила за плечи и потянула вниз. — Ты чего? — только и успел спросить я, как голова оказалась у неё на коленях. — Ты чё творишь?! — я почти взвизгнул, пытаясь вернуть сидячее положение, но железная хватка девушки сделала это невозможным. — Расслабься, Хикигая. Вытяни ножки и просто получай удовольствие, — мурлыкнула Сагами. — Считай это компенсацией за перенесённые моральные травмы. Бог мой, какие у них рожи, ты бы видел, а-ха-ха! А у меня-то какая — на лице бушевал настоящий пожар. Скажи, что не мечтал о подобном, был бы полным лжецом, но реальность превзошла самые смелые (робкие, на самом деле) мечты. Решив, что трепыхаться — только злить монст… Сагами, я послушался и вытянул ноги. Все смотрят? Да и фиг с ними — за слова, как она сказала, надо отвечать. Мягко, удобно и комфортно — вот как вкратце можно описать мои ощущения. Нежная мягкость подпирает шею и затылок, правую щеку греет упругий живот — даже через форму чувствую под гладкой кожей тренированные мышцы. Приятно-о-о… Ох, лицо продолжает гореть — как бы кровь из носа не пошла, — в мыслях путаница, только одна, глупая и восторженная, выбивается из общей толчеи: «Девушка положила к себе на колени!» Восторг до того щенячий, что испытываешь отвращение к себе. Неужели я настолько слаб морально и растекаюсь безвольной розовой лужицей от простого пребывания у девушки на коленях? Позор мне, как одиночке. Тем не менее лежу и не верю — я не сплю и это правда происходит со мной, Хачиманом Хикигаей, изгоем школы и человеком с отрицательной удачей? Кто тут нёс всякую чушь про личный ад? Да я в самом настоящем раю! Тем более, что снизу открывались такие виды, по сравнению с которыми замысловатая вязь из перистых облаков на пронзительной синеве неба казалась сущей безделицей. Вдруг виды колыхнулись, точёный подбородок поехал вниз, и в поле зрения вплыло лицо Сагами. — Пялишься? Так и знала, — хулиганка криво ухмыльнулась, пригвоздив серой сталью взгляда. — Вот и клади вас себе на колени, тут же готовы глаза распустить. Кровь отхлынула от лица — попался. Прощай рай и снова здравствуй ад. И ведь не хотел смотреть, но как тут удержишься — телосложение у Сагами великолепное. Еще когда она бежала, я не отрывал взгляда от лица девушки, пока совсем не выдохся, потому что боялся не сдержаться и мазнуть взглядом по её шикарной фигуре. В свою защиту могу лишь сказать, что внешность хулиганки восхищала без всяких грязных мыслишек — ей просто хотелось любоваться. Как прекрасным цветком, на лепестках которого бриллиантами горят и переливаются капли утренней росы под лучами встающего солнца. Я это на полном серьёзе, между прочим, говорю. Наверное, меня сейчас убьют, а затем сделают вид, что нашли труп под лавкой. И все охотно в это поверят! Дорогая Комачи, следи за моей безымянной могилой, хорошо? — Потому как есть на что, — не стал отпираться я, перевел взгляд на совсем неинтересное небо и добавил. — Теперь можешь убивать, уже не страшно. — Вот только не надо делать из меня монстра, да ещё настолько пафосно выражаться, что плюнуть хочется, — под затылком заходили мышцы, а недавно приятно упругий живот превратился в жёсткую кирпичную кладку. Мне каюк. Сейчас прижмёт ноги к животу, и голова лопнет, как переспелый арбуз. — С чего ты так подумал? — требовательно спросили свыше. Осмелившись перевести взгляд на Сагами, я увидел хмурую физиономию с поджатыми губами. — Мне это не нравится. Максимум, чтобы ты заработал, так это чувствительный щелбан. И то, если бы стал отнекиваться. Я ж понимаю — вам, мальчишкам, трудно совсем не смотреть. Да и многие девки недалеко от вас ушли. — Ты прекрасно сложена и, как магнитом, притягиваешь взгляд, — решил чистосердечно признаться я, надеясь на снисхождение. — Но лишний раз посмотреть страшно — перехватываешь даже мимолётные взгляды, да и много чего про тебя говорили… — И что конкретно? — Сагами опасно прищурилась, но её щёки приобрели розовый оттенок. Я всё-таки буду жить? — Что у тебя очень крутой нрав, быстро выходишь из себя, — начал перечислять я, — что не можешь и дня прожить без драки, причём бьёшь даже за косые взгляды в свою сторону. Ещё кое-что по мелочам. — Че-пу-ха! — громко, по слогам, произнесла девушка. — Понял? Че-пу-ха! — Всё-всё? — Не совсем. Да, я быстро раздражаюсь. Но лишь услышав бредовые заявления. Да, я начищаю физиономии, но только тем, кто совсем берега попутал. Не отрицаю — могу вести себя нагло и вызывающе, но уж какая есть, — Сагами развела руками. — Я не милая девочка, щебечущая и хихикающая с дурами-подружками, да краснеющая, увидев смазливое личико очередного дрыща или широкоплечего амбала с выпирающей мускулатурой — мне на это пофиг. Если человек сразу не понравился, то плевать, насколько он привлекателен внешне. — Ясно, буду иметь в виду, — промямлил я. Новая информация из первых рук, как и ожидалось, по большому счёту плохо совпадала с гуляющими по школе слухами. — Ладно, поглядел и хватит с тебя, а то рожа треснет. Хорошего помаленьку, — Сагами играючи перевернула меня на бок. — Посмотри лучше на их морды. Уверена, тебе понравится. Смотреть и правда было на что: у кого отвисла челюсть, кто-то с выражением крайнего шока держался за щёки, девушки в основном, некоторые парни из тех, что «учили» меня, стояли с потерянными бледными лицами. Думаете, я начну отыгрываться? Да больно вы нужны, уроды, время на вас тратить. Девушка, уставившаяся на меня в самом начале, бросила игру и подошла ближе, позволяя хорошо её разглядеть. Это оказалась… Оримото! Округлившиеся глаза, смятение на лице — она выглядела потрясённой. — И это ты называла полезным? — пробубнил я, наблюдая, как Оримото медленно идёт к нам. Остальные застыли на месте, как приклеенные. — Мм, да. Теперь тебя никто не осмелится тронуть. Доволен? — Спрашиваешь. Если бы ты знала, как достали постоянные издевательства, — я забеспокоился — одноклассница, которой признался, не сбавляя шага, двигалась к нам. — Слушай, Хикигая, а это не та ли самая Оримото топает? — Сагами тоже заметила приближающуюся одноклассницу. — Которой ты имел глупость признаться? — Она. — Сделать внушение? — Нет, не надо, — поспешно ответил я. — Оримото всего лишь отказала, а нас подслушали. Она не принимала участия в травле. Даже делала попытки заступиться за меня, но не могла… — Пойти против толпы? — Да. — Ага, на это мало кто… Фу-у, Хикигая! Ты мне всю форму намочил, мышь потная! — Сагами бесцеремонно (для неё, так понял, это норма поведения) спихнула меня с колен — я чуть не рухнул с лавки — и вскочила на ноги. — Смотри, какие пятна! — пылая от возмущения, она указала на мокрые места. Затылок опять прострелила вспышка боль. На этот раз сдержаться не получилось. — Ты чего разохался? — тут же поостыла Сагами. — Затылок болит. — Почему? — Кунигуда ударила, когда меня затащили в уборную. — Та-ак, — протянула Сагами, мигом забыв о возмущении. — Сиди ровно, не двигайся. Она приземлилась обратно на лавку, подпёрла мою спину плечом и принялась ощупывать затылок. — Ого! Неплохо тебя эта стерва приложила. Здесь болит? — девушка надавила на больное место. — Ещё как! Осторожней ты, железная дева! — зашипел я сквозь зубы. — Давишь так, что того и гляди череп насквозь проткнёшь. — Какие мы нежные, могучие пришельцы с планеты Криптон, что не можем терпеть прикосновения прекрасной девы, — насмешливо промурлыкала Сагами. — Потерпи, сейчас станет легче. Ты не лишена чувства юмора, как и порядочного самомнения, Сагами-сан. Вполне оправданного кстати. Я почувствовал легкие нежные прикосновения вокруг пострадавшего места, словно там порхали почти невесомые бабочки, периодически садящиеся передохнуть. — Делаю тебе восстанавливающий массаж, — изволила пояснить мой личный «доктор». — Это поможет снять боль и быстрее рассосать шишку — у Кунигуды тяжёлая рука и жёсткий удар. Боюсь тогда представить какой удар у тебя, а уж почувствовать на своей шкуре — и того подавно. Однако тянущая затылок боль и неприятные ощущения взаправду стали потихоньку уходить. — Не думал, что умеешь делать массаж, — расслабившись, довольно зажмурился я. — Ну так не зря же назвалась мануальным терапевтом — почти каждый день разминаю отцу плечи и шею, когда он, уставший за день, возвращается домой. А папа, смею заметить, не самого хрупкого телосложения. Какая ты многогранная: и то можешь, и это умеешь. А с твоей силищей легко медведю плечи разомнёшь. — Готово! — пальцы Сагами прошлись в последний раз. — Что чувствуешь? Я прислушался к себе. Тянущая боль ушла, как и периодические ощущения, будто в затылок входит железный штырь. И в целом, в голове появилась приятная лёгкость, словно хорошо выспался. — Как будто никто не бил. Ты просто волшебница, спасибо, — искренне поблагодарил я. — Я же говорила, что умею удивлять, Хикигая, — Сагами расплылась в довольной ухмылке. — У меня полно секретов, парень. Хочешь узнать их все? — улыбка девушки превратилась в лукавую. Хватит, прекрати! От твоих двусмысленных фраз я краснею. Когда себя так ведёшь, забываю, что ты неимоверно сильна и смертельно опасна, а это вредно для моего здоровья. Как ко спящему льву в клетку попасть — пока спит, не трогает, но когда проснется… вы поняли аналогию. — Какое-то время тебе лучше избегать резких движений и потрясений, сеньор Помидор, — довольная лыба Сагами растянулась до ушей. — Что в первую очередь означает не злить меня. Вам всё понятно, мистер? — Есть не злить! — по-прежнему краснея, шутливо отсалютовал я. Блин, она читала Чиполлино. Если так дальше пойдёт, то я её всерьёз зауважаю. — Тогда вперед! В душ и переодеваться — от тебя разит, как от коня, — остудила мой бодрый настрой Сагами. Вот умеет же осадить, зараза. — С-Сагами-сан? — внезапно сказали впереди. — М-можно тебя на пару слов? Занятый разговором, я совсем забыл об Оримото. А она, между тем, стояла в двух метрах от нас, неуверенно сцепив перед собой пальцы в замок. — Чего тебе? — Сагами показательно нахмурилась. — Хочешь попросить Хикигаю себе? А я не отдам — он мне самой нужен. Раньше надо было думать. Видели бы вы кислые рожи остальных учеников после её фразы — будто целый день лимоны жевали. — Нет, Сагами-сан, я о другом хотела поговорить — это ненадолго. Можно тебя попросить подойти? Оримото нервничала, прикусывая губы, верно тоже боясь местной знаменитости из-за раздутых слухов. Но, надо отдать ей должное, не стушевалась, как делала раньше. — Чего ж не подойти, если нормально просят, — Сагами стрекозой вспорхнула с лавки и подошла к другой девушке. — Ну, говори, чего хотела. Оримото сглотнула, покраснела, а затем что-то зашептала на ухо Сагами. — Мм… интересная просьба, — хулиганка кинула на меня быстрый взгляд. — Могу лишь сказать, подруга, что если он будет самим собой без выпендронов, то ему не о чем беспокоиться. Понятно? Оримото с готовностью закивала: — Да-да, о большем я не могу просить. Благодарю, Сагами-сан, приятного вечера! Девушка изобразила легкий поклон, затем посмотрела на меня, тут же отвела взгляд и быстро пошла по направлению к спецкорпусу. — И тебе приятного. — Сагами задумчиво смотрела вслед Оримото. — Попросит же… — пробормотала моя девушка. «О чём они там секретничали?» — подумал я. — Хочешь узнать, что шептала почти первая красавица школы? — хитро прищурившись, Сагами смотрела прямо на меня. Ка-ак она догадалась? Блин, реально страшно. Постой, а первая — это кто, ты? Ну-у-у… после того, что я увидел и прочувствовал, с этим трудно спорить. Единственно, сильно надеюсь, что Сагами не станет меня охаживать, как Мисаки Аюдзава — по физическим данным я далеко не Усуи, чтобы оказать хоть какое-то сопротивление. — Перебьёшься — это чисто девчачьи дела не для ушей парней. Лучше пойдём, и так здесь сильно задержались. — Сагами засунула руки в карманы и пружинящим шагом пошла вслед Оримото. Грубая ты. Мне ничего не осталось, как подняться со скамейки и поплестись за своей не в меру энергичной девушкой. Куда ж ты так бежишь — после издевательств на беговой дорожке мои ноги почти забыли, как ходить. Но мы не успели далеко уйти. — Как же нам теперь его бить? — тихо донеслось сзади. — С ним было так легко развлекаться. Узнав голос, я непроизвольно вздрогнул, остановился и повернулся. Ну точно — он. Этот гад, вместе с дружком, несколько раз в неделю подлавливал меня у школьных ворот. Как водится, дело начиналось со всякой дряни в мой адрес, а заканчивалось ударами в живот или куда-нибудь ещё. Все, кто оказывались случайными свидетелями, делали вид, что ничего не происходит. К сожалению для говорившего, Сагами тоже услышала фразу. Девушка резко тормознула и повернулась в сторону болтливого идиота. Я навсегда запомнил её жгучий взгляд, полный холодной ярости, словно она была готова разорвать на куски того, кто это сказал. Карманы юбки оттопырились. Честно, посмотри Сагами подобным образом на меня, не уверен, что ушёл бы сухим. Судя по сдавленному вздоху, тот парень испытывал схожие ощущения. Только, в отличие от меня, как раз он и служил источником её ярости. Так что покойся с миром, смертник. Шутка, конечно, — не станет Сагами никого убивать. Но до жути любопытно, как в данной ситуации она себя поведёт. Мне кажется, сейчас произойдёт что-то вроде показательной порки. — Подойди-ка сюда, парниша, — голос моей девушки лязгнул сталью. — Давай, давай, шевели ходулями. Чего застыл, штаны неприподъёмными стали? Кирпичи мешают? Ну так стряхни их и иди в труселях. Живо! — Д-да, Саг-гами-с-сан, ид-ду, — действительно, шагает враскоряку. Парень конкретно попал. Побелевшее лицо, дрожащие губы, вспотевший лоб и трясущиеся от страха руки. Да и всё его тело дрожало — умеет же Сагами пугать людей. Мне его даже стало немного жаль. Тем временем гроза школы подошла, по-хозяйски приобняв меня за пояс. Вы слишком близко, девушка! — Сколько раз? — серые глаза не отрывались от жертвы. — Четыре, — я сразу понял, что она хочет спросить. На самом деле, восемь, но, думаю, хватит с него и четырёх. — Значит, ты один из тех, кто бил моего парня, так? — температуре её голоса позавидовал бы жидкий азот. — Ну-у-у… — Не нукай мне! — от свирепого рыка он весь сжался, будто уменьшившись в размерах. — Он-н тогда н-не был-л твоим п-парнем, С-Сагами-сан, — сбивчиво пролепетала жертва. Ты совсем дурак или как? Яма и так глубока. — Ха, очень интересно! То есть, если за человека некому заступиться, то его можно безнаказанно избивать? Так по-твоему?! — Ну-у, всего пару раз… — голос паренька был еле слышен. — Что ты там пищишь, комаришка? Говори громче, чтобы все слышали! — Пару раз по паре ударов, — дрожащим, но нормальной громкости голосом, повторил он фразу. — Врёшь! — уверенно заявила моя девушка. — Вижу, как твои глазки забегали, скотина. Лучше честно признайся, иначе я за себя не отвечаю. — Восемь… — тотчас пролепетал он. Ого, как ты его быстро расколола! Тебе бы в дознаватели идти. — Ах, вот значит как, — Сагами пришпилила меня взглядом, как энтомолог очередного жучка, чувствительно сжав пальцы на поясе. — Четвёрка чудесным образом превратилась в восьмёрку, да, Ха-чи-ман? Как символично… — Ну-у-у… — теперь пришёл мой черёд нукать. — Никогда не защищай тех, кто над тобой издевается, понял? — ох, как яростно сверкают твои глазищи, мисс справедливость, прямо дрожь пробирает. — Я ведь ради тебя стараюсь, дурень, а ты мне врёшь, — сменив гнев на милость, прошептала она в ухо. — Обидно, между прочим. — Сагами отстранилась и убрала руку. Я вытаращился на неё — забыв о том парне, девушка хмуро смотрела на меня исподлобья, обиженно надув губы. Виноват, виноват, я виноват! Осознаю, каюсь, обещаю исправиться! — Прости, прости! Свожу тебя сегодня в кафешку. Взгляд Сагами потеплел: — Вот это другое дело! — М-можно я пойду? — Я с тобой ещё не закончила, насекомое! — отчеканила девушка, зло зыркнув на моего обидчика. — П-понял… — Ну, что мы с ним будем делать? — спросила Сагами, вопросительно выгнув бровь. — Сразу скажу: пацифисткие решения не приветствуются! Ну вот ты сразу за рукоприкладство… А у меня есть план. — Давай сделаем так… — я зашептал ей свои соображения. А-а-а, шептать девушке на ухо ужасно смущает! Я прямо чувствую, как щёки с ушами вновь начинают гореть. — Мм, думаешь? — с некоторым сомнение в голосе пробормотала Сагами. — Ну ладно, давай сделаем по-твоему. Ну вот и хорошо. Не хочу, чтобы ты им уподоблялась. — Слушай сюда, засранец! — гроза школы почтила своим вниманием как в ознобе дрожащего парня. — Завтра мы с тобой встречаемся после уроков у ворот и отойдём потолковать. Клуб пропускаешь — мне плевать, как отпросишься. А если не придёшь… — зловещий голос Сагами неслабо давил на психику. — То можешь смело бросать школу, понял?! — Д-да, Саг-гами-сан. — Хорошо, свободен! Я бы на его месте наложил кирпичей. И так с трудом удерживаюсь, представляя, что меня с ней ждёт в будущем. — Пойдём, Хикигая, — недолго думая, Сагами подхватила меня под ручку и потянула за собой. — Раз уж ты предложил поужинать вместе, есть на примете одно местечко… У тебя подозрительно хорошее настроение. — Парни, кажись, я обосрался, — жалко и растерянно пробубнили за спиной. Краешки губ Сагами поползли вверх. А, вот оно что…***
— Послушай, а скажи я тогда «нет», ты бы заступилась? — спросил я у девушки, идущей рядом. Руки в карманах, лёгкая пружинящая походка, спортивная фигура, даже в расслабленном состоянии испускающая грозную ауру, — хоть картину пиши «Школьная хулиганка». Но я не художник, так что обломись. — Неа, — тут же ответила она. Так и знал. — Это было бы бессмысленно, — решила уточнить девушка. — Ну, заступись я, и что дальше? Мы бы потом навсегда разошлись, а Кунигуда подловила бы тебя в другом месте и, уж поверь, сполна бы отыгралась. Честно говоря, что-то мне и сейчас подсказывает — зря вмешалась. Вот как… Крайне неприятно признавать, но в её словах присутствовала логика. Люди — злые и мстительные существа, сплошь и рядом строящие друг другу козни по любому поводу. Эх, куда катится наше общество? Тоска. — Так какое место у тебя на примете? — лучше сменим тему. К школьным воротам, на наших глазах, подъехал и остановился длинный чёрный лимузин, почти перегородив вход. Дорогой, судя габаритам, сверкающим хромированным частям корпуса и известному во всём мире шильдику над капотом. — Вот срань! — вместо ответа выругалась Сагами. — Хикигая, иди-ка домой — сегодня я занята. Она ускорила шаг, быстро оторвавшись на несколько метров. Блестящая черная дверь открылась, и из машины, прямо навстречу девушке, вылез габаритный бритоголовый мужик лет под тридцать в черном костюме, при галстуке и тёмных солнцезащитных очках. — О, Принцессочка! Как я удачно подъехал, даже искать тебя не пришлось. Сагами остановилась, заметно напрягшись. — Чего тебе, старший брат? — Допрыгалась ты, сестричка — босс рвёт и мечет и велел срочно везти к нему. Мужик взъерошил ей волосы. Сагами поморщилась, но не сделала попытки уклониться. — Я тебе сколько раз говорил: не распускай руки, даже если имеешь дело с больными на всю голову идиотками вроде Кунигуды. Принцессочка, босс, старший брат? Да ещё и печально знакомая фамилия прозвучала. Отточенное чутьё одиночки заверещало об опасности. Пойду-ка я отсюда… Плечи Сагами опустились: — Настучала, значит. — Ты ж её знаешь, — развёл руками «старший брат». — Ябеда ещё та. Поехали, дурында! Он приглашающе открыл заднюю дверь, но затем посмотрел в мою сторону, нахмурился, и, словно что-то вспомнив, достал из нагрудного кармана небольшую фотографию. Тоже прибавив шагу, я прошёл слева от них и направился в сторону дома — валим, валим, валим! Но в спину уже упёрся тяжёлый взгляд. Ох, не нравится мне этот мужик. — Эй, ты, дрыщ! А ну-ка стой! — крикнули вдогонку. Замерев, я медленно повернулся: — Чего вам? Мужик приспустил очки — на меня глянули черные, как ночь, жестокие глаза, заморозив на месте, — и хищно улыбнулся, обнажив полный рот золотых зубов: — Похоже, сегодня мне благоволит удача. Слышь, хмырь, ты едешь с нами.