Спящие в сердце песка

2014ый год. Граница Алжира и Нигера. Розовый рассвет в пустыне был нежен и чист. Дюны, раскаленные и опасные в полдень, плыли в утреннем воздухе мягкой сахарной ватой, а коричневые полукруглые скалы — конусами благовоний. Пустынные растения шуршали на ветру. Песок переливался алыми и белыми искрами. Но эта древняя красота резко обрывалась у лагеря наёмников, где недавно окончился бой. Здесь запах серы нависал над обгоревшими краями палаток, вытоптанные стебли были тут и там сбрызнуты кровью, валялись гильзы, потные люди суетились в пыли. Четыре мрачных всклокоченных солдата в бинтах сидели у санитарной палатки, а у дальней ограды чернели страшные мешки. В стенках командирской палатки зияли дыры от пуль, а молодой командир Олег Волков нервно метался из угла в угол. Черные волосы блестели от пота, ноздри раздувались, рука тянулась то к волосам, то к ножу на поясе. Это была его вторая миссия, как командира, и он был в ярости на себя не меньшей, чем на врагов. На них напали, втихаря, на рассвете! Эти недоделанные ассасины сумели снять его часовых! Трое погибло, что с захваченными накануне в плен бойцами — неизвестно. Всё так гладко шло! Командир действительно походил на обозленного огромного волка, даже клацал иногда зубами. На стуле с забинтованной поверх комбинезона ногой полулежала мрачная и всклокоченная Джессика Родригез и исподлобья следила за командиром. Олег велел ей явиться, едва её перевязали: — Значит так, Джесс, если их навела твоя гребанная медсестра, эта берберка, то ни на задания, ни к мужикам ходить ты долго не сможешь. Олег в гневе был страшен, но и Джессика не опускала взгляд: — Она проверенная! И постоянно либо со мной, либо с Анри, сэр. А Анри бы один с ранеными не справился, раз Брендт в плену. Охладитесь! Полог распахнулся. Солдаты ввели к командиру троих: двух здоровенных бородатых арабов и негра в капюшоне, с наспех замотанными ранами. Олег мрачно уставился на них, его черные глаза блестели в зеленой тени. — Они говорят по-французски, Вадим? — Уи, босс, — Вадим высился за спинами пленников. Волосы — обгоревшая солома, ссадина через половину лица. — Вас оставили в живых, потому что у вас наши люди, — Олег говорил медленно, тяжело огрубляя французские слова. — Ваше шакалье нападение в ночи провалилось. Я поменяю вас на моих людей. Comprene, поняли? — Кхампран, — акцент араба с кудрявой бородой был еще хуже, взгляд был ледяной. — Едем этим же вечером. И да, ваш груз ракет давно у нас, давно перехвачен у банды Салеха, можете не ждать его и убираться восвояси. Негр дернулся вперед, но был тут же скручен. — Уведите их, — Волков сел на ящики, но, когда пленные оказались снаружи, резко бросил в спину Вадиму по-русски. — А если ты еще раз оставишь пленников в солнцепек без воды, будешь только в карауле стоять до самого конца, с выбитыми зубами. — Да, кэп, — донеслось уже с улицы. Волков поднял улетевший в угол стол, кинул рядом стул, сел, облокотился и уткнулся лицом в огрубевшую ладонь. Медальон-коготь почти прилип к черной футболке, загорелая кожа была в густой пыли. Командир на несколько секунд стал уставшим молодым парнем. Джесси поставила перед ним бутылку воды и сказала: — Думаете, Абджеда, Шуру и Брендта сейчас поят и перевязывают? Олег рывком открыл бутылку и сделал три больших глотка. Джесси украдкой полюбовалась, как стекает струйка воды по грубо-красиво очерченным подбородку и шее, как хищно дергается кадык. — Мне всё равно, у меня свои принципы. Иди и отдыхай. Глаз не своди с медсестры! Закинув на плечо ремень автомата, Джесси задумчиво погладила волосы и протянула: — Босс, я была, кхм, однажды в этих местах. Вояки, да и не только, их не любят. Никто тут не ночует больше трех ночей. Груз у нас, парней достанем - и надо убираться. — Любопытно, — потянулся и шумно вздохнул Олег. — Подробнее потом расскажешь… … Они подъехали на двух джипах к лагерю банды почти на закате. Два грузовика, палатки и несколько верблюдов прятались у подножия гор. Олег смотрел, как солнце опускается к дюнам, и хмурился. Сумерки на юге очень быстры, и оказаться ночью среди этих гор-лабиринтов было чревато. Но и адская жара полудня легко становилась ловушкой, стоило сломаться машине. Четверо его парней вышли первыми и подняли пушки. Навстречу двигались четыре же фигуры в бедуинских плащах и камуфляже. Они вели заведшего руки за голову Шуру, который еле переступал ногами и постоянно поворачивался к Абджеду, едва не падавшему на колени. А сзади по песку тащили мешок. — Брендт, — скрипнул сзади зубами врач Анри и выругался. Олег вышел из джипа и обвел глазами бандитов, щурясь, как хищник. Те невольно остановились. Вадим и Анри быстро втащили Абджеда и Шуру на заднее сидение, солдаты из второй машины уложили тело Брендта в кузов. Вытащили из джипа троих боевиков, и те, подняв руки, зашли за спины своих. Дула не опускались. Стояла абсолютная тишина, кроме скрипа песка под ботинками. Солнце уже раздулось в малиновый шар и катилось к горизонту. Убедившись, что его бойцы и бандиты на достаточном расстоянии, Олег сел в машину и дал Вадиму знак ехать. Вдруг из лагеря донеслись крики. Один из верблюдов мчался в сторону гор, за ним с воплями бежали несколько человек. Схватив бинокль, Олег увидел на верблюде две замотанные в покрывала фигурки. Женщины?! Это не их дело, но в суматохе могла начаться лишняя стрельба. Вадим нажал на газ, обе машины быстро набрали скорость, но какое-то время Олег наблюдал за погоней. Верблюд с беглянками скрылся между скал, как и двое преследователей. Но еще несколько человек дальше не бежали, словно замерли у невидимой черты. И тут в ночное небо будто взлетела ракетница. Медного цвет всполохи мелькнули из-за гор, как далекие молнии. Раз, другой, потом все стихло. Разглядеть что-то было всё труднее, но один из грузовиков стремительно газанул из лагеря банды куда-то в сторону. Абджед слабым голосом что-то сказал на коптском и положил руку на крест-татуировку на горле. — Что это, Абджед? В горы ускакали женщины на верблюде, — Олегу не хотелось тревожить раненого, но он сразу вспомнил слова Джесси. — Никто в эти горы надолго не ходит, они чужие, — Абджед перешел на английский, но Анри жестом велел ему молчать. Продолжил Шура: — Места странные. Он и я пару лет назад тут заночевали и всю ночь не могли глаз сомкнуть. Звуки, шорохи, всё какое-то… Инопланетное. А вглубь даже бедуины за водой не ходят. Фары джипа выхватывали из темноты пятна песка. Вадим оживился, продолжая держать руль: — А тут не так далеко заповедник Тассилин-Адджер, где нашли древние сахарские росписи. Может, местные художники шалят? — Какие художники? Тут песок один уже тысячи лет, — Олег откинулся на сидение. Спадало нервное напряжение, разговором хотелось отвлечься. — Кто знает… — протянул Вадим и прибавил газа. На горизонте показались фонари уже их лагеря. В кабине джипа стало почти уютно от этих огней. А Джесси во главе пяти дозорных показалась почти доброй феей. Рядом с ней, сжимая аптечку, стояла та самая местная медсестра, в плаще-бурнусе и джинсах. Выйдя из машины, Олег вперился в неё взглядом. Обведенные синим черные глаза берберки блестели в свете фонарей, но смотрели прямо. Когда лагерь затих, с болью встретив весть о Брендте, Волков устало дошёл до своей койки и стянул одежду. Ароматный воздух пустыни очистился и щекотал нос, за стенкой палатки в тишине зашептала убаюкивающе трава. Проваливаясь в сон, Олег будто видел струящийся в темноте песок и медные всполохи на нём.