***
Генеральному менеджеру «Сибири» удалось достучаться до своей команды. Новосибирцы сумели вновь обрести уверенность в себе и, как говорят в хоккее, найти свою игру. В длинной шестиматчевой домашней серии «Сибирь» одержала четыре победы, но даже в проигранных матчах она не осталась без набранных очков. Новосибирская ледовая дружина поднялась на шестое место в турнирной таблице, обеспечив себе выход в плей-офф за два тура до окончания «регулярки». Впереди у Марио и его подопечных был короткий выезд в Москву — на игры со «Спартаком» и с ЦСКА. Марио понимал, что от результата этих двух матчей будет зависеть итоговое место «Сибири» в турнирной таблице и то, какой соперник достанется ей в первом раунде плей-офф. Поэтому в оставшееся до последнего в регулярном сезоне выезда время он думал только о хоккее и уделял своей работе с командой максимум внимания, не отвлекаясь на посторонние мысли. Но ему пришлось вспомнить о своих проблемах, когда всего за два дня до вылета с командой в Москву он получил сообщение в Директ от своей старой знакомой Милен Моро. «Привет, Марио! — написала Милен. — Нам надо поговорить, дело не терпит отлагательств. Теперь я могу общаться с тобой по скайпу, напиши мне, когда ты сможешь связаться со мной, этот разговор очень важен и для меня, и для тебя!» «Может, у неё действительно были какие-то проблемы со скайпом и с компьютером», — наивно подумал Марио. В своём ответном сообщении он написал, что будет на связи завтра в четверть девятого по новосибирскому времени, но он и не предполагал, какой сюрприз приготовила ему его бывшая пассия.***
На следующее утро Марио, по своему обыкновению, отвёз жену в её школу. Он старался быть как можно спокойнее и ничем не выдавать своих тревог, но он чувствовал, что предстоящий разговор с Милен не сулит ему ничего хорошего. Приехав домой и дождавшись назначенного часа, Марио включил свой компьютер, сделал видеозвонок и убедился, что Милен совсем не изменилась со дня их осеннего разговора: всё то же раскрашенное всеми цветами радуги глупое личико, всё такой же яркий безвкусный наряд. Милен смотрела на Марио вызывающим взглядом, держа в руках маленькую расшитую блёстками сумочку-клатч. — Ну, здравствуй, — сказал Марио, не забыв нажать на компьютере кнопку записи. — У тебя ко мне, как я понял, есть серьёзный разговор… что ты хотела мне сказать? — Смотри, что у меня есть! — злобно выкрикнула Милен вместо ответа. — Взгляни на то, что я держу в руках… видишь? — и с этими словами она достала что-то из своей сумочки и поднесла это близко к экрану монитора, и Марио увидел, что это авиабилет на рейс Квебек — Москва, и что Милен держит его так, чтобы не было видно обозначенную на нём дату вылета. — Ты… это… это что вообще значит? — растерянно спросил Марио. — Это значит, что я больше не верю твоему вранью! — продолжала кричать Милен. — Я тебя предупреждала, говорила, чтобы ты не смел со мной шутки шутить, а ты за нос меня водить вздумал? — Постой, погоди, — сказал Марио как можно спокойнее. — Что ты кричишь, давай обсудим всё, как взрослые люди, не надо так со мной разговаривать… — Я разговариваю с тобой так, как ты этого заслуживаешь, негодяй! — не унималась Милен. — Я уже давно заподозрила неладное, ещё осенью, когда какой-то тип расспрашивал обо мне мою подружку, с которой мы вместе танцевали в Ледовом Дворце в нашем Бэ-Комо, а когда ты стал настаивать на нашем повторном разговоре по скайпу, мои подозрения только укрепились. Но когда я увидела, что возле моего подъезда всё время крутится какая-то жёлтая машина, которой там никогда раньше не было, я окончательно убедилась в том, что за мной следят, и когда я переехала в другой дом, я снова увидела у него ту же машину, только с новыми номерами. Я пыталась скрыться от слежки, но я чувствовала её и в Драммонвилле, и в Шарльсбурге. Мне уже давно следовало вылететь к тебе и рассказать обо всём и твоей драгоценной Светлане, и твоему руководству, но я надеялась на твоё благоразумие и на то, что ты всё-таки дорожишь своим покоем и ценишь свою репутацию, но теперь моё терпение лопнуло и я не намерена больше ждать неизвестно чего! Готовься: скоро ты узнаешь подлинную Милен Моро, а твоя жена и твоё руководство узнают, кто такой Марио Маруа! — И ты на это способна? — тихо спросил Марио. — Ты ещё не знаешь, на что я способна! — усмехнулась Милен. — Я человек маленький и терять мне нечего, а вот тебе, прославленному хоккеисту и известному на всю Россию тренеру, есть что терять! Ты думаешь, что если ты знаменитость — значит, тебе всё можно? Нет уж, поиграл со мной, развлекался в своё удовольствие — плати за это! Я даже пошла на уступки, согласилась на выплату по частям, а ты вместо того, чтобы принять мои условия в обмен на спокойную жизнь, обманул меня да ещё и что-то замышлять против меня вздумал? Ну что ж, получишь по заслугам! С экрана монитора на Марио смотрело злобное кричащее существо, в котором не было ничего женственного и которое, казалось, не говорит, а плюётся ядом, как атакующая кобра. «Да как же мне тогда могла понравиться эта бешеная кошка?!» — с недоумением подумал Маруа. — Да получишь ты эти два миллиона, раз я сказал, что постепенно заплачу их тебе — значит, получишь! — сказал он как можно убедительнее. — Только подожди немножко! — Слушай, ты, ошибка природы! — голос Милен был резким и срывающимся, казалось, что она буквально задыхается от гнева. — Я могла бы вообще с тобой не разговаривать, а просто вылететь в Новосибирск и погубить и тебя, и твою репутацию! Я могу уничтожить тебя одним словом, могу не просто рассказать обо всём твоей жене, а устроить грандиозный скандал, после которого больше никогда не будут вспоминать о твоих спортивных успехах и будут говорить только о твоих похождениях, но в память о наших страстных ночах и о тех днях, когда я, как наивная дурочка, думала, что у нас с тобой что-то может получиться, я даю тебе ещё две недели! Если за это время ты не переведёшь на мою банковскую карту хотя бы сто тысяч долларов — я отправлюсь к тебе, и учти — я больше не буду тебе ни писать, ни звонить, это наш последний разговор! — Хорошо, — Марио понял, что лучший выход для него — это сделать вид, что он на всё согласен. — Продиктуй мне номер твоей карты, и я уже на днях переведу туда деньги… вот только сто тысяч я вряд ли смогу собрать, может быть, сначала хотя бы половину перевести, а остальное потом? — Пиши, пиши! — кивнула Милен, не отвечая на просьбу Марио и доставая из сумочки банковскую карту. Марио покорно записал продиктованные цифры, и, попрощавшись с Милен, выключил свой компьютер. За последние два месяца он не получал от своей бывшей любовницы никаких посланий, и этот разговор стал для него буквально громом среди ясного неба, поэтому теперь Марио стоило немалого труда прийти в себя и привести в порядок свои мысли. Случилось именно то, чего Марио Маруа очень боялся. Его бывшая любовница перешла от пустых угроз к делу, к активным действиям, и теперь она скоро объявится здесь, встретится со Светой и разрушит его семью, а ещё она может дать интервью журналистам и устроить скандал не только на всю Россию, но и на весь хоккейный мир. Сам же Марио так и не собрал никаких денег… да он и не стал бы этого делать: ведь даже если Милен получит от него нужную ей сумму, она почует «золотую жилу» и продолжит свои вымогательства, будет требовать и требовать… А тут ещё её загадочный помощник, имя которого Милен так тщательно скрывает… впрочем, Марио на этот раз даже не стал о нём расспрашивать: наверняка это какой-то приятель Милен или даже её любовник, такой же гнусный негодяй, как и она сама. Марио проклинал себя за свою слепоту и глупость двухлетней давности, но что толку теперь было хвататься за голову, охать и ахать? Нужно было немедленно что-то предпринимать. Марио тут же набрал в скайпе номер своего друга Мишеля Бержерона: ведь он взялся выручить Маруа из беды, пытается найти и обезвредить эту чирлидершу, превратившуюся из пассии Марио в его лютого врага, вознамерившегося «срубить» с него уйму денег и сломать ему жизнь, и теперь просто необходимо рассказать другу о том, что Милен обнаружила слежку и скоро вылетит в Россию. Но дозвониться до Бержерона снова не удалось. Спустя пятнадцать минут Марио повторил свою попытку, но на экране монитора вновь высветилась надпись «Пользователь не в сети», и неизвестно, сколько времени Маруа просидел бы за компьютером, если бы он не вспомнил о том, что ему уже давно пора ехать на свою тренировку. — Опаздываете, Марио! — строго сказал встретившийся ему в холле Ледового Дворца генменеджер «Сибири» Кирилл Валерьевич Фастовский. — Мы уже потеряли вас и хотели вам звонить, мы думали, что что-то случилось! — Всё в порядке, Кирилл Валерьевич, — ответил Марио и увидел, что часы в холле показывают двадцать минут десятого. — Вы опоздали на двадцать минут. Даже игрок не должен так себя вести, что уж говорить о тренере! — Фастовский не скрывал своего недовольства. — Я просто не узнаю вас, Марио: ведь вы же всегда были сама пунктуальность! — Прошу прощения, — извинился Маруа. — Обстоятельства, человеческий фактор… у меня опять серьёзные проблемы… мне жаль, что так получилось, этого больше не повторится. — Опять на вас нашли ваши причуды? — с досадой спросил генменеджер. — Учтите, я терплю их исключительно из уважения к вам и к вашим заслугам, но всему есть предел! Сейчас не время расслабляться, уже завтра команда вылетает в Москву на последние игры регулярного сезона, и от результатов этих матчей зависит очень многое! Я помню, что вы говорили о каких-то сложностях в вашей жизни, но лучшее средство от проблем — заняться делом, так что возьмите себя в руки, сосредоточьтесь и работайте! Понимая, что Фастовский совершенно прав, Марио взялся за дело и качественно и внимательно провёл утреннюю тренировку. Но работа только на время отвлекла его от тревожных мыслей, и, вернувшись домой, Маруа вновь стал делать видеозвонки своему другу… Скайп Мишеля Бержерона по-прежнему был недоступен из-за отсутствия пользователя в сети. Марио готов был схватиться за голову от отчаяния, но его вдруг охватила жгучая досада и злость на самого себя. «Да что ты, в самом деле, сам ничего предпринять не можешь?! — мысленно крикнул он на себя. — Вечно тебя за руку нужно водить… вот уж, поистине, ошибка природы! Да сделай ты хоть что-то сам, наберись мужества и сделай то, что уже давно должен был сделать!» Марио собрал всю свою силу воли в кулак и провёл две оставшиеся тренировки «Сибири» на высшем уровне, как и подобает настоящему профессионалу. Весь день он даже не думал о своих проблемах, не подпуская к себе ни единой мысли о Милен и её угрозах. Но все эти мысли вернулись к нему, когда после вечерней тренировки он поехал домой по освещённому огнями рекламных щитов и неоновых вывесок городу. Марио знал, что дома его ждёт очень серьёзный и трудный разговор, от которого будет зависеть всё его дальнейшее будущее, и душа его сжималась….***
«Опять меня тянет на виноград…» — думала Света, войдя в свою кухню. Последнее время она готова была поглощать его с утра до ночи и не могла спокойно пройти мимо него в продуктовых магазинах. Но в этом не было бы ничего особенного, если бы не одно маленькое обстоятельство: Светлана всю жизнь, с раннего детства, ненавидела виноград и прежде никогда его себе не покупала. Её родителям, старавшимся, чтобы их дочь в любое время года получала достаточно витаминов, всегда стоило немалого труда уговорить её съесть хоть одну ягодку, а уже будучи взрослой, Света никогда не притрагивалась к винограду на праздничных застольях в своём отделении. В клетке на холодильнике сидел амазонский попугай Шрек. Наигравшись за день, он отдыхал, сидя на одной лапе и зарывшись клювом в перья, но, услышав шаги хозяйки, встрепенулся и посмотрел на неё блестящим глазом. Света достала из холодильника большую гроздь винограда, и, улыбнувшись, спросила своего любимца: — Ну, что скажешь? — Я птица! — громко произнёс попугай. — Я птица! — Да знаю я, что ты птица, — засмеялась Светлана. — Полтора месяца уже у нас живёшь, мог бы уже и что-то новое выучить! — Мне! — крикнул Шрек, увидев в руках у Светы виноград. — На, держи, — Светлана протянула попугаю большую ягоду, и он тут же начал её уплетать. Себе же в рот она положила сразу три виноградины и даже закрыла глаза от наслаждения, почувствовав сладкий, немного терпкий вкус. «А ведь я же раньше виноград терпеть не могла, — подумала Света. — Да и по женской части у меня уже два месяца не ладится, неспроста всё это!» Светлана внимательно следила за своим женским здоровьем, и подобные задержки были для неё обычным делом. Порой у неё так вот «не ладилось» и по три, и даже по четыре месяца, но при этом её пищевые пристрастия никогда не менялись. Света вспомнила страстную новогоднюю ночь с Марио и их ночи любви до и после, и сердце её взволнованно забилось от закравшихся в её голову догадок. «Надо будет завтра же купить тест на беременность, — подумала Света. — Вряд ли это, конечно, может быть, у меня и в молодости-то никаких детей не было, но провериться не помешает.» Светлана так глубоко ушла в свои мысли, что не сразу заметила, как её муж вернулся с вечерней тренировки. Впрочем, сегодня Марио вёл себя совсем не так, как всегда. Обычно, придя домой, он весело приветствовал жену, но сегодня он тихо, не говоря ни слова, вошёл в квартиру, и, сняв верхнюю одежду и переобувшись, молча уселся за стоявший в зале стол, и, облокотившись на него, закрыл лицо руками, словно горько о чём-то думая. — Привет, — поздоровалась Светлана с мужем. — Ужинать будешь? Всё готово, сейчас разогрею… сегодня всё очень вкусно, как раз то, что ты любишь! — Спасибо, — ответил Марио без малейшего энтузиазма. — Ты кушай, а я сейчас не хочу, я позже… — Что с тобой, Марио? — Света впервые видела мужа таким и не на шутку встревожилась. — Тебе нездоровится? — Нет-нет, со мной всё в порядке, — успокоил жену Марио. — Что-то случилось? — продолжала расспрашивать Света. — На работе что-то не так, с Фастовским опять не поладили? Или какие-то дурные вести из Канады, что-то с твоей роднёй? — Нет, и на работе, и в Канаде всё нормально, — ответил Марио. — Дело во мне… нам надо поговорить очень серьёзно. — Очень серьёзно? — переспросила Светлана. — Не смотри на меня так, не пугай меня… Скажи, что происходит, не молчи, пожалуйста! — Я уже давно должен был поговорить с тобой на эту тему, но я никак не мог найти подходящий момент и подобрать нужные слова, — начал Маруа. — Но прежде я ещё раз хочу сказать, что я полюбил тебя с первого взгляда, с того самого дня, как тебя увидел, и я никогда не изменял тебе, Богом клянусь! — Что значат эти речи? — Света поняла, что такое предисловие не сулит ничего хорошего. — «Полюбил с первого взгляда», «никогда тебе не изменял»… К чему всё это? — К тому, чтобы ты всегда помнила об этом, что бы ни случилось, — ответил Марио. — Я влип в ужасную историю, и всему виной мои ошибки двухлетней давности, когда я ещё не знал тебя и даже не подозревал о твоём существовании. Поверь, если бы тогда мы были знакомы, ничего не случилось бы… Ты вправе осудить меня и думать обо мне плохо, но я очень прошу, заклинаю тебя выслушать меня! И останавливаясь, чтобы подобрать нужные русские слова, Маруа рассказал Светлане всё о своих отношениях с чирлидершей Милен Моро и о том, как вскоре после его свадьбы со Светой она стала досаждать ему своими посланиями, а затем начала вымогать у него деньги и шантажировать его, и о том, что теперь она намерена вылететь в Новосибирск и рассказать обо всём и Свете, и руководству «Сибири», прибавив от себя всяких небылиц об обещании жениться и о совершённом над ней насилии. Открывая свою мрачную тайну, Марио смотрел на жену, пытаясь понять, какое впечатление произведёт на неё эта история. Но выражение Светиного лица не изменилось, она внимательно слушала, не перебивая и не выказывая никаких эмоций, и Марио понял, что за этим подчёркнутым спокойствием скрывается смятение, что Света безмерно потрясена услышанным, и что эта история стала для неё таким же громом среди ясного неба, каким стало для самого Марио решение Милен отправиться в Россию. «Ну пожалуйста, скажи хоть что-то! –думал Марио, закончив свой печальный рассказ. — Ну отругай меня, ну накричи на меня, только не молчи, очень тебя прошу!» — Весело тебе тогда жилось, ничего не скажешь, — наконец прервала кажущееся бесконечно долгим молчание Света. — Прости меня, — низко склонил голову Марио. — Я знаю, что мне нет оправдания… Мне так стыдно… — Да ладно… стыдно ему, — невесело усмехнулась Света. — Но вы, надеюсь, там хоть без последствий развлекались? — Без последствий, — ответил Марио. — Она бы ни за что не стала молчать, если бы таковые были. Ну пожалуйста, Светочка, не смотри на меня так… я не знаю, что на меня тогда нашло… как у вас говорят, бес попутал! — Голову надо иметь на плечах, и тогда никакой бес путать не будет, — сказала Света. — Я одного не пойму: если у тебя возникли такие серьёзные проблемы, почему ты столько времени молчал? — Я знаю… что надо было говорить… — Марио так разволновался, что ему трудно было подобрать нужные русские слова. — Я уже сказывал своему другу Мишелю… он обещал помочь… — А как же я? — удивлённо спросила Света. — Своему другу ты всё рассказал, а от меня скрывал, ничего мне не говорил? Да как же это так, Марио? Почему ты не поделился со мной своей бедой, почему ничего мне не рассказывал? — Потому что я не хотел тревожить тебя, — ответил Маруа. — Я не хотел причинять тебе боль, не хотел, чтобы тебе было неприятно. — Да какой женщине будет приятно, если её муж расскажет ей, как он когда-то с другой развлекался, — печально сказала Светлана. — И знаешь, что самое обидное? Не то, что ты спал с кем-то задолго до нашего знакомства, а то, что ты не доверился мне, не поделился со мной своими тревогами и проблемами, как будто я не твоя жена и твой друг, а чужой человек! — Я… я думал, что справлюсь со всем сам, что всё обойдётся… — растерянно произнёс Марио. — Мне казалось, что человек сам должен решать свои проблемы и не перекладывать их на окружающих. — Ты считаешь это нормальным?! –удивилась Света. — Разве близкие люди не должны помогать друг другу в трудные моменты делом или хотя бы советом, не должны поддерживать друг друга добрым словом и пониманием? — Да, я сам очень хотел бы этого, мне всегда нужна твоя поддержка! — ответил Марио. — Но я боялся, что ты не простишь мне этой истории, тем более что мы и без того часто ссорились… — И ты думаешь, что я не выслушала бы тебя, что я бы тебя не поддержала, что мы вместе не постарались бы что-нибудь придумать, найти какой-нибудь выход?! — с обидой в голосе воскликнула Света. — Чем я заслужила такое недоверие? Марио, ведь мы же не просто живём вместе, мы же одна семья и должны быть рядом и в радости, и в горе, должны вместе решать наши проблемы и разделять друг с другом все трудности! Как ты мог скрыть от меня свои тревоги и свою беду, как ты мог так мне не доверять? Марио молчал, не зная, куда ему деться от стыда и раскаяния, и Свете показалось, что он вот-вот заплачет. Ей захотелось успокоить мужа, сказать ему, что всё пройдёт, всё перемелется… но она вдруг вспомнила, сколько раз ей самой хотелось заплакать из-за вечного недовольства Марио и устраиваемых им скандалов, вспомнила, как он срывал на ней своё плохое настроение, и промолчала. — Светочка, родная моя, прости меня, если сможешь, очень тебя прошу! — проговорил Марио дрожащим сдавленным голосом. — Прости, прости… я клянусь тебе, что мои ошибки прошлого так и остались в прошлом и постараюсь больше доверять тебе и никогда ничего от тебя скрывать! — И для этого тебе надо стараться? — спросила Светлана. Ничего не ответив, Марио уронил голову на руки, дыхание его стало прерывистым, а плечи вздрагивали. Сильный мужественный человек, более тридцати лет занимающийся истинно мужским видом спорта и считавший слёзы слабостью, недостойной мужчины, сейчас тихо всхлипывал, не стесняясь своих эмоций. — Ну что ты, Марио, успокойся, не надо так… — сказала Света, чувствуя, как её обида уходит, уступая место жалости и сочувствию. — Опять ведь у тебя давление поднимется, ты теперь должен внимательно относиться к себе, иначе тебе опять будет плохо… Марио и сам понимал, что его излишняя эмоциональность может навредить его здоровью. Но сейчас он, как ни странно, испытывал огромное облегчение: после того, как он рассказал жене всё, что с тревогой носил в себе всё это время, с него свалилась невероятная тяжесть, распустился тугой пояс, который стягивал его, и сейчас вместе со слезами уходило внутреннее напряжение и на душе становилось всё легче. — Я совершил ошибку, — сказал сквозь слёзы Марио. — Мне очень стыдно… я так виноват перед тобой… — Все мы совершаем ошибки… это жизнь, Марио, — ответила Света. — Но главное — чтобы мы признавали их и старались исправить. Вот только ошибаются люди поодиночке, а исправляют ошибки — вместе, поэтому мы не должны ничего друг от друга скрывать. Ну-ну, всё будет хорошо… что было — то было, пусть прошлое останется в прошлом… Всё наладится… хочет эта Милен приехать в Новосибирск — пусть приезжает, ничего она нам не сделает. Ну, успокойся… ну, что ты… Подойдя к мужу, Света стала нежно, но вместе с тем уверенно массировать ему шею и плечевой пояс. Обычно массаж воротниковой зоны действовал на Марио безотказно, расслабляя его и успокаивая. Но на сей раз Света очень долго растирала и разминала ему шею и плечи, и вот наконец мышцы Марио расслабились и дыхание стало ровным и спокойным. Подняв голову, Маруа посмотрел на Свету и улыбнулся. Слёз на его лице уже не было, но глаза были покрасневшими и влажными. — Ты простишь меня? — робко спросил Марио. — Ну о чём разговор, конечно же, прощу, уже простила! — с доброй улыбкой ответила Света. — Только давай договоримся так: что бы ни случилось, мы никогда больше не будем ничего скрывать и всегда будем доверять друг другу. Хорошо, Марио?***
Одну правду Света всё же скрыла от мужа. Она умолчала о том, о чём должна была рассказать ему в самом начале их близких отношений. Кроме того, она ничего не сказала Марио о своих сегодняшних подозрениях, решив сначала окончательно удостовериться в том, верны ли её догадки. Если бы у Светланы была жива мать, она убедила бы её рассказать всё Марио ещё до брака. А если бы тайну Светы знала её верная подруга Галина Владимировна, она бы обязательно предостерегла её от серьёзных ошибок. Да и если бы поступками Светланы управлял здравый смысл, а не слепая боязнь потерять любимого, она и сама понимала бы, что скрывать такие вещи очень опасно. Но Света изначально решила «плыть по течению», полагая, что жизнь сама расставит всё по местам, и это и была её самая большая ошибка… грянет час — и эта ошибка не только обернётся для Светланы грозной бедой, но и причинит немало страданий людям, которые любят её.