***
Марио приехал домой с дневной тренировки. Светы не было дома: она планировала приехать на домашний матч «Сибири» с питерскими армейцами прямо с работы. Приближалось назначенное время диалога Марио по скайпу, и, взбодрившись чашечкой крепкого вкусного кофе, он включил свой компьютер и сделал видеозвонок. Симпатичная молоденькая чирлидерша совсем не изменилась со дня их последней встречи, и сегодня для разговора со своим бывшим возлюбленным она подобрала яркий эффектный макияж и нарядилась в розовую блузку с рюшами и блёстками. «Ни дать ни взять кукла Барби», — невольно подумал Маруа. — Привет, Марио! — весело прощебетала молодая женщина с монитора. — Я рада, что ты всё-таки не забыл свою Милен, свой белый цветок Бэ-Комо… да-да, я помню, как ты меня называл. А ещё я помню, как ты ласкал и целовал меня, помню, как я засыпала в твоих объятиях и, проснувшись на следующее утро, видела, как ты мне улыбался и говорил, что вечером у нас будет новое свидание и будет новое вчера! — Что вам нужно? — Марио чувствовал, как им овладевает полное осознание собственной бездумности, или, правильнее сказать, собственной глупости. — Если вам есть что мне сказать — говорите, учтите, что я — занятой человек и не располагаю избытком свободного времени. — Что это за благородство такое? На «вы» стал говорить. Марио молчал, вспоминая свои любовные похождения двухлетней давности. Правда, своих слов про «белый цветок» и «новое вчера» он что-то не припоминал, но в те времена у него действительно была любовная связь с этой чирлидершей, был мимолётный роман, который закончился, едва начавшись. — Зачем я тебе понадобился? — спросил, наконец, Марио. — Если для тебя так важен этот наш разговор, почему ты столько времени молчала? — Потому что я не восприняла всерьёз твой отъезд в Россию, — последовал ответ. — Я ещё понимаю — поехать в США или в какой-нибудь канадский город, а тебя понесло в какую-то глушь, в эту Сибирь, куда, как я читала, раньше ссылали преступников… — Ты бы ещё сказала, что в Сибири медведи ходят по улицам, — усмехнулся Марио, подумав, что интеллект у его собеседницы ненамного выше, чем у куклы Барби. — Как бы там ни было, я не восприняла твой отъезд в Сибирь всерьёз и была уверена, что ты скоро вернёшься, — продолжала Милен. — Но я больше не смогла молчать, прочитав в нашей прессе о твоей дурацкой свадьбе… да, я больше не могу и не буду молчать! — Послушай, Милен, между нами уже давно всё кончено! — попытался убедить свою бывшую пассию Марио. — У меня своя жизнь, у тебя — своя, и надо оставить прошлое прошлому, потому что никакие отношения между нами невозможны! — Ну, ты прямо-таки комичный! — рассмеялась Милен с монитора. — Ты что, действительно думаешь, что я хочу именно этого?! Какие отношения… мало того, что ты в отцы мне годишься, мало того, что ты на редкость скучный, так ты ещё и оскорбил меня, предпочтя мне другую женщину, хотя я и красивее, и моложе! — Но тогда я абсолютно ничего не понимаю! — с искренним недоумением воскликнул Марио. — Что же тогда тебе от меня нужно? — Деньги! — нагло ответила Милен. — Ты должен заплатить мне за моё молчание и за свой покой, иначе я приеду к тебе в Новосибирск и расскажу о нашей связи и твоему руководству, и твоей жене… как её, кстати, зовут — Светлана? Некрасивое имя. — Я думаю, что руководству «Сибири» абсолютно безразлично, с кем я встречался два года назад, — не растерялся Марио. — Да и Светлана всё знает о моей прошлой жизни. — Не умеешь ты врать, Марио, — покачала головой Милен. — Впрочем, всё это легко проверить: я встречусь и с твоей женой, и с твоим руководством и расскажу им всем о наших встречах и добавлю, что ты хотел на мне жениться, но обманул и бросил меня. Может, руководству «Сибири» это и всё равно, но вот твоей Светлане — вряд ли. Так что решай сам: или твоей спокойной жизни придёт конец, или ты заплатишь мне за молчание. — Да это же шантаж! — вскричал Марио. — Шантаж и вымогательство… я имею полное право сообщить об этом в полицию… проблем с законом захотела?! — И что ты сможешь доказать? — собеседница Марио оказалась не из пугливых. — Учти: как только ты вздумаешь обратиться в полицию — я немедленно, без предупреждения вылетаю в Новосибирск и всем всё расскажу: и твоей жене, и твоей команде, и журналистам! И тогда я скажу не только о том, что ты спал со мной, а потом бросил меня, но и добавлю, что ты склонял меня к сожительству и взял меня силой! Посмотрим тогда, у кого из нас будут проблемы с законом! Марио побледнел, почувствовав, какие железные лапы схватили его за горло. — Что ты хочешь… что? — тихо спросил он. — Сколько денег тебе нужно? — Два миллиона долларов, — ответила Милен таким тоном, словно речь шла о сущей безделице. — Как… что?! — Марио чуть дар речи не потерял. — Откуда у меня такие деньги, я что — нефтяной магнат или владелец игорного бизнеса?! — Ни за что не поверю, чтобы у легенды хоккея и тренера команды-чемпиона не водились денежки, — улыбнулась Милен. — Впрочем, я знаю, что ты человек здравомыслящий и что с тобой всегда можно договориться… если ты не можешь сразу заплатить мне всю сумму, я согласна на платёж по частям. — Странное всё-таки твоё поведение… — сказал Маруа после небольшого раздумья. — Ты же неглупая женщина и отлично понимаешь, что у меня просто не может быть таких денег. Чего же ты добиваешься, чего же ты хочешь — просто устроить скандал и сломать мне жизнь? Что же ты будешь с этого иметь — только моральное удовлетворение? Странное желание… злое и глупое. — За всё надо платить, Марио: хотел поразвлечься — плати, хотел поиграть со мной, как с красивой куклой — плати, — ответила Милен. — За тобой должок: и за наши ночи любви, и за «белый цветок», и за «новое вчера», и за то, что ты не оценил меня и предпочёл мне другую. Даже если я не получу от тебя ни гроша — я буду с удовлетворением наблюдать за тем, как ты за всё расплачиваешься. И учти — теперь тебе не удастся от меня отделаться, потому что я больше не одинока. — Да, ты писала мне, что ты теперь не одна, — вспомнил Марио. — Что это значит? У тебя что, появился союзник, твой соратник? — Союзник и соратник? — Милен негромко засмеялась переливчатым смехом. — Ну да, можно и так сказать. Да не волнуйся ты, мы не собираемся досаждать тебе всю жизнь! Как только я получу от тебя то, на что вправе рассчитывать, мы тут же исчезнем из твоей жизни и больше никогда тебя не потревожим! Марио почувствовал, что он больше не в силах продолжать этот тяжёлый и неприятный разговор. Не отвечая, он отключил скайп и выключил компьютер, прошипев сквозь зубы: — Исчезните…***
Сегодня новосибирскую «Сибирь» ждал матч с одним из сильнейших клубов российского хоккея и лидером Западной конференции КХЛ — с питерским СКА. И игроки, и тренерский штаб подошли к предстоящей игре со всей серьёзностью и ответственностью, все понимали, что сильная сторона СКА — скоростной атакующий хоккей, и надеялись противопоставить этому надёжную крепкую оборону и удачные контратаки. Но на сей раз «Сибирь» имела дело с очень сильным соперником. Матч со СКА выдался на редкость упорным. Обе команды понимали важность этой игры и очень серьёзно на неё настроились. СКА и «Сибирь» обменивались хорошо организованными мощными атаками, но это ни к чему не приводило, потому что все эти атаки разбивались о безупречную оборонительную линию и идеальную игру вратарей. Напрасно болельщики обеих команд скандировали: «Шайбу! Шайбу!» и распевали фанатские песни — заброшенных шайб в основное время они так и не увидели, да и в дополнительном пятиминутном овертайме счёт не изменился. Исход этого матча решился в серии послематчевых штрафных бросков — буллитов, в которой удача оказалась на стороне СКА, выставившего на эту серию своих сильнейших игроков. «Сибирь» прервала свою победную поступь, потерпев обидное поражение на родном льду. Маруа понимал, что его подопечным нужна поддержка, и сразу после игры поблагодарил своих ребят за самоотверженность, достойное сопротивление лидеру Западной конференции и за волю к победе. Тем не менее он сказал, что всё это не отменяет проигрыша и потери двух очков и отметил, что на следующей тренировке основное внимание будет уделено исполнению штрафных бросков и вратарскому умению их отбивать. Марио вышел из раздевалки и отправился на послематчевую пресс-конференцию, решив не обращать внимания на возможные провокационные выпады журналистов и отвечать на неприятные для него вопросы общими фразами, не выдающими его эмоций. Но всё его напускное спокойствие бесследно улетучилось, когда он увидел идущего по коридору генменеджера «Сибири». Марио показалось, что Фастовский очень недоволен и старается не смотреть на него… — Кирилл Валерьевич, выслушайте меня, пожалуйста, я вам всё объясню! — взволнованно заговорил Марио. — Мы очень старались, но вы же понимаете, что буллиты — это лотерея… мы завтра же займёмся ими на тренировках… — Опять вы за своё? — раздражённо спросил Фастовский. — Мы обсудим этот матч на следующем командном собрании во время разбора нашей домашней серии, а сейчас вместо того, чтобы оправдываться, занимайтесь работой с командой и подтягивайте слабые места! — Мы… Мы… — Марио хотел продолжить свои оправдания, но генменеджер посмотрел на него мрачным суровым взглядом, сразу же заставившим его замолчать. — Кирилл Валерьевич! — прервал неприятный инцидент подошедший руководитель пресс-службы «Сибири». — Только что позвонили с телекомпании «ОТС», спрашивают, когда вы сможете встретиться с ними для интервью и сюжета… — Опять ОТС? — недовольно переспросил Фастовский. — Сколько можно, они при наших победах так часто не звонили… достали уже, ей-Богу! Марио, после пресс- конференции будьте добры, зайдите ко мне в кабинет! — Пожалуйста, выслушайте меня, очень вас прошу… — растерянно пролепетал Марио. — Сейчас некогда, наша телекомпания ждёт моего звонка! –ответил генеральный менеджер. — Но после пресс-конференции обязательно зайдите ко мне: есть разговор.***
Пресс-конференция прошла для Марио незаметно, словно что-то незначительное. Обменявшись рукопожатием с тренером СКА, он в своём вступительном слове отделался общими фразами типа: «Поздравляю команду соперника с победой», «Сегодня была равная игра, но мы не смогли довести её до победы, будем разбираться» и другими. Да и ответы на вопросы у тренера «Сибири» были столь же штампованными и бесцветными, но сегодня Марио не думал о том, какое впечатление он произведёт на журналистов. Все его мысли были о предстоящем разговоре с Фастовским, и, подходя к кабинету генменеджера, Марио чувствовал, что внутри у него что-то обрывается и падает в бездну. Но, увидев главного тренера своей команды, Кирилл Валерьевич дружелюбно улыбнулся. — Проходите, Марио, присаживайтесь, — кивнул Фастовский и неожиданно спросил: — Чайку не желаете? — Нет, Кирилл Валерьевич, спасибо, не надо… — попытался возразить Марио, но генменеджер уже протягивал ему дымящуюся кружку с нарисованным на ней талисманом «Сибири» — Снеговиком. Горячий травяной отвар издавал неповторимый аромат и обладал насыщенным, ни с чем не сравнимым вкусом. — Алтайские травы, — пояснил Кирилл Валерьевич. — Сам пью этот чай, когда нервничаю, успокаивает лучше всяких таблеток. — Очень вкусно, спасибо большое! — сказал Марио, поставив на стол пустую кружку. — Вы, кажется, хотели мне что-то сказать? — Да, верно, — ответил Фастовский. — У меня к вам много вопросов, Марио, и они совсем не о сегодняшней игре. Речь о вас… вы всегда производили на меня впечатление знающего себе цену и умеющего отстаивать свою точку зрения человека, способного справиться с любыми трудностями, а теперь я вас просто не узнаю. Что происходит, Марио? Неужели вы не понимаете, что ваше поведение очень странное и для человека с вашим жизненным опытом, и для специалиста вашего уровня? Чего вы боитесь? Почему вы оправдываетесь, когда вас ни в чём не обвиняют? Ответьте! — Я оправдывался перед вами за сегодняшний проигрыш, Кирилл Валерьевич, потому что в неудачах команды в любом случае есть доля моей вины, — объяснил Маруа. — К тому же вы говорили, что даёте мне последний шанс, и что вы отправите меня в отставку при дальнейших проигрышах… — Кто говорил вам хотя бы слово о том, что вас отправят в отставку при первом же проигрыше? — спросил Фастовский. — Да, я пригрозил вам увольнением, потому что «Сибирь» начала этот сезон из рук вон плохо, а вы как тренер в ответе за игру команды. Но сейчас-то вроде бы пошло дело, да и проиграть лидеру в равной борьбе — не стыдно, про такие неудачи говорят: «Без поражений нет побед». А вы, вместо того, чтобы принять к сведению сегодняшние недочёты, придумали сами себе то, чего нет, и оправдываетесь, когда вас ни в чём не обвиняют! Простите, но это поведение подростка, а не взрослого человека! — Я очень переживаю за наше выступление в этом сезоне, — сказал Марио. — А так как вы дали мне последний шанс и сегодня мы не справились с соперником, мне показалось… — Знаете, что у нас говорят в таких случаях? — чуть повысив голос, спросил генменеджер. — Когда кажется, крестятся! В кабинете повисло тягостное молчание. «Ты помягче бы… — сказал самому себе Фастовский, глядя на расстроенного собеседника. — Видишь же, что с ним что-то не так…» — Что происходит, Марио? — тихо спросил Кирилл Валерьевич. — Я вижу, что вы сам не свой, что что-то вас тревожит… Может, что-то случилось у вас дома? — Нет-нет, всё в порядке, у нас со Светой всё хорошо. У меня свои проблемы, — ответил Маруа. — А что за проблемы? — не отставал от Марио генменеджер. — Поделитесь со мной, ведь я желаю вам только добра, может быть, я смогу вам чем-нибудь помочь! «Меня шантажируют… Мне угрожают, требуют от меня огромных денег…», — хотел сказать Марио, но тут же передумал. В конце концов Фастовский не настолько близкий ему человек, чтобы делиться с ним сокровенными проблемами, которые к тому же бросают тень на собственную репутацию. — Я не буду говорить, — тихо ответил Марио, опустив голову. — Ну что ж… ваше право, — подумав, сказал Кирилл Валерьевич. — В любом случае нам самим придётся решать наши проблемы, и никуда мы от этого не денемся. А вообще-то безвыходных ситуаций очень мало и почти любую проблему можно решить, надо только спокойно обдумать каждый свой шаг. А уж если совсем ничего не получается — надо либо обратиться к тому, кому вы полностью доверяете и к тому, кто сможет помочь вам делом или советом, либо просто отпустить свою проблему — и она, возможно, сама уйдёт, отпустит вас. — Да, вы правы, — согласился Марио. — Я просто — как это у вас говорят? — раскис, расклеился, но я справлюсь, я смогу решить свои проблемы. — Конечно, справитесь! — подтвердил Фастовский. — Вам всё по плечу, вы сильный человек и уже не раз это доказывали. Вы доказали это в молодости, когда сумели побороть болезнь и восстановиться после очень серьёзной травмы и, вернувшись на лёд, провели свой лучший сезон в карьере… да, Марио, я хорошо знаю вашу биографию. Вы доказали это, когда, закончив свои выступления, вы не потеряли себя и не пустились во все тяжкие, как многие завершившие карьеру спортивные звёзды, а нашли своё место в жизни, сохранив верность любимому делу. И вы доказали это в прошлом сезоне, взяв «под крыло» команду, в которую мало кто верил, и сумев вывести её на вершину. Вы справитесь с любой проблемой, а если вам будет трудно, обращайтесь, я постараюсь помочь вам по мере сил и возможностей. — Огромное спасибо за поддержку, Кирилл Валерьевич! — искренне поблагодарил Марио. — Для меня это очень важно! — Не за что, — ответил генменеджер. — Я только хочу сказать вам, что никакие проблемы не должны мешать вашей работе, ведь вы как тренер отвечаете за игру команды и должны показывать результат, тем более что теперь наша «Сибирь» не просто рядовой клуб, а чемпион России и обладатель Кубка Гагарина. Работайте спокойно, не отвлекаясь на ваши проблемы. Вас никто не собирается увольнять. Завтра на тренировках уделите внимание штрафным броскам и скоростным атакам, а сейчас отправляйтесь домой, отдохните, расслабьтесь…. вам скоро понадобятся все силы: ЦСКА приезжает! С кем — с кем, а с этой командой Марио сейчас уж точно не хотелось встречаться: мало того, что она всего полтора месяца назад разгромила «Сибирь» со счётом 5:1, так ещё и на пресс-конференции Марио предстояло встретиться с её главным тренером, который своим хамством снова будет портить всем настроение. — Мы же совсем недавно играли с ЦСКА, Кирилл Валерьевич! — воскликнул Марио. — Почему мы так часто встречаемся с ними в этом сезоне, неужели нельзя было, как в прошлом чемпионате, обойтись только двумя матчами: в начале и в конце? — Ну что поделаешь, такой уж у нас нынче календарь, — сказал Фастовский. — Я сам был против такого расписания, но правление КХЛ его всё равно утвердило. Ну да ладно, я вас что-то совсем заболтал… Всего доброго, Марио, поезжайте домой, Света вас, наверное, уже заждалась!***
Света действительно терпеливо ждала мужа у служебного входа, и, дождавшись, подбежала к Марио, обняв и поцеловав его. Желая подержать его после поражения, Светлана сказала, что ей очень понравилась сегодняшняя игра «Сибири», и Марио, к её удивлению, не выказал ни малейшего огорчения проигрышем, а ответил, что он очень доволен тем, что команда сыграла с лидером на равных и показала красивый хоккей. Сегодня Марио, несмотря на поражение, ехал домой в хорошем настроении, потому что разговор с Фастовским придал ему уверенности в себе и теперь он надеялся, что справится со своей проблемой. Света и Марио поужинали в своей любимой траттории, и, приехав домой, обдумали идею Марио провести воскресный день в хорошем месте. Обсудив несколько вариантов совместного отдыха, супруги решили пойти в воскресенье в Новосибирский Зоопарк, чтобы расслабиться, полюбовавшись его питомцами и удивительно красивой осенней природой. …Пока Света готовилась ко сну, Марио захотел посмотреть на ночь какое-нибудь расслабляющее видео. Но как только он включил свой компьютер, он увидел новое сообщение в Директ от своей бывшей пассии и понял, что его проблемы только начинаются. «Мы так и не договорились, — написала Милен. — Впрочем, возможно, ты полагаешь, что только выиграешь, если твоя жена и твоё руководство узнают о нашей связи. В таком случае я непременно доберусь до вашего Ледового Дворца и обязательно найду способ встретиться и поговорить с твоей женой и с руководителями твоей команды. Поверь, я сумею выучить нужные русские слова и я найду, что сказать… кстати, я уже узнала, что из Квебека в Новосибирск можно через Москву лететь».**Интермедия**
Жизни без ошибок не бывает, но, к сожалению, за наши ошибки мы зачастую платим непомерную цену. Вот и мне, судя по всему, придётся дорого заплатить за свою бездумную мимолётную страсть. Началось всё два года назад в маленьком городе Бэ-Комо, во время одного из домашних матчей тренируемого мной местного «Драккара». Развлекающие болельщиков своими танцами чирлидерши всегда были неотъемлемой частью хоккейных матчей, и обычно я не обращал на них ни малейшего внимания, но в тот вечер мой взгляд случайно упал на группу танцующих девушек в ярких костюмах и остановился на одной из них — тоненькой и хрупкой, кажущейся совсем молоденькой. Её танец не выглядел просто заученными движениями — она двигалась так легко и свободно, словно жила в этом танце и хотела что-то рассказать на его языке. А после игры я увидел, как эта девушка идёт по коридору Ледового Дворца, о чём-то весело беседуя со своими подругами-танцовщицами, и смех её был похож на мелодичный перезвон колокольчиков. Я не знаю, что тогда на меня нашло. Возможно, мне просто захотелось скрасить своё длящееся уже несколько лет одиночество, а может быть, всё получилось само собой, без всяких причин. Но так или иначе, на наш следующий домашний матч я пришёл с букетом цветов, а после игры встретился и познакомился с этой девушкой и пригласил её на романтический ужин. Меня привлекло в ней всё — её серебристо-белые волосы, голубые глаза, идеальная, словно выточенная, фигура, и даже в самом её имени — Милен Моро — было что-то притягательное. Она не просто нравилась — она опьяняла, и вскоре после нашего знакомства во мне взыграла кровь… да, по-другому это не назовёшь. Живя исключительно сегодняшним днём и ни о чём не думая, я предавался своей пьянящей страсти, как человек, наслаждающийся сладким вином, и мне ни разу не пришло в голову, что это вино может оказаться ядом. Всё это не продлилось долго и кончилось, едва начавшись. Нас связывали только ночи любви, которые походили на кружащее голову странное наваждение и забывались с началом нового дня. Между нами не было ничего общего, нам не о чем было говорить, нечего обсудить и нечем поделиться друг с другом. Очень скоро я понял, что Милен — просто пустышка, напоминающая куклу Барби или красивую фотографию с обложки модного журнала. Да и ей тоже было неинтересно со мной общаться, вскоре она стала говорить мне, что я скучный и что рядом со мной можно заснуть. Прошло чуть больше трёх месяцев, и мы решили прекратить наши встречи. Мы расстались без малейшего сожаления и я думал, что это лишь случайный мимолётный эпизод моей жизни. А потом я переехал в Россию, обрёл новый дом, новую работу и встретил человека, который стал мне очень дорог. Новая жизнь вытеснила многие старые события из моей памяти, и я даже не вспоминал о своей случайной краткой связи с Милен Моро, тем более что почти за полтора года я не получил от неё ни одного послания. Но вскоре после нашей со Светланой свадьбы я стал получать от Милен сообщения в Директ, причём она становилась всё более настойчивой. Теперь же она угрожает мне, говорит, что сделает наши бывшие отношения всеобщим достоянием и устроит скандал, а главное — встретится с моей женой и расскажет ей о нашей связи. Она говорит, что не оставит меня в покое и требует, чтобы я заплатил ей круглую сумму за молчание… Разумеется, Милен не получит от меня ни гроша хотя бы потому, что таких денег у меня просто нет. Если же я начну выплачивать ей эту сумму частями или сумею договориться с ней о меньшей плате — она не оставит меня в покое и будет и дальше шантажировать меня и вымогать у меня деньги, словно я дойная корова или банкомат, так что моей спокойной и обеспеченной жизни придёт конец. Но если я откажусь — она устроит скандал, расскажет о нашей связи журналистам, да ещё и обвинит меня во всяких смертных грехах, и тогда придёт конец моей карьере. Но даже если такой участи удастся избежать, настанет конец моей счастливой семейной жизни — ведь Света не простит мне отношений с другой женщиной. Порой мне кажется, что самым лучшим выходом было бы рассказать жене всю правду о своём прошлом и связанными с этим проблемами, но меня что-то удерживает: ведь у нас со Светой и так сложные отношения, и если она приревнует меня к прошлому, она не простит меня. Да, что бы я ни выбрал — конец, конец… никаких вариантов, кроме плохих. О, если бы я мог повернуть время вспять! Оглядываясь назад, я прихожу в ужас от своей слепоты и глупости, и думаю, что если бы не моя бездумность и страсть к сиюминутным удовольствиям, всё теперь было бы по-другому. Но дело сделано, и теперь мне приходится расплачиваться за всё, что произошло. Я чувствую, что я в тупике и что впереди меня не ждёт ничего хорошего. Выхода нет.