В жизни всегда есть место... чему-нибудь еще

Да, Голгофа не была похожа на Хогвартс от слова «совсем». Почему Рокэ по пути в аудиторию вспомнил популярнейшую книгу про Мальчика-Который-Выжил – он и сам не знал. Кстати, его кабинет, небольшой и даже в чем-то уютный, оказался занят. И не занятиями – там расположилась психолог со своими коллегами, шел какой-то не то открытый урок, не то занимательная беседа. На столе - чайник, баранки, варенье в вазочке, чашечки из старинного сервиза. Оживленные разговоры, смех . - А для ваших ребят освободили Большой Зал, - закричало несколько голосов сразу. Рокэ поморщился – можно подумать, что ему и его студентам сделали шикарный подарок, стоимостью в ту самую красную «Ламборждини», будь она неладна. На самом деле, заниматься небольшой группой в Большом Зале, рассчитанном на пятисотенную аудиторию – все равно, что спать на полу в спортзале. Однако, делать нечего. Пришлось идти, пожелав дамам-психологиням «приятного чаепития». Щебетание в ответ он уже не услышал.       Оказалось, что студенты уже были там. Они расселись в зале кто куда. Мажорская компания Манрика-Колиньяра забралась на самый верх и устроилась там со всеми мыслимыми удобствами. - Вuenos días, sentémonos más cerca(1). – начал он. - Чего? – раздалось привычное с «галерки». Уж кто-то, а Эстебан мог не глупить, он неплохо знал кэналли, потому что регулярно катался на дорогие курорты. Рокэ не счел нужным повторять. Студенты, севшие далеко, стали собирать вещи и перебираться на первые ряды. Эта «вокзальная возня» отняла от занятия минут десять. О чем Алва и подумал с неудовольствием. - Quién me dirá lo que pasó la Última vez(2)? Руку поднял Валентин Придд, староста. Он встал, поправил галстук и произнес, не глядя в глаза преподавателю: - Estudiamos el tema Patrimonio cultural de Canalloa y Mariquiara(3). - Gracias(4). В этом был весь Придд. Он всегда отвечал так, словно на уроке. Наверное, и в бытность школьником он был таким же – вечно начищенным, отутюженным, абсолютно спокойным и без тени улыбки. Рокэ прекрасно знал, почему. Джастин… старший брат, единственный дорогой человек. Нелепая смерть в горах, якобы несчастный случай. Сейчас было бесполезно рассуждать, кто виноват, а в первый момент после гибели, думалось, что делать. Но семья Приддов во главе с Вальтером ясно дала понять, что ни к чему им внимание бывшего друга Джастина, да еще с сомнительной репутацией. И что дорога в дом Приддов отныне для него закрыта. А потом была встреча с Оливией, а своя трагедия заслонила былое горе от потери друга. И Валентина Алва потерял из вида, чтобы увидеть теперь, в университете, в качестве старосты группы. И, похоже, потеря брата осталась незаживающей раной на сердце Придда-младшего. Только внешне это было незаметно. - Siento llegar tarde(5), - послышалось от дверей. Там стоял еще один студент этой группы - Ричард Окделл. За глаза, а то и в лицо его звали «бедным провинциалом». И ходили слухи, что он учится по какой-то квоте «для малообеспеченных и многодетных». Вся аудитория дружно расхохоталась. Ричард покраснел и продолжал топтаться у дверей. Одет он был бедно, все вещи явно носил не первый год. Из рукавов свитера торчали запястья. - Entra y siéntate(6), - кивнул Рокэ, пережидая, пока закончится смех. - Gracias.       Друзей у Ричарда не было. Да и он сторонился сокурсников, понимая, что не может быть «своим» среди них. Они могли бы подружиться с Валентином Приддом, но тот тоже сторонился общества провинциала, как впрочем, любого другого. Единственный, кто пытался наладить контакт с настороженным неулыбчивым Ричардом – был Арно Савиньяк. Светловолосый, смешливый – казалось, покажи палец, будет хохотать весь день. Его старших братьев Рокэ тоже знал прекрасно – в свое время дружили еще их отцы. Лионель служил в полиции, Эмиль стал прекрасным врачом-травматологом. Арно же воплощал идею «всемирной справедливости», защищая сначала кошек и собак, а теперь – обиженных жизнью однокурсников. - Давайте начнем, - сказал Рокэ на своем родном языке, - господин Манрик, пожалуйста. Можете отвечать с места. Рыжий веснушчатый манерный мальчишка встал нехотя, всем своим видом делая одолжение. И начал рассказывать про Мраморный дворец, где когда-то жили соберано, владельцы страны, а сейчас находится историко-краеведческий музей. Алва слушал внимательно. И думал, что когда-нибудь повезет дочек и покажет им «родовое гнездо Воронов». А Манрик говорил, подглядывая в листок и даже не таясь. Хотя было задано подготовить пересказ. И даже не догадывался, что их преподаватель и есть потомок тех самых соберано Кэналлоа. Алву в ГОлГУ пристроил Дорак, ректор. Он тоже был когда-то дружен с Алваро Алвой, и тот когда-то чуть ли не жизнь спас ему. Так что Квентин считал себя обязанным семье Алва. Коллектив педагогов сдерживал бы, как казалось, Квентину, сына давнего друга, и не давал бы ему снова сорваться в пьянки. - Вы можете дополнить рассказ, господин Колиньяр? - М? – тот оторвался от лайков в «Инстаграмме», - ах да, там, на юге красотки - огонь. Затем добавил несколько весьма фривольных фраз на тему «Как я проводил ночи на отдыхе». И подмигнул своим приятелям, которые отозвались радостным ржанием. Арно фыркнул – мол, Колиньяр чушь несет. А Ричард отчего-то смутился. И лишь Придд оставался невозмутимым.       Занятие шло своим чередом – кто-то развлекался, кто-то серьезно учил предмет, кто-то досыпал, благо, пара была первая. - А кто расскажет о деятелях культуры? – задал вопрос Алва. Поднял руку опять тот же Валентин. Но Рокэ спросил Эдварда Феншо. Тот мямлил что-то, делая по пять-шесть ошибок в каждом предложении. - Садитесь уже, тошно слушать вас. Кто дополнит? Поднял руку Арно: - Я хотел бы рассказать о знаменитом сочинителе баллад Анхельо Кабальеро. Точнее, Кабальеро это его псевдоним, а настоящую фамилию никто не знает. Многие ученые-этнографы до сих пор не пришли к единому мнению. Рокэ слушал – он прекрасно знал, о ком идет речь. И что под псевдонимом Анхельо Кабальеро собирал кэналлийские баллады его предок – даже не слишком далекий. Прапрадедушка, можно сказать.