Без карты

ДЕНЬ ДЕСЯТЫЙ: БАСТЕР, СЕНТ-КИТС Первое, что замечает Кэролайн, когда ее глаза открываются, это то, что она на самом деле на своей стороне кровати, в кои-то веки. Вторая вещь, которая сразу бросается в глаза, - это то, что Клаус переместился ближе, его теплое тело прижимается к ее боку, его расслабленная рука тяжелым грузом ложится ей на спину. Она воспринимает это как победу, какой бы запоздалой она ни была. Прислушиваясь к ровному дыханию Клауса, Кэролайн вытягивает руки над головой, издает тихий стон, когда ее больные мышцы протестуют против движения. Возможно, это была не лучшая идея - сделать несколько кругов прошлой ночью, когда сегодня они должны были совершить восхождение на вулкан на 3500 футов. Ее бедные бедра. Однако Кэролайн не испытывает ни малейшего сожаления. Не тогда, когда быть с Клаусом было так чертовски хорошо. Грубый и нуждающийся, медлительный и ленивый, милый и нежный. Они не могли насытиться друг другом, тянулись друг к другу снова и снова, в перерывах между коротким сном и разговорами шепотом. Она так глубоко увязла. И это одновременно пугает и волнует, когда она думает о том, что это значит. Кэролайн на мгновение улыбается в подушку, прежде чем перевернуться на бок лицом к Клаусу. Он придвигается ближе, его большая рука ложится ей на бедро, глаза двигаются за закрытыми веками. Однако они остаются закрытыми, и его лицо разглаживается, когда он продолжает спать. Она задерживается на мгновение, чтобы изучить его, длинные ресницы и полные губы, густую щетину на подбородке. Наверное, это немного жутковато, но она на девяносто процентов уверена, что он хотя бы немного наблюдал за ней, все те разы, когда просыпался раньше нее. Это ее история, и она собирается придерживаться ее. Он все еще голый, одеяла натянуты до талии, и она не может не восхищаться видом, его стройными мышцами и углами. Она встала, чтобы сходить в ванную, закончила тем, что надела майку и шорты, потому что после инцидента с пожарной сигнализацией в ее первой квартире она немного параноик, когда ее застают врасплох и менее чем полностью одетой, но она не жалуется на его нынешнее состояние, так как позволяет своим глазам задержаться. И тогда она не может удержаться от прикосновения, гладкая кожа зовет ее. Кэролайн легко кладет кончики пальцев ему на ключицу, ладонь на бок. Ее большой палец проводит по его тазовой кости, чуть ниже линии простыни. - Пристаешь ко мне во сне? Как это возмутительно для дочери шерифа. - Она вздрагивает, когда он говорит низким и грубым во сне голосом. Его глаза блестят и веселятся, когда она поднимает взгляд, чтобы встретиться с ним. Кэролайн притворяется сожалеющей. - Ну, если ты возражаешь, я думаю, я могу просто вернуться ко сну. - Она двигается, чтобы откатиться от него, но не успевает далеко уйти. Он использует руку, которой обнимал ее, чтобы притянуть ближе, ее спина соприкасается с его грудью. Другая его рука прокладывает себе путь под ней и опускается ниже, на ее живот, прижимая ее бедра обратно к своим. И похоже, что некоторые части его анатомии пробудились быстрее, чем другие, судя по тому, что он настойчиво вдавливался в ее задницу. Ухмыляясь, Кэролайн прижимается бедрами к его бедрам, ерзает на матрасе под предлогом того, чтобы устроиться поудобнее, прижимая губы, чтобы сдержать смех над его тихим стоном. Клаус дергает ее за рубашку. - Что это? Когда ты успела одеться? Зачем ты оделась? - он жалуется. - Я смотрела "Титаник". Лодки тонут. И я не хочу сидеть голой в спасательной шлюпке часами, часами и часами. Он издает смешок, и она чувствует его на затылке, борется с дрожью, когда его борода царапает ее кожу. - Я совершенно уверен, что айсберг маловероятен, так близко к экватору. - Это не обязательно должен быть айсберг. Механическая неисправность, дерьмовая навигация, действительно большой камень. Кто знает? Составила список, еще когда мы обсуждали варианты отпуска. Я не была сторонником круиза, но мне отказали. Рука Клауса скользит под ее майку, пробегает по резинке ее шорт. - Я обижен, что ты думаешь о таких неприятных мыслях, любимая. Когда я так усердно работал, чтобы расслабить тебя прошлой ночью. - Пожалуйста. Я сделала свою справедливую долю работы, - говорит ему Кэролайн, фыркая. - Ммм, я помню, - бормочет Клаус. Его свободная рука поднимается к ее плечу, стягивая бретельку ее майки вниз. Она сгибает локоть, вытягивает руку и приподнимается, чтобы освободить другую руку, в то время как Клаус скатывает эластичный хлопок до ее талии. Она большая поклонница того, к чему это приведет, затяжные боли или нет. Его губы на ее плече, но он, кажется, не спешит, прокладывая себе путь ленивыми поцелуями и покусываниями, положив руки ей на живот, время от времени дразняще двигаясь вверх или вниз, задевая нижнюю часть ее груди, погружаясь под шорты. Это почти расслабляет, но не совсем. Потребность, нарастающая в ее животе, заставляет ее сердце учащенно биться. Мурашки покрывают ее кожу, и она извивается, когда Клаус проводит пальцами вверх по ее груди, ее соски напрягаются в ответ. Кэролайн снова прижимается к нему, поднимает руку и поворачивает голову, направляя его рот к своему. Клаус улыбается ей в губы, но целует ее, медленно и одурманивающе, его язык скользит внутрь, чтобы попробовать ее на вкус томными движениями. Она отстраняется, надув губы, прижимаясь лбом к его лбу. - Клаус, ну же. Вчера я хорошо провела время, размахивая им, но мысль о том, чтобы делать это два дня подряд, вызывает у меня крапивницу. Больше. - Он смеется и целует ее в губы, рука, наконец, поднимается, чтобы обхватить грудь. - Такая нетерпеливая, любимая. Еще рано. - Но его большой и указательный пальцы захватывают ее сосок, нежно перекатывая его, пока ее голова не упирается ему в плечо, и она выгибается от прикосновения. Она издает стон, царапая ногтями его волосы, когда она закидывает ногу назад и перекидывает его через себя. Она хватает его за запястье, подталкивая руку вниз, но Клаус сопротивляется, кусает ее за плечо, прежде чем слизнуть укус. - Ты чего-то хотела? - спрашивает он, его голос звучит низким, соблазнительным рокотом в ее ухе. Кэролайн вздрагивает, вспоминая, как он использовал те же самые слова прошлой ночью. Это было после того, как она кончила в первый раз, она была бескостной и удовлетворенной, ожидая, что он заползет на кровать и войдет в нее. Но Клаус удивил ее, положив голову ей на бедро, его глаза скользнули по ее телу и остановились на лице. Ей удалось приподняться на локтях, любопытной и слегка смущенной. Затем он прикоснулся к ней, нежными пальцами поглаживая влагу у ее отверстия, обводя складки и играя с ее клитором. Он наблюдал за ней, внимательно следя за ее реакциями, изучая ее тело, что заставляло ее вздрагивать и стонать, пока она не начала задыхаться, пальцы ног не подогнулись, а мышцы не задрожали. А затем он снова использовал свой рот, злой язык совершенствовал движения, которые он только что практиковал. Она цеплялась за простыни, извивалась и преследовала его пальцы, повторяя его имя, когда он пробормотал их. - Заставь меня кончить, Клаус. Пожалуйста, - захныкала она в ответ, хрипло, нуждаясь и бездумно. Он ускорился, пососал ее клитор губами, и она, возможно, действительно закричала, определенно стала громче. Потом, ошеломленная и мокрая от пота, она даже не обратила внимания на его улыбку Чеширского кота, когда он целовал ее живот. Воспоминание возбуждает ее еще больше, заставляет беспокойно ерзать в его объятиях. Она чувствует, как ее шорты для сна трутся об него, натянутые поверх ее раздвинутых бедер, влажные и липкие, когда она двигает бедрами, но это несущественно, и ей нужно больше. - Кэролайн, - протягивает Клаус, проводя ногтем по коже ее нижней части живота, привлекая ее внимание. Она раздраженно ворчит, но знает, что он не сдвинется с места, чувствует его улыбку на своей коже. Кэролайн делает глубокий, дрожащий вдох. - Я хочу тебя, - тихо говорит она ему, поворачивая голову так, чтобы ее губы касались его кожи. - Я хочу, чтобы ты прикоснулся ко мне. Кажется, этого достаточно, и он зацепляет пальцами ее за пояс. - Прочь, - бормочет он, и Кэролайн помогает ему стащить их вниз, сбрасывая с кровати. Он подтягивает ее ногу выше, закидывая ее себе на бедро, наклоняется над ее плечом, чтобы посмотреть, как его пальцы скользят между ее бедер. Ее вздох облегчения превращается в вздох, когда становится ясно, что Клаус ничего не забыл со вчерашнего вечера. Вскоре ее рука сжимает его запястье, ногти впиваются, хриплые слова "Больше, быстрее, сильнее" срываются с ее губ, когда она катается на его пальцах, его член горячий и зажатый между их телами. Ее кульминация подкрадывается к ней, его большой палец потирает круги по ее клитору, и она напрягается, зовя его по имени. Он приспосабливается и проскальзывает в нее сзади, пока она все еще дрожит, внутренние мышцы трепещут. - Черт, - выдыхает он в ее волосы, - ты такая идеальная. - Он делает то же самое, его полнота заставляет ее глаза закатываться, продлевая ее удовольствие. Клаус убеждает ее перевернуться, и Кэролайн поджимает руки и колени под себя, низко опустив голову. Он начинает медленный, легкий ритм, приподнимая ее, одной рукой проводя по ее влажной коже, везде, куда он может дотянуться. Кэролайн закрывает глаза, сосредотачиваясь на том, как хорошо это ощущать, когда он внутри нее, когда его кожа так сильно прижата к ее. Он внезапно поднимает ее, садясь на пятки, и она издает стон, когда смена положения поражает что-то волшебное внутри нее, резкие волны удовольствия крадут ее рассудок. Ее голова откидывается назад на его плечо, спина выгибается дугой. Обе его руки сжимают ее грудь, когда он прижимается к ней, и она чувствует, как его жесткие штаны хватают воздух за ее шею. - Давай, - грубо призывает он ее, - иди за мной, Кэролайн. Она близко, но ей нужно немного больше, и она двигает рукой, обводит свой клитор, не задумываясь, слышит, как он стонет, наблюдая. - Вот так, любимая. Отпусти. Еще несколько толчков, щелчок ее пальцев, и она переваливается через край, падая на него спиной. Он следует за ней, напряженно прижимаясь к ее спине, изливаясь глубоко внутри, ее имя вырывается из его горла. Кэролайн падает вперед, оседает на пол. Она вроде как никогда больше не хочет двигаться, и мимолетная мысль о том, что они действительно зря потратили эту кровать, проносится у нее в голове, и она издает смешок, который превращается в смех, утыкаясь лицом в подушку. Клаус целует ее в плечо и соскальзывает. - Слабый мужчина может плохо это воспринять, милая. - Он прочищает горло, убирая ее волосы со своего лица. Что только заставляет ее смеяться сильнее. Она поворачивает голову достаточно, чтобы посмотреть на него, обнаруживает, что он опирается на одну руку, выжидающе смотрит на нее сверху вниз, на его лице тепло, от которого у нее перехватывает дыхание, и внутри нее вспыхивают нервы и радость. Когда ее веселье угасает, она пожимает одним плечом, пытаясь выглядеть непринужденно. - Я думаю, что твое огромное эго хорошо для одной вещи. И подумать только, раньше это меня действительно раздражало. - Держу пари, не так сильно, как ты хотела. - Он тычет ее в бок, усмешка кривит его губы. Она вроде как ненавидит то, что он здесь. Но она также ненавидит напоминание о том, что она потратила так много времени и усилий на то, чтобы возненавидеть его, хотя на самом деле в этом не было необходимости. Клаус касается ее лица, слегка приподнимает подбородок. - Это выглядело как нахмуренный взгляд, - отмечает он, - что совершенно неприемлемо. Она проглатывает очередное извинение, зная, что он этого не хочет, и что нет смысла зацикливаться на прошлом. Но она хочет дать ему что-нибудь, потому что она почти убеждена, что это реально. - С чего бы мне хмуриться? - она беспечно спрашивает. - Я счастлива, Клаус. Широкая улыбка мелькает на его лице, а затем он соскальзывает вниз, запускает руку в ее волосы и целует ее, затаив дыхание, притягивая ближе. Ей как бы хочется раствориться в нем, толкнуть его на спину, закинуть ногу ему на талию и провести весь день в этой постели. Экспериментировать, чтобы посмотреть, может ли все каким-то образом стать еще лучше. И разве это не заманчивая мысль? Но тщательно продуманный маршрут Кэролайн не дает ей покоя. И это не значит, что они с Клаусом не проведут целых два дня в ловушке на лодке, как только путешествие по острову закончится и они отправятся домой. Поэтому она отстраняется, кладет руку ему на грудь, толкает до тех пор, пока промежуток между ними не расширится, и она не сможет выскользнуть из-под него. Клаус плюхается на матрас с болезненным стоном. - Я не смогу убедить тебя остаться в этой постели сегодня, не так ли? - говорит он с болью в голосе. - Нет, - весело щебечет Кэролайн. Она садится на край кровати, вытягивает руки. Стягивает через голову рубашку, все еще собранную вокруг талии. Отмахивается от руки Клауса, когда он проводит кончиком пальца вниз по ее позвоночнику. - Извини. Нам есть куда пойти и чем заняться. - Есть много вещей, которые мы могли бы сделать прямо здесь, - подлизывается Клаус. Кэролайн не оглядывается на него, потому что не уверена, что смогла бы устоять перед его видом, расслабленного, обнаженного и растянувшегося на простынях. Она не сделана из камня, ясно? - Я иду в душ, - твердо говорит она ему, вставая. - А потом мы собираемся позавтракать. В одном из ресторанов. Не их обычная рутина, но это кажется разумным. Ему будет труднее смотреть на нее сексуальными глазами и вызывать у нее желание бросить его на кровать, если там нет кровати. Она надеется. Кэролайн слышит, как он двигается, и, уверенная, что он действительно встает, направляется в ванную. - Нужна помощь, дорогая? - он предлагает, слишком невинно, чтобы в это можно было поверить. - Я был бы рад помочь вам в труднодоступных местах. - Нет, спасибо, - чопорно отвечает Кэролайн. Он вздыхает, явно разочарованный. Она разворачивается у двери в ванную, украдкой бросает на него взгляд. - Но спроси меня еще раз сегодня вечером, - добавляет она, наблюдая, как Клаус с интересом поднимает голову. Сейчас у них нет на это времени. Но идея о том, чтобы Клаус присоединился к ней в душе, была довольно частой фантазией Кэролайн с самого начала поездки. А может быть, даже раньше. И теперь, когда у нее появилась такая возможность, она более чем готова воплотить ее в жизнь.

________________________________________

Кэролайн одета в спортивную одежду, ее рюкзак на кофейном столике, она ждет его, когда он выйдет из душа. Он спешил, насколько мог, но предпочел горячую воду и свою руку, чтобы избавиться от эрекции, которая возникла еще до того, как Кэролайн встала с кровати. Он чувствовал себя гораздо менее виноватым из-за того, что воспользовался ее средством для мытья тела, теперь, когда знал, что она хочет его так же сильно, как и он ее. Он роняет полотенце, пряча усмешку от того, как расширяются ее глаза, прежде чем она демонстративно отводит взгляд. Он не может точно вспомнить, что они должны были делать сегодня, но он хватает похожую одежду и пару кроссовок, быстро надевает их, прежде чем присоединиться к ней. Она не сводит глаз с двери, и он ждет, когда она посмотрит на него, когда он останавливается перед ней. Ее глаза подозрительно прищуриваются, когда она впервые поворачивается, но она расслабляется, когда принимает его полностью прикрытое состояние. Он воспринимает это как комплимент, что она, очевидно, находит его таким отвлекающим, таким испытанием ее самообладания. Он лениво жалеет, что не заметил этого раньше, не подумал воспользоваться этим во время любого из многочисленных случаев, когда они были в одной комнате за последние несколько лет. Кэролайн одобрительно кивает, вставая. Она бросает взгляд на часы, и Клаус тянется за ее сумкой, прежде чем она успевает это сделать. Она бросает на него нерешительный взгляд, который он игнорирует. Клаус направляется к двери, держит ее открытой и ждет, когда она присоединится к нему. - Сколько у нас времени? - спрашивает он, когда они уходят. - Почти час. Уйма времени для нормального завтрака. - И что мы делаем сегодня? - с любопытством спрашивает он, оглядываясь на нее. Кэролайн слегка морщит нос. - Скалолазание. Еще одна вещь, которую Стефан хотел, чтобы мы сделали, потому что он, похоже, считает, что лень на каникулах - это преступление. Вполне возможно, что после сегодняшнего я не смогу чувствовать свои ноги. Между прошлой ночью... Она выглядит слегка смущенной, когда замолкает, и Клаус заполняет пробелы, его мысли на мгновение возвращаются к некоторым вещам, которые они сделали. Вспышка интереса пронзает его, но он не позволяет себе сосредоточиться на этом. Кэролайн бросает на него настороженный взгляд, который Клаус понимает. Обычно он бы подразнил ее, посмотрел, сколько намеков ему сойдет с рук, прежде чем она огрызнется в ответ, но он отвлекается, когда ее слова доходят до него. Когда он понимает, что на самом деле никогда не собирался отправляться на эту конкретную экскурсию. Дело было не в том, что Клаус боялся высоты как таковой. Он прекрасно летал в самолетах, высотных зданиях, даже в стеклянных лифтах. Он без проблем преодолевал крутые пешеходные тропы. Он просто не думал, что было бы разумно свисать со скалы на пару тонких кусочков металла и немного шнура - единственное, что удерживало его на привязи. Веревки обтрепались. Металл изнашивался. Добавьте сюда старую добрую человеческую ошибку, и Клаус думал, что это просто напрашивается на неприятности. Он думал, что симулирует головную боль или разыграет настоящее похмелье, но для этого уже слишком поздно. - Ты в порядке? - Кэролайн замедлила шаг, заметив его озабоченность, и она странно смотрит на него, озабоченно нахмурив лоб. Клаус ищет оправдание, проклинает себя за то, что не попытался немного усерднее соблазнить ее. Это решило бы его нынешнюю проблему, доставило бы ему большое удовольствие и избавило бы его от необходимости признаваться в своих слабостях. Он не так-то легко проявлял слабость, даже перед людьми, которым доверял. Но Кэролайн выглядит такой серьезной, такой искренне обеспокоенной. Она переплела свои пальцы с его и сжала его руку. - Я никогда раньше не занимался скалолазанием, - неуверенно начинает он, - и я... - Ты... - Подсказывает Кэролайн, после того как он замолчал на несколько слишком долгих ударов. - Мне не нравится эта идея, - говорит он наконец. Но Кэролайн умна и наблюдательна, и она сразу же понимает, чего он не сказал. Он одновременно смущен и испытывает облегчение. - Подожди. Ты боишься высоты? - спрашивает она, приподнимая брови. - Нет, - быстро отрицает Клаус. - Не совсем так. - Потому что, если бы это было так, - продолжает Кэролайн, как ни в чем не бывало, - это было бы совершенно круто и тебя совсем не должно было смущать. И мы могли бы найти себе другое занятие. - Но как насчет твоего расписания? Твои тщательно продуманные планы? - Технически, у тебя есть право вето, помнишь? И я не монстр, Клаус. Мое расписание не важнее твоего. Если скалолазание пугает тебя, мы не будем этого делать. Неужели Ребекка не знает об этом? Я удивлена, что она позволила Стефану внести это. - Кэролайн пожимает плечами. Клаус - нет. У Ребекки есть немного садистские наклонности и ужасный страх перед змеями. Она так и не простила Клауса или Кола – но ведь он сделал это только в прошлом году, за все те разы, когда они находили ее в саду и гонялись за ней по территории их загородного дома. Это были мелочи, безобидные, но она каждый раз кричала "кровавое убийство". Ребекка бы бесконечно подкалывала его, если бы ему удалось пропустить экскурсию, на долгие годы вперед. Скорее всего, так бы и поступила, если бы узнала об этом. Итак, Клаус принимает решение, движимый легким согласием Кэролайн. Она не будет насмехаться над ним, если он дрогнет. И встреча лицом к лицу со своими страхами должна была быть хорошей вещью. Формирование характера или что-то в этом роде. - Нет, я думаю, мы должны пойти, как и планировали, дорогая. - Клаус решительно качает головой. - Ты уверен? - спрашивает Кэролайн. - Да. - Хорошо, - легко соглашается она. Они подходят к ресторану, и она останавливается, озорная улыбка озаряет ее лицо. - Как насчет еще одной ставки? Чтобы сделать все немного интереснее, может быть, отвлечешься от невеселых мыслей? Клаус заинтригованно приподнимает бровь. Его ставки с Кэролайн до сих пор складывались в его пользу, сделали поездку более интересной, и он совсем не против другой. - Какие условия? - Мы участвуем в гонке. Побеждает тот, кто первым доберется до вершины. Клаус обдумывает и обнаруживает, что ему не ненавистна эта идея. Если он сосредоточен на цели, он, скорее всего, будет менее сосредоточен на идее падения навстречу своей смерти. - А добыча? - спрашивает он. Кэролайн постукивает пальцем по подбородку с задумчивым выражением лица. - Я думаю о массаже всего тела. Масла, музыка, все такое прочее. И ты голый, пока делаешь это, конечно. Клаус изо всех сил старается сохранить нейтральное выражение лица, не думать о своих руках на ее теле, о звуках, которые она издавала, когда он снимал напряжение с ее мышц. - Это совсем не похоже на проигрыш, любимая. - Он прижимается ближе, наклоняет голову, чтобы прошептать ей на ухо. - Это то, чего я хочу. - Кэролайн усмехается, пожимает одним плечом. Клаус тоже этого хочет, теперь, когда образ у него в голове. - А если я выиграю? - он задается вопросом. - Чего ты хочешь? - быстро отвечает она. Опасный вопрос. Потому что он хочет так много всего. - Могу ли я принять решение после того, как выиграю? - Кэролайн закатывает глаза, не впечатленная. - Самоуверенный. Такой самоуверенный, - бормочет она. - Виновен. - Я полагаю, ты можешь, - неохотно говорит она ему. - Однако я оставляю за собой право наложить вето. - Договорились, - немедленно соглашается Клаус. Кэролайн вырывает свою руку из его, протягивает ее ему для пожатия, и Клаус смеется над ее серьезностью. - Приготовься проиграть, Майклсон, - подзадоривает она. Он берет ее за руку, использует свою хватку, чтобы притянуть ее к себе, прикасается губами к ее губам. Он бы углубил поцелуй, возможно, даже прижал ее к стене, потому что он не в состоянии думать о приличиях, когда это между ними так ново и так легко погрузиться. Прежде чем он успевает это сделать, позади них громко прочищают горло. Кэролайн прижимается лицом к его плечу, и они отходят от того места, где они блокировали дверь. - Давай поедим. А потом давай поднимемся на гору. Я обещаю серьезно отнестись к своему призу. - Он ждет, пока пара, которая прервала его, пройдет, прежде чем заговорить - И я обещаю по-настоящему, по-настоящему насладиться своим массажем. Потому что ты точно собираешься быть неряшливым массажистом со счастливым концом, верно? Клаус смеется и бросает на нее недоверчивый взгляд, поражаясь тому, насколько она была созвучна его мыслям. Как будто он мог устоять перед таким искушением.