ДЕНЬ ШЕСТОЙ: ГУСТАВИЯ, СЕН-БАРТС
Она знает, что уже поздно, на корабле тихо, и последний пьяный бродяга в коридоре давно прошел. Но Кэролайн отказывается схватить свой телефон и посмотреть на время. Завтра ей от этого будет только хуже.
Она ворочалась и ворочалась, снова не в силах отдохнуть. Ее глупый мозг просто не отключается. Вчера она обвинила Клауса, но понимает, что на этот раз не может этого сделать. Он выложил свои карты на стол, и все же она все еще так неуверенна.
Она перекатывается на бок, подальше от Клауса, надеясь, что если она не сможет его видеть, то забудет, что он там. Эта бессонница очень раздражает. Кэролайн действительно, по-настоящему любит спать, и обычно у нее это отлично получается. Две бессонные ночи подряд? Не очень хорошая вещь. Вполне возможно, что даже обычный кофе сделает Кэролайн завтра очень вспыльчивой, и она жалеет первого человека, который ее разозлит. Может быть, она просто будет прятаться в комнате весь день, в очень хорошей, очень большой ванной, которая была в номере.
Это вариант, потому что ничего конкретного не запланировано, еще один овощной день, так что, по крайней мере, она может поспать. При условии, конечно, что Кэролайн когда-нибудь удастся заснуть.
Кэролайн снова переворачивает подушку, подавляя ее вздох в полутьме. Все ее тело болит, полностью по вине Стефана, с его настойчивостью в том, чтобы провести день на байдарках. Кто думал, что физические упражнения - подходящее занятие для отдыха? Чудаки, вот кто. И несмотря на то, что она надеялась, что "с глаз долой, из сердца вон" сработает, она знает, что Клаус тоже не спит, даже когда она лежит к нему спиной. Кэролайн чувствует, как он время от времени поворачивается в ее сторону. Она чувствует на себе тяжесть его взгляда, чувствует, что он думает о том, чтобы что-то сказать.
Он не делает этого. И Кэролайн отчасти рада, потому что она не доверяет себе, чтобы ее не вырвало на него, и она действительно предпочла бы избежать этого. В последние несколько дней она вела себя как сумасшедшая, когда дело касалось Клауса, более чем достаточно часто. Его терпение не может быть бесконечным, и ей бы не хотелось, чтобы он решил, что она ему просто не нравится.
Потому что вчера она действительно хорошо провела с ним время. Кэролайн ни в коем случае не чувствовала, что все идет по плану, поэтому она смогла расслабиться и перестала анализировать слова и действия Клауса на предмет скрытых смыслов. Клаус, как оказалось, был действительно хорошей компанией. Немного колючий с незнакомцами, но он, по крайней мере, постарался не быть откровенно грубым.
Вчера утром он встретил ее на палубе с влажными волосами и одетый для активного отдыха. Честно говоря, кроссовки сбили ее с толку. Логически она понимала, что Клаус должен тренироваться, потому что пресс, который она пощупала в ту первую ночь, не лгал, но она просто не могла представить его на беговой дорожке.
Она могла бы потратить немного мысленной энергии на то, чтобы представить, как он поднимает тяжести. Без рубашки. Позже, когда она останется одна. Потому что, наверное, было жутко мысленно пускать слюни при виде его, потного и полуголого, когда он был менее чем в двух футах от нее.
Приближаясь, Кэролайн немного сомневалась в том, как Клаус будет вести себя с ней. Он как бы поцеловал ее, и у нее едва хватило времени переварить это, прежде чем он очень небрежно намекнул, что не будет против чего-то подобного отношениям. С ней. Потому что она ему нравилась.
Как Кэролайн вообще могла принять такое заявление? Он ожидал какого-то ответа? Она волновалась из-за этого, стоя в очереди за едой и кофе, и у нее язык заплетался от беспокойства, когда он подошел к ней, чтобы встретиться.
Но он не поднял эту тему, просто взял бутерброд с завтраком и бумажный стаканчик, который она ему предложила, и сказал спасибо. Она начала забрасывать его вопросами, за неимением лучшего занятия. Он дружелюбно отвечал на них. Да, он несколько раз плавал на байдарках, нет, это было не так уж сложно, и не волнуйтесь, эта экскурсия, вероятно, рассчитана на то, чтобы быть довольно легкой и т. д.
И он был прав, и Кэролайн держалась просто отлично. Даже сейчас боль в ее руках и плечах не обязательно была перенапряжением, но скорее тем чувством, которое возникает, когда ваши мышцы были напряжены так, как обычно не были. Например, как одно бедро всегда болело на следующий день после того, как она надрала задницу в боулинге.
Как и большинство круизных мероприятий, эко-тур, который они заказали, был заполнен парами, которые, казалось, предполагали, что она и Клаус тоже были парой. На этот раз Кэролайн просто смирилась с этим. Необходимость объяснять свои отношения с Клаусом заняла целую вечность и часто приводила к тому, что люди делали лицо "хорошо, я буду потакать ей, потому что она сумасшедшая", как обнаружила Кэролайн, когда попыталась это сделать, в первые несколько дней круиза. Кроме того, Клаус превратился из старшего брата подруги, которого она почти ненавидела несмотря на то, что они однажды переспали, в "мы застряли вместе, так что давай сделаем лимонад!" попутчика, в пробного друга, парня, с которым она, возможно, хотела встречаться, и все это в течение шести дней. Кто знал, кем он будет для нее на десятый день?
И да, может быть, пристальный взгляд на женщину, которая пялилась на задницу Клауса, когда он наклонился, чтобы завязать шнурок, не совсем кричал "Мы не вместе!", но женщина этого не знала, не так ли? Что делало похотливые глаза довольно грубыми, по мнению Кэролайн.
Кэролайн собиралась сказать что-то едкое, но женщина повернулась к ней, и выражение ее лица было уважительным, скорее "поздравляю с этим", чем "Я так собираюсь заполучить это", и поэтому Кэролайн немного смягчилась. Женщина представилась сама и ее собственный довольно горячий муж. Пара, Дженн и Дейв, на самом деле оказалась довольно крутой, так что Кэролайн удалось забыть о своем первоначальном порыве выцарапать Дженн глаза.
Однако она так и не удосужилась объяснить, что Клаус не был ее парнем.
Снова перевернувшись на спину, Кэролайн вздрагивает, когда Клаус садится, и включает лампу рядом с кроватью. Она вскидывает руку, чтобы заслонить лицо от внезапного света.
- Ох, мои глаза. - стонет в знак протеста. Она все еще щурится, когда опускает руку, и Клаус выжидающе смотрит на нее, выглядя усталым и очаровательно помятым.
- В чем дело, Кэролайн? - спрашивает он мягко и озабоченно. - Ты почти не спала прошлой ночью, и я знаю, что устала после сегодняшнего, поэтому не могу представить, что ты не спишь.
Она чувствует себя ужасно, не давая ему спать только потому, что не может сдержать свое ощутимое беспокойство.
- Прости! Я постараюсь перестать двигаться, чтобы ты мог поспать.
- На самом деле дело не в этом. Я практически слышу, как звенят твои мысли. Пенни за них?
Кэролайн обдумывает предложение. Если бы она была дома, ей понадобился бы какой-нибудь серьезный девичий разговор, в комплекте с Беном и Джерри и вином, чтобы собраться с мыслями. Но здесь у нее нет такой возможности. Да, она завела несколько знакомств. Но никто из тех, кто знает ее, как она мыслит, ее особенности и неуверенность в себе, которые она бы первой признала, многочисленны и разнообразны.
Никто, кроме Клауса, который доказал, что отлично читает Кэролайн, и разве это не боль?
- Ты можешь выключить свет? И не смотреть на меня? - Кэролайн с минуту жует губу, прежде чем принять решение.
Клаус выглядит смущенным, не то, чтобы Кэролайн винит его, но он делает, как она просит, выключая лампу, прежде чем лечь обратно. Он ложится на спину, подражая Кэролайн, и смотрит в потолок.
- Итак, это скоро станет очень личным и, вероятно, неловким. Но у меня есть несколько вопросов. О некоторых вещах. - Она прочищает горло, прежде чем заговорить.
- Спасибо за предупреждение. И хотя я не могу обещать отвечать, я могу попытаться. - Клаус тихо смеется.
- Достаточно справедливо. Тебе 29.
- Правильно. - Клаус ерзает, вероятно, сбитый с толку заявлением, когда она обещала задавать вопросы, но он соглашается с этим.
- Ты привлекательный, успешный. И не полная потеря в личностном плане.
- Такие комплименты, любовь моя. Я краснею.
Кэролайн закатывает глаза, позволяет своей руке переместиться на его сторону кровати, чтобы подтолкнуть его, игнорирует его удивленное ворчание вместе с сарказмом, прежде чем продолжить.
- Ты часто встречаешься. По словам Ребекки. Но всегда небрежно.
- Это будет зависеть от твоего определения "часто". Моя сестра склонна преувеличивать.
- Когда в последний раз у тебя были отношения, которые длились более шести месяцев? - она говорит это в какой-то спешке, желая знать, но чувствуя, что это, возможно, не ее дело.
- Вообще-то, университет. - Клаус молчит несколько долгих мгновений.
- Так ты видишь мою проблему? - Кэролайн не ждет, пока он ответит. -Послушай, я не скрываю того факта, что я девушка, которая любит отношения. Они мне нравятся. Я вкладываюсь, и я не очень хороша в случайных делах. Иногда это отстой, а иногда я ужасна. Я научилась быть немного осторожной и не нырять прямо в ситуации, которые закончатся для меня слезами, понимаешь?
Клаус подкатывается к ней, и Кэролайн осторожно поворачивает голову, чтобы встретиться с ним взглядом. Выражение его лица серьезно, и он, хотя и не становится громче, чем приглушенный тон, который они использовали, он говорит твердо.
- Я знаю эти вещи о тебе, Кэролайн. И я никогда не стал бы так настойчиво преследовать тебя на свадьбе, если бы не принял их.
- Действительно? - Кэролайн выпаливает. - Потому что, если я просто какой-то вызов или что-то в этом роде...
Клаус вздыхает, придвигается немного ближе, хотя и не прикасается к ней.
- Да, действительно. Я признаю, что мои планы на тебя при нашем первом знакомстве не имели ничего общего с тем, чтобы узнать тебя получше. Но ты, совершенно очевидно, дала понять, что тебе неинтересно ложиться в мою постель и вылезать из нее хотя бы на один вечер. Было бы легко двигаться дальше, найти другую женщину, более подходящую для такого соглашения. Несколько знакомых Ребекки по работе были невероятно настойчивы, чтобы ты знала.
Кэролайн отчетливо помнит рыжеволосую девушку в безвкусном платье из змеиной кожи, которая заигрывала с Клаусом на вечеринке по случаю помолвки. И она вспоминает об этом только потому, что змеиная кожа и струнные квартеты не сочетались. И, может быть, потому что она уделяла Клаусу больше внимания, чем следовало, даже когда думала, что он супер-придурок.
- Но я узнал тебя по кусочкам, и когда я уходил, я все еще думал о тебе. Для меня это необычно.
Кэролайн не может удержаться от сардонического поднятия брови, хотя готова поспорить, что Клаус не замечает этого в тусклом освещении.
- О, правда? - То, как она криво говорит, вероятно, намекает ему на ее чувства по поводу этого заявления. Он издает раздраженный звук.
- Я признаю, что это звучит ужасно, любимая. Но мне нравятся женщины. И я им нравлюсь. Мне не часто приходится так много работать. И прошло много времени с тех пор, как я поймал себя на том, что думаю о конкретной женщине, еще долго после того, как они исчезли из поля моего зрения.
- Стефан сказал, что ты спрашивал обо мне. - Кэролайн на мгновение прокручивает это в голове.
- Ну, это немного унизительно. Но да, я это сделал. И не только Стефана, но и Ребекку я тоже спросил. Даже свою маму. - Клаус издает короткий смешок.
Это, вероятно, прошло не очень хорошо. Кэролайн всегда казалось, что Эстер Майклсон не любит ее. Она никогда не принимала все это так близко к сердцу, потому что Эстер, казалось, никого не любила, кроме своего старшего сына, и все такое.
- Итак, я использовал то, что узнал, и решил изменить твое мнение на свадьбе. Я решил уйти с твоим добрым мнением
, если ни с чем иным. Зачем мне беспокоиться о том, что ты думаешь обо мне, если бы я не был искренне заинтересован? - Он бы этого не сделал, неохотно признает Кэролайн. - И я вполне могу быть дерьмом в отношениях. Возможно, я самый худший парень, который у тебя когда-либо будет. Но я абсолютно уверен, что ты мне это скажешь. И мне нравится думать, что я умный человек, любовь моя. Способный к обучению, по крайней мере.
Возможно, это не была цветистая речь, но она была честной. И разве это не было, может быть, даже лучше?
Кэролайн чувствует, как ее сердце учащенно бьется, дыхание перехватывает, когда она чувствует кончики пальцев Клауса на своем запястье. Она не знает, всегда ли это была эрогенная зона, которую никто никогда не эксплуатировал, или это только он и то, как она реагирует на его кожу на своей, какой бы невинной она ни была.
Клаус проводит большим пальцем по ее учащающемуся пульсу, скользит им вниз и по ее ладони, легкими движениями, которые на самом деле не должны так на нее влиять.
Такое простое, ничего не значащее прикосновение. Это не должно так запутывать ее мысли, как сейчас.
- Рискни, Кэролайн, - шепчет Клаус ей на ухо, мрачно, тихо и почти умоляюще.
Кэролайн закрывает глаза, чтобы лучше насладиться теплом, исходящим от ее руки. Она ловит себя на том, что кивает, и ее пальцы бессознательно скрещиваются. Она надеется, что это азартная игра, о которой она не пожалеет.
________________________________________
Клаус привык просыпаться вплетенным в Кэролайн, хотя прошло меньше недели с тех пор, как он впервые познакомился с этим удовольствием. Однако сегодня утром, возможно, впервые в его жизни он был маленькой ложечкой. Возможно, ему следовало бы возненавидеть это, найти это кастрирующим, но Клаус не может, потому что это не лишено преимуществ.
Кэролайн вернулась к тому, что, как он предполагает, является ее обычной ночной одеждой, убирая мешковатое, нелепое, которые она купила. Он чувствует ее груди, прижатые к его спине, и только два тонких слоя хлопка отделяют его кожу от ее. Ноги Кэролайн прижимаются к его ногам, вся эта гладкая, теплая, соблазнительная кожа, обнаженная ее маленькими шортами, касается его. Ее рука снова забралась ему под рубашку, и случайные движения ее пальцев, лежащих низко на его животе, заставляют его мышцы напрягаться в ответ.
Для нее было бы так легко скользнуть рукой ниже, за пояс шорт, которые он носит, и еще ниже, чтобы обхватить его.
Клаус отталкивает эту мысль, прежде чем успевает зациклиться на ней. Он уже ожидает, что ему снова придется дрочить в душе, не нужно давать волю своему воображению и форсировать график. С таким же успехом он мог бы потратить несколько секунд, чтобы насладиться этим, потому что, хотя Кэролайн, казалось, приняла решение в предрассветные часы, казалось, согласилась дать ему шанс, Клаус знает, что вполне возможно, что при дневном свете она увидит все по-другому.
Но Клаус вполне уверен в своей способности изменить ее мнение, если на нее снова нападут сомнения. Потому что, по крайней мере, теперь он знает, что она хочет его, хочет попробовать.
Но было бы так здорово, если бы ему не пришлось этого делать. Если бы Кэролайн могла быть уверена, хотя бы немного.
Он закрывает глаза и синхронизирует свои вдохи и выдохи с Кэролайн. В конце концов он чувствует, как она начинает двигаться, просыпаясь. Она не сразу напрягается и не откатывается в сторону, что Клаус воспринимает как хороший знак. Она даже издает сонное протестующее ворчание, ее хватка на нем крепче, когда он начинает отстраняться. Клаус хихикает, но отрывает от себя ее руку и садится. Она вцепилась в его подушку, ее лицо сморщилось.
- Нет, - бормочет Кэролайн, - не двигайся. Утро - отстой. Все еще хочется спать.
Клаус встает с кровати, натягивает одеяло, чтобы она не замерзла. Он раздумывает, не попытаться ли ее разбудить, но у них нет никаких неотложных планов, и ей, вероятно, нужны лишние минуты. Кэролайн зарывается под одеяло, пока не остается видимой только верхняя половина ее лица и копна светлых кудрей. Кэролайн говорит что-то еще, но это искажено ее полуобморочным состоянием и подушкой, в которую она уютно устроилась. Но он все равно улыбается, направляясь в ванную, чтобы принять душ. Потому что Клаус почти уверен, что где-то в этой сонной цепочке слов было его имя.
________________________________________
Она проснулась как-то, когда Клаус был в душе, давным-давно приучив свое тело ограничиваться только одним циклом сна. Кэролайн напрягла ноющие мышцы, внимательно прислушиваясь. И хотя сначала она слышала только плеск воды, вскоре после этого она различила другие звуки. Низкие, требовательные звуки, в которых она узнала те, что издавал Клаус, когда был возбужден. Тело Кэролайн загорелось в ответ, и ее бедра сжались в такт стонам Клауса. Она почувствовала небольшой приступ паники, когда перестал работать душ. Кэролайн не была полностью уверена, что сможет посмотреть Клаусу в глаза, притвориться, что она спала, сразу после этого. Не то чтобы она осуждала. Она предавалась подобным занятиям раз или два, или почти каждый день с тех пор, как начался круиз. Довольно трудно не делать этого, учитывая, что они делят постель, случайно обнимаются и все такое.
Так что Кэролайн свернулась калачиком в одеялах, хотя она подглядывает, когда он выходит из ванной, к сожалению, полностью одетый, не выходя, пока дверь в номер не закроется за Клаусом, когда он уйдет.
В этот момент она немедленно сбросила одеяло и бросилась к своим сумкам. Она достала свой ноутбук и снова села на кровать.
Потому что Кэролайн Форбс не делает ничего наполовину, и ей нужно было составить какие-то планы.
Она пыталась вспомнить все, что узнала о Густавии, когда они с Ребеккой были в режиме полного планирования. На завтра была забронирована поездка на катамаране, но сегодня она была свободна. Она вроде как планировала просто полежать на одном из пляжей, может быть, немного пройтись по магазинам. Предполагалось, что это будет немного шикарнее, чем некоторые другие места назначения, поэтому Кэролайн решила, что ей, возможно, повезет больше, если она найдет что-нибудь для Кэтрин, вкусы которой были ничем иным, как шампанским.
Но эти планы были отложены в сторону, потому что Кэролайн хочет что-то сделать для Клауса, что-то, что покажет, что она в деле, как бы он ни говорил, что он в деле. Может ли она управлять лошадьми и любоваться романтическим закатом? Наверное, нет. Но потом он позвал на помощь, и она вроде как хочет избежать этого. Она почти уверена, что Ребекке будет что сказать миллиард и одна вещь, и Кэролайн предпочла бы пока этого избежать. Навсегда, если она будет честна. Но Ребекка - ничто иное, как упорство, так что у Кэролайн нет иллюзий, что она действительно сможет.
Но затем Клаус возвращается, гораздо быстрее, чем ожидала Кэролайн. Удивленная, она засовывает блокнот, в котором что-то писала, под подушку.
Она понимает, что, вероятно, выглядела плохо, как будто чувствовала себя виноватой, на полсекунды опоздав, когда лицо Клауса слегка вытягивается. Кэролайн открывает рот, чтобы объяснить, но Клаус опережает ее, заставляя говорить дружелюбным тоном.
- Я не ожидал, что ты проснешься. Ты все еще был мертва для мира, когда я уходил.
- Должно быть, это была дверь, - отвечает Кэролайн, - Я встала сразу после того, как ты ушел. - Только частично правда. Но все было достаточно неловко, когда он смотрел на нее так, словно ожидал, что она сбежит в любой момент, не добавив "Я проснулась, чтобы услышать, как ты мастурбируешь в душе.
- О, - Клаус моргает с извиняющимся видом, прежде чем опустить взгляд на свои руки, - Мне жаль. Я не хотел тебя будить. Я принес кофе. Я знаю, что последние две ночи тебе не удавалось выспаться. Опять же, есть круассаны. Я думал, ты поспишь подольше, но они будут подавать завтрак еще полчаса, так что, если ты хочешь чего-то еще, можешь поторопиться...
- Клаус, прекрати, - прерывает Кэролайн его бессвязную речь. Это, возможно, самое смущенное, что она когда-либо видела его, и это заставляет ее чувствовать себя самым дерзким из придурков. - Это не я снова тебя отмораживаю, - говорит она ему. Он смотрит на это, немного настороженно, но и с надеждой.
- Это не так? - он задает вопросы, и она не может винить его за очевидный скептицизм.
- Нет, - настаивает она. Кэролайн сглатывает, берет себя в руки. Она почти уверена, что он не отвергнет ее, но это не делает то, что она собирается сделать, менее вызывающим стресс. - Ты бы хотел пойти со мной на свидание? - спрашивает Кэролайн. Это выходит быстро, высота тона повышается вместе с ее нервами. Но Клаус улыбается, медленно и удовлетворенно, после нескольких ударов.
- Ты приглашаешь меня на свидание, любимая? Или мне нужно подождать, пока ты поцелуешь меня на ночь, прежде чем я смогу официально считать это таковым? - Кэролайн не может сдержать удивленного шума, который возникает при его поддразнивании.
- Ого. Я думаю, ты забегаешь вперед. Может быть, я не захочу тебя целовать, а? - Она наклоняет голову, размышляя.
Это ложь, и он это знает.
Клаус подходит к кровати с темными глазами и злой ухмылкой, ставя их завтрак на прикроватный столик. Он садится на кровать, его бедро прижимается к ее бедру. Он проводит пальцами по ее икре, понимающе наблюдает, как Кэролайн сжимает губы, чтобы сдержать вздох, когда они поднимаются выше.
- Я не волнуюсь, милая. Я думаю, ты хочешь поцеловать меня сейчас, я думаю, ты тоже захочешь поцеловать меня тогда. Куда ты меня ведешь?
Кэролайн ерзает, внезапно неуверенная.
- Э-э, я нашла место, где устраивают пикники? Модные, с вином, сыром и прочим. И я помню, что на свадьбе ты, казалось, знал толк в вине. Поэтому я подумала, что тебе это может понравиться? И, может быть, это немного неубедительно, но я поняла, что на самом деле не так хорошо тебя знаю, но мне бы хотелось, и в следующий раз я сделаю лучше...
Клаус наклоняется и прерывает ее поцелуем, издавая удовлетворенное гудение, когда он облизывает ее рот, и она отвечает ему. Его рука скользит по ее затылку, большой палец касается ее подбородка. Угол немного неудобный, но он побуждает ее наклонить голову, когда он отстраняется, проводит ртом по ее горлу, томно исследуя, пока Кэролайн не сжимает простыни в руках и не закрывает глаза.
- Это звучит фантастически, Кэролайн. Честно говоря. - Клаус прижимается лбом к ее лбу.
Она изучает его, ожидая, пока ее тело успокоится, и думает, что он говорит правду. И второе предположение, что каждое его действие ни к чему ее не привело. Поэтому Кэролайн отстраняется, бросает ему свою собственную легкую ухмылку, решая, что он заслуживает небольшой расплаты за свое самодовольство.
- Хорошо. Я думала, мы устроим это на одном из пляжей? Они выглядят очень красиво, и я берегла особенно крошечное бикини. Ну, знаешь, для особого случая. - Глаза Клауса на мгновение расширяются, прежде чем он прищуривается в игривом взгляде.
- Это подло, любовь моя, так насмехаться над мужчиной. Я думаю, что маленький синий был моим любимым до сих пор, но я с нетерпением жду твоей версии "особенно крошечный".
Кэролайн наклоняется, быстро целует его снова, спрыгивая с кровати, когда он тянется к ней, чтобы углубить ее.
- Разыграй свои карты правильно, - поет она, направляясь в ванную, - и ты можешь просто увидеть ночную версию "особенно крошечного". Я дам тебе подсказку: оно черное и кружевное.
Тихий, почти неслышный стон, который издает Клаус, вызывает легкую дрожь по спине Кэролайн. Она ловит его взгляд, как раз перед тем, как закрыть дверь ванной между ними. То, как он смотрит на нее, возбуждает, его губы приоткрыты, а руки вцепились в край матраса, как будто ему требуется все виды самоконтроля, чтобы не последовать за ней.
Кэролайн сдерживает смешок, как только остается одна в ванной. Это было опьяняющее чувство - то, как Клаус хотел ее. И, может быть, она не будет сдерживать свои стоны, когда последует его примеру и позаботится о своих собственных потребностях в душе. Это было справедливо, не так ли? С тех пор, как она его послушала.
