Без карты

ДЕНЬ ПЯТЫЙ: СЕНТ-ТОМАС В отличие от предыдущих трех утра, Кэролайн не проснулась, растянувшись на кровати или в обнимку с Клаусом. Но это было не потому, что ее тело преодолело свое странное очарование его телом. Нет. Ей не настолько повезло. Причина, по которой ей удалось остаться на своей стороне кровати? Потому что она не спала. Вообще. Мозг Кэролайн просто не хотел отключаться и позволить ей отдохнуть. Она несколько раз засыпала только для того, чтобы новая мысль появилась на переднем плане ее сознания, снова разбудив ее. Она ворочалась с боку на бок и обиженно смотрела на профиль спящего Клауса. Он крепко спал, большая, ультра-плюшевая кровать, очевидно, позволяла ему не беспокоиться о ее беспокойстве. Что было так несправедливо, по мнению Кэролайн. Ее беспорядочные мысли и спутанные эмоции были полностью его виной. Почему он должен спать как младенец, когда она была в таком беспорядке? Потому что прошлая ночь была, по сути, самым идеальным свиданием, какое только можно себе представить. Продюсеры "Холостяка" не могли придумать ничего лучшего. И это даже не было настоящим свиданием! И Кэролайн не знала, как к этому относиться. Перекатившись на бок, лицом к Клаусу, она испытала почти непреодолимое искушение снова столкнуть его с кровати. Но она не стала бы. Потому что Кэролайн Форбс была взрослой женщиной, черт возьми. Глупое, красивое лицо Клауса было слегка отвернуто от нее, и она поймала себя на том, что изучает твердую линию его челюсти, родинки на шее. Этим утром волосы на его лице были гуще, и Кэролайн живо вспомнила, как они царапали ее горло позавчера. Воспоминание немедленно направило ее мозг по более извращенным путям. Она винила в этом недостаток сна. Но Кэролайн не может не вспомнить, что на свадьбе он был чисто выбрит, как будто Ребекка позволила бы что-то еще, и как малейший шорох его ночной щетины на внутренней стороне бедер заставил ее поежиться. Она не может не задаться вопросом, как бы она себя чувствовала сейчас. Другой? Мягче? Или это оставит ожог, который она будет чувствовать весь день? Клаус ерзает на подушке, и когда Кэролайн поднимает взгляд на его лицо, он поворачивается к ней, сонно моргая голубыми глазами. Кэролайн вздрагивает и натягивает одеяло повыше. Она никогда не была так счастлива, что чтения мыслей на самом деле не существовало. Потому что это было бы ужасно неловко. - Почему ты там? - Брови Клауса в замешательстве хмурятся, когда он несколько секунд смотрит на нее, прежде чем, наконец, пробормотать хриплым голосом. Брови Кэролайн удивленно взлетают вверх, и она нащупывает ответ. Она с интересом наблюдает, как Клаус становится более бдительным и обдумывает то, что он только что сказал. Его глаза на мгновение закрываются, и он выглядит почти смущенным, когда снова смотрит на нее. - Извини, - говорит он, прочищая горло, - я просто имел в виду... - Что ты привык просыпаться с одеялом Кэролайн? - она дразнится, пытаясь поднять настроение. Клаус смеется, поворачиваясь на бок, чтобы посмотреть ей в лицо. - Что-то в этом роде, любимая. Но я не могу сказать, что возражаю. Ты виделась с Колом, так что я уверен, ты можешь себе представить, что в прошлом я просыпался менее чем приятно. - Перья и крем для бритья, да? - И это был один из более мягких примеров, да. Но ты не ответила на мой вопрос. Он выглядит слишком знающим, и Кэролайн вроде как хочет нырнуть под одеяло, будь проклята зрелая взрослая жизнь. Это сработало, когда ей было шесть лет и она была убеждена, что сможет спрятаться от монстров под своей кроватью. Кто сказал, что это не сработает сейчас? Не то чтобы Клаус был монстром. Может быть, чудовищно плохо для ее самоконтроля. - Наверное, я просто не могла уснуть. - Клаус все еще наблюдает за ней, поэтому Кэролайн как можно небрежнее пожимает плечами. Уголки его губ приподнимаются, как будто он борется с ухмылкой. В неё закрадывается укол раздражения, неужели он должен все время быть таким уверенным? Хотя Кэролайн понимает, что ей, вероятно, не следует пялиться на его губы. - И почему у тебя бессонница, милая? Мы делим эту кровать уже несколько дней, и у меня сложилось впечатление, что ты довольно крепко спишь. - Она снова поднимает на него глаза, когда он снова говорит. Она должна признать, что он ее раскусил. Она всегда предполагала, что это связано с тем, что она росла с мамой, которая проводила несчетные часы на работе, но Кэролайн могла в значительной степени проспать зомби-апокалипсис. Это было ее спасением в колледже с ее странной соседкой-первокурсницей, которая действительно увлекалась трэш-металлом. Но подождите, значит ли это, что Клаус все еще бодрствовал каждый раз, когда она совершала свои ночные миграции? Тьфу. Он мог бы намекнуть, что так было и раньше, но ее гордость требовала, чтобы она не думала об этом слишком сильно. Клаус выжидательно смотрит на нее, ожидая ответа, и Кэролайн не совсем уверена, что сказать. Ей до смерти хочется выпалить "Почему ты не поцеловал меня, идиот?!", но она не позволяет себе. Потому что, хотя она и хотела, чтобы он поцеловал ее прошлой ночью, была уверена, что он это сделает, судя по долгим взглядам и случайным прикосновениям кожи к коже, которыми они обменялись на обратном пути к лодке, она не была полностью уверена, что это действительно хорошая идея. Клаус жил в Лондоне. Она жила в Вирджинии. Если бы он был незнакомцем, он был бы идеальным кандидатом для ее отпуска. Он был горячим и умным, и он зажигал ее тело, как почти никто другой, и ему едва нужно было прикасаться к ней. Если бы они встретились впервые в этой поездке, Кэролайн без колебаний наслаждалась бы днями с ним, исследуя порты, а затем наслаждалась ночами сплетаясь вместе, исследуя их невероятную химию. Она бы вернулась домой с прекрасными воспоминаниями, без сожалений, и никогда бы его больше не увидела. Но Клаус не был незнакомцем, и она увидит его снова. Ее дружба со Стефаном длится уже более десяти лет, и он, а теперь и Ребекка, является важной частью жизни Кэролайн, и она не видит изменений. Клаус - брат Ребекки, ее любимый брат, так что невозможно, чтобы их пути снова не пересеклись в будущем. И она боится, что ей будет больно, если она позволит себе побыть с ним так недолго. Запутанные эмоции, которые вызывает Клаус, уже намного сложнее, чем все, что она могла бы испытывать к незнакомцу. Позволить им углубиться кажется ужасной идеей. Небольшое беспокойство затуманило глаза Клауса, когда она стряхнула с себя блуждающие мысли. Кэролайн заставляет себя широко улыбнуться, не желая и, честно говоря, не в состоянии выразить словами то, что ее беспокоит. - Не беспокойся об этом, Клаус. Я в порядке. Обещаю. - Кэролайн откатывается от него, прежде чем он успевает подтолкнуть ее дальше, и садится на край кровати. Она вытаскивает свою косу и заставляет себя говорить веселым тоном. - В любом случае, будильник скоро сработает, так что мы можем быть готовы идти. Мы должны быть на пристани к девяти, и я не хочу опаздывать. - Кэролайн... - начинает Клаус. Она встает с кровати к нему спиной, игнорируя вопрос в его тоне. - Сначала я приму душ, - заявляет Кэролайн, хватая свою сумку с туалетными принадлежностями и практически убегая в ванную. Прислонившись спиной к закрытой двери, она зажмуривает глаза, хотя все, чего ей действительно хочется, это несколько раз стукнуться головой о твердую поверхность. Может быть, это помогло бы. Но он услышит это и, вероятно, будет обеспокоен, что полностью отменит ее быстрое отступление. Боже, ей действительно нужно было поработать над тем, чтобы не быть такой трусихой. Она продолжает убегать, вместо того чтобы заговорить, и ей это ненавистно. Это несправедливо по отношению к Клаусу, и это отчасти противоречит ее личности. Но Кэролайн по-настоящему ни в кого не влюблялась с тех пор, как Деймон, честно говоря, был немного напуган, так как эти отношения закончились так ужасно. Ее друзья читают ей лекции об этом, несколько парней за это время разочаровались в ее склонности сдерживаться, но на данный момент не позволять себе погружаться слишком глубоко - это привычка. И Кэролайн знает, что должна нарушить ее. Но она просто не уверена, что Клаус - лучший человек, ради которого можно это сделать. Есть расстояние, а также тот факт, что она знает, что Клаус на самом деле не работает надолго. У нее нет причин ожидать, что он хочет быть ее парнем, что он даже заинтересован в том, чтобы быть чьим-то парнем. Если она выложит свою карту на стол, что тогда? Что, если она подставляет себя только для того, чтобы сильно упасть и снова получить синяки? Но есть тоненький голосок, полный оптимизма и надежды, кричащий достаточно громко, чтобы быть услышанным поверх всех ее сомнений. Что, если это может быть хорошо? Что, если она промахнется просто потому, что немного напугана, действительно ли она хочет жить с таким сожалением? Мысли тяжелые, для 7:30 утра. Кэролайн вроде как задается вопросом, подают ли на корабле мимозы и сойдет ли ей с рук выпивка в такую рань.

________________________________________

Быстрое отступление Кэролайн, мягко говоря, озадачивает Клауса. По его мнению, вчерашний день прошел впечатляюще. Все ее лицо озарилось, когда она увидела дюжину лошадей на пляже. Она повернулась к нему и спросила, были ли они тем сюрпризом, который он имел в виду. Клаус кивнул, а затем рассмеялся над взволнованным писком, который издала Кэролайн. Она схватила его за руку и потащила за собой, приветствуя людей, держащих лошадей, сияющей улыбкой, взволнованно похлопывая животных и спрашивая их имена. Один из гидов, которому, казалось, было под пятьдесят, и который представился как Вин, был очарован Кэролайн и снисходительно отвечал на ее быстрые вопросы, пока к ним не присоединились еще несколько пар. Кэролайн практически дрожала от возбуждения, когда они поднимались, и слушали экскурсию. Они не могли много разговаривать на тропе с десятью другими людьми, но она улыбалась ему каждый раз, когда их взгляды встречались. Она выдохнула: "Это так красиво", наблюдая за закатом в конце поездки, и Клаус молча согласился, хотя он провел больше времени, наблюдая за ее благоговейным выражением лица, чем за цветами, проносящимися по небу. Как только они закончили, и она попрощалась со своей лошадью, она притянула его в объятия, пробормотав: "Спасибо, Клаус, это было потрясающе", с таким искренним удивлением, что Клаус смог только кивнуть в ответ и вернуть ее объятия в меру своих, вероятно, недостаточных – его семья не очень любила обниматься, способностей. Они поспешили обратно на лодку, чтобы переодеться к ужину, и у Клауса немного пересохло во рту, когда она появилась в оранжевом топе с обнаженным животом и белой юбке. Ее волосы были распущены и взъерошены, глаза дымчатые, губы блестящие. Он привык к ее более естественной внешности в этой поездке, и хотя Кэролайн всегда прекрасна, дополнительное напоминание о том, какой красивой она могла бы быть, было чем-то вроде удара под дых. Он и не думал пытаться скрыть свою благоговейную реакцию, но Кэролайн, очевидно, была довольна, и они подшучивали друг над другом по пути к двери. Ужин был превосходным. Беседа текла легко, и она без колебаний приняла его приглашение потанцевать. Ни один из них толком не знал шагов, но они вместе покачивались под знойную латиноамериканскую музыку, тела плавно прилегали друг к другу. Они решили лечь пораньше, зная, что будильник на следующий день прозвучит , и вернулись на лодку в дружеском молчании. Она была странно подавлена, как только они вошли в комнату, вышла из ванной, одетая в отвратительную пижаму, которую купила несколько дней назад, и едва отреагировала, когда он пожелал ей спокойной ночи. Клаус предположил, что она просто устала после их насыщенного дня, он, конечно, устал, и легко задремал, ожидая проснуться с ней, удобно устроившейся на нем, как это стало их обычной практикой. Но когда он открыл этим утром глаза, она была на другом конце кровати, и его затуманенный сном разум ясно дал понять, что он был недоволен этим. Не совсем учтиво, но тогда он был довольно откровенен в том, что наслаждался ее ночным путешествием в его пространство. Сначала Клауса это позабавило, он подумал, что это просто еще один слой ее отрицания, что он может выудить из нее это, начать день с того, что она засмеется и покраснеет. Но при ближайшем рассмотрении он заметил тени под ее глазами, растрепанные волосы и слабую усталость, что заставило его забеспокоиться. А потом она практически убежала от него, оставив его озадаченным и встревоженным. Это не то состояние, которое ему нравится, поэтому Клаус сбрасывает одеяло и ждет, когда Кэролайн выйдет из ванной, решив, что они не покинут эту комнату, пока он не узнает, что ее беспокоит. Он, честно говоря, не уверен, сколько еще горячего-холодного, да-нет, он сможет вынести. Когда она выходит, одетая для активного дня, в шортах, майке и в кроссовках, она бросает один взгляд на его решительную позу и сдувается. - Фу, я знаю. Я хуже всех. Клаус закатывает глаза, похлопывает по кровати рядом с собой, ждет, пока она сядет, скрестив ноги, повернувшись к нему лицом. - Я бы так не сказал, любимая. Но ты действительно подаешь мужчине смешанные сигналы. - Я подаю смешанные сигналы? Серьёзно? Пляж. Лошади. Закат, ужин при свечах. Танцы. Это было долбаное сказочное свидание! - Кэролайн отодвигается назад, ее лицо искажается от недоверия. - И это проблема, потому что... - Кэролайн вскинула руки, явно расстроенная, но Клаус все еще немного растерян. - Эм, потому что это даже не было свиданием? - А ты бы хотела, чтобы это было так? - с любопытством спрашивает Клаус. - Ты не можешь задним числом объявить что-то датой, Клаус. Для того, чтобы это было свидание, потребовалось бы приглашение. И поцелуй на ночь. Просто чтобы сделать это официальным. На данный момент Клаус ничего не может поделать с приглашением. Но с поцелуем он справится. Он протягивает руку, чтобы обхватить ее лицо ладонями. Проводит большим пальцем по ее нижней губе, когда они удивленно приоткрываются. Ее глаза расширяются, а затем закрываются, когда он наклоняется. Клаус легонько целует ее в уголок губ, затем прижимается губами к ее губам и запускает руку в ее волосы. Он делает все мягким и сладким, пока ее язык не начинает преследовать его, а ее руки не сжимаются в кулаки в его футболке. Все становится жарким, на мгновение возбуждение тяжело пульсирует в его венах, и он вздрагивает от прикосновения ее зубов. Клаус заставляет себя отступить, пока его тело не убежало от него, и он не зашел слишком далеко. Клаус наслаждается тихим протестующим звуком, который вырывается из ее горла, когда они разъединяются, и ждет, когда ее глаза откроются. Они туманные и более темно-синие, чем обычно, и он едва удерживается, чтобы снова не прижаться губами к ее губам. - Так лучше? Немного более официально? - Клаус ловит себя на том, что бормочет, чтобы отвлечься от желания прижать ее спиной к кровати. - Я верю, что поцелуй на ночь традиционно происходит ночью, Клаус. - Кэролайн на мгновение выглядит смущенной, прежде чем приходит понимание, и она качает головой. - Я никогда не был большим поклонником правил, милая, - отвечает Клаус с ухмылкой, обводя указательным пальцем маленькие узоры на ее затылке, наслаждаясь тем, как трепещут ее веки, когда она откидывается назад в ласке. Лицо Кэролайн вытягивается, и она отступает назад, так что он вынужден перестать прикасаться к ней. - Да, я знаю, - говорит она, и ее тон немного разочаровывает. - Кажется, я снова потерян, - говорит ей Клаус с легким раздражением. - Что бы тебя ни беспокоило, Кэролайн, просто скажи это. Тебе действительно нравилось избегать меня в течение многих лет? Тебе было весело в моей компании, когда ты так мало думала обо мне? Не было бы лучше, если бы все было открыто? Что самое худшее, что может случиться? Ее голова склоняется набок, ее глаза серьезны и задумчивы, глядя на него. Клаус ловит себя на том, что почти затаил дыхание, гадая, что она решит. - Ты живешь в Лондоне. И ты брат Ребекки, - вот что наконец говорит Кэролайн, и Клаус понятия не имеет, что должны означать эти два фактических утверждения. Ему понадобится больше, и он ждет, когда она продолжит. Но она этого не делает. Просто продолжает наблюдать за ним с видом покорности судьбе. - Я знаю об обеих этих вещах, любовь моя. И они беспокоят тебя, потому что... - наводяще спрашивает Клаус. - Они меня не беспокоят, как таковые. Они просто делают тебя ужасным вариантом для отпуска. - Кэролайн играет с подолом своих шорт, кусая губу. - Я и не подозревал, что меня низводят до такой безвкусицы, - огрызается Клаус в ответ. Она раздраженно фыркает, и, возможно, Клаусу не следовало формулировать это так насмешливо. - Не сжимай так сильно свой жемчуг, Нана. Небольшой случайный секс между взрослыми по обоюдному согласию - это не то, о чем стоит судить. И это немного лицемерно, судя по тому, что я слышал о твоей личной жизни. - У меня нет проблем со случайным сексом, любовь моя. Я не согласен с тем фактом, что ты, похоже, думаешь, что это то, что у нас было бы. - У Кэролайн отвисает челюсть, и он наблюдает, как она захлопывает ее. - Подожди, что? - ее голос становится выше на последнем слоге. Клаус вздыхает и придвигается ближе. Кладет ладони ей на плечи и ждет, пока она полностью не обратит на него внимание. - Хотя я чувствую, что очень ясно выразился о своих намерениях, у тебя, кажется, есть некоторые сомнения. Так что позволь мне попытаться их подавить. Ты мне нравишься, Кэролайн. И хотя я очень хочу заняться с тобой сексом, этот маленький привкус давности преследует меня, видишь ли, это не все, чего я хочу. Она делает глубокий вдох, ее глаза все еще округлены от шока. - Я... - пискнула она, прежде чем прочистить горло. - Лондон? Клаус опускает руки, позволяя им опустить ее, прежде чем он пренебрежительно пожимает плечами. - Я работаю на себя. И очень богатый, как ты сама заметила. Я могу летать в Вирджинию без особой суеты, оставаться там столько, сколько захочу. И Ребекка, и Элайджа живут рядом с тобой, так что я тоже не буду постоянно в твоих волосах. - О, - заикается Кэролайн, - я не думала... - Она снова замолкает, выглядя немного ошеломленной. - Я не строил никаких планов. Я просто говорю, что расстояние не является таким уж препятствием. Не то, что должно помешать нам исследовать, чем бы ни была эта вещь, которая у нас есть. Клаус видит, что у Кэролайн все еще есть сомнения, и он подозревает, что они проистекают из его слегка запутанной истории с женщинами и отсутствием в нем долгосрочных отношений. Но он думает, что дал ей более чем достаточно поводов для размышлений, на данный момент. В конце концов, у него есть остаток сегодняшнего дня и еще неделя после этого. Он хватает ее за руку, целует в запястье, точно так же, как делал это вчера. Она резко вдыхает в ответ. Клаус опускает ее руку, когда встает с кровати, бросая взгляд на время. - Теперь я знаю, что от опоздания у тебя крапивница, так что я схожу в душ. Ты можешь захватить немного еды? Встретимся на палубе через двадцать минут. Кэролайн молча кивает, и Клаус заходит в ванную, теперь позволяя себе задержаться. В комнате все еще влажно и пахнет ее гелем для душа. Он делает глубокий вдох, запах вызывает новый всплеск интереса к его члену, который еще не совсем сдулся после того, как ожил от восторженного ответа Кэролайн на его ухаживания. Включив душ, Клаус спорит о температуре. Холодно или жарко? Заставляя свои мысли двигаться скучными, отвратительными путями, пока его либидо не будет под контролем, или быстрая, грязная фантазия о том, как он хотел бы разбудить Кэролайн в один из этих дней? Горячие победы вместе с мыслями о Кэролайн, томной и сонной, но ободряюще стонущей, когда он играет с ней. И если Клаус смажет свою руку кусочком ее мыла, облегчая путь, когда он гладит себя, ну, Кэролайн никогда не узнает, не так ли?