Рецепт рождественского чуда

Мерида ненавидит Рождество. И, кажется, Рождество ненавидит Мериду. Всякий раз, когда даты неумолимо двигались к этому празднику, случалось что-то из разряда того, что потом крутится в голове перед сном: «А вот помнишь ту позорную ситуацию лет пять назад…». В пять лет она уронила ёлку. В шесть она подавилась собственным молочным зубом, когда пыталась откусить печенье. В девять – это была позорная школьная постановка, в которой маленькая Мерида должна была изображать новогоднего эльфа, но споткнулась на сцене во время своей (единственной, кстати) реплики, когда передавала Санте мешок с подарками. В одиннадцать она узнала, что её лучшая подруга переезжает, и Рождество она провела зарёванная на кровати, оскорблённо отмахиваясь от подарков и попыток родителей её развлечь. В тринадцать она хотела приготовить для друзей печенье, но перевернула на себя горячий противень вместе с печеньем. А в четырнадцать – вроде всё было нормально, но папа уехал в командировку, и Рождество было не Рождество без его зычного смеха. Последний запоминающийся случай был год назад, когда на её любимое платье случайно пролили бокал красного вина. Так что вполне ожидаемо, что когда приближался этот праздник, подозрительность Мериды возрастала. Будь её воля, она бы отменила Рождество в своём календаре – так, для подстраховки. Но весь мир продолжал украшать венками и гирляндами дома, ставить ёлки и напевать Jungle Bells, так что ей приходилось мириться с его существованием. – Мерида? Мерида, я надеюсь, ты уже вышла из дома? Мерида, которая в данный момент пыталась расчесать рыжие спутанные кудри, натягивала серый брючный костюм и лихорадочно шарила в карманах в поисках ключей одновременно, промычала нечто нечленораздельное. Строгий голос матери, включённый на громкую связь, вздохнул. – Я же предлагала поехать со мной. – Мам, – Мерида наконец распутала последний колтун и швырнула расчёску на тумбочку в прихожей. – Химчистка так рано, как ты едешь на работу, не открывается. – Далась тебе эта химчистка! У тебя встреча с Розенграффе через полтора часа! Это минимум, больше от тебя сегодня ничего не требуется, так будь добра довести дело до конца! Проспать можно школу, но не встречу с клиентами. – Да хватит, я не проспала, я выхожу именно в то время, в которое… – она подхватила чёрную сумку. – Чёрт, они всё это время были здесь! – В таком случае надо собирать свои вещи заранее! – повысила голос Элинор Данброх, которая, похоже, прекрасно знала, каким бешеным рыжеволосым ураганом сейчас носится по дому Мерида. – Всё, пока! – Жду тебя на работе через час! Я не буду принимать твоих клиентов, Мерида! Девушка галопом вылетела из дома, чуть не поскользнувшись в сапогах на каблуках – снег припорошил лёд на дорожке. Это слегка её отрезвило. – Платье, – дошло до неё. – Твою мать, я собралась в химчистку и не взяла платье! Пришлось разворачиваться. – И неймётся этим людям под канун Рождества, – ворчала Мерида, нетерпеливо возясь с замком. – Лучше бы дома сидели – так нет, смотрите, какая у нас классная компания, смотрите, какой у нас пафосный корпоратив… Ладно, отдам платье, и скоро буду на месте. В химчистке она задержалась намного дольше, чем ожидала. Неудивительно, что, когда она вышла, такси уже не было на месте – наверное, его перехватил кто-то другой. Мерида нервозно поглядывала на время каждую минуту, а все машины, так как они уже везли пассажиров, пролетали мимо. «Кажется, мне можно уже не надеяться, что ты приедешь заранее. Осталось двадцать минут» – вдруг всплыла смс-ка от мамы. – Двадцать минут?! – очередное такси проехало мимо, просигналив Мериде, которая слишком настойчиво махала рукой. – Эй, чего сигналишь, придурок! У тебя было свободное место, я видела! «Надеюсь, ты понимаешь, что делаешь, юная леди». Мерида закусила губу, растерянно оглядывая заснеженную улицу. На метро она уже не успеет, а обычные водители вряд ли её подберут – у всех свои заботы, сами спешат на работу, или на рождественскую распродажу, или за ёлкой – да мало ли что… Из-за угла на улицу завернуло жёлтое такси. Сердце у неё ёкнуло, а в голове пронеслось: «Вот бы оно было за мной». Такси медленно затормозило, высадило пассажира и вполне целенаправленно поехало в сторону Мериды. – Стойте! Такси! – побежала она навстречу. Водитель затормозил, и Мерида выпалила адрес, едва успев сесть в салон. – Ричмонд-авеню, 20! И пожалуйста, как можно быстрее, я опаздываю! – По вам видно, – усмехнулся парень, лихо срываясь с места. – Сколько у нас времени? – Минут пятнадцать?.. – в зеркале заднего вида мелькнули его голубые глаза, и Мерида впервые обратила внимание на его внешность: у него были белые-белые волосы, хотя выглядел он молодо. Впрочем, с синим свитером в узорах из снежинок это выглядело скорее мило, чем странно. – Тогда нам придётся объехать дворами пробку на Либерти-роуд, – весело заметил он. – Не волнуйтесь, успеем – даже Санта с его волшебными санями не сравнится с нами по скорости. Мерида невольно улыбнулась – парень лихо управлялся с машиной, но ощущение от него было расслабленным и домашним, точно он сидел дома за чашкой чая и никуда не торопился. Рождественский свитер лишь усиливал это чувство. Её тревога насчёт будущей встречи стала отступать. – Мне повезло с вами, – признала она через пять минут, когда они каким-то магическим образом сократили дорогу в два раза и выскочили на Вашингтон-роуд. – Я уже думала, что придётся ловить попутку и упрашивать водителя доехать туда, куда мне нужно. – Рождество, люди носятся, как сумасшедшие, – согласился он. – Вечно всё делают в последний момент. – Можно подумать, вы никогда не делали так же, – фыркнула Мерида, вспомнив упрёк матери, как она любит собираться и выходить из дома в последнюю секунду. – У меня очень сжатые дедлайны, приходится укладываться. – У таксиста? – Я никогда не работал таксистом, – она пересеклась с его хитрым взглядом в зеркале. – Считайте, у меня первый день. – Тогда мне повезло вдвойне, – улыбнулась она. Ещё через пару минут они плавно затормозили у внушительного двухэтажного здания, сверкающего стеклянным куполом. – Отлично, у меня ещё есть несколько минут! Большое спасибо… – Джек, – вдруг представился он. – Спасибо, Джек. Сколько я должна за поездку? – Нисколько. Мерида недоумённо замерла с кошельком в руке. – Сколько, простите? – Считайте это компенсацией за долгое ожидание. – Но ведь это ваша работа. Любая работа должна быть оплачиваема. – А если я делаю это просто так? Сбитая с толку Мерида с улыбкой покачала головой. Должно быть, он шутит. Видя, что она не выходит, он обернулся и приподнял брови, впервые заглянув ей в глаза. – Мисс Данброх, я конечно могу вас покатать по городу, провести экскурсию, но, кажется, вы опаздывали на встречу?.. – Чёрт, точно, – вырвалось у Мериды. В голове возник грозный образ матери. – Ладно, как бы то ни было, хорошего вам дня. – И вам тоже, – отозвался Джек. Она выскочила из машины. Он проводил уходящую девушку взглядом, как вдруг заметил краем глаза несколько стодолларовых бумажек на заднем сиденье. Джек цокнул языком и покачал головой, но он улыбался. – Упрямая. Ладно, я найду им хорошее применение. А Мерида, взбегая по ступенькам банкетного агентства её семьи, вдруг поняла, что вообще-то не представлялась таксисту в ответ. * * * На улице было тихо и холодно. В машине было ещё тише и холоднее. За рулём сидел парень с каштановыми волосами. Тёмно-зелёные глаза подчёркнуто внимательно следили за дорогой. Рядом на пассажирском сидела светловолосая девушка с голубыми глазами и немного курносым носом. Иккинг молчал. Астрид смотрела в окно и молчала тоже, оперевшись головой на руку. – Может, включить радио? Не дождавшись ответа, Иккинг потянулся и наобум выбрал радиостанцию. Под бубенцы игривый женский голос напевал Santa Baby. Легкомысленная песенка так не сочеталась с искрящимся напряжением между этими двумя, что вызывала внутри недоумение и всё возрастающий дискомфорт. Через минуту Астрид не выдержала. – Выключи. – Ты же говорила, что у тебя нет рождественского настроения. – Поэтому – выключи. Щелчок. Снова тяжёлое неуютное молчание. Астрид рассеянно поправила косую чёлку, заколотую назад. – Снег выпал. – Какой это к чёрту снег, – процедил сквозь зубы Иккинг. – Растает уже к обеду. Они называют это «белое Рождество»? Значит, они никогда не видели настоящего снега, который бы полностью закрывал асфальт. Вот в Норвегии зима была зимой, а не какой-то… – Отлично, теперь он выпал! – отняла она от головы руку. – Ты получил что хотел, может, прекратишь ворчать? – А почему меня это должно устраивать? На дорогах и так скользко, а теперь так вообще – каток. Машину так и заносит без сцепления. – Похоже, тебя ничего не устраивает, – холодно сказала Астрид. – Ладно, я вообще жалею, что начала этот разговор. – А я жалею, что мы переехали. – Ах вот как? Считаешь, мне надо было упустить такой блестящий шанс и остаться на старой бесперспективной работе в нашем городишке? Это был вопрос с подвохом, а на вопросы с подвохом не было правильного ответа, Иккинг знал. – Берген – для тебя «городишка»? – возмутился он. Перевести тему не получилось. – Скажи прямо, ты ненавидишь здесь всё. – А что ты от меня ещё ожидала, Астрид? Все друзья и знакомства остались дома. Мы здесь словно чужаки. Новая страна, новые люди, новый язык, новое всё! Я не понимаю, как можно так бессовестно относиться к произношению, а они в свою очередь смотрят на меня как на идиота, когда я проговариваю каждую букву и пытаюсь подобрать слова. Ты хоть представляешь, насколько это сложно? – Надо было браться за ум раньше. И я предлагала помочь тебе с английским. – Это не делается за пару недель, тебе ли не знать! – огрызнулся он. Этот разговор всё больше злил его. – Это ты чувствуешь себя как рыба в воде – не важно, где, с кем, когда… – Как рыба в воде? Иккинг, при твоей работе тебе не надо ходить в офис и общаться с людьми, а мне надо. Думаешь, только тебе трудно в новой обстановке? Что тебе нужно сделать? Сходить в магазин? Пойти на почту? Заехать в автомастерскую? Мне же ещё надо найти язык и стать «своей» в огромном коллективе с устоявшимися отношениями! Параллельно заново заработав репутацию. Не смей заикаться мне о стрессе. – И для этого ты соглашаешься делать за всех бумажную работу и задерживаешь допоздна, да? Поэтому у меня такое чувство, будто я живу дома один, а не со своей девушкой? – рыкнул он. – Или тебе всё равно, что мы видимся только утром, пока я тебя подвожу до работы и мы опять цапаемся из-за какой-то ерунды, и вечером, когда у тебя даже сил «Привет, Иккинг» сказать не хватает? – Да, поэтому, – повысила Астрид голос, – мне особенно нужна твоя поддержка сейчас. А не брюзжание «Ой, та продавщица странно на меня посмотрела», «Ой, снега нет, противный климат», «Ой, в Норвегии воздух был чище», «Ой, в Норвегии еда была натуральней». – Но она правда!.. – Иккинг! Пауза. Тихий рокот двигателя. – И не такой уж я и домосед, каким ты меня описываешь. Кто-то может подумать, что меня кроме работы и вовремя заполненного холодильника ничего не волнует. – И вот опять! Ты опять цепляешь к словам, вместо того, чтобы наконец-то обратить внимание на важные вещи. – Я-то обращаю – или я один заметил, как этот месяц изменил наши отношения? В Норвегии нам было лучше. – Прекрасно! – воскликнула Астрид. – Прекрасно. Может, туда и поедешь? – Что?.. – В свою любимую Норвегию. Где и снег, и друзья, и еда… – Астрид, не говори глупостей, – резко остыл Иккинг. – Мы обсуждали это. Ты сам поддержал мою идею переехать в Америку. – Да, поддержал! Бросил всё и уехал с тобой! Достаточно наглядно, тебе не кажется? А ты ещё говоришь, что я мало поддерживаю тебя. – То есть ты меня попрекаешь своим же собственным решением?.. – Астрид. – Прекрасно, – повторила она. – Не переиначивай мои слова. – Замолчи, Иккинг Хэддок. Просто замолчи. Иккинг стискивал руль. Внутри клокотала злость – однако её приглушало запоздавшее раскаяние. Он понимал, что оба переборщили. Надо как-то это исправить. Тем более, что они уже приехали. – Ладно, прости, по-дурацки вышло, – вздохнул он. – Мы оба на взводе, устали, вот и срываемся друг на друге… Она быстро накинула на плечи пальто. – Буду поздно. – Но... Мы же поставим сегодня ёлку, как собирались? Она выскользнула из машины. – Астрид! Да ладно тебе, наговорили глупостей, с кем ни бывает… – Может, глупостью были наши отношения, а не всё это, – бросила она и захлопнула дверцу. Несколько секунд Иккинг распахнутыми глазами смотрел в одну точку, а потом ударил кулаком по рулю. – Проклятье! Он засунул руку в карман и в очередной раз сжал бархатистую синюю коробочку, где лежало старое мамино обручальное кольцо. – И в какой момент мы дошли до этих мыслей? – растерянно прошептал Иккинг, уже не уверенный, что оно пригодится. * * * Маленькая деревенька расписанных пряничных домиков. С покатых крыш свисают белые сосульки из сахарной глазури. Над маленькими дверцами висят нарисованные той же глазурью зелёные венки с красными бантами. Перед ними – площадь, засыпанная кокосовой стружкой вместо снега, с высокой (даже выше самых высоких, двухэтажных домиков) зелёной ёлкой, под которой лежат заботливо вылепленные из марципана разноцветные подарки. Рядом – марципановые человечки. Смотрят на ёлку, держатся за руки. Ребятня лепит из снега снеговика – правда, пока катают третий ком для головы, а два кома друг на друге стоят рядом. Возле домов в импровизированных сугробах из маленьких маршмеллоу стоят марципановые фонари с жёлтыми верхушками – как будто их зажгли и стёкла горят тёплым светом. Но первым, что притягивало взгляд, был, конечно же, самый настоящий алый паровоз с открытыми вагонами, нагруженными подарками с красными лентами и бантами. В первом вагончике сидел грузный Санта, приветственно подняв руку. Маленький марципановый мир с тёплым запахом имбиря, миндаля и ванили. Рапунцель, прикусив кончик языка от усердия, прикрепляла к потолку витрины куски ваты на нитках (они должны были изображать облака) и несколько новогодних шариков, подвешенных на нитках разной длины. Всё. Теперь витрина готова. Она повернула голову и увидела, что всё то время, пока она выставляла свои поделки, у неё были зрители. Ей замахали маленькие ребятишки, а кто-то из взрослых показал большой палец. Девушка заулыбалась и помахала в ответ. Впрочем, они скоро разошлись. – Рапунцель? Ты закончила с витриной? – послышался голос Готель. – Да! Вам нравится? – счастливо обернулась Рапунцель и успела увидеть замешательство на лице Готель, прежде чем оно сменилось благосклонной улыбкой. Готель, их шеф-повар, восхищала Рапунцель всем: своими знаниями, уверенностью, умением себя подать. Она умудрялась двигаться в небольшом пространстве кухни столь царственно и изящно, будто актриса под прицелами фотоаппаратов, степенно перечисляя новые планы производства. Иногда девушка думала, что Готель вполне могла бы быть актрисой – благодаря своей любви к театральности, неувядшей, кажется, ни на день красоте и роскошным чёрным кудрям, которые на работе она убирала под поварский колпак. Когда Рапунцель только пришла в эту кондитерскую, именно Готель, их шеф-повар, взяла её под своё крыло, опекая и обучая Рапунцель. И поэтому Рапунцель слегка растерялась, увидев это странное выражение её лица. – Дорогая, это… чудесно. – После паузы ответила Готель. – Правда, когда я просила тебя украсить витрину, я думала, что ты наклеишь на стекло снежинки или что-то такое. – О! Но ведь что может украсить кондитерскую лучше, чем кондитерские изделия? – затараторила Рапунцель, теребя золотистую косу – она делала так всегда, когда нервничала. – Правда, мне пришлось убрать часть продукции, чтобы освободить на средней полке место под композицию, но она занимает не так уж много места, да и, думаю, она лишь увеличит интерес к нашему магазину, и на продажах это не скажется – то есть, конечно, скажется, но в лучшую сторону… – Рапунцель. Она подняла глаза на своего шефа. Готель мягко потрепала её по плечу. – Прекрасная композиция. Но, кажется, шоколадный крем уже остыл, и тебе пора возвращаться к работе. – Да, вы правы. Готель величаво скрылась в кондитерской. А Рапунцель заколебалась. Да, маффины, пирожные и сдобные булочки сами себя не сделают, но ей так хотелось взглянуть на свою работу по ту сторону стекла. Может, она выйдет всего на минутку? Она сбежала по ступенькам, натягивая до самого носа мягкий светло-розовый шарф крупной вязки, и остановилась перед витриной. Рапунцель чувствовала себя уставшей, точно она заложила настоящий город – шутка ли, сидеть полночи, вылепливая из сладкого миндального теста крохотные детали! – но в то же время чувствовала невероятную гордость и удовлетворение. – Вау. Да это произведение искусства! – она оглянулась. Рядом остановился парень в лёгкой серо-синей куртке. У него были белые-белые волосы, будто он поседел раньше срока, и прямой нос. Он наклонился, разглядывая сахарную пудру на ёлке из крема. – Спасибо! – заулыбалась Рапунцель, которой очень-очень хотелось с кем-то это обсудить и разделить свою радость. Она не удержалась и добавила: – Это моя самая масштабная работа. – Так это ты сделала? – с искренним восхищением оглянулся парень. – Ух. Столько терпения на все эти детали… Я бы так не смог. Съел бы, не успев закончить. – Это всё детское увлечение пластилином, развивает мелкую моторику. А ещё вырабатывает привычку не съедать свои поделки. – Меня Джек зовут, кстати, – он протянул руку. Взглянув в его честные голубые глаза, она с улыбкой протянула руку в ответ. – Рапунцель. – Сказочное имя под стать сказочному миру, – ухмыльнулся он. – Наверное, у тебя отбоя нет от желающих заказать торт с таким декором. Это твоя собственная кондитерская? – Что? Нет! – она рассмеялась. – Вообще-то я не делаю подобные вещи на заказ. Только для друзей, но это типа хобби. Да и в кондитерской я скорее на вторых ролях. – Почему? Если делала для друзей, почему бы не попробовать выйти на новый для себя уровень? – Нуу, – протянула она. – Это другое… Там должно быть всё идеально. Это домашней выпечке могут проститься какие-то огрехи. А кто-то со стороны… Его подвести страшно. Кроме того, людей, создающих красивые и сложные вещи, полно, там уже свой рынок, и туда не пробиться. – Хм, ну у них же как-то получилось? Должно быть, они долго нарабатывали навык и репутацию. – Слишком серьёзно, – покачала головой она. – Не думаю, что у рядового кондитера достаточно знаний для этого. Уж лучше заказы оставить профессионалам. – Да, на то они и профессионалы, потому что не боялись подводить заказчиков столько, сколько понадобилось, – согласился Джек. – Слушай, а я могу взять твой номер телефона? Рапунцель приподняла брови. Милый разговор с незнакомцем как-то резко свернул не туда. – Не хочу тебя расстраивать, но у меня есть парень. – При чём тут… а, – он тихо рассмеялся. – Извини. Ты меня не так поняла. Я хотел взять твой номер на случай, если мне понадобятся услуги кондитера. – Это был бы хороший предлог, – согласилась Рапунцель, – если бы я не сказала, что не делаю такие вещи на заказ. – Хм… а если мне понадобится тортик ручной работы? Например, с декором на Новый год или на день рождения? – сделал задумчивый вид Джек. – Признаться, мне было бы приятнее, если бы у него был такой «крафтовый» стиль, чем как у пафосного торта, утонувшего в блёстках. – Ну, ладно, уговорил, – со смехом сказала Рапунцель. – Записывай… – Спасибо, – сказал он, когда она закончила диктовать. – Что ж, хорошего дня, Рапунцель! – И тебе, Джек! Он подмигнул и бодро зашагал-заскрипел снегом – ночью был снегопад. Рапунцель бросила ещё один взгляд на пряничные домики и сонно улыбнулась. Впрочем, к работе ей вернуться так и не дали. В этот раз её окликнул начальник, шедший в кондитерскую. Он зябко поёживался в чёрном пальто. – С самого утра – и уже на работе, а? – одобрительно сказал он, как вдруг увидел витрину и остановился как вкопанный. Кровь прилила к щекам Рапунцель. Она пролепетала: – Готель сказала мне украсить витрину… Часть продукции… Надеюсь, вы не против… – Не против? Бог ты мой! – воскликнул он. – У нас в жизни не было такой необычной витрины! Она выдохнула. – Я так рада, что вам нравится! – Сколько ты это делала? – Восемь часов… – Бог ты мой, – повторил он, не замечая Готель, которая встала за дверью в магазин и чуть-чуть её приоткрыла. – Это отличная работа. Возможно, у тебя есть какие-то идеи для дизайна тортов? Да? Что ж, мы могли бы поговорить об этом позже. – Вы слишком добры, – пробормотала совсем засмущавшаяся Рапунцель. – А голова поезда – тоже съедобная? Или ты поставила игрушечную модельку? – Тут всё съедобное. – Быть не может! Такой реалистичный – и из марципана? Или это мастика? – Марципан, я с мастикой никогда не работала. Но, конечно же, сверху он раскрашен пищевыми красками… Никто из них не заметил, как Готель тихо притворила дверь. Бормоча сквозь зубы проклятья, она прошла на кухню и встала на пороге. Взгляд её упал на крем, который приготовила Рапунцель. Готель прищурила по-кошачьи подведённые глаза и расплылась в злорадной улыбке. * * * Иккинг заехал в магазин за свежими сливками, но мысли его были сумбурны. Он не был уверен насчёт последней фразы Астрид – она сказала её в пылу ссоры или серьёзно? Может, он действительно не придавал значения всем тем мелочам, из-за которых они в этот месяц ссорились. Может, он что-то упустил? Ну не могли же отношения, длившиеся столько лет, просто взять и разрушиться за какой-то месяц! «Соберись! Невесёлыми мыслями делу не поможешь. Всё, что тебе сейчас нужно – как можно быстрее вернуться к работе». Он аккуратно обошёл скользкое место на дорожке, где из-под снега виднелся лёд, и подумал, что у него странное чувство, будто он что-то забыл. Спустя секунду Иккинга осенило: «Сливки! Я оставил в машине сливки!» Он резко развернулся и сделал широкий шаг. Свою ошибку он понял уже тогда, когда полетел вниз и неуклюже выставил перед собой руку, в панике пытаясь не приложиться об асфальт. Запястье неестественно изогнулось, и его пронзила горячая, пульсирующая боль. – А-а-ах ты ж, чёрт! Чёрт! – закричал Иккинг на норвежском, прижимая руку к груди. – Проклятье! Он попробовал пошевелить рукой, чтобы понять степень проблемы, и с трудом сдержал стон. – Нет, нет! Я не могу сломать руку сейчас! – Эй? У тебя всё в порядке? Ну-ка, – чьи-то руки приподняли его за подмышки и помогли сесть. – Сильно болит? – Вроде сильно… – Иккинг смотрел на покрасневшее безжизненное запястье, придерживая его второй рукой. Пульсация всё усиливалась. – Господи, за что мне это… – Вот уж не знаю, друг, но тебе точно стоит в травмпункт. – Только не перелом, только не… – Возможно, это вывих или растяжение. Всё будет хорошо, – как ни странно, этот голос действительно успокоил Иккинга. Он впервые поднял голову и посмотрел на своего собеседника. Беловолосый парень быстро набрал номер и прижал телефон к уху. – Скорая? Человек поскользнулся и упал, возможно перелом или вывих запястья. Адрес… Только сейчас до Иккинга дошло, что незнакомец говорил с ним по-норвежски, хотя с диспетчером, конечно же, по-английски. Парень взглянул на Иккинга и спросил: – Страховка есть? Документы с собой? – Да. – Это хорошо. Встань с земли, замёрзнешь. – И уже в трубку, снова переходя на другой язык без акцента: – Спасибо, я подожду с ним. До свидания. – Ты из Норвегии? – Мм… Жил несколько лет. – Вот уж не думал, что заговорю с кем-то на родном норвежском в этой сумасбродной стране, – вздохнул Иккинг. Парень улыбнулся краем губ. – Чем же она тебе так не угодила? – В ней всё пошло наперекосяк, – в памяти всплыл недавний разговор с Астрид, а в душе – неприятный осадок. – А теперь ещё и рука… – Если выяснится, что ничего серьёзного – подержишь лёд, пройдёт. Спустя минуту на безлюдную улицу завернула машина скорой помощи. – Надо же, быстро они, – удивился Иккинг. – Волшебство какое-то! – С тобой можно только согласиться, – откликнулся парень. – Ты это… Поосторожней. – Да, спасибо за помощь. Иккинг пошёл в сторону скорой, но остановился. – Погоди, а откуда ты так быстро подбежал, если на улице никого… Он обернулся. Парень исчез. – …не было? * * * Мерида до этого говорила с Анной Розенграффе только по телефону. В жизни же она оказалась жизнерадостной девушкой с очаровательными веснушками, остреньким носиком и рыжими волосами – но не кудрявыми, как у Мериды, а прямыми, убранными в красивую причёску из закрепленной на голове косы. Она понимала, почему Анна была директором по персоналу – с первого же взгляда было ясно, что и энтузиазма, и коммуникабельности этой девушке не занимать. А ещё она была искренней, что не могло не подкупить Мериду. Во всяком случае от того, как она восхищалась украшенным залом, изящно сложенными салфетками и композициями из живых остролиста, омелы, алых "рождественских звёзд" пуансеттии и еловых веток на столиках, действительно хотелось улыбаться и шутить в ответ. С Анной, несмотря на её деловитость, общаться было комфортно. С первым заказчиком ей однозначно повезло. – Кое-что поменялось в рассадке гостей, один столик надо будет сделать на семерых. О! И ещё: в самом начале будет речь и награждение сотрудников нашим директором, предупредите, пожалуйста, ведущего. – Без вопросов, будет сделано, – ответила Мерида, изо всех сил пытаясь выглядеть властной и любезной, как её мама. – И звук! Пожалуйста, убедитесь, что звук выстроен нормально. Нет ничего хуже, чем прекрасно украшенный зал, великолепная еда и ужасный звук, от которого дребезжит на столах посуда. – Да как такое возможно, – возмутилась Мерида, понимая, что она даже не планировала проверять звук, оставив это звукооператорам. – У нас всё всегда на высшем уровне, не беспокойтесь. – А торт уже сделан? – Мне звонил наш кондитер, макароны готовы, торт и капкейки в процессе – сами понимаете, такие вещи делают за один-два дня до мероприятия из-за короткого срока годности. – Да, конечно, – кивнула Анна. – Главное, чтобы на торте было указано название нашей компании. И чтобы декор был оригинальным – но это мы с вами обсуждали. Мерида еле заметно усмехнулась. О да, она помнит тот телефонный разговор, хотя это больше было похоже на шутку… «Насчёт еды – проследите, пожалуйста, чтобы не было кедровых орехов, у нашего директора на них аллергия. И два важных момента насчёт торта. Во-первых, он должен быть связан с рождественской тематикой – все десерты должны быть с ней связаны – а во-вторых, он должен отражать тему работы нашей компании…» «Ммм, уточните пожалуйста, чем конкретно занимается ваша компания?» – промычала Мерида, которая болтала ногами, сидя на кухонном столе (что, конечно же, строжайше запрещалось с малых лет и потому регулярно делалось из чувства протеста, когда мамы не было дома). «Электронная коммерция, перевозка грузов, в общем – логистика». «Подождите, то есть вам нужно, чтобы в торте сочеталась тема Рождества и логистики?» – Мерида даже перестала болтать ногами. «Именно! – с энтузиазмом откликнулась Анна. – Понимаете, если поместить на торт один логотип – это… неоригинально. Нужно что-то необычное, что-то с изюминкой. Пусть ваш кондитер проявит фантазию!» «Э-э-э, да, я ему передам». Они вышли к главному входу. – …Кажется, всё хорошо. Не забудьте предупредить ведущего про награждение и речь! – Да, я запомнила, – Мерида вложила в улыбку всё очарование, на которое была способна. «Проверить звук в зале, проверить звук, проверить звук…» – Ладно, я побежала – есть ещё дела на работе. Хорошего вам дня! – И вам того же! Фуух, – Анна скрылась за стеклянными дверьми, и Мерида позволила себе надуть щёки и длинно выдохнуть. – Проверить звук, сказать ведущему. Сделаю сейчас, а то забуду. – Она выглядела довольной, – с лестницы неторопливо спускалась Элинор в длинном струящемся тёмно-зелёном платье – точно королева своего дворца. – Ты молодец. Умение поддержать разговор иногда так же важно, как вести деловые переговоры. Мерида с надеждой улыбнулась. – Но тебе всё ещё надо работать над своей пунктуальностью. Залетать за минуту до прихода клиента – дурной тон. Ты всегда должна выглядеть собранно, сдержанно и спокойно. – С каждым пунктом она неторопливо ступала на следующую ступеньку. Элинор перекинула длинные тёмные косы, перевитые золотой лентой, за спину. – И да, заведи привычку записывать дела, если боишься забыть их. Выражение лица Мериды стало кислым, но она понимала, что замечания заслуженные. – Да, мам. Когда последние на сегодня приготовления были закончены, Мерида с облегчением вышла из здания Банкетного Агентства Данброх и пошла вдоль улицы. Вечером здесь будет отмечаться чей-то юбилей в малом зале с караоке, её родители будут заняты – так что вторую половину дня она предоставлена самой себе. Может, поехать в центр? Подарки уже куплены, но почему бы не устроить небольшой шопинг и присмотреть что-нибудь уже для себя? Например, новый симпатичный свитер. Хотя нет, сначала она заглянет в своё любимое кафе и закажет большой латте с карамельным сиропом, шапкой взбитых сливок и маленькими разноцветными маршмеллоу. А дальше уже решит, что ей захочется сделать. Приятный план. Когда кто-то позвонил, Мерида приняла звонок даже не посмотрев, кто это. – Мисс Данброх? – Да? – Это кондитер. Я… мне… придётся отказаться от заказа. Улыбка сползла с губ сама. * * * Набрать номер мисс Данброх и сказать пару строк оказалось не так легко, как он думал. – Вы сделали что? – холодно уточнил голос. – Я вывихнуть… вывихнуть запястье, – с трудом повторил Иккингг. Когда он нервничал, то начинал путать времена и слова. – Несчастливо поскользнулся на... как его… – То есть, вы не сможете готовить? – Нет, – сказал Иккинг, медленно идя от больницы в сторону дома. Пресловутая рука фиксировалась на поддерживающей повязке, которую ему дали в больнице. – Мне искренне жаль. Недееспособен… ээ… не трудоустроен… Нет, стойте… – Не трудоспособен, – машинально поправил голос. – Да! В трубке зловеще молчали. «Первый крупный заказ, и такой позор!» – Иккингу было гадко на душе от мысли, что он всех подвёл. И по какой нелепой причине – поспешил и поскользнулся на льду! Хуже не придумаешь. – Я уже закупиться продуктами на аванс, и у меня дома есть оборудование, – сказал он. – Если вы найдёте кондитера мне на замену, я готов предоставить ему всё это. Что я буду делать с продуктами на чужие деньги? – «Если вы найдёте кондитера», – мрачно повторил голос. – Вы хоть понимаете, что «найти кондитера» за пару дней до Рождества так же реально, как найти нормальный подарок на рождественской распродаже? Профессионалы нарасхват, у них расписание забито за полтора месяца, а непрофессионалов я нанимать не собираюсь! Это корпоратив престижной уважаемой компании! Вы хотите, чтобы я взяла человека с улицы?! – Ну есть же организации, которые делать торты на заказ! – Они не сделают мне торт с индивидуальным дизайном! В таком случае эскиз надо было утверждать с ними заранее, а теперь за срочность заказа они возьмут втридорога! У меня бюджет с заказчиком расписан по центам и утверждён, вы понимаете? – Что я могу сделать? Не моя вина, что я упасть и вывихнуть руку, – огрызнулся Иккинг. По ту сторону трубки засопели. Иккинг встревожено прислушался: может, мисс Данброх стало плохо? – Вы правы. Приношу свои извинения, – от её фразы веяло холодом норвежских ледников. – Я поищу другого кондитера. – Я буду рад предоставить ему продукты и мою кухню, – вздохнул Иккинг. – Я прощаю себя за эту ситуацию. – «Прошу прощения за эту ситуацию». – Прошу прощения, да. – Хорошо, я передам насчёт продуктов. Она отключилась, не попрощавшись. – Боже, я надеюсь, она найдёт замену, – сказал он уже на родном языке и сунул телефон в карман. Внутри что-то заёрзало, забеспокоилось. Иккинг здоровой левой рукой ощупал карман, потом изловчился, залез в другой. Пальцы нащупали всякую ерунду: жвачку, ключи от машины, ключи от дома, наушники, старые чеки, носовой платок. Иккинг рванул к ближайшей скамейке и вывалил барахло на неё. Коробки с кольцом не было. * * * Мериду прошиб холодный пот. Не может! Он, понимаете ли, не может! Кофе с розовыми зефирками, рождественские витрины и симпатичный свитер полетели в тартарары. Да что там, кажется, весь мир с галактической скоростью отправился в этом направлении! Сегодня двадцать второе. Завтра вечером, двадцать третьего декабря, будет корпоратив. Значит, у неё чуть больше суток – а у кондитера ещё меньше, так как придётся потратить время на поиски. Не свалится же он на неё с неба?! Правило «очередное худшее Рождество» (или скорее проклятье) сработало именно тогда, когда Мерида позволила себе расслабиться. В голове всплыло воспоминание, когда Розенграффе впервые позвонила в их агентство и мама говорила с ней по телефону. «Вашим организатором будет моя дочь Мерида, – обезоруживающе улыбаясь, сказала тогда Элинор. – Ваш праздник в надёжных руках». – Твою мать! – выругалась на всю улицу Мерида. – Кто тебя за язык-то тянул, а?! Они принялась остервенело пинать ближайшую мусорную урну. – Чёртов банкет – чёртов кондитер – чёртово Рождество! Да пошло оно на… Дзэнк! Внутри урны звякнула бутылка. Мерида, тряся ногой и шипя от боли, отошла в сторону. Впрочем, ей полегчало. Первая волна эмоций сошла, и теперь срочно надо было что-то делать. Мерида уставилась на телефон в руке. Вот только где ей достать кондитера, согласного за сутки придумать дизайн и приготовить столько капкейков и торт с нуля? Телефон померк, испустив дух на последнем проценте зарядки. – Ах ты ж су… * * * – Сущий кошмар! – грохнул рукой об стол начальник. – Ты уволена! Рапунцель вздрогнула. – Что? Почему? – Почему?! Может, это мне спросить «почему» нам весь день возвращают заказы, Сандроп? Она хлопала ресницами и ничего не понимала. – Почему возвращают? – Расскажи – ты же у нас ответственна за начинку! – Я не понимаю… – Это катастрофа! Покупатели весь день возвращаются и требуют назад свои деньги! А та партия на сто маффинов, а? Которые нам заказали для вечеринки? Где они сейчас? – На вечеринке? – наивно спросила Рапунцель, не поняв, что вопрос был риторическим. – В мусорке! Все, как один, испорчены, а потому их вернули назад. Сандроп, декабрь – один из самых прибыльных месяцев. А я сейчас терплю огромные убытки. – Но… но… продукты были свежие! Вы же сами знаете! – Ничего я не знаю, – перебил он её и подтолкнул тарелку с отрезанной половинкой круассана. – А теперь попробуй и скажи мне, что же с ним не так. Продегустируй! Смелей! Рапунцель, всё ещё ничего не понимая, взяла круассан, откусила и стала жевать. Глаза её округлились. Начальник с отсутствующим выражением лица подождал, пока она не добежит до ближайшего мусорного ведра и не выплюнет это. – Он… он до ужаса солёный! – Браво, Сандроп! А теперь расскажи мне, как ты додумалась перепутать соль и сахар?! Что, это такая сложная задача? Делать начинку и наполнять ею выпечку – такая сложная задача? – Я… я не понимаю, неужели я их действительно перепутала, – прошептала Рапунцель. – Но этого не может быть! Это какая-то шутка! – Ха! Какая-то шутка! Я посмеялся. Как думаешь, буду ли я смеяться, когда санинспекция заинтересуется таким количеством негативных отзывов и придёт с проверкой? Или когда мне придётся платить аренду за магазин? А? – Простите… – выдавила едва не плача Рапунцель. – Уволена, – сухо сказал он. – Мне не нужны растяпы-работники, которые могут что-то перепутать. Не взорвала нашу кондитерскую – и на том спасибо. Можешь отдавать ключи. Рапунцель покорно сходила, сняла фартук и колпак, оделась, вытащила из куртки ключи. Внезапно рядом нарисовалась Готель. – Девочка моя, что случилось? Он сегодня точно с цепи сорвался, – прошептала она, приобняв Рапунцель. Та шмыгнула. Очень хотелось доверчиво уткнуться носом и разрыдаться. – Я… испортила всю сегодняшнюю партию маффинов и пару тортов на заказ… И выпечку для магазинной продажи. – Господи ты боже! Как? – Соль и сахар перепутала… Я не понимаю, я же не могла! Или могла?.. – снова усомнилась она. Готель прицокнула языком. Голос её так и сочился сочувствием. – И из-за этого он так?.. Ну, ну, не плачь. Мало ли в жизни бывает… это не катастрофа. В конце концов, ты можешь найти другую работу. Верно? – Да-а-а, другу-у-ю, – тихонько завыла Рапунцель. После того, как на неё наорали, было до слёз обидно. – Не плачь, – голос Готель стал холоднее. – Слёзы никому не идут. А это… пройдёт и забудется. Она кивнула, прошептала «Спасибо вам за всё», вытерла слёзы и покорно поплелась к начальнику. За её спиной Готель злорадно улыбалась, по-кошачьи щуря глаза. Рапунцель выложила ключи от кондитерской. Робко спросила: – Вы же выплатите зарплату за декабрь? – Она пойдёт как компенсация за убытки магазина. Рапунцель вспыхнула и вскинула голову. – Но вы… Вы! Это несправедливо! Убытки не настолько велики! – Ты ещё будешь судить о таких вещах? Один заказ на маффины и шоколадный торт стоит как половина твоей зарплаты! – Но это не по закону… – Какому именно? Рапунцель не знала. Что-то из Трудового права. Или нет? Она краснела и бледнела, как будто стояла у доски под прожигающим взглядом учителя и не знала ответа. Чувство обмана, несправедливости и жгучей издевки всё нарастало. Из магазина Рапунцель вылетела как пробка из рождественского шампанского. * * * Мерида рухнула на лавочку, запрокинула голову и закрыла глаза. Быстрая прогулка по скверу в сторону дома действительно помогла ей прийти в себя. Но от мысли, что придётся начинать всё сначала, опускались плечи. «Опять кому-то звонить, – рассерженно она думала, – кого-то искать, с кем-то договариваться... Сравнивать по цене и качеству… Наверняка торговаться… Если меня только не пошлют сразу, услышав сумму вознаграждения». Из горла вырвалось сдержанное рычание. Сидящий рядом человек перелистнул огромную шелестящую газету. – Неудачный день? Мерида взглянула на него. Голос показался ей знакомым, но газета, точно ширма, полностью закрывала его лицо. Собеседник медленно опустил её. В льдистых глазах плясали смешливые чёртики. – Джек? – Во плоти, – сказал беловолосый парень и захихикал. – Собственной персоной. – Переквалифицировался в банкира? – она кивнула на газету в его руках, пестреющую графиками акций и биржевыми подсчётами. – Если бы… У меня попросили совета, а я совсем не слежу за современными новостями. Единственное, в чём я уверен – золотые дублоны уже не в ходу. Мерида смотрела на него с отсутствующим видом. – Хм, не сочти меня нетактичным, но, кажется, с утра у тебя было более весёлое настроение. – А у тебя – жёлтая машина. – Понятия не имею, где она, – пожал он плечами и перелистнул ещё одну страницу. – Полагаю, у своего хозяина. А у тебя что стряслось? Мерида пожала плечами. Более странным этот день уже быть не может. Почему бы и не поговорить с незнакомцем за жизнь? – У меня мероприятие завтра, нужен торт с необычным декором и чёртова куча капкейков. А кондитер работу выполнить не может… Не знаю, что я буду делать, – меланхолично сказала она. – Мама меня убьёт. – Мама? – У родителей семейный бизнес. Это первый заказ, который мне доверили. – У меня есть один знакомый кондитер, – сказал Джек, не отвлекаясь от чтения. Он достал из кармана ручку и обвёл один из абзацев, – ты бы видела, какие чудеса она делает из марципана! Необычный декор – это по её части, иначе и не скажешь… Не знаю, свободна ли она сейчас, но… Позвони ей. Вдруг она сможет взять твой заказ? – Она профессионал? – О да, – сказал Джек, складывая газету. – Настоящий профессионал. «Будет в будущем», – чуть не добавил он, но вовремя спохватился. – У меня телефон сел. – Позвони с моего. Мерида какое-то время смотрела на него, не мигая. Серьёзно? Она заговаривает с первым попавшимся человеком, и у него есть знакомый кондитер? Какое-то странное совпадение. Впрочем… может, судьба сама протягивает ей руку? – Спасибо. Они сидели на лавочке, Мерида ждала, пока эта загадочная девушка возьмёт трубку, а Джек старательно складывал из газеты самолётик. – Алло? – Здравствуйте, меня зовут Мерида Данброх, и я из Банкетного Агентства Данброх, – фразы заучились наизусть, – у нас завтра будет корпоратив для одной компании, и нам нужен кондитер, готовый сделать торт с необычным декором на тему… Джек встал, отошёл и с силой запустил бумажный самолётик, который тут же был подхвачен ветром. Самолётик полетел над сквером, взлетая то выше, то ниже, и скрылся за кронами. Джек довольно улыбнулся. Тем временем Мерида закончила разговор. Он повернулся к ней, потирая руки: – Ну как, хорошие новости? – Она отказалась. * * * Рапунцель всё прокручивала в голове тот позорный эпизод. «Уволена». Раз – и уже проведена какая-то невидимая черта, за которую хочется, но нельзя возвратиться. Вот у неё была работа, а вот нет. Вот у неё были деньги, должность, хорошее настроение, планы на вечер с Флинном. А вот нет. Всего одно слово, всего несколько секунд. Просто в голове не укладывается. Могла ли она что-то изменить? Могла ли она предотвратить ту ситуацию и избежать этого? Рапунцель думала, и ей казалось, что могла. Всего лишь не сидеть допоздна с этим проклятым марципаном. Всего лишь проявить чуть больше внимательности к тому, что она делала на автоматизме, и вуоля! Её жизнь была бы спасена, и она не шла бы сейчас в подавленном состоянии домой, а работала бы дальше! Мысль об этом лишь подсыпала соли на рану… Соли. Рапунцель поморщилась, поняв всю иронию фразы. Сможет ли она смотреть на соль спокойно? Хм, интересно, как Флинн отнесётся к тому, что они перестанут есть соль какое-то время? Кстати о Флинне – она не была уверена, что его зарплаты хватит на все расходы и на квартплату. От этого было ещё тоскливее. Когда она пришла домой, он уже был там. – Привет! А меня уволили, – сказала она почти весело. Тёмноволосый высокий парень с бородкой возился в то время на кухне. Он приподнял брови. – …Полагаю, мне стоит заварить чай. А потом ты расскажешь свою захватывающую историю. – Завари успокаивающий травяной сбор. Какая история, такой и чай. …Они сидели на диванчике в обнимку, Рапунцель успела и пожаловаться на свою жизнь, и вернуться к привычному оптимистичному настрою, заявив, что всё не так уж и плохо, и что возможно это толчок двигаться дальше. Сейчас она молчала: сил на эмоции не осталось. «Это всё потому, что я последнее время почти не спала», – задумчиво вспомнила она. Неожиданно зазвонил телефон: незнакомый номер. Рапунцель неохотно выпуталась из объятий Флинна. – Алло? – Здравствуйте, меня зовут Мерида Данброх… Рапунцель молча слушала, а поток слов всё лился и лился. Данброх решила сразу без прикрас рассказать все условия и требования к заказу, а также то, что предыдущий кондитер предлагал своё оборудование и продукты. Когда поток иссяк, Рапунцель неуверенно сказала: – Извините, но… я не смогу. – У вас уже есть заказчики? – расстроено спросила Данброх. – Я… я… не беру заказы. – Ясно. Всего доброго. – Это что? – спросил Флинн, который вслушивался в разговор. – Какая-то девушка из банкетного агентства, не знаю, откуда у неё мой номер и почему она решила, что я… – Нет, я про твой отказ. Почему нет, Рапс? – Очевидно, потому что им нужно что-то гораздо сложнее, чем наполнить круассан шоколадом, – фыркнула Рапунцель. – И даже с этим, как выяснилось, я не справляюсь. – Эй, – он взял её за плечи и слегка встряхнул. – Кто только что говорил, что твой уход из кондитерской – возможный шаг дальше? Ты же не стала бы заниматься рутинной работой всю жизнь! И ты любишь украшать десерты. Почему бы не попробовать? – Ты говоришь как Джек. Вы все думаете, что это так просто – взять и сделать за деньги что-то, в чём ты ещё не мастер! – Мастерами не начинают что-то делать. Мастерами становятся в процессе. Так что не бойся делать ошибки… Эй, секундочку, что за Джек? Она кусала губу. – Думаешь, мне стоит перезвонить? – Уверен. Как и в тебе. В конце концов, ты так долго занимаешься выпечкой. Рапунцель кивнула скорее себе самой. В её взгляде появилась твёрдость и огонёк азарта. – Хорошо. Хорошо, я попробую. – Вот это по-нашему! – воскликнул Флинн. – Давай, пора их обрадовать, как крупно им повезло. Она усмехнулась, подхватила телефон и вышла в другую комнату. А Флинн потянулся к карману брюк, достал синюю бархатную коробочку и задумчиво принялся вертеть её в руках. * * * – Ничего не понимаю, – искренне сказал Джек. – Она точно сказала «нет»? Тебе не послышалось? Может, ты перепутала? Звонок оборвался? На линии были помехи? – Она сказала «Извините, я не смогу», кристально чётко выговаривая каждую букву, – огрызнулась Мерида, уже раздражаясь от его напора. – Чего тут непонятного? – Может, она передумает? – с надеждой спросил Джек. – Давай подождём. Я уверен, что она передумает. Мерида устало покачала головой. – Извини, но мне надо ехать домой, заряжать телефон и приниматься за поиски. Я и так потеряла много времени. Спасибо за попытку помочь. – Нет, стой! Ещё пару минут. А? Пару минут? – Прощай, Джек. Он беспомощно переводил взгляд с телефона в руке на уходящую Мериду. Нет, он знал, что произойти-то может всё что угодно, но… Неужели он ошибся? Всё было так просто! Или, быть может, для Рапунцель слишком рано? Для них обеих? Кто знает, может, он поторопил события и влез в то, что не могло быть ускорено со стороны… Он поднял голову, ища её глазами – но Мерида уже садилась в такси. Экран зажёгся входящим вызовом. – Мерида! Стой! – он сорвался с места одновременно с машиной. Джек полетел стрелой через газон и перемахнул через невысокий заборчик. Машина всё ускорялась. Мысленно выругавшись, Джек на бегу оглянулся, проверяя, не смотрят ли в его сторону люди. – …Чем быстрее доедете, тем лучше, – бросила Мерида таксисту, как вдруг впереди что-то мелькнуло, водитель резко дёрнул руль в сторону и ударил по тормозам. Мерида приложилась лбом о переднее сиденье, но к счастью отделалась лишь сильным испугом. – Сумасшедший! Прямо перед капотом выскочил! А если бы я не затормозил?! – заорал таксист, а Мерида ойкнула и выскочила наружу. – ДЖЕК? Господи, ты чего творишь? – Всё в порядке, меня не задело, – он вытянул руку с телефоном. – Кажется, тебе надо ответить. – Алло? Да? Да! Джек с опаской поглядывал на брызжущего слюной таксиста. – Да! Говори адрес, мы сейчас подъедем! – она обернулась к Джеку с сияющими глазами: – Поехали! – Куда?! – За Рапунцель. А потом – на квартиру к Иккингу. – И она втянула его за руку в такси.