Тринадцатая звезда

*** Номер оказался уютным: стены цвета топленого молока, кровать, тумбочка, стол, кофеварка, ванная, телевизор – всё , что нужно, чтобы пережить ночь. - Вы впервые в Банбери? - Да, - соврал я. – Проездом, просто решил остановиться, отдохнуть у вас. -У нас недалеко отсюда центр, где вы можете прогуляться. Рядом с нами, кстати, есть парк. - Спасибо, но я просто отдохну здесь. - Хорошо, тогда приятно вам провести время. Девушка удалилась. А я остался стоять как вкопанный в номере отеля. Что я здесь делаю? Мое место – дома, на Уайд Хард Лайн. Но разве можно теперь называть домом, то, что осталось там? Я со стоном, прямо в одежде, рухнул на кровать и закрыл лицо руками. В голове был хаос. Внезапно зазвонил мобильник в куртке. Если это Гвендолин, я не буду брать трубку. Но оказалось, это была Джейн Симмонс из лабораторий Темпля. - Алло? - Гидеон, добрый день, это Джейн. - Здравствуйте. Что-нибудь случилось? - Нет… да. Я… Мои соболезнования , мистер Де Виллер, по поводу смерти Лиззи Рэнсом. Полиция ничего не сказала, почему она это сделала? - Нет. Всем же известно, что она была сумасшедшая… Джейн, вы ведь звоните по конкретному вопросу, да? - Да, - Джейн словно замялась, но тут же взяла себя в руки. – Мистер Де Виллер, вам не звонил случаем Свен Нюнквист? Свен? Это лаборант-швед из Темпля. С чего вдруг он должен звонить? - Нет, не звонил. А что? - Ничего, просто мы не можем найти его. Он уже третий день не появляется на работе, и никто не знает, куда он делался. Вот я и подумала, что может он вам звонил, отпрашивался куда? - Нет, не звонил. Позвоните Фальку, он же по бумагам проходит, как руководитель лаборатории, может он что-то знает. - Да-да, конечно! Мы позвоним ему. - Ничего страшного, Джейн. Скорее всего, парень где-нибудь пропадает, возможно, запивает свое горе, что его девушка бросила или подорвала доверие… - Черт! Она, наверное, услышала, с какой горечью я произнес последнее. Слишком откровенно получилось. - Вполне возможно.У вас все хорошо, Гидеон? Странный вопрос человеку, у которого пропала дочь, а его брак тонет стремительно, как Титаник. - Да, все в порядке, Джейн. - Хорошо. Еще раз извините за звонок. Я отключил мобильник, чтобы никто больше не донимал, и просто позволил себе лежать не чувствуя ничего, никаких эмоций. Вскоре провалился в сон без сновидений. Проснулся от непривычной темноты и чужой тишины. Я не сразу понял, где нахожусь. Лишь спустя пару минут вспомнил, что это гостиница в Банбери. Я включил мобильник, тут же посыпались смс-сообщения о том, что вчера звонила Гвен. Часы показали пять часов утра. Чувствовал себя отвратительно, хотелось позвонить Гвендолин и умолять простить меня, но слишком рано, скорее всего она спит. Мне хотелось действовать, поэтому я решил прогуляться, после того как выпью что-нибудь горячего. Кажется, здесь рядом парк. Встав с кровати, обнаружил, что спал одетым. Приняв душ и выпив кофе из кофеварки в номере, я решил попытать счастья : может, дверь в гостиницу не заперта и я смогу выйти на улицу. Спустившись вниз, дверь оказалась открытой, так как персонал прибывал на работу. На улице воздух был свежий, холодный, ночные заморозки сковали тонким льдом подъездную дорожку и тротуар. Зима еще не хотела отдавать свою власть приходящему теплу весны. Светало, но еще горели фонари. Я направился вдоль Майн Клоуз к парку Исингтон, чувствуя бодрость и жажду жизни. Дорога к парку пролегала по маленькой аллее вдоль дома и деревьев, которые не обзавелись еще почками. Сам Исингтон парк был странным зрелищем: это было поле, по краям которого росли деревья, закрывающие тропинку вдоль парка. На самом поле пролегала велосипедная дорожка и стояла пара площадок с турникетами. Банбери был небольшим городишком в Оксфордшире, известный как город-рынок: магазинчики, уютные лавки, украшенные витрины. Большинство туристов предпочитают останавливаться в Банбери, чтобы в полной мере отдохнуть от суеты больших городов. Главными особенностями города были исторический музей и центральный парк Спайсболл, на этом все его достопримечательности заканчивались. Поэтому не мудрено, что граф Сен - Жермен-Уитмен под конец дней спрятался здесь, в сельской тишине. Размышляя о конце трехсотлетней жизни, о своей бессмертности, о Вайолет и загадках, которые окружали ее исчезновение, я брел вдоль парка среди деревьев, вдыхая морозную свежесть и слушая спящую тишину непроснувшегося города. Знает ли Уитмен о Вайолет? Он написал те стихи? Похищал ли он ее? Если да, то, как и для чего? Вопросы всплывали один за другим. И я уже чувствовал, как во мне закипает желание ломануться к Уитмену домой и узнать правду. Я уже достаточно удалился от своей гостиницы. В парке не было ни души, лишь вороны громко каркали в своих гнездах и верещали галки, к тому же белым молозивом появился туман, который позволял видеть расстояние лишь на несколько метров вперед. Так я и шел, не спеша, бредя в тумане, пока впереди себя ни увидел высокого мужчину, который медленно шел мне навстречу. Если честно, я бы не предал значения, но появилось какое-то плохое предчувствие, от чего я весь напрягся. Не сбавляя темпа, я шел дальше по дороге, проходя мимо домов, проплывающих в утреннем тумане, стоящих вплотную к парку, и все больше приближаясь к незнакомцу. И чем ближе, тем больше вырисовывался человек. Еще мгновение и я встал, как вкопанный. Мужчина был высок и невероятно худой, на голове была синяя вязаная шапочка, а на лице, что с начала мне показалось странным шарфом, была надета маска ингалятора. И шел он медленно, не потому что не спешил, а потому что видно как каждый шаг дается ему с трудом. Господи боже! Это же Уитмен! Я встал как вкопанный, не веря глазам. Может это призрак, злая шутка тумана? Но нет, мужчина маленькими шажками приближался ко мне, кажется, не узнавая меня. Еще чуть-чуть и я уже вижу, как граф Сен-Жермен, точнее то, что от него осталось, узнает меня и от неожиданности делает один неверный шаг в сторону, оступается и падает всей своей тяжестью тела на землю с громким стоном боли. Маска отлетает в сторону, а ноги как-то складываются под неестественным углом. Я кинулся к нему. На его пожелтевшем от болезни лице застыл ужас , черные глаза со страхом смотрели на меня, а рот был открыт, но вместо крика из его груди рвались хрипы – ему явно не хватало воздуха. Сиплый задыхающийся звук пронзил, как удар током. Я выпрямился и отступил на шаг. «Отдай ему ингалятор и уходи», - сказал сам себе. Но не мог пошевелиться. Мне был свыше дан шанс, в котором я был в выигрышной ситуации. «Ты можешь узнать у него про Вайолет! Ты можешь узнать, что случилось с ней!» Тому, что я делал – не было оправданий, просто не осознавал. Рука Сен-Жермена тянулась с хрипом к ингалятору, но я успел его перехватить. - Гидеон, - наверное, невероятных усилий далось ему, чтобы просипеть мое имя. - Где Вайолет? Видишь, он у меня, - меня колотила дрожь от происходящего. Я держал у его глаз ингалятор, показывая, что сейчас вся его жизнь зависит от меня. – Что ты знаешь о Вайолет? Где она? - Мне… нечем… дышать… Его цвет лица начал приобретать красный оттенок от удушья. Поднеся к его рту ингалятор, чтобы он смог сделать вдох, решил продолжить пытки. Я уже опустился рядом с ним на корточки, надавив своей левой коленкой на его правую руку, чтобы жертва не могла отобрать маску. Хотя Сен-Жермен был слаб, что ему с трудом удавалось оторвать кисть от земли. - Где Вайолет, сукин ты сын? Что ты с ней сделал? - Ничего… Гидеон… воздуха. - Ответь мне! – я то ли заорал, то ли зарычал. Мне хотелось ударить его, сломать его тонкую шею, на которой уже вздулись вены. - Ттт…тринадцатая звезда… еще…светит… - начал он, но опять начал хрипеть. Еще один глоток живительного воздуха. - Ну? Тринадцатая звезда еще светит! Ты знаешь, где она? – Я чувствовал, как от ярости, что он так медленно говорит, у меня текут слезы. – Ну же? - Алмаз… ты уже ... не рад… свободе? …Каково это? – Внезапно его иссохшее пепельно-желтое лицо перекосила дикая улыбка, напомнившая прежнего властного графа Сен-Жермена. Эта тварь на последнем издыхании, но еще не сдается и издевается. - Скотина! – Я не удержался и дал ему под дых. Тот застонал, закатывая глаза. Черт! Я тут же дал ему воздуха. Через несколько секунд, казавшимися невероятно долгими, он отошел от удара, продолжая хрипеть от нехватки воздуха, и снова посмотрел на меня своими черными пронзительными глазами. – Ну что, продолжим? Ты, кажется, не понял, кто сейчас диктует правила? Он продолжал задыхаться, запрокинув голову к небу и вытянув шею. - Где моя дочь Вайолет? Я знаю, что ты знаешь. – Я пытался говорить спокойным тоном, чеканя каждое слово, чтобы он меня понял. – Если скажешь – отпущу. При этом я сильнее надавил коленкой на руку, от чего он завыл от боли. - Сссски…скипидар. - Что? Ты издеваешься? – Неужели он начал бредить? Или просто смеется над моим горем? - Скипидар, - выдохнул он из последних сил и внезапно замер. Я поднес ингалятор к его лицу, но его глаза недвижно смотрели на меня. Из его груди не вырвалось ни вздоха. Нет. Нет! Не может быть! Я прощупал пульс, он отсутствовал. - Дыши! Слышишь? Дыши! Я начал делать искусственное дыхание, горячо молясь, чтобы его сердце заработало. - Давай! Дыши! Уитмен! Граф! Дыши! Я приникал к его сухим губам, вдыхая воздух, а затем всей силой давил на грудную клетку, но это проклятое трехсотлетнее сердце не запускалось. Мне было адски жарко, я был насквозь мокрый от пота, но продолжал бороться за жизнь врага. Драгоценные минуты уходили… - Сэр! Господи, Сэр! – сзади меня кричал какой-то мужчина, я слышал, как он бежал к нам. Через мгновение рядом со мной, пытающегося вернуть с того света Сен-Жермена, на колени бухнулся его сиделка из хосписа – тот самый мужик, который курил вчера у него на крыльце. – Как долго уже? - Минуты две. Не знаю, не считал. – Я задыхался, мои силы сходили на нет без результата. - Всё. Не надо, сэр. Упокой его душу с миром, - тихо произнес рядом со мной мужчина, убирая мои руки с груди Уитмена. – Видно, его час пришел. Он итак жил взаймы: у него была четвертая стадия рака… Сказал он грустно, закрывая глаза Сен-Жермену. Я дышал, словно пробежал спринтерский забег. Неужели всё? Неужели Сен-Жермен умер? А как же Вайолет? Он ничего не сказал о Вайолет! Он знал, но ничего не сказал. Передо мной лежало бездыханное тело графа, а около него на коленях, не смотря на грязь и холод, стояло двое мужчин. - Меня зовут Роберт, я его сиделка из хосписа. Он иногда сбегал от меня в этот парк по утрам. Наверное, его бесило мое постоянное присутствие. Вот и в этот раз… А что случилось? Этот вопрос вывел меня из шока, и я в ужасе понял, что кто-нибудь мог стать свидетелем, как я пытал больного мужчину в парке. - Я шел… он упал, а потом это… - мямлил, словно меня уже допрашивали. Господи, я влип! – Что будем делать дальше? - Ничего. Позвоню в скорую, чтобы засвидетельствовали смерть. А дальше похороны… - А как же…, -начал было говорить, но остановил себя. – Мы его тут оставим? На улице? - Ну, да. Вы мне поможете перетащить его на лавочку? - Конечно… Перетащить худое немощное тело графа было проще простого. Роберт заботливо его отряхнул, поправил одежду, накрыв лицо умершего своим чистым носовым платком. После чего набрал номер скорой. - Спасибо вам, сэр, - повернувшись ко мне, начал прощаться со мной Роберт, пожимая руку. – Спасибо, что не бросили его и пытались спасти. Этот парень, был чудаковатым, но хорошим человеком. Бог вам воздаст за это, сэр. Еще раз спасибо.