Внезапный порыв ветра

— А? Билеты на поезд? Сора с удивлением взглянула на внушительный конверт, который ей только что вручил Мидзута-сан. Приближался вечер, когда кузнец предложил ей выпить чаю в гостиной, но она никак не ожидала подарка. — И не только! — улыбнулся хитро старик. — Кроме билетов ты найдёшь там два именных приглашения в Сакунами, что находится в северо-западной части Сендай, в горных лесах… — Приглашения… куда-куда? — Это такое место, куда люди со всей страны приезжают, чтобы в горячих источниках понежиться. Отличное обслуживание и великолепная кухня! А какие там вина… — Ох, господин Мидзута… — Не благодари! И недели не прошло со дня твоей свадьбы, это меньшее, что я могу предложить, Сора-тян, — старый кузнец взял в руки чашку, затем гаденько хихикнул. — Муженёк твой просто дуралей! Мог бы догадаться о том, что есть такая вещь, как «медовый месяц». Ты же в курсе? Хм, видимо, нет… Ну, в общем, не понять мне его! Вместо приятного времяпрепровождения с жёнушкой, он лишь занят работой… Сора понятия не имела, как на такое реагировать. Со времени свадьбы действительно прошло всего четыре дня, и по сути ничего не изменилось. Разве что живёт она теперь у кузнеца и помогает по дому, пока Санеми работает. Сора не видела ничего зазорного в том, что их совместная жизнь, будто по негласной договорённости, началась именно так: буднично, в работе и поздних посиделках у огня. И никаких «медовых месяцев» Сора не просила и не ждала. — Мидзута-сан! Прошу вас, больше ни слова! — девушка вздохнула и отложила конверт в сторонку. — Мой Санеми усердно работает для того, чтобы мы как можно скорее вернулись к нему домой. И вы прекрасно знаете о том, почему мы не можем сделать этого сейчас! Кузнец с важным видом кивнул, затем прихлебнул горячий чай. Да, он знает про мечту Соры. Чтобы их местный храм, где так любил молиться мечник Сотодзаки, вновь можно было посещать, его необходимо восстановить и облагородить. А на это нужны немалые средства. Как только Шинадзугава узнал об этом, то сам предложил Соре заняться храмом. А едва тот будет отстроен, они вернутся вместе в его родные края. — Пожалуйста, не говорите, что Санеми дуралей, — пробормотала девушка. — Он решил остаться здесь ради меня, ради моей эгоистичной мечты… Я так хочу, чтобы память о господине Сотодзаки жила вечно… И он это знает. Это мой самый драгоценный подарок, Мидзута-сан. Ничего лучше я и пожелать не могу! Мы дождёмся возвращения тепла, наймём побольше работящих рук, обзаведёмся всеми необходимыми материалами, и вот тогда… — Да, да, я понял! Ох и ах, девочка! Крепко же ты веришь в Санеми… Сора улыбнулась, опустив глаза, словно одно упоминание имени любимого уносило её мысли куда-то прочь. Куда-то, где никто не догадался бы, о чём именно она думала. — Он меня спас… а теперь так искренне желает помочь… Я считаю, что нам не так уж нужен этот отдых. Знаете, я тоже хочу усердно работать, чтобы поскорее… В тот же момент половица за порогом скрипнула, и, едва внешние сёдзе приоткрылись, в комнату ворвался непослушный порыв ветра. Только на пару мгновений. Сора обернулась и тут же вскочила на ноги, чтобы подбежать к двери и поприветствовать мужа. — С возвращением! — громко произнесла она, улыбаясь так, словно сам Будда пожаловал. — Ты не замёрз? Как всё прошло? — Быстро ты управился, — старик, откинувшись на дзабутоне, принялся набивать кисэру табаком. — Я бы только на дорогу пару часов потратил. Какой же ты шустрый… Отряхнув волосы от снега, Санеми отдал жене сумку, а сам прошёл в комнату и плюхнулся на место перед довольным кузнецом. — Ты сказал мне неверный адрес… И я, как идиот, шастал в том квартале, в поисках нужного дома! — парень вытащил из-за ворота хаори деньги и с грохотом припечатал их к поверхности стола. — В следующий раз сам относи заказы! Я задубел до костей! — Ох, да не могу я! Говорил же! Ноги совсе-е-ем не ходют у старика… — Что-то твои ноги в полном порядке, когда несут тебя по вечерам в идзакаю, алкаш ты… — Вы снова ругаетесь? — когда появилась Сора с чашкой чая для мужа, он тут же присмирел. — Ты же понимаешь, что он нарочно послал меня не туда, чтобы побыть с тобой наедине, — возмутился полушёпотом Санеми, впившись взглядом в её спокойное лицо. — Что за наговоры?! Бесстыдник! — Кто мне это говорит? Лучше скажи, чем ты весь день занимался? Опять прохлаждался, скинув всю домашнюю работу на девчонку! Пару минут Сора терпеливо наблюдала, как они сцепились в очередной перепалке. Затем лишь сообщила, что займётся ужином (что тоже осталось проигнорированным). Не обращая внимания на возрастающее в комнате напряжение, она взяла плед и накрыла Санеми плечи, отчего он неожиданно застыл, умолкнув. — Как хорошо, что ты вернулся, — улыбнулась девушка и ласково погладила его по спутанным волосам. — Скоро позову к ужину. Санеми только и оставалось удивлённо наблюдать, как она с той же беззаботной улыбкой упорхнула на кухню. Его тело расслабилось, на щеках появился румянец, но пальцы, сжимающие чашку, отчего-то слегка подрагивали. Наблюдавший за этой картиной кузнец покачал головой и хитро прищурился: — Гляньте-ка на него! За мгновение стал послушным, как домашний пёс. Ах, хорошо, что Сора-тян живёт здесь… — Да уж… — проворчал Санеми, подперев щёку рукой. — Повезло… тебе! Если бы не она, я бы тебе показал, лентяй. — Не вредничай, парень… — Да кто бы го… А? Это что такое? Санеми заметил раскрытый конверт, после чего старик Мидзута рассказал о своём предложении и об отказе Соры, на что бывший Столп лишь хмыкнул и отодвинул презент подальше. — Она права. Чем больше я успею сделать, тем больше заработаю. Я не могу потратить на храм все деньги, накопленные за время службы в организации. Раньше я хотел, чтобы они достались Генье в наследство, но… — он ненадолго смолк, уставившись пустым взглядом куда-то в окно. — Теперь они нужны, чтобы мы спокойно обжились на моей родине. Рассчитывать на тебя и друзей тоже не хочу. Больше никаких подачек, и я не собираюсь… Старик Мидзута поднял руку в знак примирения и очень серьёзно сказал: — Я вижу, что ты всё продумал, сынок. Но порой гордыня может быть обузой. Санеми отвёл глаза в сторону и прислушался. С кухни доносился характерный шум. Девушка нарезала что-то на разделочной доске. Она всегда громко стучала лезвием ножа, и делала это ужасно медленно, потому что только-только начинала оттачивать кулинарные навыки. Она хотела стать хорошей женой. Санеми знал это и чувствовал за неё гордость. Подумав о том, насколько же быстро его ожесточившееся сердце сдалось на милость этой девчонки, он улыбнулся так нежно, как только умел, и на мгновение даже старому кузнецу показалось, что на лице бывшего Столпа исчезли шрамы. — Это не гордыня, просто… — произнёс он будто сам себе, — мы умеем добиваться своего и ждать. — Хм… Вот как. Ну что же! — Мидзута-сан схватил конверт и стал обмахиваться им, как веером. — Придётся написать ответ, что никто не приедет. Как жаль!.. Или, может быть, пригласить госпожу Ханада из ювелирной лавки? Не пропадать же двум дням и двум ночам на горячих источниках зря! Санеми едва не поперхнулся своим чаем. Кузнец тем временем продолжал мечтательно рассуждать: — Горный воздух, конечно, прохладный в это время года, но чудесная вода сделает своё дело! Определённо стоит поехать и расслабиться. Уверен, они снова дадут мне ту прекрасную комнатку с видом на реку Хиросе… — К-комнату? На две ночи?! — Ну разумеется! Понежиться в горячей водичке там позволяется и по ночам, если апартаменты близко, и разрешение имеется. А поскольку я у них один из постоянных гостей, то… — ТАК ТЫ НЕ СОБИРАЛСЯ ЕХАТЬ С НАМИ?! — закричал Санеми не своим голосом, вмиг осознав, к чему вёл этот блаженный разговор про отдых. Старик Мидзута сделался наивным и захлопал глазами, затем вдруг заулыбался и ответил, сунув кисэру в рот: — Конечно, нет. Только вы двое, да и лавку не на кого оставить, ты же знаешь… Думалось мне, что Сора-тян отдохнуть захочет вместе с тобой. Молодожёнам ведь порой необходимо наедине побыть… смекаешь? Санеми посмотрел недоверчиво и упрямо сжал губы, лишь бы не выругаться. С огромным трудом он подавил желание высказать этому хитрецу в лицо всё, что он о нём думал. И всё, что накопилось за эти несколько дней. А ведь этот старикан, любитель подразнить его, прекрасно знал, о чём говорил. Все эти дни, едва только гости уехали, Мидзута-сан ошивался рядом с Сорой, а стоило Санеми улучить момент и уединиться с супругой, старый кузнец врывался, как чёрт из табакерки, и рушил скромную романтическую атмосферу очередной просьбой или поручением. Что и говорить, ночами было не легче… Всё же это был чужой дом с тонкими стенами, и Санеми долго засыпал, не прекращая бормотать, как это всё неудобно и бесит. Поэтому, скрипя зубами, но всё-таки смиренно посылая свою гордость куда подальше, бывший Столп решил, что разбрасываться такой возможностью было бы глупо. На миг он представил онсэны, скрытые в лесах, бескрайнее звёздное небо над водой и, главное, никаких посторонних глаз вокруг! Если там будут только он и Сора… — Л-ладно… давай свои билеты! — пробормотал он, стараясь не смотреть хитрому старику в глаза. — Мы поедем… раз уж это займёт всего два дня. Но деньги за все эти удовольствия я потом верну, понял?! Без колебаний Мидзута-сан вручил ему конверт и с широкой улыбкой сказал: — Иди, порадуй её, парень! Уж тебя-то она послушает, не откажет. Прежде чем уйти, Санеми, совершенно смущённый, но не менее счастливый, твёрдо произнёс, так и не обернувшись: — Спасибо, старик. — Ну-ну! В любом случае это не ради тебя… — Пф… а то я не понял! — Сора ведь даже не знает мира за пределами этого города. Она так мало видела. Если ты покажешь ей ту сторону, она станет куда смелее… и однажды поймёт, что выжить в чужом месте возможно даже для неё. Бывший Столп Ветра, Шинадзугава Санеми, вдруг представил, насколько далеки были его знания о том, что творилось в душе у любимой женщины. С того самого дня, как он сделал ей предложение, Сора больше не рассказывала о жизни до его появления в пригороде. Она всё держала в себе. Старик был прав. Она не знала мира, и всю жизнь прожила, словно жук под стеклом, тогда как его самого с малых лет помотало по самым разным местам. Нужно было показать Соре, насколько этот мир разнообразен и огромен… И что на самом деле он вовсе не такой страшный, каким кажется. Потому что однажды она могла остаться в нём совсем одна.

***

— ШЕВЕЛИТЕСЬ, КОПУШИ! ОПАЗДЫВАЕМ! Санеми, с одной единственной дорожной сумкой через плечо, торопился к железнодорожной станции, но ему то и дело приходилось оборачиваться к отстающим. Сора всё ещё держалась за руку старика Мидзуты, а лицо у неё было бледнее обычного. Что же до старика, то казалось, будто он нарочно притормаживал. Разумеется, Санеми это волновало не меньше самого путешествия. Ещё прошлым вечером, когда он объявил о поездке, Сора удивлённо взглянула на него, потом с улыбкой обняла, так что Санеми остался доволен. Нынче утром же она едва собиралась, ничего не ела и почти не разговаривала. Может быть, она всё-таки не хотела ехать? Может быть, он что-то упустил? То, как она до последнего держалась за руку старика, наталкивало на мысль, что девушку просто пугает неизведанное. Санеми скуксился и убавил шаг. Стало немного обидно. У Соры был он — тот, кто защитит её от любых невзгод. С ним ей нечего было бояться. Так что в этом просто не было смысла. В конце концов они добрались до станции вовремя, и Санеми с нетерпением оставалось наблюдать, как кузнец ласково гладил по голове его жену. Он не расслышал, что Мидзута-сан прошептал девушке на ухо, но после этого она насторожилась и заметно покраснела. Наконец, она почтительно поклонилась и вернулась к мужу. Очередной громкий гудок возвестил об отбытии. И минуты не прошло, как поезд тронулся. Шум и грохот всё нарастали, а старик Мидзута, сложив руки за спиной и хитро улыбаясь в привычной манере, остался позади, на почти опустевшей станции. Сора была похожа на любопытного ребёнка, которого впервые отпустили из дому. Она умудрялась присматриваться ко всем незнакомцам, при том практически не поднимая глаз. Шагая по проходу к свободным местам, Санеми чувствовал, как крепко она сжимала его руку, прячась за его широкой спиной. «Я и представить не мог, что она настолько боится!» — подумал он и решил, что ему стоит быть поделикатнее. С другой стороны, где он и где манеры? Санеми никогда не отличался покладистым характером, и по душам ни с кем особо не разговаривал. Так было и до вступления в корпус Истребителей. Масачика, разумеется, старался помогать ему адаптироваться среди сослуживцев, однако… Санеми скривился при воспоминаниях о былых временах. Он был настоящим ослом, безмерно грубым, порой даже слишком жестоким. Прошло время, и он захотел измениться. Сора уже говорила, что в нём ей нравится всё без исключения. Но как тут поверить, когда ты сам себе бываешь противен? Они нашли свободные места в середине вагона. Когда Санеми предложил ей занять сиденье у окна, Сора лишь покачала головой. — Не хочешь посмотреть на деревушки и всё такое? — спросил парень. — Девчонки же любят такое, а? Будет интересно. Она улыбнулась и пробормотала что-то вроде «всё хорошо». И она продолжала держать его правую руку в своей. Её ладонь была горячей. Сора прижалась к Санеми так тесно, насколько это было позволительно, а он не мог думать ни о чём, кроме того, как здорово пройдут эти два дня вдали от города. — Ой… а кто это? — шёпотом спросила Сора, заметив в проходе мужчину в форме. — Э-э… Это контролёр. — А что он контролирует? — Пф-ф… Да он просто билеты проверяет. — А кто эти люди с подносами на ремнях? — Они бенто продают… — Правда?! Еда прямо в поезде? Санеми едва сдерживался, чтобы не улыбнуться. Во имя всех Богов, вот же странная женщина! Её социальное невежество казалось ему одновременно милым и забавным. Он объяснял ей всё, о чём бы она ни спросила, затем наблюдал, как она, впившись взглядом в аппарат кондуктора, настороженно следила за тем, как тот пробивал их билеты. — Смешная ты, — не удержался он от улыбки, и Сора вмиг покраснела. — Этот мужик, в чьём поместье ты жила, научил тебя читать и писать, этикет, и всё прочее… но у меня такое чувство, будто ты существовала взаперти ото всех. — Пожалуй… — Рассказать не хочешь? Он видел, несмотря на смущение, её улыбка была совершенно неискренней. Как если бы она снова притворялась, что всё хорошо. Санеми не желал этого. Меньше всего он хотел, чтобы она ушла в себя и превратилась в куклу без эмоций... как было прежде. — А о чём вы со стариком на станции шушукались? — спросил Санеми самым будничным тоном, словно это его не волновало. — Ни о чём таком… Просто Мидзута-сан пожелал мне быть смелой… я ведь и правда такая неумеха. И ничего не знаю… Ещё он сказал держаться тебя… «Надо же… умные мысли его преследовали! — усмехнулся Шинадзугава про себя. — Так она всё же боялась ехать… или просто смущалась…» Вздохнув, он едва ощутимо коснулся пальцами её щеки и произнёс: — Всё, что ты не успела узнать, ты всегда можешь спросить у меня. Здесь нечего стыдиться. Вот увидишь, мы скоро наверстаем упущенное. Главное, от меня не отходи… и будь рядом. И тут же отвернулся к окну, за которым мелькал лесистый пейзаж. Самому себе удивляясь, Санеми жутко смутился. «Быстрее бы эти полтора часа прошли, — подумал он, — и её рука всё ещё такая горячая…» Разумеется, он уже не увидел смущённую улыбку на губах жены. На единственной промежуточной станции напротив них подсели старушка и мальчишка лет десяти. Санеми лишь мигом взглянул на них и продолжил пялиться в окно. Какое-то время ребёнок таращился на него, к чему бывший Столп вполне привык и уже не обращал внимания. Дети всегда рассматривали Санеми вот так, несмотря на то, что его грозный вид их пугал. Затем, видимо, потеряв всякий интерес с молчаливому соседу напротив, мальчик принялся лепетать о чём-то старушке. Та лишь улыбалась да кивала головой. Санеми не прислушивался ни к чему, кроме стука колёс. Лишь раз он взглянул на жену: Сора сидела рядом очень смирно, наблюдая за болтливым ребёнком, и выглядела сосредоточенно. Парень улыбнулся: ей очень к лицу было цукесаге со скромной цветочной вышивкой, оно шло ей куда больше старых хакама, к которым она так привыкла за эти годы. Волосы она вновь заплела в косу, но только до середины всей длины, и закрепила её на макушке с помощью кандзаси, подаренной кузнецом. В этом наряде Сора выглядела совсем взрослой и очаровательной, так что не удивительно, что на станции на неё посматривали мужчины. Санеми заметил это, и его желание поскорее добраться до пункта назначения стало ещё сильнее. Дорога обещала быть быстрой, всего полтора часа до Сендай, где, по словам старика Мидзуты, их встретит надёжный сопровождающий. Полпути было уже позади, когда Санеми почувствовал вдруг, как его сознание ускользает. Постепенно он сдался, расслабился, закрыл глаза и вот так незаметно задремал. Шум поезда и бормотание других пассажиров остались где-то вне пространства. Уже довольно давно ему ничего не снилось. Последние недели он был так занят… и так счастлив, что засыпал до утра без сновидений… Санеми внезапно ощутил знакомую тревогу и поёжился. Стало холодно, а ещё в нос ударил неприятный запах. Знакомый до боли запах. Парень сделал вдох и, открыв глаза, осознал, что находится в какой-то полуразрушенной деревянной халупе, где повсюду клубится дым… и воняет кровью. «Ах, да, верно, — вспомнил он, оглядевшись. — Я был здесь… так давно…» В этой Богами забытой деревеньке частенько пропадали проезжающие в большой город люди. Шинадзугава оказался тут во время второй официальной миссии в качестве Истребителя. Ничего особенного, просто один противный демон, любитель полакомиться юными парнями и девушками. Санеми очень скоро отыскал его, но демон оказался быстрым и изворотливым, как уж. Пришлось пойти на очередную крайность и снова порезать себя. С победной улыбкой Санеми наблюдал, как демон в разодранном бардовом хаори замедлился и приблизился к нему. Парень быстро отрубил ему голову. Он уже собирался убраться из этого отвратного места, но, услышав за спиной гаденький смешок, обернулся и увидел другого монстра. Их было двое. Два демона. Санеми этого не знал. «Пока ты тут копошился с моим приятелем, я быстренько выловил на дороге эту прелесть! Спасибо тебе, мечник! Во век не забуду!» — безумно довольный собой демон раскрыл окровавленный рот и захохотал. В одной руке за волосы он держал оторванную женскую голову, в другой — её тело… В тот день Шинадзугава даже не запомнил, как вернулся в додзё, к Масачике. Всё, что произошло в хибаре после появления второго демона, осталось скрыто туманом его памяти. Но Кумено Масачика слишком хорошо знал своего товарища, чтобы представить, какую ужасную бойню потерявший голову от гнева Санеми устроил там в предрассветные часы… Ему снились деревянные стены, исполосованные острием клинка, издевательский смех демона… и безликая мёртвая женщина, перед которой он навсегда остался виноват. Санеми очнулся резко, словно вынырнул из ледяной воды. Дыхание сбилось, на лице выступил пот, а сердце забилось как бешеное. Парень качнул головой, взъерошил волосы на макушке и сделал пару глубоких вдохов. «Всё в порядке… я же в поезде… всё хорошо, это был сон…» Напротив сидела та же старушка и её внук, занятый видами из окна. Немного успокоившись, Санеми тихо поинтересовался: — Извините, обаа-сан, а скоро остановка в Сендай? Пожилая женщина всё с той же улыбкой ответила: — Скоро-скоро. Следующая уже. Он снова выдохнул, поняв, что проспал не более получаса… и вдруг осознал: место справа от него пустовало. Эта мысль обожгла так внезапно, словно раскалённое железо на коже, что Санеми совершенно бездумным жестом опять пошарил рукой по сиденью. Но в этом и так не было смысла. Соры рядом не оказалось. Паника. Ужасно знакомое тревожное чувство. Самое первое и самое пугающее. Паника способна полностью завладеть человеком, затуманить разум и даже сбить с ног. Во время своих миссий Санеми никогда не паниковал. Он был собран и хладнокровен, редко выходил из себя. Все его мысли были обращены к победе… но чаще всего он думал о Генье. Всё изменилось после битвы с Первой Высшей Луной. Паника, страх и беспомощность, которые он презирал и тщательно избегал, разрушили крепкие стены вокруг его сердца всего за несколько мгновений. Тогда он потерял своего брата. — Сора… Сора?! — позвал он поначалу тихо, оглядываясь по сторонам. — Сора-а-а! Санеми вскочил с места, рассмотрел каждого пассажира. Её нигде не было. Он спросил у старухи, не видела ли она девушку в светлом цукесаге. Но та лишь покачала головой и сослалась на слабое зрение. Её внук тоже ничего не видел, он всё время смотрел в окно. Поезд мчался в привычном темпе, вагон лишь слегка покачивало. А Санеми казалось, что у него вот-вот сердце из груди выскочит. Он поддался панике. Его руки ощутимо дрожали, а в голове роился целый ворох беспорядочных пугающих мыслей о том, что случилось. Он обошёл весь вагон — безрезультатно. Затем прошёл в следующий — тщетно. Соры здесь тоже не было. «Я не верю, не верю, что за чёрт?! Где она? Вот дерьмо… — Санеми обшаривал взглядом каждого, кто попадался на пути, и чувствовал, как страх сковывает его по рукам и ногам. — Как тогда… ворон прилетел и рассказал про Ренгоку… Но демонов ведь нет… Их больше нет!.. Тогда как же… Как же…» Он прошёл ещё один вагон и снова позвал девушку по имени. Некоторые пассажиры смотрели с удивлением, другие с явным раздражением, на парня со шрамами на лице и безумным взглядом, рыскающим в поисках кого-то. «Боги, пожалуйста… да что мы вам сделали?! Пожалуйста, только не её! Я не хочу… я не хочу снова это пережить…» Его трясло и лихорадило от внезапной мысли, что Соры нет. Ещё час назад они сидели рядышком, держась за руки, и он чувствовал её нежное тело, прижимающееся к нему… А сейчас она просто исчезла… Как Генья… Правая рука машинально потянулась к поясу… однако катаны при нём не было. Санеми практически не услышал, как за спиной появился контролёр и поинтересовался, что произошло. Ему стало просто наплевать, как окружающие смотрели на него и что они думали. Единственное, что он понимал в тот миг — его сердце больше не выдержит… И он бы умер в тот же миг, если бы... — Санеми? Он поднял глаза, услышав знакомый очень тихий голосок. Сора стояла в проходе всего в нескольких шагах от него и смотрела удивлённым взглядом. В руках она держала две коробки бенто. — Ч-что такое? — пробормотала она, сбитая с толку его появлением. — Я подумала, ты заснул... — Молодой господин, пожалуйста, вернитесь на своё место! — обратился к нему контролёр. — Какого… чёрта… ты вообще делаешь?! — воскликнул он, и тут уж все любопытные пары глаз уставились на него. — Куда ты пропала? Мне теперь и отвернуться нельзя? Смерти моей желаешь?! Просил же, от меня ни на шаг! Даже билетёр, перепуганный столь внезапной сценой, захлопнул рот и попятился назад, до того на него подействовал этот суровый голос. Пассажиры вокруг мгновенно умолкли. — Ты вообще представляешь… что я себе навоображал, когда увидел, что тебя нет? — хоть Санеми и заговорил тише, его тон был таким же пугающим. Чувствуя гнев вперемешку со страхом и сжимая с досады кулаки, он смотрел в бледное лицо своей жены и мысленно проклинал всё на свете. Зачем и почему он это делал? Сам не понимал. Не понимал ничего, кроме того, как было больно на эти несколько минут потерять любимого человека… в очередной раз. — Прости… — Сора низко опустила голову, так что больше он не видел её глаз. Её еле слышное «прости» ничуть не успокоило. Санеми отрезал лишь холодное «пошли назад», и Сора поплелась за ним под осуждающие взгляды незнакомцев. Едва они добрались до своих мест, поезд стал заметно сбрасывать скорость. Через пару минут они уже останавливались в Сендай. И только на свежем воздухе парень смог остыть и успокоить разум. Был самый разгар дня, и солнце пригревало, несмотря на обилие тяжёлых облаков, но прохлада, доносящаяся с гор, ощущалась и здесь. Типичное начало зимы для Тохоку. На станции было полным полно народу, все куда-то торопились… — Где твои бенто? — спросил Санеми, не оборачиваясь. Сора молчала. Она стояла чуть позади, всё так же смиренно опустив голову. Шинадзугава понял вдруг, что боится повернуться к ней. Боится взглянуть в её глаза и увидеть разочарование и обиду. Но ему тоже было обидно… И когда волна паники отхлынула и уступила место безысходности, он почувствовал себя полным идиотом… Беспомощным идиотом. Почти сразу же, на фоне всеобщего шума и толкотни, он смог расслышать, как кто-то настойчиво позвал его по имени. Санеми огляделся и заметил какого-то парня в хаори полосатой расцветки. Он широко улыбался и махал ему, стоя у подножья лестницы, ведущей на мостик. Санеми понял, что их уже ожидали. — Пойдём, — произнёс он. — Да… И пусть это щекочущее неприятное ощущение не покидало его, Санеми не мог больше игнорировать желание посмотреть на неё. Он обернулся. Мельком, незаметно. Просто для того, чтобы быть уверенным: она здесь.