Мёртвая

Не ходи в тот дом за рекой - Там не сыщешь ни любовь, ни покой Меж деревьев тропка тайная вьётся Вслед каждому твоему шагу ведьма злобно смеётся

На улице морозно. Сакура с наслаждением вдыхает прохладный воздух, держит во рту – и выдыхает обратно, а легкого облачка пара не появляется. И она впервые этому улыбается. Сколько лет прошло после той ночи, когда на руки она надела перчатки до локтя из крови? А сила по-прежнему с ней; все эти годы тихо дремлющая внутри, сейчас она поднимает голову, как змея приподнимается из своих колец, угрожающе покачиваясь. Сакура не торопясь подходит к нужному дому. Белокаменный, с красной кровлей и декоративными высохшими лозами на окнах, за невзрачным забором из рабицы… Дом глядит на нее запустелыми темными окнами, ржавыми петлями – Сакура наклоняет голову вперед, застывает перед калиткой со сломанным замком и прищуривается. В доме кто-то бесшумно ходит, проскальзывая тенью меж комнатами. Сакура улыбается так, что скулы сводит – злобно, решительно; и шагает навстречу первая. Под ногами хрустит обглоданная дочиста кость – Сакуре даже смотреть не нужно, чтобы понять – человеческая. Дверь отворяется со скрипом. Внутри замирают шорохи. В пыльном коридоре на полу – отпечатки чьих-то ног, на стене сбоку – кровавая мазня, словно кто-то ладонями тер блеклые обои с выцветшим рисунком. – Дом из фильма ужасов, серьезно? – негромко произносит Сакура, доходя до кухни. – Получше ничего не нашлось? – Ты же знаешь, я люблю театральщину. Сакура медленно поворачивается. Ино стоит в дверях, скрестив руки на груди – и насмешливо улыбается. У нее свитер стоимостью, как месячное жалованье преподавателя, и брюки из натуральной кожи, и вся она – неземная, воздушная; а в глазах – застывшая ненависть. Спустя много лет она все также красива. И это настораживает. Когда Ино приподнимает руки, чтобы обнять ее, широкие рукава свитера сползают, открывая уродливые белесые шрамы. – Так и не убрала их? – шепчет Сакура. – Нет, - нехотя качает хвостом Ино. – Они что-то вроде моего личного будильника. Шрамы Ино оставил ее возлюбленный – кажется, это было сто одиннадцать лет назад, в какой-то другой жизни, которую Сакура совсем не помнила. А вот Ино, измученную, с широко раскрытыми глазами и сорванным от криков голосом… – Напоминание о том, какими могут быть мужчины, - ухмыляется Ино, и задирает рукав сама. Долго смотрит на сетку шрамов, и добавляет: – А ведь изобретателен был, подлец… Такое придумать – даже у меня мозгов не хватит. У Сакуры дергается рот в попытке улыбнуться в ответ. Возлюбленный Ино, и вправду, был умельцем – сконструировать железную колбу, изнутри утыканную острыми лезвиями… При повороте ручке механизм исправно приходил в действие, лезвия медленно вращались внутри… Вместе с рукой Ино. Вспоминать, как она выглядела после пытки, Сакуре не хочется. Вместо красивого гладкого предплечья – сплошное мясо, разорванные лоскуты кожи вперемешку с венами… Сакура тогда выложилась на полную, еще три дня валялась без сознания, кашляя густой кровью рядом с Ино. Они так и лежали – в лесу, на голой холодной земле, прижавшись лбами друг к другу, грязные, замерзшие, окровавленные… И у каждой – сотни осколков в груди, дышать мешающих. А во рту – горький вкус предательства. Сакура знает, почему Ино так сделала. Ее возлюбленный, узнав, что она ведьма, пытал ее, выбивая признание – считал, что Ино приворожила его. Только вот никакого приворота не было… Не было. Была любовь; а после – изуродованные руки, разбитое лицо и побег через лес, сотня дней выживания, постоянный лай собак за спиной… Сакура глубоко выдыхает. – Ино, нужна твоя помощь. Приворот, что ты выполнила… – Какой? – перебивает та, широко улыбаясь. Сакура достает листок с адресом, протягивает. Ино хватает одного прикосновения – она недовольно цокает, брезгливо вытирает руку о брюки, кривит губы. – А, эта… Влюбленная безмозглая идиотка. – Что взяла с нее? Ино замолкает, потом потерянно смотрит на Сакуру. – Годы? – догадывается та. И бессильно выдыхает. – Ино, ты обещала, что перестанешь! – Тогда я умру, - дрожащим голосом вдруг произносит Ино, враз теряя всю свою уверенность и спесивость. В глазах-льдинках сверкает страх. Она проводит рукой по лицу, потом обхватывает себя в попытке согреться, как бездомный белый котенок под лестницей на улице в клубочек сворачивается. На деле Ино – паразит, живущий за счет вот таких, как Хината, наивных девушек… – Тебе хорошо – чужая жизнь без надобности. Ты мертвая… – Хорошо? – вскидывает бровь Сакура. – Прости, - беззвучно шепчет Ино. – Я у нее всего пару лет забрала. Немного, и не заметит… Если б не это, я бы уже давно в сырой земле лежала! Сакура дергается, как от пощечины. – А я не хочу умирать, - добавляет Ино шепотом. Тоскливо смотрит в сторону. – Я ведь так и не нашла его… Глупая, бедная. Сакуре жаль ее. Но она негромко требует: – Сними приворот, пожалуйста. А годы себе оставь – урок для Хинаты. Ино неуверенно качает головой. – Не могу, Сакура. Это загробное венчание… Ты же знаешь, что… – Оно не снимается, - глухо заканчивает Сакура.