Пошлите в нутрию

Каждый раз, когда кого-нибудь из моих персонажей называют «фокальным», я покрываюсь холодным потом и начинаю истошно вопить: «Нет! Нет! Мой персонаж абсолютно здоров!». По мере просветления замутненного паникой сознания, приходит понимание: это просто очередной изобретенный велосипед с квадратными колесами и многотомные инструкции к нему. Фокальной может быть инфекция, фокальной может быть плоскость, но, народ, давайте все-таки оставим медицину медикам, а оптику оптикам, мы ж тут про литературу, а ее история исчисляется цифрой с несколькими нулями, и все уже придумано до нас давным-давно. Есть такой термин «фокализация» - новый, до сих пор обсуждаемый, но о нем позже. И если уж без терминологии совсем никуда, давайте тогда говорить о режиме повествования, наррации и голосе нарратора. Повествование может вестись от первого (Я), второго (ТЫ) или третьего (ОН) лица. Рассказ от второго лица – редкость и экзотика, поэтому не будем на нем останавливаться, поговорим о первом и третьем лицах. Если, все же, отбросить терминологию и умничание, то можно сказать так: «Автор, начиная писать, определись, где ты будешь находиться: внутри, снаружи или сверху». Внутри. Я - персонаж Повествование от первого лица. Вы залезаете в персонажа и описываете, что Я вижу, что Я при этом чувствую и как болит МОЯ голова. Ограничения: вы можете рассказать только о том, что видите, слышите и в чем принимаете участие. То есть, идя по улице, вы можете описать ее, и какие на ней магазины, а вот чем торгуют в соседнем переулке, рассказать не получится – вас же там нет, даже если прямо сейчас происходит важное для сюжета ограбление шаурмячной. Помимо этого, вы владеете только той информацией, которой владеет персонаж. О нем вы знаете все, даже о его привычке ковырять в носу на балконе и бросать козявки вниз. А вот что по этому поводу думает соседка из дома напротив, персонаж не знает, а, значит, не знаете и вы, поэтому рассказать об этом не можете. Равно как и выразить неодобрение такой некультурной привычке – это же вы ковыряете в носу на балконе, для вас в этом нет ничего зазорного. Выглядит это приблизительно так: Пришлось немного пройтись, прежде, чем нашлось подходящее местечко. Сбросив мешок, я отвязал ненавистную пару и спустился к ручью, образовавшему в этом месте маленькую заводь. Настроение было паршивым. Подколки Рыжей Занозы надоели уже, как клубника с бабулиной грядки, вот только выбросить их из головы никак не получалось. Поставил носки в воду и отмахнулся от звеневшего возле уха комара. Кровососы еще эти… Достали! Ничего, что у меня мигрень начинается, едва только я слышу это «з-з-з». Но кого это волнует? Мир равнодушен и несправедлив. От носков потянулись мутные темные потоки. Да, в этот раз я плохо рассчитал. Но кто же знал, что застряну в луже возле Кривого моста, а потом еще потрачу два дня, чтобы выбраться из оврага, куда случайно свалился, а прихваченные по настоянию бабули портянки окажутся плохой заменой. Вот, прям, слышу голос Рыжей Занозы, ехидно сообщающий, что это не портянки плохие, а кое у кого руки кривые. Ничего, ты еще извиняться будешь. Добуду Круглую Фигню, за которой полкоролевства уже второй век охотится, ткну тебе в нос и послушаю, что ты на это скажешь. Тут идти-то осталось всего ничего – вон за тем лесочком как раз и прикопана Круглая Фигня. Носки, наконец-то, осели в воде и едва не были унесены ручьем – еле поймать успел. С отвращением принялся за стирку. Терпеть не могу это занятие, дома-то носки в сарае стоят – бабуля отдельную кладовку для них отвела. Раз в год разведешь костерок под большим чаном, воды натаскаешь, носки сгрузишь, они поварятся денек-другой – и снова носить можно. А здесь? Трешь-трешь, трешь-трешь - все руки сотрешь, вода холодная, что аж пальцы сводит… Наконец, на темном фоне показались более светлые горошинки. Достаточно. Отжав носки, я встряхнул их и, чуть не бегом, вернулся к мешку. Подхватил его и, забросив на плечи, зашагал к лесочку. Носки я держал в руке и помахивал ими, чтобы сохли быстрее. Удивительно, но стирка взбодрила меня – настроение поднялось, и мир уже не казался равнодушной скотиной. Я даже улыбнулся, предвкушая Поиск и Копание. Меня ждала Круглая Фигня. Снаружи. Я сижу на шее Повествование от третьего лица. Вы залезаете на шею облюбованному персонажу и описываете, что ОН видит и слышит, а заглядывая через ухо во внутренность, рассказываете, что ОН чувствует, и как болит ЕГО голова. Ограничение: вы не можете рассказать, что шаурмячную в переулке грабят, если персонаж в это время идет по соседней улице. Вы знаете не только то, что знает персонаж, а гораздо больше. Например, что соседка из дома напротив убегает на улицу каждый раз, когда персонаж выходит поковырять в носу на балконе. Правда, почему она так делает, вы рассказать не можете – вы же не в ее ухо заглядываете, но прокомментировать, что ковырять в носу некультурно – вон, даже соседка спасается бегством – вполне. Выглядит это как-то так: Гер пошел вдоль так удачно попавшегося ручья, выискивая подходящее местечко, пока не наткнулся на крошечную заводь. Сбросил с широких плеч мешок и, отвязав болтавшиеся подобно амулету носки, спустился к воде. Морщась, поставил их в заводь и отмахнулся от звеневшего возле уха комара – противное пищание частенько доводило этого пышущего здоровьем двухметрового детину до головной боли. Широкие черные брови Поисковика-Копателя хмурились, губы то и дело кривились, отчего пересекающий щеку тонкий шрам принимал форму руны «ЗЮ». Откуда он взялся, Гер не знал, да и не задумывался над этим – шрам и шрам, жить не мешает. Хмурый вид и плохое настроение Поисковика имели две причины: Рыжая Заноза и не задавшийся с самого начала поход, закончившийся тем, что носки закончились, последняя пара окаменела настолько, что стала непригодной для носки, а захваченные по настоянию бабушки портянки оказались плохой заменой. Стирку Гер ненавидел всей душой, а его ежегодная варка скопившихся грязных носков в большом чане уже стала маленьким праздником, собиравшем всю окрестную детвору. Хотя, у женской половины деревни отношение к этому ритуалу было неоднозначным. От стоящих, словно сапоги королевской стражи, носков потянулись мутные темные потоки. Поисковиком-Копателем Гер был, хоть и неудачливым, но опытным, и уж количество необходимых в походе носков рассчитывать умел. Но сначала он не заметил большую глубокую лужу возле Кривого моста и крепко застрял в ней, а потом свалился в овраг и два дня выбирался из него. Сам он считал все это случайностями и винил во всех помехах и неудачах равнодушный и несправедливый мир. Хотя, если говорить по правде, причина была в невнимательности и рассеянности. Уж сколько раз в родной деревне он измерил глубину каждой канавы, споткнувшись о камень, корень или греющуюся на солнышке кошку – и не сосчитать, а смотреть под ноги так и не научился. Это сильно мешало в деле Поиска-Копания, о чем Геру не уставала говорить Рыжая Заноза. Вообще-то звали ее Геро, но рассеянный обладатель рунного шрама иначе, чем Занозой, рыжеволосую соседку не называл. Вот и сейчас он хмурился, вспоминая все ехидные гадости, что она ему наговорила. Он и в поход за Круглой Фигней отправился из-за Занозы – уж очень хотелось принести штучку, за которой второй век охотилось полкоролевства, ткнуть под нос и спросить: «Ну и что ты теперь скажешь?». Достаточно отмокнув, носки пришли в более естественное, отличное от сапога, состояние и тут же были подхвачены водным потоком. Едва не шлепнувшись в ручей, Гер все же успел схватить их и с отвращением принялся за стирку. Сильные руки со сбитыми от частых драк костяшками терли несчастные носки с таким остервенением, словно хотели растерзать их на мелкие клочки. Стирать Гер не только не любил, но и не умел, поэтому, стоило только на темной ткани появиться намеку на более светлые горошинки, как он решительно отжал носки и, встряхнув их, быстрым шагом вернулся к мешку. Закинул его на плечи и, помахивая носками, направился к лесочку, за которым находилась цель его похода – Круглая Фигня. Брови Поисковика-Копателя больше не хмурились, лицо осветила улыбка. Стирка в холодном ручье неожиданно смыла плохое настроение, и душа Гера наполнилась предвкушением Поиска и Копания. Его ждала Круглая Фигня. Сверху. Я сижу на облаках Повествование от третьего лица. Вы забираетесь на облака и исполняете песню акына: что вижу, то пою. ОНА пошла за водой и упала в колодец, ОН пропалывает морковку и не знает, что штаны сзади порвались, мелкие ОНИ смотрят через дыру в заборе на прореху в штанах и хохочут, взрослые ОНИ достают из колодца ЕЕ и ведро. Ограничение: вы ничего не знаете о том, что персонаж(и) думает, чувствует и какие у него планы на выходные, а потому и рассказать об этом не можете. Вам доступно только внешнее. Выглядеть это может так: Высокий – почти два метра – Поисковик-Копатель пошел вдоль ручья. Все его движения – то, как он делал каждый шаг, как выбирал место для него – выдавали опытного человека. Звали его Гер, а в деревне, где он родился и жил между походами, при встрече почтительно говорили: «Здравия вам, Глав-Гер!», а за спиной шептались: «Недотепа!». Поисковик остановился возле маленькой, образованной ручьем, заводи. Сбросил с широких плеч мешок, отвязал похожие на сапоги королевской стражи носки и, спустившись, поставил их в воду. Сам замер, глядя на торчащие темные столбики носков и одновременно сквозь них. Широкие черные брови хмурились, губы то и дело кривились, отчего пересекающий щеку тонкий шрам принимал форму руны «ЗЮ». Сколько девичьих сердец покорил этот шрам, сколько предположений и догадок о его происхождении было высказано, но правды не знал никто. Гер в ответ на вопрос о шраме только пожимал могучими плечами. То ли сам не знал, то ли не считал нужным говорить. Не сводя глаз с носков, Гер отмахнулся от комара. Взмах крупной, со сбитыми костяшками кисти, был столь стремительным, что мелкий кровосос размазался по жесткой ладони. От носков потянулись темные мутные потоки. Поисковик по-прежнему не отводил от них взгляда темных, напоминающих спелую черешню, глаз. Наконец, носки осели, утратив сходство с сапогами, и тут же были подхвачены водным потоком. Стремительное движение, едва не закончившееся падением в ручей, и готовые уплыть носки были надежно схвачены. Присев на корточки, Гер принялся остервенело тереть их, лицо Поисковика при этом исказилось от отвращения. Едва только стали различимы горошины на общем темном фоне, как стирка была закончена. Гер отжал носки, встряхнул их и, едва ли не бегом, вернулся к сброшенному мешку. Слитным движением закинул его на плечи и, помахивая мокрыми носками, быстрым шагом направился к лесочку, за которым находилась его цель – Круглая Фигня. Глубокая ложбинка между бровями разгладилась, а мужественное лицо озарилось предвкушающей улыбкой. Поиск и Копание – только ради этого Поисковики и уходили в походы. А пока Гер, просушивая на ходу свежепостиранные носки, шел через лесочек, на другом его краю появились двое молодых людей. Один невысокого роста, коренастый, в широких холщовых штанах и холщовой же рубахе, подпоясанной красным шнуром. Другой – высокий и тонкий, в облегающем фигуру темно-синем камзоле с блестящими золотистыми пуговицами и белоснежных бриджах. - Давай быстрей, - сказал коренастый, сбрасывая с плеч мешок и доставая широкий тесак. – Я тут погуляю по округе, а ты быстренько найди Круглую Фигню и валим отсюда. Эту загогулину половина королевства уже второй век разыскивает, а после Указания Мудреца, только ленивый не притащится на эту полянку. - Без тебя бы не догадался, - манерно протянул высокий, изящным жестом отбрасывая с лица прядь золотистых волос. – Вали уже и не отвлекай меня. Коренастый исчез среди деревьев, а синий камзол достал два тонких прута из блестящего сиреневого металла, направил их параллельно земле и, прикрыв глаза, прошептал: - Ищу-ищу, Круглую Фигню полощу. Копай-копай, на поверхность взлетай. Прутья завибрировали и рванули из рук словно почуявшие след гончие. Пересекли поляну и воткнулись в землю, возбужденно жужжа и рассыпая розовые искры. Золотоволосый не спеша подошел, в его руке была зажата острая лопата с короткой рукоятью. Пара копков, и в изящной ладони оказался бледно-салатового цвета, покрытый царапинами кругляш. - Ге-Втопла! – крикнул синекамзольный, тщательно ровняя получившуюся от выкапывания ямку. – Уходим! Не прошло и минуты, как коренастый возник на поляне. Поцарапанный кругляш был бережно замотан в шелк и спрятан в кармашек мешка. Парочка Поисковиков-Копателей покинула полянку, взяв направление на север – в Столицу. В то время как дуэт Поисковиков выкапывал Круглую Фигню, а Гер стирал носки, на самом юге королевства хрупкая рыжеволосая девушка крикнула: - Бабуль! А, бабуль! Низенькая полная фигурка с обширной «кормой» вынырнула из широкой, уходившей в необозримую даль, грядки клубники и обернулась: - Чего тебе, Геро? - Бабуль… - рыжеволосая потупила серые глаза и затеребила длинную косу. – Гер посылал какую-нибудь весточку? - Поисковик – это тебе не курьер Его Величества, - усмехнулась старушка. – Внучок не пишет писем, он просто приходит и уходит. Ищет, копает… - Я беспокоюсь за него, - на бледных щеках Геро появился легкий румянец. – Он такой рассеянный… - И ничего он не рассеянный! – сверкнула глазами бабуля. – У каждого свой путь. - Ну конечно, путь! – всплеснула руками рыжеволосая и едва не сверзилась с забора, лишь в последний момент успев ухватиться за штакетник. Но ее пыл это не остудило. – Он уже все канавы в деревне пересчитал не по одному разу: то о камень споткнется, то о кошку, а то, что просто под ноги надо смотреть – никак не дойдет! - И ты не устаешь об этом говорить, - вздохнула бабуля. – То-то он за Круглой Фигней побежал, как ошпаренный. Геро, если человек тебе небезразличен, то, хотя бы иногда, его надо хвалить. - Ну вот еще! – рыжеволосая залилась кумачом и стиснула кулачки. - За что его хвалить? Рассеянный недотепа, вот он кто! А мог бы стать королевским Поисковиком, ведь он такой талантливый! Старушка лишь вздохнула и разгладила подол длинного домотканного платья. Недаром Гер называл соседку не иначе, как Рыжей Занозой. Может, от того Поисковик и хмурился, что слова вздорной девчонки задели его? Подытожим Если без квази-научного умничания, то, собственно, все. Можно еще поговорить об оценке действий-событий – она может быть и авторской, и «персонажной»; степени «отстраненности» автора, несобственно-прямой речи и тому подобном. Но, на мой взгляд, все это уже такие тонкие тонкости, которые интересны только специалистам. По трем описанным мной позициям автора выскажу ИМХО: повествование от первого лица – самое простое. Выбирая между вариантами повествования от третьего лица нужно определиться, о чем ты хочешь рассказать в первую очередь. «Я сижу на шее» хорошо подходит, если хочется подробно рассказать о чувствах и переживаниях героя, его жизни и развитии (кстати, сидеть можно и на нескольких шеях, но это тема для отдельного разговора). Если же затеваешься с масштабным действием, кучей событий, героев и территорий, то лучше подойдет вариант «Я сижу на облаках». И самое главное: выбрав позицию – держи ее. Скачки в следующих друг за другом абзацах и всяческие POVы – на мой взгляд – моветон. Возвращаясь к нашим баранам и началу этого текста - термин «фокализация» появился для обозначения повествовательной перспективы. Выделяют три типа фокализации: - нулевая: автор знает о персонажах все, знания читателя превосходят знания персонажа; - внутренняя: читателю доступен взгляд на мир исключительно с точки зрения персонажа, объем знаний читателя равен объему знаний персонажа; -внешняя: персонаж обладает большим объемом знаний, чем читатель, а автор просто фиксирует события. Возьмем порожденные моим воспаленным сознанием отрывки текста. Первый «Я-персонаж»: повествование от первого лица, внутренняя фокализация. Второй «Я сижу на шее»: повествование от третьего лица, нулевая фокализация. Третий «Я сижу на облаках»: повествование от третьего лица, нулево-внешняя фокализация – знания читателя превосходят знания персонажа, но при этом автор просто фиксирует события. «Фокализация» - термин новый и плавающий, а главное – Автору он зачем? Ты хочешь рассказать интересную историю или «правильно» и «профессионально» складывать буквы в слова? Понимаю, что проще и удобней называть так, как привык. Но, знаете, мне тоже проще и привычней называть свою кошку «мохнатая задница». Но если я напишу: «Моя мохнатая задница сегодня притащила мышь и с аппетитом сожрала ее, хрустя костями на весь дом», - боюсь, меня неправильно поймут…