A Hard Life

На следующее утро 47-й подкараулил Порше недалеко от своего дома. Он вышел на дорогу, а парнишка за рулем послушно затормозил и сразу вылез из машины. - Здравствуйте, сэр… Мистер Бёрнвуд… - Я вижу, ты любишь кататься? Саймон сглотнул и выпалил: - Это всё предки! Хотят, чтобы я водил! Отец сегодня что-то заметил и спросил… Я, конечно… я за рулем! Болтун, раздражительный и очень невнимательный! - Что случилось вчера? Тут парень вздрогнул и заговорил так, словно пытался подобрать слова. Получилось скверно. - Я знаю, мистер Бёрнвуд. Вы не вызвали полицию… вы спасли меня… Я не представляю, если бы ребенок… Слава Богу, что я сбил вас, а не его! - Что случилось? - Я перепутал педали… 47-й снял очки. Саймон не посмел отвернуться. - Боишься? - Да-а… - Отца твоего не существует. Есть только ты. Парня, похоже, не хватило даже на это заикающееся «Да-а». - Я думаю, что ты должен очень хорошо научиться водить, Саймон Гудвин. Парень закусил губу и усиленно закивал. - Прямо сейчас. Ты меня понял? Саймон прижался к машине и уже пытался открыть дверь: - Да, сэр! Конечно, сэр! Спасибо, сэр! Порше уехал с минимально допустимой скоростью, а 47-й перешел через дорогу. Он ступил на крыльцо, но почти сразу понял, что они на заднем дворе. Неужели его инстинкты больше не будут посрамлены годовалой крошкой в мягких штанишках? За этим ребенком нужен глаз да глаз. Диана улыбалась. Более открытой, радостной улыбки 47-й никогда у неё не видел. Возможно ли, что она стала такой… такой особенной, потому что не помнила прошлого? - Сегодня много дел, - с намёком сказал 47-й. Она всё поняла. - Мы с вами, если только… - Кресло я приобрел. - Хорошо. Питер крутился под ногами. - Как насчет того, чтобы вернуться в дом напротив? - С одним условием. - Я избавился от… и оставил одну на ковре в кабинете. Диана последила за сыном. - Согласна. - А ещё одну я спрятал как приз для умного мальчика. - Но не больше, - напомнила она. - Не больше, - согласился 47-й. Поработали они в тот день отменно и с большим удовольствием. И наследующий тоже. 47-й не удивлялся. В конце концов, нет ничего странного в том, что любое занятие рядом с Дианой превращается из рутины в удовольствие. Она была деятельной, энергичной натурой и с обязательствами справлялась отлично. И занятие благотворительностью, и забота, были для неё не менее естественны, чем первоклассная подготовка тройного убийства. А может быть этой новой, мягкой и радостной в своём неведении Диане первое и второе подходило намного больше. И уж точно делало её намного счастливее. Он хорошо её рассмотрел и заметил много чудесных различий со своей Дианой, которая так долго скрывала боль и переживания за броней из густого слоя косметики. Ребенка 47-й тоже рассмотрел, как следует. И никогда еще не был так близок к провалу! (1) Диана попросила остановить у супермаркета. Она еще не успела скрыться за стеклянной дверью, а Питер уже отстегнул ремни, удерживающие его в кресле. Он сделал отвлекающий маневр, покрошил печенье на сидение, а сам внимательно наблюдал за 47-ым в зеркало заднего обзора. Передается ли умение вскрывать замки генетически? - Давай, иди сюда! Так будет проще следить за маленьким, и за тем, что происходит вокруг. В последнее время 47-й чувствовал, что слишком расслабился. Диана и Питер были в приоритете, а на остальное он… рукой махнул, хотя никогда до конца бы не поверил, что сможет себе такое позволить. Питер устроился у нёго на коленях точно как это делают маленькие дети, когда взбираются куда-то. Он оттоптал своими кроссовочками наглаженные брюки, но 47-й решил, что справится с этим. В конце концов, этому костюму повезло, ведь это лучшее, что могло бы с ним случиться. Малыш начал трогать руль и 47-й убедился в очередной раз: на абсолютно гладкой головке не было даже намека на волосяные луковицы. А вокруг глаз и на ушах ещё виднелись разводы желтого цвета. - Нравлюсь я тебе? Питер оглянулся и снова вернулся к изучению приборной панели. Этот номер с желтым маркером он выкинул вчера вечером. Если бы не внезапное появление сына, намалевавшего себе некоторое подобие маски, Диана осталась бы допоздна. А может быть и вовсе не ушла из его дома. Но 47-й совершенно не разозлился на Питера. Диана сначала буквально упала на стол, и её плечи затряслись от смеха. 47-й обернулся и увидел это лысое чудо без футболки. По всей видимости, Питеру почти никогда не было холодно, и это было даже понятно. Диана начала собираться и всё ещё посмеивалась, а 47-й быстро нашелся с верным сравнением: - Ну и кто ты теперь? Молния Золотые Глаза? Или ты придумал своего собственного супергероя? – Конечно же, он знал всех этих героев наперечет. Эту информацию можно было использовать... Диана оглянулась, и губы её кривились от смеха: - У него уже есть свой собственный супергерой. Его зовут мистер Бёрнвуд. 47-й так и застыл и даже не проводил её до двери. Потом побрел к зеркалу и уставился на своё отражение, на массивные, желтые очки, которыми так старательно пытался скрыть свое сходство с крошечным, лысым, голубоглазым мальчиком. Новое чувство пришло не через боль, а через радость и гордость. Диана открыла дверцу водительского сидения. Она посмотрела на 47-го, на сына и сказала: - А я, ведь, оставляла пристегнутыми вас обоих. И снова поочередно посмотрела то на того, то на другого. Маскировка больше не годилась. Никакая! Они вернулись на Вишневую улицу и 47-й сознательно подъехал к своему гаражу. Он попытался помочь ей поймать Питера, но потом всё равно отпустил его. Мальчик побежал к входной двери. Диана как-то загрустила. Она смотрела только на ребёнка и, как будто не хотела оборачиваться. - Я не хочу, чтобы вы уходили, - тихо сказал 47-й. – Ни сегодня. Никогда. - Я то… - Диана! – Очень хриплый крик прервал её. Диана оглянулась и 47-й тоже. В окне напротив, в её доме, который служил убежищем всё это время, виднелся всего лишь инвалид Джо. Он продолжал кричать и махал рукой. - Диана! Диана!!! Но она отступила на шаг и покачала головой. 47-й, почуяв, наконец-то, опасность, цепко схватил её за локоть и прижал к себе, пытаясь заслонить от чего угодно. Диана приникла к его плечу, но всё-таки ответила: - Что?! Что случилось, Джо?! Лицо инвалида исказилось от ненависти. Он замолчал, начал дрожащими пальцами щелкать зажигалкой и с какой-то мстительной улыбкой зажег огонь. А затем прогремел взрыв и Джо вылетел прямо в открытое окно вниз головой.