Книга их жизни

Бет и Эми должны были вернуться домой в середине или в конце лета, и, узнав об этом, Ян предложил подождать с беседой со своими родителями и родителями Джо до этого времени. Джо согласилась, удивившись в глубине души, что не она первой заговорила о том, как важно всей семье собраться ради такого случая вместе, а Ян угадал. Хотя они с отрочества так доверяли друг другу, что многое понимали без слов. В пансионате никто ни о чем не догадывался. Всё это было слишком тонкое, слишком сокровенное… Джо и сама иногда не верила, что тот день был, что она согласилась. Согласилась стать женой, хотя так дорожила своей свободой. Как ее угнетали, бывало, намеки пожилых соседок по пансионату: «Милочка, вы бы могли составить счастье нашего дорогого мистера Баэра. Его племянникам так не хватает женской руки»… «милая Джо, вами интересуются такие солидные женихи, вот хотя бы мистер Флетчер, а вы будто не замечаете… а для бедной гувернантки это чудесная партия»!.. Ей уже не раз напоминали, что девушки ее возраста уже давно вышли замуж или помолвлены, а раз она не богата и не красива, хорошая партия для нее – разве что холостяк или вдовец лет сорока. Нет, ей было, конечно, жаль мистера Флетчера, который в один страшный день лишился и горячо любимой супруги, и малышей-близнецов. А в профессоре Баэре она видела хорошего друга, наставника, такого же, каким дома для нее был отец. Но разве только дружбы, уважения или сочувствия достаточно, чтобы провести с человеком всю жизнь? Ян сказал, что не будет мешать ей писать книги… поцеловал ее – от этого воспоминания она уже который день так заливалась краской, что миссис Кирк не раз спрашивала, не больна ли она. В середине марта Марми переслала Джо несколько писем от Бет, а в своем письме поделилась радостной новостью: Фрэнк Вон просил разрешения предложить Бет стать его женой, и отец согласился, чтобы они обвенчались в Европе, а потом вместе провели полгода в Америке. Мать и брат Фрэнка считали, что у него слабое здоровье, и оттого так спешили. Но Бет уверяла: они беспокоятся зря, Фрэнка тревожит не телесный недуг, а то, что он чувствует себя чужим в Лондоне, в светском обществе, за занятиями, которые ему не по душе. Спокойная деревенская жизнь пойдет ему на пользу. Милые, милые Бет и Фрэнк! Джо вновь вспомнила тот день, когда Бет собиралась пойти к маленьким Хуммелям, заболевшим скарлатиной. Если бы она пошла и заболела, нынешних счастливых дней могло и не быть. А теперь письма маленькой застенчивой Мышки были наполнены такой светлой радостью жизни… Бет мечтала вместе с Фрэнком поселиться в тихом доме с садом, сочинять музыку, обучать игре на рояле одаренных детей из небогатых семей. Перед ней открывалась ровная, светлая дорога – та самая райская равнина, к которой мечтает прийти каждый пилигрим. * Наступил июль, и Джо приехала домой с новыми впечатлениями и солидной суммой денег в жестяной коробке из-под сладостей. А вскоре ее доходы должны были значительно увеличиться, мистер Дэшвуд собирался издать ее самые лучшие и популярные рассказы отдельной книгой. Конечно же, под псевдонимом. Джо выбрала «Цветок полыни», название поэтичное, интригующее и не дающее намека, мужчина или женщина скрывается за ним. Миссис Кирк и мисс Нортон провожали ее с добрыми пожеланиями, сожалениями и приглашением вернуться, если будет желание и возможность. Дети долго обнимали ее, с трудом отпустив из дома, а профессор Баэр помог донести чемоданы до кэба, которым она собиралась ехать на вокзал, и тихо молвил ей на прощание: - Пишите мне, мисс Марч, не забывайте своего старого друга Фрица. - Обязательно, профессор, - ответила она. – Я буду молиться за ваше счастье. В полутьме наемного экипажа Джо смахнула слезинку с глаз. Было жаль прощаться с людьми, с которыми она провела такой непростой, но интересный год. А что до профессора Баэра… она никогда не давала ему надежды на то, что сможет стать ему больше, чем другом… но он, возможно, сожалел об этом. Она вовремя уезжает. Время и разлука – лучшие лекари, и излечат и ее всё еще не до конца зажившую рану от несправедливых слов, и едва зародившееся невзаимное чувство профессора Баэра, если оно было. У каждого из них свой выбор, своя дорога. Ян собирался вернуться в Конкорд чуть позже, уладив очередное дело со своими друзьями из Чайна-таун. О вечерах в салоне молодого господина Мэн Джо ни разу не написала родным. При всей внешней благопристойности и при том, что в гостиной, украшенной дорогими шелками и сияющей золотом, собирались талантливые писатели, художники, музыканты и торговцы антиквариатом, с которыми многие в Нью-Йорке лишь мечтали познакомиться… это был не тот круг, в котором хотел бы видеть свою дочь пастор Марч. Новомодные теории и самые изысканные фантазии, которые может породить азиатский Восток, томная музыка и обсуждения сделок на внушительные суммы не предназначены для ушей благопристойной незамужней леди. Это был ее с Яном общий секрет. * Дома Джо застала суматошные приготовления, чем-то напомнившие ей те полные волнения дни перед свадьбой Мег. Всё сияло чистотой, но Марми и Ханна то и дело спешили что-то поправить или смахнуть несуществующие пылинки. Вместо старых, с почти неразличимым от времени рисунком, тарелок и чашек в шкафу белела новая посуда, на подушках были новые наволочки с вышитыми цветами – ведь теперь у Марми появилось время на то, чтобы сшить вещи красивые, а не просто практичные и полезные. В вазах красовались пышные букеты, и в комнатах сладковато пахло цветами и чуть резко – свежей зеленью. Маленькую комнату для гостей, которая долго пустовала, привели в порядок и украсили. Начиналась новая жизнь. За вечерним чаем отец рассказал Джо, в чем причина таких перемен. - Как жаль, что письма идут так медленно, милая Джо… мы и сами узнали только недавно. Фрэнк и Бет уже в пути к нам. Они обвенчались в Париже. Я так за них рад… но уже грущу, когда думаю, что еще немного, и нам придется надолго расстаться с нашей маленькой Мышкой, отпустить ее в чужую страну. От этих слов на лицо Марми набежала тень, но она сдержанно сказала: - Бет будет вовсе не среди чужих людей. Мистер и миссис Вон к ней очень привязались, и даже Фред бережет ее как дорогого друга… хотя он очень редко привязывается к людям, насколько я слышала. Джо попыталась подбодрить родителей: - Да, Англия от нас далеко, но мы ведь можем писать письма, ждать Бет и Фрэнка в гости… если они счастливы, нам остается только порадоваться за них. - А как же ты, Джо? – будто невзначай, спросила Марми. – Мне показалось по твоим письмам, ты встретила в Нью-Йорке замечательного человека, и миссис Кирк намекала мне… неужели нашелся тот, кто смог сдержать твою неукротимую натуру? Покраснев, Джо промолчала. Сдержать! Какое точное слово. Стань она женой профессора Баэра, он бы держал ее в рамках своих принципов… добродетельных, да, но слишком уж жестких. Она не могла бы писать то, что велит ей душа, она задыхалась бы в этих рамках, не смогла бы быть такой внимательной к людям, как сейчас. Но об этом лучше не говорить отцу и Марми. Незачем омрачать их радость. * В конце июля, в жаркий полдень, когда Джо шила, сидя в тени старого дерева в саду, у скромного дома Марчей остановился экипаж, и из него вышли высокий светловолосый джентльмен, одетый как настоящий лондонский денди, в пепельно-серый костюм строгого кроя, и изящная леди в голубом платье с тончайшими кружевами, более похожая на сказочную фею, чем на земную девушку. Но ее голос звучал всё так же мило, когда она молвила: - Вот мы и дома, Фрэнк. Идем, поздороваемся с Джо. Следом за парой вышел кучер и внес во двор чемоданы с наклейками-надписями на разных языках. Забыв о степенности, подобающей девушкам ее возраста, Джо порывисто поднялась и поспешила навстречу сестре. - Бет! Милая Бет! Как же я по тебе скучала!.. Бет нежно обняла ее. - И я тоже соскучилась по тебе, маме с папой и Мег… Эми прибудет следующим рейсом, вместе с тетушкой Кэрролл и Фло… скоро мы все соберемся, как когда-то… - Без тебя всё совсем не то, - призналась Джо и обратилась к Фрэнку: - Я рада видеть вас, мистер Фрэнк. Поздравляю вас. Наша Бет настоящий маленький ангел, я уверена, вы будете счастливы. - Благодарю, мисс Джо, - Фрэнк улыбнулся и галантно склонился, поцеловав ей руку, будто она была светской дамой на балу, а не скромной девушкой, недавно занятой будничными делами. – Я рад снова увидеть вас и познакомиться с вашими родными, которых пока знаю только по письмам. Я часто вспоминал, как вы и ваши друзья убеждали меня не сдаваться, когда я болел. Тогда это было для меня так же важно, как труд доктора. Они вошли в дом, и Ханна тут же поспешила подать кофе и свежие булочки, захлопотала, всё повторяя, как милая Бет повзрослела, похорошела, и какая же это радость видеть ее замужем за таким достойным джентльменом, который, притом, глаз с нее не сводит. Вскоре вернулись с визитов к прихожанам Марми и отец, и сколько же было радостных возгласов, объятий и уже не сдерживаемых слёз… * …Тем вечером Бет мягкими шагами пробралась на чердак и тихонько постучалась в дверь. - Джо… ты очень занята? - Заходи, Мышка, - Джо подняла голову. – Я пишу понемногу, но это не срочно… Бет тут же забежала в каморку, и сестры сели рядышком на тахте. - Рассказывай, милая, - заметив взволнованное выражение лица Бет, Джо обняла ее, тесно прижала к себе. - Я просто хотела посидеть рядом с тобой, посекретничать, как прежде. Мне показалось, у тебя усталый вид, тебя что-то тревожит… «Какой же она всё-таки ангел! Даже в медовый месяц думает о других, а не о себе», - подумала Джо, а вслух сказала: - Ничего страшного. Я, конечно, очень много работала в Нью-Йорке, и мне не помешало бы немного отдохнуть… но это пройдет. Бет почти успокоилась. - Хорошо, если так… я просто думала… ты ведь не обиделась, что я вышла замуж раньше тебя? Кэт говорила, младшей сестре лучше не торопиться с браком, если старшая не замужем. Но миссис Вон так беспокоилась о Фрэнке. Мне иногда кажется, она пережила его болезнь в детстве много тяжелее, чем он сам. - Ты из-за этого волнуешься? – удивилась Джо. – Я никогда не боялась остаться старой девой. Случись так, у меня осталось бы мое творчество. И я бы помогала маме с папой. - Знаешь, Джо, когда я была ребенком, иногда у меня было чувство, что я когда-нибудь оставлю вас всех и не смогу утешать и развлекать вас… - Бет вздохнула. – Случалось, я лежала ночью, притворялась, что сплю, а сама думала: вдруг я рано умру? Сколько я молилась, чтобы и это принять спокойно и с улыбкой. А потом я встретила Фрэнка и поняла, что он такой же, как я… бояться одних и тех же вещей вместе, оказывается, совсем не страшно. Ах, я такие глупости говорю! Джо крепко обняла ее. - Почему ты ничего не говорила мне? Бет, солнышко мое, я ведь поняла бы тебя, я бы не оставила тебя с этим страхом наедине… Бет склонила голову ей на плечо. - Я не хотела никого тревожить зря. Видишь же, всё хорошо! Лучше расскажи о себе. Как тебе жилось в Нью-Йорке? Издателю понравился тот роман, о котором ты мне писала? К счастью, Бет не расспрашивала ее о поклонниках. Но Джо догадывалась: иногда Бет не нуждается в том, чтобы задавать вопросы – чувствует всё сама.