Постарайся выжить

      Прошло почти два года со дня нашего знакомства, однако я по-прежнему помню все до мелочей. Спросите меня, в чем она тогда была одета, и я отвечу, даже не задумываясь: в белый вязаный свитер и старые, пошарканные брюки мужского покроя. Наверное, когда-то они принадлежали ее старшему брату. А может быть, даже отцу. Я помню, что ее длинные темные волосы были стянуты на затылке в конский хвост. Помню, что пару волнистых прядей выбились из него, и она постоянно накручивала их на палец, отчего те завивались еще больше. Спросите, какая погода стояла на дворе в тот день, и ответ не заставит себя долго ждать: было пасмурно. Дождь шел несколько дней подряд, словно напоминая о наступлении осени. Шел и шел. Без конца. Небо походило на кусок посеревшего от старости гобелена, оно было страшным, пугающим, чужим. Я тогда почти весь день просидел дома, вышел лишь под вечер, когда дождь, наконец, соизволил закончиться, а краюшек солнца робко выглянул из-за черной пелены туч.       Это случилось двадцать восьмого августа. Я помню.       Тем вечером я подрался с Райаном Свифтом — пожалуй, с самым известным парнем в нашей школе. Прославился он благодаря своим хулиганским проделкам вроде воровства, избиения малолетних и всего такого прочего. Кажется, это называют дурной славой. Но не мне судить.       Я встретил гада по пути на Луговину. Он и его банда прижали какого-то мелкого парнишку у входа в Котел. Райан кричал на беднягу, а тот плакал горючими слезами и как сумасшедший твердил: «Я не знаю, где твои деньги. Клянусь, Райан, я не брал их. Клянусь». Сначала я немного опешил. Хотел даже повернуть назад и выбрать более безопасный маршрут, но потом вспомнил, кто я такой. Этот Райан популярен, но ведь и я тоже. Он известен своими плохими делишками, а я — равнодушием и отрешенностью. Он — вожак, я — изгой. Мне не было абсолютно никакого дела до их стычки, не было абсолютно никакого дела до этого самого Свифта и мальчонки, который влип по-крупному. Я собирался просто пройти мимо. Я всегда просто проходил мимо, в этом заключался и до сих пор заключается смысл моего существования. Я был уверен, что Райану тоже нет никакого дела до меня. И не только Райану. Никому. Я не человек, я — всего лишь тень, день изо дня бродящая по дистрикту.       — Я тебя в последний раз спрашиваю, тварь ты эдакая! Где мои деньги? — рычал Райан, выворачивая карманы пацаненка.       А тот все завывал да шмыгал носом.       — Говорю же тебе: я не знаю! Не знаю!       Я как раз сравнялся с участниками потасовки, когда один из парней, шестерок Райана, тоже подал голос:       — А кто знает? — И потом вдруг кивнул в мою сторону. — Может, он? Давай мы у него и спросим, а?       Отчего-то внутри у меня все похолодело, и я прибавил шаг. Свифту идея его дружка очень даже понравилась. Втянуть в грязные дела совершенно непричастного человека — ну разве не здорово?       — Эй, ты! — свистнул Райан, и его свист эхом отозвался в моей голове. — Может, знаешь, куда это ничтожество засунуло мои деньги, а?       Я остановился, но не повернулся. Стоял к Райану и его свите спиной.       Отлично. Они не поняли, кто я. Они меня не узнали.       — Чего молчишь, придурок? — Свифт старался переорать громкий плач мальчика. — Я, кажется, к тебе обращаюсь!       Выбора не было. Видел бог: я ничего такого не хотел.       — Ты? — с каким-то странным омерзением спросил Райан, когда я, наконец, соизволил обернуться. Я заметил, как он замялся и даже слегка растерялся.       Я ничего не ответил. Стоял молча и старался выглядеть абсолютно спокойным, хотя сердце почему-то тревожно металось в груди. Ну вот, оказалось, что я не такой уж и равнодушный. Страх мне не чужд. Парни из банды Свифта тоже меня узнали в тот момент. Они мигом отвернулись и, как ни в чем не бывало, продолжили «деловой» разговор с мальчишкой, который едва не удрал, когда все внимание было обращено ко мне. Я мысленно выругался в его адрес. «Ну чего же ты такой медлительный, черт бы тебя побрал!» Успей он убежать, Райан и его команда помчались бы вдогонку, а я бы смог продолжить путь.       — Чего пялишься, придурок? — вдруг выдал Свифт. — Я задал тебе вопрос. Ты должен ответить мне.       Я повертел головой в поисках поддержки. На что я тогда надеялся? Вокруг не было ни души. Да даже если и был бы кто-то, что с того? Меня просто обошли бы стороной. Я всегда обходил всех. И меня все всегда обходили. Главное в отношениях с людьми — это взаимность.       Я — всего лишь тень.       — Отвечай, урод! — Райана, видимо, воодушевило мое молчание. Он понял, что я неопасен и ничего ему не сделаю. — Куда этот мелкий засранец подевал мои деньги?       Я сглотнул горечь и медленно, непоколебимо произнес:       — Откуда мне знать.       Свифт ухмыльнулся, демонстративно сплевывая в сторону.       — Тогда пошел вон отсюда.       Его шестерки, словно по команде, повернулись в нашу сторону и энергично затрясли башками, поддерживая своего «предводителя».       — Да, пошел вон! — поддакнул один из них. — Живо!       А Свифт добавил:       — Я считаю до трех, чокнутый. И если ты за это время не успеешь унести свой паршивый зад куда подальше, я за себя не ручаюсь.       — Да! — закивали шестерки. — Он не ручается!       Я зачем-то пожал плечами и, развернувшись, зашагал в сторону Луговины. Издевки Райана не произвели на меня совершенно никакого впечатления. Я не понимал, почему он обсыпал меня этими беспричинными угрозами, но точно знал: в них нет ничего страшного. Я не пошел у него на поводу, не создал конфликт. Я молча ухожу. И проблеме просто неоткуда появиться. Однако она появилась.       Я сделал от силы шагов десять, когда за моей спиной вновь раздался голос Свифта:       — Чокнутый! И мать у тебя чокнутая!       Это был словно удар под дых. Я ошалел. Только пара слов. Но они с такой силой задели меня, что я потерял способность дышать. Давно я не испытывал так много всего и сразу, эмоции захлестнули меня удушливой волной и заставили сойти с ума.       — Что ты сказал? — слетело с моих губ. Я развернулся против своей воли и сделал несколько шагов навстречу Свифту. Мое лицо горело.       — А что, по-твоему, это не так? — гада явно забавляло мое внезапное «оживление». — Какая нормальная мать станет морить детей голодом? Ты посмотри на себя: ходишь как скелет. На чем только эти лохмотья, подразумевающие одежду, держатся?       С этого все и началось.       Я старался сдерживать себя. Убеждал, что мне все равно, что слова этого гада меня ничуть не задевают. Я пытался напомнить себе, что разучился чувствовать. Но ничего не вышло. Мгновение — и мой кулак смачно впечатался в Райановский нос.       Я никогда не позволял себе распускать руки. Да я никогда и не был в подобных ситуациях. Молчание, игнорирование — вот моя жизненная позиция. Я был ко всему равнодушен. Но не в тот раз. Они могли говорить обо мне что угодно, могли считать меня кем угодно, но никто не давал им права оскорблять мою мать и решать за нее, как жить.       Я ожидал, что Свифт тут же убежит, ожидал, что испугается или как минимум удивится. Мол, надо же, Эбернети умеет драться! Да что там драться — Эбернети, этот придурок, умеет говорить! Но Свифт не убежал. Не испугался. Он даже не удивился. Он просто повалил меня на мокрую после дождя землю и с размаху врезал мне прямо по почкам. Райан дал команду — и его банда подключилась к избиению.       Они били меня по лицу, пинали в живот и в промежность. Сначала я сопротивлялся, пытался встать и дать сдачи, но спустя какое-то время перестал. Боль сковала мое тело, забрала мои силы; она была такой сильной, что я не мог даже открыть рта, не мог просто закричать. Я лежал молча, уже не двигаясь, осторожно вдыхал расквашенным носом и старался не захлебнуться собственной кровью. Я думал, это мои последние вдохи.       Заплывшими глазами я наблюдал, как тот задолжавший мальчишка удирает, пользуясь удачно подвернувшимся ему случаем. Наблюдал, как из Котла, сжимая в руках маленький сверточек, выходит девчонка. И замирает, глядя в нашу сторону.       — О, боже! — услышал я тогда ее тоненький визг. — Что вы делаете? Райан, Уилл, что вы делаете? Вы же его убьете!       Ну и пусть, думал я. Умереть, защищая мать, не страшно. Это вам не какие-то там Голодные игры.       Через секунду девчонка уже стояла рядом. Некий довольно крупный парень, по-видимому, Уилл, вышел вперед и схватил ее за локоть. Это было последним, что я увидел. Затем глаза залило — то ли слезами, то ли потом, то ли кровью. И я провалился в темноту. Остался только слух, но что-то мне подсказывало, что и его я тоже скоро лишусь.       — Не лезь не в свои дела, сестренка, — прошипел парень. — Давай, беги отсюда, пока тебя не стошнило от вида крови! Ее тут у нас, как видишь, предостаточно.       — Уилл, я тебя умоляю, — тихо произнесла девчонка. Ее голос стал звучать на удивление спокойно, в нем больше не было встревоженности и визгливости. — Что бы он ни натворил, оставьте его в покое. Хватит. Уйдите. Все, он достаточно получил.       — А если мы не прекратим? — злобно рассмеялся Райан и с силой наступил на мое колено. Я стиснул зубы. Боль опять захватила меня в свой плен. — Ты серьезно думаешь, что сможешь остановить нас?       — Если вы не прекратите… если не прекратите сейчас же, — девчонка все еще была совершенно спокойной, ее тихий, мягкий голосок ласкал слух. Он был чем-то вроде обезболивающего. Я сконцентрировался на нем, и стало легче. — Я расскажу отцу, что ты опять взялся за старое, Уилл. И он тебя выпорет! Выпорет, как на прошлой неделе!       После того, как меня хорошенько огрели по голове, мои мысли немного спутались и разум затуманился, но мне хватило ума, чтобы сложить два и два: один из этих чертовых бандитов — брат девчонки, которая отчаянно пытается меня спасти. Ума хватило и на осознание всей нелепости данной ситуации. Я только что подрался, причем весьма неудачно — лежу в луже собственной крови. И какая-то девчонка уговаривает этих опасных типов отпустить меня. Да что там уговаривает! Она угрожает им! Это просто абсурд.       — Я надеюсь, твой брат никогда не обходился и не обойдется с тобой так же, как только что обошелся со мной.       Я не сразу сообразил, что сказал это вслух. Ну да, немного тронулся умом. Повезло, что хоть жив остался. Хотя, это с какой стороны посмотреть.       В общем, девчонке удалось убедить Свифта, своего брата и вообще всю их компашку сохранить мне жизнь. Как только те ушли, она опустилась на колени и зачем-то дотронулась до моей щеки. Я дернулся, словно ошпаренный крутым кипятком.       — Он никогда со мной так не обойдется, — услышал я и вдруг смог открыть глаза. Девчонка в буквальном смысле этого слова нависала надо мной. Ее бледное лицо с едва заметными веснушками было обрамлено темными кудряшками. Они имели такую длину, что с легкостью доставали до моей шеи, приятно ее щекоча. И это при том, что были собраны в хвост. Распусти она их — так вообще, наверное, по земле бы расстелились. — Уилл неплохой парень, на самом деле. Не держи на него зла. Это из-за Райана она превратился в черт знает кого.       Я с удивлением понял, что не видел эту девчонку раньше. Хотя, не мудрено, я ведь постоянно в себе и, когда хожу по школьным коридорам, не смотрю по сторонам. Избегаю любых возможных разговоров и даже взглядов. Девчонка случайно задела локтем мое плечо, и я взвыл от боли.       — Ты в порядке? — поинтересовалась она.       Я не знал, что ответить. Что обычно отвечают люди, которых несколькими минутами раньше конкретно поколотили, на подобные вопросы? Этого я тоже не знал. Поэтому просто промолчал.       Но девчонка не отстала. Наверное, ей показалось, что я не расслышал вопроса. И она повторила его.       — Эй, ты слышишь меня? Все в порядке?       Кстати говоря, тут же пожалела об этом. Я заметил это по ее глазам: они буквально на лоб вылезли от моего ответа.       — Конечно нет, дура! — с трудом проговорил я, плюясь кровью. — Меня избили. Мне чертовски больно. Я весь в слезах, в соплях, в грязи и в этой проклятой крови. Моя одежда намокла до нитки. Черт возьми, разумеется, я не в порядке.       Я думал, что девчонка разорется или начнет упрекать меня в грубости и неблагодарности, но ничего такого не произошло.       — Давай, я помогу тебе подняться, — вот все, что она сказала.       Я не понимал, зачем она помогает мне вставать, зачем вытирает мои лицо и шею какой-то тряпицей, не понимал, зачем почти что на себе тащит меня на Луговину, зачем укладывает там на траву и ощупывает мои кости. Я был настолько слаб, что не хватало сил на сопротивление. Я просто лежал, запрокинув голову, будто кукла, и позволял ее рукам мять мои конечности.       — Переломов нет, — как-то уж чересчур радостно сообщила она после тщательного изучения моего покореженного тела. Покореженного ногами ее брата, кстати говоря.       — Но почему мне тогда так больно передвигаться? — хмыкнул я.       Девчонка покраснела.       — Мне так жаль. Я уверена, Уиллу жаль тоже… Поверь, он не хотел. Он просто…       Мне понадобилось приложить нечеловеческие усилия для того, чтобы самостоятельно встать. Я сделал глубокий вдох и, пошатываясь, побрел прочь от своей спасительницы. Меня колотило. Надо же. Уиллу жаль.       — Эй, ты куда? — удивилась девчонка. Она явно надеялась на какой-то разговор. — Постой!       Я продолжал ковылять. В голове молотом стучала мысль: «Что скажет мама, когда увидит меня… вот таким?»       — Кстати, меня зовут Грейс!       Мне плевать, думал я. Мне плевать, как тебя зовут. И вообще плевать на тебя и на брата твоего тоже. Мне на всех вас плевать!       Я не должен был с ней говорить. Не должен, потому что мне могло понравиться это. Разговоры приводят к дружбе. Дружба — к предательству. Предательство — к страданиям. А я и так достаточно настрадался. Но с каждым шагом, что отдалял меня от девчонки, желание вернуться становилось лишь сильнее. Я не понимал, что со мной делается. Может, это сотрясение? Скорее всего. Эти глупости в моей голове творятся из-за него. Крышак поехал, вот и все. Пройдет.       Я ее даже не поблагодарил, пронеслось в мыслях. А что, разве должен? Это же не по моей части. Я к такому не привык. Мне все это не нужно. И я никому не нужен. Кроме нее. Нет, всем на меня плевать. И мне на всех плевать. Так было, есть и всегда будет.       «Плевать, плевать, плевать», — твердил я про себя. Но это уже не убеждало. Я не верил в свое равнодушие, не получалось.       Мне оставалось буквально пару шагов до того места, где произошел сегодняшний инцидент, когда я вдруг развернулся и устремился обратно — в сторону Луговины. До сих пор не понимаю, что тогда двигало мной. Какое желание? Какая цель? Мне было дико больно, я валился с ног, меня бросало из стороны в сторону, но я бежал, закусив губу. И об одном только молил: чтобы девчонка еще не ушла.       Грейс сидела на том же самом месте, где ощупывала мои кости, определяя количество переломов. Увидев меня, она не просто удивилась, а прямо-таки очумела. На ее лице отразилось огромной силы недоумение, а потом она встала. И зачем-то сделала шаг в мою сторону. Наверняка она считала меня сумасшедшим. Хотя сама вела себя далеко не так, как адекватная. Зачем было спасать меня, тащить сюда и ощупывать? Зачем было подходить ко мне сейчас почти вплотную? Перед моими глазами все плыло, я еле как смог сфокусировать взгляд на Грейс. Моя грудь то поднималась, что причиняло неимоверную боль, то опускалась, и боли было не меньше. Тяжело, однако, вдыхать расквашенным носом.       Грейс накручивала кудри на палец и непонимающе пялилась на меня. И тогда я принял окончательное решение.       «Мне плевать».       — Хеймитч, — произнес я, стараясь отдышаться. — Хеймитч Эбернети.