Край судьбы

Когда самолет, подскакивая по бетону посадочной полосы, пробегал последние метры до терминала Шереметьево-2, в мессенджер Этери пришло послание от дочери. Текст звучал ободряюще для старшего тренера: “Даниила Маркович в Москве с пятого. Мы с Глебом прилетаем шестого. Ставить планируем с седьмого.” Итак, у нее есть неплохие шансы сбежать встречать дочь и ее партнера, да и задержаться на несколько дней по бюрократическим вопросам. Встречать сестру Макс точно поедет с великой радостью, а там можно будет придумать ему заделье, чтобы не рванул с ней в Новогорск. - Мам,- важно топая с личным чемоданом, уточняет сын,- мы завтра утром едем в Новогорск или уже сегодня вечером? Для ее сына поездка на летние сборы, как у других детей - к бабуле на блины. Никогда парень там не скучает, да, объективности ради, и матери намного больше ему перепадает, чем в обычные дни. Для Диши Новогорск мало чем отличался от привычных будней. Она проводила все время под материнским крылом на льду. С Максом так не получалось. У Этери взрослые чемпионы, малышу с ними делать нечего, хотя все его любили, но уровень, уровень. Скорости. Да и присматривать за сыном, когда нужно видеть десяток будущих победителей всего и вся - непросто. Максимум, что могла Этери - это устроить парня в “Хрустальный” в младшую группу здоровья и ждать, когда он дорастет, хотя бы лет до восьми. В начале сезона, когда все только вкатывались в ритм, и скорости были пониже, и баловства побольше, и Макс не терялся в этой взрослой толпе. Спортсмены пацана любили примерно так же, как своих собак или других питомцев. Последним новшеством в их группе оказалась внезапно ручная лиса. Что было в голове у родителей Алисы Двоеглазовой, когда они покупали этот комок бешеной суеты, Этери не могла даже представить, но, появляясь в “Хрустальном”, зверек наводил такого шороха, что пережить его могли только люди с железными нервами. В их заведении, по счастью, других не водилось. Мудрый Дудаков ждал, кто начнет ходить с крокодилом. Этери считала, что после ее появления с Максом в августе 2020 на катке, даже крокодил не произведет должного эффекта. С одной стороны, если ты с марта месяца не появляешься на работе, а до этого явно начала округляться, то тут и без слов можно догадаться. Догадались же родители Трусовой, когда оформили переход к Плющенко. Косторная тоже не просто так психанула, узнав от родни, что тренер в декрете, и сбежала со сборов, недополучив внимания. И между тем первое явление миру младенца-Макса оказалось настолько сильным по производимому впечатлению, что немая сцена Гоголя отошла покурить в сторону в полном составе, да там и осталась стоять. Первой очнулась Соня Акатьева: - А как его зовут, Этери Георгиевна?- поинтересовался ребенок. - Максим,- неожиданно смутилась от внимания спортсменов к личной жизни тренер. Аня Щербакова чуть склонила голову набок и, едва заметно улыбнувшись, сказала: - Получается у нас в ТимТутберидзе маленькое пополнение. Над катком зазвучал общий смех. Ситуация была принята полностью и во всем объеме. Еще удивительнее оказалось то, что никто из детей и их родителей ни разу даже случайно не обмолвился в прессе о таком событии. Словно команда чувствовала, что эта тема непубличная и никого не касается, кроме их маленькой банды. Сейчас Макс тренируется у Ани, настоявшей все же, что будет поступать в физкультурный, хотя папа упорно сватал “нормальное образование”. Как-то на душе спокойно, что за ее ребенком присматривает такая надежная и совершенно не имеющая нерва Щербакова. Может, они с Аней не идеально сочетаемые детальки пазлов, но более верного, выдержанного и знающего свою дорогу человека в группе Этери, пожалуй, и не было. И все равно, мать ждала, когда сын покинет детсадовскую песочницу и попадет под ее пристальный взор на катке. И не столько потому что ей не нравилось, как работает Аня, нравилось, сколько потому, что малолетний нахал в Новогорске то и дело вставал в третью позицию и выдавал: “А Анна Станиславовна учила по-другому!” Полный подрыв авторитета, особенно если в этот момент где-нибудь рядом проезжал ее собственные спортсмены. Что ни говори, каким специалистом ни будь, а родные дети сопротивляются не тренеру, а матери. Как и положено. Пока ехали до дома, в голове женщина успела перебрать планы тренировок на текущую неделю. Сделала пометки, кому и как лучше построить вход в процесс после отпуска. Освежила в памяти наличествующий контент для всех своих спортсменов и начала прикидывать, что бы она из музыки хотела для каждого. Гоша что-то обязательно принесет, но его лучше направлять. Ему так легче, а она получает меньше ерунды. В голове невольно всплыло, как Даня умел легко предлагать множество интересных вариантов, и почти все они могли бы быть использованы для кого-то в группе. С Даней было общее дыхание. С Гошей просто хорошее сотрудничество, как с коллегой и подчиненным. В самой глубине души хотелось второго Даню, еще глубже хотелось Даню первого. Но в такие глубины нет смысла заглядывать, чтобы не огорчаться. Все что ни делается - к лучшему. Как минимум зачем-то нужно Небу. С веселым криком: - Домааа!- Макс убежал в свою комнату, бросив чемодан прямо под порогом. Теперь его пойди допросить разобрать вещи и загрузить спортивную форму и инвентарь для Новогорска. Женщина еще раз бросила взгляд на чемоданы, свой и сына, и махнула рукой. Вечером. Все вечером. В конце концов мальчик прав: они дома! Завтра третье. Уже много лет Этери приезжает на базу именно в эту дату. Пока работали вместе, в ее обязанности входило на день рождения Глейхенгауза подвозить “взрослый банкет”. И никогда эта обязанность не выглядела неуместной. В конце концов, Даня с Дудаковым давали ей плюс два дня отпуска, так что все честно. Теперь от веселых сабантуев из прошлого ничего не осталось. Нет, конечно, все были рады видеть друг друга. И бывало даже извлекали после отбоя бутылку вина, пригубляя за встречу, но в основном в первый день шли конструктивные беседы и планирование будущего сезона. Стало формальнее. Меньше похоже на семью, больше на организацию. Что, конечно, правильно, но уже совсем не то. Неспешно разобрав чемоданы и упаковав заново, но уже совсем другим, далеко не пляжным, комплектом свою сумку, Этери загрузила сына его обязанностями по подготовке к выезду и пошла общаться с Дудаковым. По загорелому лицу Дуда было понятно, что и он провел двухнедельные каникулы с пользой. На базе, судя по отчету друга, все шло своим чередом, а веселые детские визги подтверждали, что до серьезных тренировок всем пока что, как до звезды. Наверняка, больше наснимали тик токов, чем восстановили прыжков. Так время доползло до вечера. Вечер утек в ночь, а с ней в глубокий сон людей, утомленных перелетом. Она стояла посреди цветного закатного переулка и пыталась поймать эти призрачные краски, но стоило протянуть руку, как свет ломался и терялся, волшебство не разрушалось, но будто б избегало ее активности. Оставалось просто смотреть и ждать. Со спины талию обвили знакомые руки, и в ухо Даниным голосом пробормотали: - Не мешай сказке. Во сне можно быть вместе и счастливыми. Она почувствовала, как на плечо опустился тяжелый мужской лоб, замерла, принимая эту тяжесть единения, которая была невозможна нигде больше, только в ночной мечте на волшебной улице. Сквозь темноту общей тяжести зазвучала нежная мелодия танго “Обливион”, все более настойчивая, разрушающая сказку. Хотелось запретить музыкантам ненужные звуки и утонуть в тишине. Но музыкантов не было. Ничего не было. Открыв глаза, Этери поняла, что на часах восемь утра, будильник назойливо звучит музыкой Пьяцоллы, и что-то необычное происходит. Лишь через несколько минут женщина догадалась: сегодня Макс не пришел к матери среди ночи. На цыпочках прокралась к комнате сына и увидела ребенка сладко спящим в собственной постели. “Умотали Макса крутые горки перелетов”,- нежно улыбнулась мать, начиная неспешную подготовку к первому рабочему дню. Если все пойдет по плану, то к двенадцати они доберутся в Новогорск.