Край судьбы

- Макс, собирайся уже! И побыстрее!- вот так всегда в день шоу. Сборы участников за три, а то и пять часов до начала. Все, включая малышей. Дети успевают набегаться, поесть, поспать, порепетировать. Снова набегаться. Но никуда не денешься. Это часть утомительной жизни “артиста” любого жанра и привыкают к ней с самого маленького возраста. - Мама! А где моя расческа?- вот тоже приключение, где взять этот мальчик всегда знает, а куда положить - нет. Расческу Этери вчера вечером обнаружила совершенно случайно под кроватью, когда нагнулась за тапком. Обыскались бы с утра, не прибери она ее сразу. Исключительно в воспитательных целях положила не на обычное место, а в свой несессер. - А куда ты ее положил?- ехидненько интересуется мать. - На место!- уверенно не помнит сын. - Ну, если на место положил, там и забери,- воспитывать так воспитывать, никакого времени на это не жалко. В конце концов сдается по прошествии пары минут, в которые мальчик обводит глазами предметы гигиены, естественно, не находя расчески. Вынимает и отдает сыну, конечно, исключительно из-за отсутствия времени, а не потому что жалко смотреть на растерянную детскую мордашку. - Макс, шустрее!- снова подгоняет ребенка, идя открывать дверь на стук. Пришла няня, с которой Максиму теперь кружить до вечера. Мама, даже будучи в поле зрения, с начала репетиции и до конца шоу, даже несколько дольше, теперь далекая и вечно занятая вселенная. Мальчик, конечно, привык за годы, другой жизни он знать не знает. И, что удивительно, даже в довольно несознательном возрасте принимал правила игры, не кидаясь в коридорах “Хрустального” на мать, если доводилось случайно пересечься. Этери подозревала, что некоторые родители его одногруппников на катке искренне считают, что мальчик просто дальний родственник старшего тренера, а мама - это женщина, водящая его на тренировки. За материнскую любовь и открытость Тутберидзе огребла еще с Дишей. Родительское бу-бу-бу и жу-жу-жу, претензии в том, что дочери перепадает больше материнского внимания и профессионального сопровождения гудели с первых стартов и не затихают до сих пор. Как-то, проникнувшись очередным обсуждением “грибов” Диан и Глеба, Этери спросила у Дудакова: - Серег, может, нам пора в президенты? Я президент, ты вице-президент. Судя по этим комментариям, наша команда скупила все мировое спортивное закулисье и рулит, дергая за ниточки. Уж чиновников-то да политиков мы и вовсе приберем под ноль. Еще б мне номер счета и банк назвали, где у меня лежит неиссякаемая кубышка на покупку всех и вся. - Этери, прекрати читать ерунду и пошли работать,- в ответ проворчал Дуд. Конечно, скрыть, кто она Максу, если сын выйдет на более или менее значимые старты, будет невозможно. Но хоть сколько-то тишины вокруг ребенка - уже хорошо, парень у нее не любил выставляться напоказ настолько, что до седьмого месяца удавалось скрывать сам факт его скорого рождения. Только благодаря Максимкиной скромности из всего сезона 19-20 Этери “прогуляла” лишь чемпионат Европы. А дальше пандемия и отмена всего и вся снова сработали на мать и новорожденного. Психологически тяжелый для всех спортсменов сезон 20-21, превратившийся в фарс вместо подготовки, для Тутберидзе оказался почти целительным. Во-первых, она не металась по миру, бросая новорожденного сына. Во-вторых, прилетела из Америки Диана и помогла делить бремя быта с малышом. В-третьих, команда, вставшая стеной за нее и оберегавшая от всего лишнего, оказалась практически без брешей. Единственное, что не удалось - сохранить в целости состав спортсменов. Этери понимала опасения родителей: тренеру, у которой на руках образовался малыш, сложно поверить на слово в том, что ничего в подготовке “звезд” “Хрустального” не изменится. Саша ушла. Поразмыслив, улетела и Алена. И даже это оказалось благом. Спонтанное, но необходимое уменьшение ответственности и нагрузки. Судьба сама передвигала фигуры, расчищая относительно ровную дорогу новому человеку и его маме. - Лен, не забудь его заставить носки поменять после шоу и надеть другие, а не скакать на сабантуе в тех, в которых катался,- няня кивнула, беря мальчика за руку, и вышла за дверь. Шоу закончится в девять, в гостиницу она вернется, бог даст, в одиннадцатом часу. Макс к этому моменту, наверняка, уснет. Вот такая у них жизнь, в которой и не состыкуешься не на бегу или во сне. Как тут ребенку не приходить среди ночи маме под бок? Одно хорошо - последнее представление. Потом две недели каникул-отпуска. Они будут вместе, счастливые и одни. Дальше сборы в Новогорске. Этери уже твердо решила, что за день до приезда Дани они с Максимкой уедут в Москву, получится еще немного спонтанного отпуска на двоих. Общаться с Даниилом Марковичем нет никакой причины. А общаться с сыном - всегда полезно. Вот только судьба располагала совсем не так, как предполагала и спланировала тренер Тутберидзе. В какой-то момент, стоя за бортиком, Этери поежилась от осязаемого чувства: за ней наблюдают. И это было очень странно, потому что на заполненных трибунах всегда и наблюдали, и снимали не только фигуристов. Столько видео с собой, сколько она потом находила в сети после каждого представления, с самых разных точек, самого разного качества, порой совершенно непонятно как деланных, она не находила ни после одного старта. Публике Этери Георгиевна была весьма интересна, так что взгляды и пристальное внимание давно стали привычными, превратились в неотъемлемый фон и часть работы. А сегодня вдруг поежило. Поводила глазами по трибунам в том секторе, откуда причувствовалось внимание, но ничего не разглядела в бликующем артистическом свете. Второй раз так же остро ощутила на себе внимание в моменты поклонов, когда раскланивались с фигуристами, и еще осязаемее, когда выводила на поклон тренеров и хореографов. Но озираться уже не стала. Бесполезно и странно. Да и вообще, наверное, показалось. Наконец-то над катком повисла благословенная тишина, условная и неполная, но в сравнении с многотысячными овациями и криками, сопровождающими все шоу и еще долго затихавшими в холлах и коридорах, где публика ждала спортсменов, обсуждала увиденное, фотографировалась и снимала видео, было тихо. По ледовому дворцу стайками носились, дополучая свои впечатления, зрители. Спортсмены настоящего и прошлого давно разъехались отмечать вместе с техническим персоналом. Этери, обойдя в последний раз хозяйство и убедившись, что завтра можно будет погрузить весь скарб, ничего не забыв, неспешно шла на выход через задние двери. Голос остановивший ее в последнем коридоре, был воистину песней из прошлого: - У тебя прекрасное шоу. Даже лучше того, о чем мы мечтали. Блондинка резко развернулась и утонула в карих глазах на осунувшемся и повзрослевшем незабываемом лице. Букет радужных роз мужчина протянул будто чуть поколебавшись: - Надеюсь, ты их примешь в знак примирения. Рука сама потянулась за цветами, принимая вместе с ними и предложение.