Край судьбы

Она досмеивалась, опустив лоб на тыльную сторону ладони, лежащей на мужском плече и смешинки сыпались между их неспешно кржащими по танцевальной площадке телами. - Да ну тебя, Даня! Оставь девочку в покое со своими экспериментами. Она чемпионат мира выиграла! Дай ей хоть воздуха вдохнуть! - И с каких это пор, вы, Этери Георгиевна, стали такой доброй?- рука Даниила приподнялась по талии выше, легла на ребра, притянула плотнее к себе. Молодой темный взгляд заглянул в нее совсем близко и очень глубоко. Внутри все смешалось. Танец вел их, музыка управляла темпом движения. Близость становилась все острее. Диалог иссяк, остался только взгляд затекающий через ее зрачки в душу. Этери открыла глаза в темноту ночи. Странный сон-воспоминание, пролетевший через нее впервые за многие годы, оставил легкую улыбку на лице и разбередил и без того не слишком затягивающуюся рану в душе. Женщина перевернулась на другой бок, задев рукой вихрастую макушку. Макс проворчал что-то и плотнее прижался к матери. Что делать с этим мальчишкой?! Нет, все-таки нельзя было его приваживать спать в ее постели. Надо было переломить себя и вставать к кроватке, как было с Дишей. Сейчас бы ночами не обнаруживала его под боком. Но теперь уж что? Как сделано, так сделано. Не до свадьбы же он будет с мамочкой спать?! Мальчик-нежданчик. Этери обвила рукой спящего ребенка, невесомо чмокнула в макушку и закрыла глаза. Улыбка растаявшего сна так и не покидала ее. Сейчас забавно вспомнить, сколько сил врачу стоило доказать сбитому с ног тренеру “Хрустального” очевидную вещь - “Этери Георгиевна, вы беременны”. В конце концов ее тоже можно было понять. Никаких детей на сорок шестом году жизни Тутберидзе не то что не планировала, ей в кошмаре не могло присниться, что она будет рожать. Когда? С ее-то занятостью! Зачем? Диша только-только оперилась. Да и главное - от кого и кому? И не надо про - женщина хочет ребенка. Женщина, которая абстрактно хочет не первого ребенка при наличии карьеры и без мужчины, либо дура, либо душевно нездорова. Этери снова усмехнулась в темноту. Строго по старой шутке: “- Мадам, так вы еще и детей планируете? - Ах, нет! Что вы, что вы! Я детей не люблю! Только по залету!” Итак, старый стреляный воробей, Этери Георгиевна, которую ни на какой мякине не проведешь, получила на пятом десятке классический подростковый “залет”. К гинекологу она пришла в рамках “предсезонной подготовки”. Каждый год в сентябре месяце до начала активных разъездов и стартов Тутберидзе проводила ревизию организма. Даже если у тебя ничего не болит и ничего не беспокоит, лучше перебдеть, до марта бдеть в эту сторону будет некогда. Врач задавала стандартные вопросы. Этери стандартно отвечала. Ничего не беспокоит, последние месячные - 25 июля. Нет, обычно сбоев не бывает, видимо, перенервничала. Лето выдалось непростое. Еще б ему быть простым, когда осталась без помощника, правой руки и хореографа в одном флаконе. Хорошо, что в Новогорске хотя бы успели все программы поставить и накатать вчерне. Во время осмотра давно знакомая доктор насторожилась, напряглась, задумалась, но привычно взяла все анализы и попросила пациентку одеваться и присаживаться к столу. Застала врача, выйдя из смотровой, Этери за распечатыванием бланков направлений на анализы. - Присаживайтесь, Этери Георгиевна,- попросила гинеколог. - Судя по вашему голосу и тону, у нас проблемы,- напряглась Тутберидзе. - Да как вам сказать,- доктор улыбнулась и показалось, смутилась.- Люди по-разному реагируют на эту новость, многие даже рады. Пришла очередь настораживаться уже пациентке. - А без загадок можно?- резко попросила тренер. - Можно,- кивнула врач.- Беременны вы, Этери Георгиевна. Мир ушел из-под ног в буквальном смысле. Если бы в тот момент женщина не сидела, она бы упала, а так только оперлась локтями о стол, рядом с которым сидела, и сквозь зубы произнесла: - Это невозможно! - Это факт,- отвергла возражения гинеколог. - Слушайте!- завелась Тутберидзе,- я сама верю в непорочное зачатие, но только в качестве библейской легенды в рамках религии. Врач качнула головой, чуть улыбнулась: - Либо вы у нас случай для докторской, либо порядка четырнадцати недель назад все-таки у вас был здоровый и физиологически полноценный половой акт. - Четырнадцать недель?- Этери даже задохнулась.- Но у меня же в конце июля… - Так бывает,- удивила женщина в персиковой униформе клиники и белом халате.- Омываемая беременность. Физиологическая норма. - О господи!- и это все, что нашлось тогда в ответ на слова врача. Глядя в бледное, растерянное лицо пациентки, единственное, что смогла спросить врач: - Вы совсем не рады? - Да уж было бы чему,- тяжело вздохнула Этери.- Если бы вы только представляли, какой у меня в этом и следующем году сезон… Блондинка лишь безнадежно и опустошенно махнула рукой, избавляя гинеколога от описания трудностей своей работы и жизни. Собрала со стола направления и рекомендации, все так же потерянно поднялась и направилась к выходу. Сидя на скамейке в уютном больничном скверике, Этери пустым взглядом смотрела в медицинские справки и направления. Мыслей не было. Впрочем, нет, одна была: “Это ж как ты, Даниил Маркович, умудрился мне на прощание нагадить!” Рожать в ее ситуации было безумием сравнимым с самоубийством. Не рожать - нельзя. Все сроки упущены для иных методов решения вопроса. Полностью потерянная, злая на себя, еще более злая на незадачливого любовника, устроившего такой фарс, на всю эту глупую жизнь, женщина сидела на скамейке и плакала. Мир повело и перекосило так, что ее заклинило и выхода из этого перекоса не было совершенно никакого. Даже сейчас, когда все уже пройдено, устроено, и кажется невероятным, что этого могло не случиться, Этери удивляется, как в тот день на той скамейке она не съехала по фазе окончательно. Так страшно и безысходно ей прежде было лишь сразу после взрыва. Хотя нет, даже тогда было не так страшно, тогда была цель - выжить, и радость, что пока жива. А в сентябре 2019 не было ничего, кроме разочарования и усталости, да еще шока. В конце концов все, что осталось после почти часа сидения в окружении начинавших желтеть берез, это горький саркастичный смех и выдох: - Как же вам так удалось-то, Даниил Маркович, дважды снаряд уронить в одну воронку? И Этери зашлась в таком рыдании, безысходном, разрывающем душу, будто не ожидала новую жизнь, а хоронила все, что дорого, одним махом. Отрыдавшись, позвонила Дудакову и попросила приехать. В конце концов что-то надо было решать по-взрослому: сезон сам по себе никуда не денется. В ночи ребенок навалился половиной тела на мать, взбрыкнул ногой и закинул ее на материнские ноги. Счастье было здесь, сопело и льнуло своей безусловной любовью и привязанностью. Счастье выбравшее ее и не давшее шанса отказаться от него. Единственный в ее жизни мужчина, который принял за нее правильное решение и вовремя.