Край судьбы

За спиной у Этери, обсуждающей в переменчивом артистическом свете порядок выхода на лед с программами спортсменов, раздался смех-колокольчик, а после легкое взвизгивание. Не оборачиваясь, женщина поинтересовалась: - Что у нас там происходит, Алин? - Лиза с Морисом,- улыбнулась девушка, глядя через плечо Тутберидзе. Блондинка лишь неопределенно хмыкнула и углубилась в список участников. Смех за спиной повторился: - Они нам тут новых фигуристов понаделают со своими хихи и хаха,- пробормотала женщина. Нет, конечно, тридцатилетний мужчина и двадцативосмилетнаяя женщина могут “зажигать”, как им заблагорассудится, но эти двое неудержимы. - У них бы, кстати, красивые дети получились,- вдруг подает голос Алинка и вздыхает. Вот ведь тоже печалька. И что ее спортсмен не женится на девчонке, который год друг о друга трутся? Она-то, конечно, ждет уже кольца, как признания долготерпения, если не любви, а он, знай себе, мотается по стране и миру, наездами радуя, что ясное солнышко. И слухи ползут все более нехорошие. Завздыхаешь тут по детям и невнятным перспективам будущего. - Этери Георгиевна, посмотрите, со спины хорошо?- Аня Щербакова поворачивается затылком, чтобы тренер оценила вид сзади. Все у нее в полном порядке. Этери привычно проводит рукой по горловине выреза, пряча чуть выбивающийся шов подрубки ткани. Девушка поднимает руку, повторяя движение блондинки. На безымянном пальце обручальное колечко ловит луч софита и отбрасывает его, преломленный в мелкой россыпи бриллиантов. Вот кто успел все, и медали собрала, и бакалавриат защищает, и в магистратуру намылилась, и мужа выбрала не из фигурного катания, а из математиков. Зная Аню, к тридцати по плану родит первого, следом, не долго думая, второго. А в сорок мы все порадуемся еще одному малышу. Этери Георгиевна даже заулыбалась, поняв, как с барского плеча распределила жизнь бывшей спортсменки на пару десятков лет вперед. Но это же Аня! Она и не такое сотворит, чего бы оно ни стоило. По резине покрытия раздался решительный топот чехлов. Эту походку тренер знала и в чем-то побаивалась. Потому что на нее шли в наступление! - Все нормально, Ань,- отпускает девушку Этери и разворачивается. Лучше бороться лицом к лицу. Рыжая бестия прижимает к груди очаровательного шпица, к которому не рекомендуется склоняться, залижет насмерть. Воюют они с Санькой уже который год об одном и том же. - Этери Георгиевна, давайте заменим тройной аксель на четверной лутц во “Фриде”. И вновь продолжается бой… - Саш, мы с тобой каждый год будем этот вопрос обсуждать?- возводит глаза к небу Тутберидзе. - Но это же не соревнования!- девушка встала на свою колею, значит сейчас в ней и поедет.- Мне проще лутц и выглядит он эффектнее! И мы с Сергеем Викторовичем пробовали на тренировках. Он там нормально встает. - Выпороть бы,- возмущенно откликается тренер,- и тебя, и Сергея Викторовича! - Меня пороть нельзя, а с Сергеем Викторовичем - как договоритесь,- парирует Сашка.- Вы лучше посмотрите! Девушка почти скидывает Этери на руки пса и выскакивает на лед. Музыки женщине не надо, она помнит мелодию до аккорда, до паузы. В конце концов - это была ее поминальная по их с Даней отношениям, по ее любви, которая оставалась неприкаянной сиротой все месяцы до рождения Макса, а потом перелилась в него, сконцентрировалась и засверкала новыми гранями. Ей было больно до сих пор при звуках голоса певицы: они обдирали душу, как в первый раз. Хотелось плакать. Так что и хорошо, что сейчас без музыки. Программа - шедевр, так отзывались специалисты. Этери в очередной раз создала исповедь всему миру. Но мир ничего не поймет, как и положено. Да и ладно. Тот олимпийский год она вообще была настроенная на Сашку в одноволновом режиме. И настроила всех остальных. После увольнения Глейхенгауза пришлось спешным порядком делить его работу между молодыми спецами: Поля встала на тренерство, Гоша Похилюк взял скольжение и хореографию. Почти за год оба освоились, так что к маю 2021 Похилюк вполне основательно вжился в роль постановщика для взрослых. Первым делом Георгий принес кучу разной плавной лирики. Раскидали между юниорами, отцепив пару мелодий Даше. Для Сашки Этери не одобрила ничего: - Гош, надо что-то жестче, сильнее. С Санькиным характером. Следующим слоем Похилюк приволок мюзиклы. Послушав “Be italian”, Тутберидзе надолго задумалась, а потом подытожила: - Если совсем ничего не найдем, будет это, хотя из Трусовой путана как из меня Джульетта. Учитывая бессонную ночь и колики Макса, Этери Джульетту могла играть только в последнем акте, после смерти (заодно и выспаться). - Гош, она у нас воинственная дева с собачками, найди ей что-нибудь эдакое! - С собачками?.. протянул Похилюк и затихарился на два дня. А через два дня родилась Круэлла. И работалось так, словно ничего не потеряно в их команде. Оказалось, Даниил Маркович вполне заменим. Тот сезон был, однозначно, Сашкин, несмотря ни на какие неурядицы, возникшие по ходу. На каких ресурсах его вытащила Этери, она не могла бы сказать ни-за-что! А повторить - и подавно. - Саш, но ты же там в музыку не попадешь!- женщина почесывает загривок собаки, которая удобно устроилась на ее руках. - Да нормально!- отмахивается Трусова от незначительных мелочей. - Ненормально! Аксель, Саш. Если тройной не получается, прыгай дупель,- Этери возвращает Трусовой ее пса. - С вами не договоришься!- фыркает девушка. - Да вообще,- насмешливо парирует блондинка. В этот момент ее крепко хватают за правое бедро и кто-то жизнерадостный и всем довольный прижимается к ноге сбоку: - Это что, дельфинарий уже закончился?- не верит в столь быстрое появление на площадке сына Этери. - Мы сбежали, мам! Там скука,- жмется ребенок к ногам. Блондинка поднимает вопросительный взгляд на крепкую даму лет тридцати пяти, что четвертый год на полную катушку, со всеми разъездами, делит с Этери непростое бремя воспитания одного веселого мальчика. - Этери Георгиевна, он проныл всю первую половину, и в антракте мы ушли. Жалко соседей, которые слышали это “мне скучно, мне неинтересно, пошли отсюда, пошли отсюда”. Здесь, похоже, интересно. Ну, в общем-то, а что она хотела? У двух зависимых ото льда и музыки людей вряд ли мог получиться безразличный к фигурному катанию ребенок, хотя история знает прецеденты. - Мам, а коньки мои где? Ты их не забыла?- забудешь тут, когда он перед уходом прожужжал все уши про свою экипировку. - В раздевалке, Макс,- мать потрепала взъерошенные волосы,- иди уже, вредина ты невежественная! Подтолкнула на в спину и снова развернулась ко льду. Тутктамышева и Квителашвили перешли на новую стадию общения - разучивали парные поддержки с Ходыкиным и Павлюченко. - Морис, Лиза, я вас выгоню из ведущих, если вы будете заниматься всякой ерундой!- крикнула через каток Тутберидзе. Реакция была близкой к нулевой. Точно на следующий год придется искать новую ведущую с такими обжиманиями! Вот как пить дать!