И имя ему - Разрушение.

      И узрела Мойра будущее богов: та, что наречена покровительницей живого, станет палачом Олимпа, его гильотиной и виселицей, рукою Разрушения будет она вершить суд над богами, Аид падёт, утратив власть, могущество и всё, что воссоздал в новом мире, и не пожалеет Артемида ни одного из старых богов, ибо гнев её будет безграничен.       Дабы предотвратить исполнение пророчества, отправилась Мойра к Аиду и поведала ему о своих видениях. Узрела она и то, что лишь смерть от рук Разрушения сможет остановить Артемиду и не допустить бесконтрольного и беспощадного уничтожения пантеона. И предстояло Аиду удержать власть над своим помощником, сломить его волю и не позволить Артемиде исполнить пророчество Мойры.       ***       Металлический привкус обжигал рот. Теряя сознание, Артемида не заметила, как прикусила язык, и последствия не заставили долго ждать. Игнорируя неутихающую головную боль и провоцирующий тошноту привкус крови, девушка старалась контролировать дыхание, концентрируясь на его скорости, но рвотные позывы не прекращались. А она даже не помнила, когда последний раз ела. После того, как воспоминания о божественной сущности вернулись к Артемиде, простые человеческие чувства казались ей чуждыми и столь неестественными, словно существующими отдельно от неё.       Япет, с холодом наблюдавший за тем, как девушка пытается прийти себя, не торопился ей помогать. Он опирался на косяк, всем своим видом демонстрируя отсутствие сочувствия к состоянию Андреа.       — Принесёшь воды? — голос её звучал надрывно. Она с вызовом посмотрела на нового бога, ожидая его реакции. Во взгляде девушки не было и толики просьбы. Не произнеся ни слова, Япет удалился из комнаты и вскоре вернулся с заветным стаканом.       Жадно сделав первый глоток, Андреа облегчённо вздохнула. Прохладная жидкость приятным клубком скатилась вниз. Головная боль не утихала, но мысли постепенно возвращались в спокойное русло. Стало проще воспринимать информацию. Девушка с трудом переползла на диван, игнорируя непрошеного зрителя.       — Пообщаемся? — Япет сел рядом, жестом приглашая её расположиться удобнее. Андреа без сомнения поняла — их ждал долгий разговор.       По мере того, как в беседе открывались новые детали, Андреа всё больше погружалась в раздумья.       — Получается, Аид возомнил себя вершителем судеб и решил всё за нас, лишив памяти. — Сухая констатация факта пронзала тело больнее стрел. — А жить мне осталось всего несколько дней до нового цикла. Прекрасно.       — Верно понимаешь, Артемида, — и без того хитрый прищур стал ещё ядовитее. От девушки не ускользнула лёгкая нетерпеливость Япета, которую тот пытался спрятать за маской язвительности. — Ну так что, встанешь на нашу сторону, чтобы прервать цикл?       Девушка колебалась. Воспоминания о прошлых жизненных циклах не возвращались. Всё обрывалось в последний день Олимпа, но фантомное ощущение повтора событий никак давало покоя. Она вдруг ясно осознала значение земного слова «дежавю». Именно это она сейчас чувствовала. Андреа не могла решить, могут ли боги испытывать столь приземлённые чувства. Или же это результат вмешательства Аида?       Девушка поправила налипшие на лоб волосы, раздумывая над ответом. В воздухе висел вопрос, заставляя девушку чувствовать себя неуютно.       — И сколько раз я тебе отказывала?       — Я не считал. Достаточно, чтобы человек отчаялся просить. Как хорошо, что человек я лишь наполовину, — Япет, довольный собственным каламбуром, усмехнулся.       Артемида юмор не оценила и безразлично продолжила:       — Хорошо. Думаю, этот раз не станет исключением. Приходи в следующей жизни, Япет. — Она устало прикрыла глаза. Слишком много всего нужно было проанализировать и разложить по местам. Последнее, что ей хотелось бы делать сейчас — это рассуждать о восстании.       — Как скажешь, Артемида, — полубог не собирался сдаваться, выуживая козырь, — но позволь внести некоторую ясность в происходящее. В этот раз всё иначе. Аполлон пропал не просто так. В прошлые циклы такого не случалось. Как думаешь, почему?       Упоминание брата глухой болью отозвались в сердце. Возвращение воспоминаний не приблизило её к разгадке исчезновения Тома. Она была готова зацепиться за любую ниточку, что способна привести к нему. Неважно, была ли то болезненная привязанность Андреа или божественная жажда справедливости Артемиды.       — Говори.       — Кое-кто из старичков прознал про рукописи и поспешил предотвратить возвращение памяти Аполлона. — Япет потянулся к дневнику Тома, всеми забытому и всё ещё лежавшему на полу. — Есть идеи, о каком старичке речь?       — Полагаю, Аид? — Андреа внимательно следила за движениями бога, но не препятствовала.       Она сделала ещё один спасительный глоток, окончательно вернувший её в реальность. Тошнота почти не давала о себе знать, но в висках всё ещё стучала боль.       — А ты хорошо помнишь дядюшку, — он отряхнул дневник от пыли и принялся листать страницы, — вернее, тётушку.       — Что ты несёшь, Япет? — разговор начинал выводить девушку из себя, и лишь мысли о брате останавливали её от того, чтобы выставить Япета за дверь.       — Ах, да. Ты же не помнишь… — театрально вздохнув, проговорил Япет. Он играл, чувствуя своё превосходство. Демонстративно отложив дневник, он продолжил. — Ну, тогда слушай занимательную историю. В очередной раз.       Новый бог рассказал Артемиде обо всём, что знал сам, и о том, что слышал от других новых богов, неустанно следивших за повелителем царства мёртвых. О новой личности, о его жизни в мире живых. И по мере того, как перед девушкой открывались новые подробности, на лице её отражались тени ярости и ненависти.       — Вот же кроносово отродье… — выругалась Андреа.       — Не могу не согласиться со смыслом, но формулировка весьма пошлая, — подметил бог. — Есть ещё один факт, открывшийся нам совсем недавно. И касается он твоего бойфренда.       Последнее слово Япет почти выплюнул, не скрывая своего отвращения к произнесённому.       «Слишком современно?» — подумала Андреа, но вслух своё замечание произнести не решилась.       — Каким образом в этой истории замешан смертный? — удивилась Андреа. Ей не хотелось вмешивать в эту историю Мёрфи. Сама не замечая, она словно отделила его от открывшегося её взору мира.       — А здесь начинается самая интересная часть истории, — смакуя каждое слово, произнёс Япет. Он наслаждался этим моментом и непременно старался показать это своей собеседнице. — Видишь ли, Артемида, твой парень не так прост, как кажется. И не так смертен, как представляется.       Открывшаяся тайна о сущности Разрушения, так неистово оберегаемая Аидом, перевернула с ног на голову все представления Артемиды об устройстве мироздания, о могуществе пантеона богов. Она слушала, не в силах перебить или спросить о чём-либо.       Рассказав обо всём, Япет оставил девушку наедине со своими мыслями, но пообещал вернуться через несколько дней за ответом на его предложение об альянсе.       Андреа осталась одна. Богиня в человеческом обличье, живущая земной жизнью. Вместо величественных колонн Олимпа она видела вокруг себя лишь потрёпанную мебель и бледные стены маленькой квартирки. Новые знания будоражили, не давали покоя, никак не желали укладываться. Всё казалось неестественным и чуждым, словно ничего этого не должно существовать.       За окном стремительно темнело. И пока на город опускались сумерки, а в квартире сгущались тени, в сердце Артемиды разгорался пожар. Решительность богини, страсть возлюбленной и тревога сестры —смешались в единый сгусток, разливаясь по телу девушки.       Она не знала, сколько времени прошло с тех пор, как Япет покинул квартиру. Время потеряло свою значимость. Важным было одно — ошибаться нельзя.       Разгадка складывалась постепенно. Ответы находились один за другим. Сомнения исчезали, оставляя после себя единственное решение — выступить против Олимпа.       «И в этой битве мне нужен сильный союзник», — подумала девушка, открыв переписку с Мёрфи.