Седьмой вектор

      Выпав из воронки портала в самый драматичный момент зарождающейся на трибунах паники, Поттер моментально оказался в окружении судей и примкнувших к ним авроров. На подростка посыпался град вопросов, начиная с того, где он так долго пропадал, и заканчивая тем, не состоял ли он в сговоре с директором Дамблдором. Гарри только хлопал глазами, не зная, кому отвечать и как реагировать на творящийся вокруг бардак. От необходимости отвечать на вопросы его избавил оркестр, грянувший торжественный марш и перекрывший своим звучанием весь прочий гам. Бэгмена, попытавшегося оттащить чемпиона в сторону, быстро оттеснили авроры, а мадам Помфри, рыпнувшуюся было к победителю турнира, опередил профессор Снейп, набросив на подростка целый ряд диагностирующих медицинских плетений. Для Септимы через ее связь с учеником было очевидно, что кроме небольших царапин и легкого испуга с мальчиком ничего не случилось, поэтому она осталась на своем месте, не пытаясь усугубить царящий вокруг младшего чемпиона хаос.       Когда к радости всех присутствующих марш благополучно отгремел и воцарилась относительная тишина, к чемпиону пробился министр Фадж, охрана которого моментально освободила достаточно места для его выступления. И хотя сам министр был несколько деморализован беспорядком, царившим на портальной площадке, он все же смог собраться с силами и произнести положенный поздравительный спич. Без накладок как обычно не обошлось. В заготовленной на случай победы юного гриффиндорца речи была часть про заслуги учителя и наставника юного чемпиона – директора школы Хогвартс, орденоносца и т.д. и т.п. Альбуса много имен Дамблдора. Начав говорить про наставников, Фадж сообразил, что превозносить Дамблдора несколько преждевременно ввиду крайне странного происшествия на гостевых трибунах; откашлявшись, он быстро перестроился на деканов и учителей лучшей школы в мире, что и доказала победа в турнире именно ее ученика. Все нестыковки в речи и недопрозвучавшие, но расслышанные теми, кто был внимателен, хвалы директору сгладило последовавшее за ней вручение победителю денежного приза. Улыбаясь для колдографов и принимая удачные для съемки позы, министр торжественно передал бархатный мешок с призом юному победителю.       Гарри, пару минут попозировавший колдографам с министром и призом, был аккуратно оттеснен к трибунам, где и был удачно перехвачен Септимой Вектор, опередившей вновь рванувшего к Поттеру Бэгмена. В свете же софитов блистал почувствовавший себя в своей стихии министр маг.Британии, выплескивая на ни в чем не повинных слушателей получасовую оду, восхваляющую лучшую в мире школу, находящуюся в лучшей в мире стране под управлением лучшего в мире министра. Озвучены были и имена организаторов столь замечательно возрожденного турнира, среди которых ожидаемо не оказалось Дамблдора, но было множество незнакомых широкой общественности имен работников министерства и их родственников, якобы оказывавших повсеместное содействие международному мероприятию. Под конец получасового восхваления большинство зрителей уже не понимали, кого они чествуют, победителя турнира или никому не известных организаторов соревнований во главе с министром.       – Кто такие Милн и Линоу? – спрашивали на гостевых трибунах.       – Это племянники Фаджа, - отвечали приближенные к политическим кулуарам маги.       – И что они сделали для турнира? – вопрошали не разбирающиеся в политике волшебники.       – Родились в семье Фаджа, а для турнира, слава Мерлину, не сделали ничего. Благодаря нашим чинушам и Дамблдору здесь и так наломали дров больше чем надо, – отвечали немногочисленные сведущие в политике и допущенные до высших эшелонов власти представители оппозиционных министерству родов.       Основной шум начал смещаться в сторону Хогвартса и Хогсмида. Гости покидали мероприятие, стремясь к общественным каминам, а студенты, резко уставшие от схлынувшего адреналина, плелись в факультетские спальни. Мадам Помфри с помощью местных домовиков левитировала пострадавших чемпионов в больничное крыло. Иностранцы скрылись в своих временных общежитиях. Только мрачный декан Слизерина все оглядывал пустеющие трибуны, размышляя о своей дальнейшей нерадостной судьбе в условиях эпатажного поведения бывшего патрона, ведь как ни крути, а именно Дамблдор наложил вето на расследование деяний Снейпа в рядах Вальпургиевых рыцарей. С одной стороны, потеря Дамблдором влияния гарантировала Снейпу свободу. С другой же стороны, эта свобода могла оказаться ограниченной пятью шагами вдоль стен камеры в Азкабане.       Авроры с помощью Хагрида и Спраут пробрались к трупу неизвестного мага, атаковавшего слизеринского чемпиона, и опознали в нем Шизоглаза Муди, отставного аврора и ярого последователя идей Дамблдора. Квалифицировать смерть одиозного волшебника было не так-то просто. Если бы не эпатажная выходка директора с исчезновением после объявления его вором и не огромное количество заявлений об утере родовой ювелирки от достойных представителей магического сообщества, то Уоррингтону могло бы грозить разбирательство, а то и вовсе Азкабан. Но ситуация, изначально бывшая неоднозначной, все больше указывала на наличие в школе преступного сговора, участниками которого были Муди и Дамблдор. Отправив тело Аластора Муди в стазис, авроры и сопровождающие их сотрудники Хогвартса двинулись к школе, рассчитывая воспользоваться одним из школьных каминов. Почти достигнув главных ворот замка, представители правопорядка были вынуждены опустить свой груз и приготовиться к бою. Слева от ворот в тени кустов происходила совсем не дружеская перепалка, судя по голосам, между победителем турнира и его же комментатором Людо Бэгменом.       – Ты не должен был вернуться с кладбища, – громким шепотом вещал бывший знаменитый игрок, – я так старался заманить тебя в ловушку, я пытался всеми силами помочь тебе победить, чтобы ты навечно сгинул в неизвестности, самый молодой ловец столетия! Я все сделал, чтобы оправдать доверенное мне поручение, но нет, ты вернулся, чтобы вновь топтать мою славу. Ты не должен был выжить! – Людо почти кричал.       – Мистер Бэгмен, – узнаваемый голос Поттера был напряжен, а подойдя ближе, авроры увидели, что мальчик удерживает вокруг себя мощный щит, в который безуспешно кидает заклинания известный комментатор и руководитель департамента игр и спорта министерства магии. – Я не бросал свое имя в кубок и не искал славы. Но победил я честно, пройдя все испытания. То, что я выжил, не ваша заслуга, и уж точно не вам предъявлять мне претензии.       – Да как ты смеешь, мальчишка, я так старался, а теперь все бесполезно, и Дамблдор, – в этот момент глаза Бэгмена налились кровью, наставив палочку прямо на чемпиона, он во весь голос прокричал: – Круцио!       Гарри не успел еще упасть на землю от пробившего купол мощного проклятья, как в сторону Бэгмена полетели сразу три обездвиживающих заклинания, прекращая едва начавшуюся пытку непростительным. Двойка авроров отделилась от общего кортежа, чтобы спеленать выявленного преступника и отконвоировать его в Аврорат на допрос.       Септима, все время разборок простоявшая в тени створки ворот, протянула личному ученику фиал с укрепляющим зельем. Пусть Круцио и было снято почти мгновенно, но стресс мальчик получил изрядный. Приобняв перенервничавшего Поттера, Вектор повела его в свои апартаменты.       – Я бы вмешалась, не подоспей ваши авроры к финалу. Поверь, теперь все будет хорошо. У министерства будет виноватый, и это не Дамблдор, который хоть и дискредитировал себя необъяснимым воровством на чемпионате, но все еще остается уважаемым орденоносцем, то есть имеет определенную неприкосновенность в силу своих былых заслуг. Министерству легче свалить большую часть вины на оболваненного идиота с промытыми мозгами, чем разбираться в истинных причинах учиненного на финале бардака. Ты согласен со мной? – Септима крепко обнимала за плечи почти сравнявшегося с ней ростом парня, пока тот молча и вяло передвигался в сторону родных комнат.       Заговорил подросток, только усевшись в уютное кресло у камина в гостиной учителя.       – Всегда. Если бы я вам не верил, то не прошел бы третий этап, не стал бы останавливаться и говорить приватно с Бэгменом. Так бы и остался ничего не понимающим болванчиком, каким меня хотел видеть Дамблдор.       Мальчик, а сейчас это был именно мальчик, несмотря на принятое зелье тихо всхлипнул и уткнулся в мантию обнявшей его Септиме. Учитель Вектор размеренно укачивала своего перенервничавшего ученика, а тот уплывал в мир грез, всем своим существом ощущая тепло и защиту, что может дать лишь мать. *** Только утром, проснувшись на мягком диване в кабинете учителя Вектор, Гарри вспомнил, что так и не рассказал ей о событиях, произошедших на кладбище, куда юного чемпиона перенес перенастроенный портал.       – Учитель, – допивая свою чашку чая после плотного завтрака, начал Гарри, – когда портал перенес меня из центра лабиринта, я не сразу оказался возле трибун.       – Я знаю, – ласково погладила ученика по непослушным вихрам профессор нумерологии, – Том Ловер заметил активность на маггловском кладбище и, кхм, можно сказать и так, проявил интерес. – Септима по-девчоночьи захихикала, отставив свою чашку. – Не знаю, о чем он поспорил с Герой, но на турнир не приехал, хотя и был в Англии.       – А что там дальше было? – навострил уши юный приключенец.       – Как бы тебе помягче сказать, – задумалась Вектор, – в корзинке был одушевленный голем, взращенный на крови и поэтому имеющий псевдоразум.       – Как мы делаем для Нимфадоры? – подало голос проснувшееся в Поттере любопытство.       – Примерно так.       – А на чью кровь он был заклят? Кого он должен был подменить? Он ведь не был похож на человека? – вопросы горохом сыпались из любознательного ученика.       – Теперь и не узнаешь, – вздохнула Септима, – когда ты откинул его, то кукла угодила в заготовленные для ритуала зелья. Флаконы разбились и повредили оболочку, уж больно по-дилетантски она была изготовлена, так что сразу начала разлагаться. Ловер только и успел, что обездвижить живого подельника и поймать вылетевший из куклы дух. Когда Том закончил с духом, от голема осталось только дурнопахнущее пятно, идентифицировать которое не представлялось возможным.       – Том его поймал? А что за дух? И подельник этот? И что за ритуал? – в глазах Гарри горел энтузиазм исследователя и легкая обида, что все самое интересное произошло на кладбище без него.       – Дух Том, конечно, поймал, обещал рассказать, как допросит, ты же знаешь его, Ловер никогда не спешит и всегда получает лучший результат. – Вороша волосы Гарри, Септима улыбалась, вспоминая такого ершистого, но очень целеустремленного темнокожего и почти уже взрослого ученика, – А подельником оказался аврор Шеклболт, коллега Нимфадоры. Он служил Дамблдору в надежде на протекцию. Старик обещал парня чуть ли не министром сделать, – рассмеялась гречанка.       – А что в этом смешного? Этот Шеклболт, что, тупее Фаджа?       – Не думаю. Но он чернокожий. Для нынешней маггловской демократии он был бы самое то, но для закостенелых традиционалистов маг.Британии… Даже не знаю, что должно произойти, чтобы местные замшелые ретрограды приняли бы такого министра. Если только возрождение Волдеморта, да и то не факт, что это что-то для них изменит. Они ведь могут это и не заметить.       Похихикав и наевшись восточных сладостей впрок, Гарри отправился в гостиную своего факультета. Оттягивать и дальше свое триумфальное чествование было чревато травматизмом для сбежавшего Героя, а Септима направилась в учительскую, разведать свежие новости. ***       В учительской шум стоял до небес. Непричастные к «заговору третьего фронта» учителя с пеной у рта отстаивали невиновность Дамблдора, а о смерти Муди высказывали уж совсем дикие предположения, вплоть до необходимости срочно изолировать всех слизеринцев, организовавших заговор против заслуженного аврора в отставке. Перед вошедшей Септимой предстала картина, как в небольшом алькове с чайным столиком и парой кресел милейшая декан Спраут ободряюще похлопывает по спине и подливает чай хмурому зельевару, а профессора рун, чар и трансфигурации, скучковавшиеся на диване перед камином у левой стены, не обращая внимание на окружающий бедлам, обсуждают статью в свежем «Вестнике трансфигурации». В центре же композиции, вскочив со своих стульев, бушевали сторонники директора.       – Филиус, что вы молчите? Вы обязаны выступить в защиту Альбуса и оградить учеников от слизеринского произвола! – воскликнул новый преподаватель истории Френсис Дож, племянник лучшего друга Альбуса Дамблдора и верный сторонник идей Света.       – Дорогой Френсис, зачем же так кипятиться? Ни вы, ни я не являемся аврорами, и не нам вершить суд. Коллеги, давайте дождемся официальных вердиктов и не будем рубить с плеча.       Маленький миротворец Хогвартса не зря считался самым неконфликтным из деканов, он всегда был склонен к компромиссу в критических ситуациях. Но истинный адепт Света не мог просто так сдать позиции:       – Чарити, хоть вы скажите, как мы все обязаны Альбусу. Только он может спасти всех магов, когда Тьма возродится и Тот-кого-нельзя-назвать восстанет вновь!       Дож патетически возвел взгляд в потолок, а поэтому не видел ни обалдевшего от этого спича взгляда Бербидж, ни открывшейся двери в учительскую, через которую вошли трое авроров и один невыразимец.       – А вот отсюда поподробнее, мистер Дож, – раздалось от дверей. Как видно, новоприбывшие обладали отменным слухом.       – Я, да, я, – начал заикаться профессор истории.       – Да, вы, – выступил вперед один из авроров. – Я, старший аврор Долиш, хотел бы знать способы спасения магов Британии от тьмы, которые будет применять мистер Дамблдор, а также подробно всё известное вам о возможном возрождении мага, именуемого Волдемортом.       После слов аврора Долиша наступила абсолютная тишина. Даже Снейп перестал страдать в своем углу, присоединившись к общему ох** офигению. Дож опорожнил свой кишечник и стёк на пол, изображая из себя прикроватный коврик.       – Это даже не скунс, это следующая ступень эволюции трусов, не желающих отвечать за свои слова, – сказала Эмма Брай, совсем юная преподаватель факультатива по бытовым чарам, вынужденно включенного в программу школы после ликвидации, ввиду отсутствия преподавателя, факультатива по прорицаниям.       – Эмма, милая, иди к нам, я налью тебе чаю, там слишком плохо пахнет, – властный голос декана Хаффлпаффа разрезал образовавшуюся в учительской тишину.       – Благодарю, декан Спраут, – резво переместившаяся девушка вежливо приветствовала новую компанию, подставляя под чайник свою чашку.       – Северус, предложи даме сладости, – приказала Помона, трансфигурируя девушке кресло слева от кресла зельевара.       Снейп, очнувшись от своих переживаний, принялся исполнять этикетную роль, оттаивая на глазах.       – Кхм, – ожил от оцепенения старший аврор Долиш, – мы, собственно, пришли, чтобы опросить преподавателей на предмет возможного соучастия в противоправной деятельности Альбуса Дамблдора во время турнира, а так же выяснить, что вам известно о действиях профессора ЗоТИ Аластора Муди во время третьего этапа турнира.       Аврор внимательно вглядывался в лица учителей, больше всего внимания уделяя бледному профессору Снейпу.       – Северуса не отдадим, – яростно произнесла декан Хаффлпаффа. Одновременно с ней вскинулся и декан Рейвенкло.       Долиш оценил расстановку сил и не стал нагнетать обстановку. – И не собирался, – примирительно выдал он, демонстративно разведя пустыми руками, – Скунса заберем, больно он говорливый. Еще кого сдать желаете, господа профессора? – елейно-язвительным тоном продолжил волшебник, слегка склонив голову в поклоне.       – Синистру в Мунго заберите, – сухо сказала Помона, - ей обеты перед Альбусом мешают за помощью обратиться. Я уж и так, и эдак пыталась ее сподвигнуть на обследование, а она никак. Может, хоть вашим произволом вправят девочке мозги.       В профессоршу астрологии, вскочившую в боевую стойку, влетела пара ступефаев, загубившая порыв адепта Света на лету.       – И мадам Помфри было бы неплохо на профобследование направить, – тихо добавила профессор Бабблинг. – Со зрением у нее беда, - пояснила попавшая в фокус всеобщего внимания ведьма, – не видит проблем учеников без указания директора. Жаль ее, ведь почти сквиб уже, – Бадшеда сложила ручки домиком, а затем достала батистовый платочек, отороченный кружевами, и демонстративно приложила его к лицу.       Все авроры разом отступили от потенциального источника информации, признав в нем реальный источник неприятностей. Сценка с «чистокровной девой в беде» была знакома многим, и они интуитивно осознавали глубину бездны возможных проблем, которые настигнут их, если кто-то посмеет расстроить чистокровную леди.       – Мы забираем этих двоих, – быстро проговорил аврор Долиш.       – Как же так, – невовремя выступила Бербидж, – они же ничего не сделали?       – Вас, дамочка, я тоже приглашаю на приватный разговор в Аврорате, – жестко произнес старший аврор.       Чарити сомлела в кресле, позволив посчитать это за согласие и камином переместить ее безвольную тушку к дознавателям в министерстве. ***       После отбытия авроров с задержанными, а также не произнесшего ни слова невыразимца, в учительской наступила тишина.       – Что ж, коллеги, – спустя несколько минут возвестил декан Флитвик, – предлагаю для дальнейшего обсуждения переместиться в мою гостиную.       Маги без лишних разговоров поспешили на выход, лишь мисс Брай в недоумении хлопала своими длинными ресницами над округлившимися в замешательстве большими голубыми глазами. Тем не менее, собравшись, девушка поспешила за остальными профессорами, уносящими с собой возможность узнать несомненно интересную информацию, но была перехвачена возникшим как из воздуха профессором чар с вопросом, готова ли она дать клятву о неразглашении всего услышанного на будущем собрании. Эмма была не только правдива, но и ужасно любопытна, так что клятву дала сразу.       Рассевшись по удобным диванам и креслам в гостиной Флитвика, заговорщики радостно приветствовали в своих рядах нового члена «тайного заговора профессоров». ***       А в это время Том Ловер вдумчиво допрашивал так неожиданно и удачно попавший в его руки дух лорда Волдеморта. Молодой шаман отличался повышенной дотошностью к деталям, так что для несчастного духа ближайшие дни, а то и недели должны были показаться вечностью.       Амбициозный аврор Кингсли Шеклболт был заперт во вполне комфортабельном подвале арендованного маггловского дома. И все бы ничего, если бы великий, но не слишком опытный в захвате пленников шаман не забыл бы снять с плененного служителя закона чары немоты и обездвиживания. Для Кингсли время, проведенное им рядом с недосягаемой едой и питьем, показало всю никчемность и тщетность его бытия. За три дня безмолвного и неподвижного заточения, унижающего достоинство молодого аврора, Кингсли переосмыслил всю свою жизнь, с разочарованием констатировав бессмысленность своих чаяний и вредность амбиций. Так Ловер, не приложив никаких усилий и даже сам не подозревая об этом, настроил своего пленника на откровенный разговор безо всяких запугиваний и зелий. Так что шаману, явившемуся как раз вовремя, чтобы предотвратить критическое обезвоживание Шеклболта, оставалось только направлять поток откровенности аврора в нужное себе русло. ***       Еще пару недель назад Том, отдыхавший в родовом доме Вектор в Афинах от неожиданно выплеснутых на него необоснованных и неоформленных претензий коллеги Гилди, был выдернут из своей неги повышенной активностью старших родственников. Первой на глаза Ловеру попалась Гера. Ее-то он и попытался расспросить о творящемся переполохе, но обычно величественная и прямолинейная в своей уверенности и правоте колдунья вдруг стала юлить и кокетничать, как девица на выданье. Зная Геру как сильного мастера и уважаемого в семье профессионала, Том посчитал такую манеру общения оскорбительной, о чём и не преминул высказаться. Уже позже, в своей комнате, вспоминая во всех подробностях этот разговор, Ловер и верил, и не верил, что привлек внимание этой богини не просто как талантливый приемный родственник, но и как мужчина, возможно даже желанный. Том метался в своем разуме как в клетке, не зная, принял ли он за знаки внимания ничего не значащие слова или именно ими те слова и были? Слишком часто его била жизнь, чтобы он был готов впустить кого-то в свою душу и сердце. Хотя именно для семьи он всегда был открыт, но сегодня смог почувствовать, что в глубине его души все так же живет маленький недоверчивый сирота, боящийся сильных привязанностей. А еще Том понял, что если кто-то и проломит корку его отчуждения, то это будет именно Гера. Она была для темнокожего приемыша богиней и идеалом женщины. Гера Вектор никогда не преподавала юному Ловеру никаких наук, но всегда присутствовала на семейных советах, тепло смотрела и ласково трепала его черные кудри. Неужели эта богиня опустится до злых шуток над обожествляющим ее Томом? Что же ему делать?       Том был очень целеустремленным и рациональным человеком, потому спустя всего пару дней отправился на виллу к дедушке Апу, где и смог получить ответы на свои вопросы.       То, что Гера его старше, Том знал и раньше. Для него это было одной из причин безмолвного преклонения перед своей богиней. Но то, что за две сотни лет Гера так и не нашла себе спутника по душе, зазвучало фанфарами в пламенном сердце мавра. Аполлон Вектор видел всех людей насквозь, и его рекомендации целебным бальзамом пролились на душу темнокожего шамана. Дело осталось за малым. Он справится. Он будет осторожен и методичен, такая цель заслуживает любых приложенных усилий. Да, в себя Ловер верил всегда, и он не подведет.       Если активность части семейства Вектор переместилась в Британию, то и Том отправится туда же.       Прибыв в Бат (у каждого есть своя любимая точка портала, а Том любил море и тепло), Ловер, настроившись на родственников, локализовал их в пределах Хогвартса-Хогсмида. Вывалиться на головы родни было не самым лучшим вариантом, так что разузнав с помощью местной магической прессы о дате финального испытания Тремудрого турнира волшебников, в котором участвует юный родич семьи Вектор, Том сел за гадания, разумно предположив, что внеплановый слет родни на туманные острова был вызван именно этим событием.       Все расчеты и видения Тома показывали ему одну и ту же точку для приложения сил и сдвига ситуации в свою пользу. И эта точка находилась в кустах, рядом с полуразрушенным особняком в викторианском стиле, около которого и должны были произойти ключевые события в современной истории магической Британии. Ловер не пытался сопротивляться предназначению, как недоумок Гилди, поэтому, как и подсказывала ему интуиция и его дар, залег среди развесистой и давно не стриженной растительности, ожидая дальнейших событий.       И события не заставили себя ждать. Незнакомый Ловеру чернокожий колдун весьма посредственно наложил чары иллюзий на близлежащее кладбище, создав инфернально-готичный антураж. Приволок здоровенный котёл, наполнил его на половину объема водой и вновь отправился к покинутому особняку. Поттер появился на подготовленной сцене неожиданно как для Ловера, так и для местного режиссера. Как отметил Том, Гарри хватило времени, чтобы прийти в себя и подготовиться к атаке. Тому не хотелось демаскироваться, но его желание спокойно досмотреть подготовленный спектакль слегка поколебалось с появлением названого родича. Шаману оставалось надеяться, что юный некромант, как обычно, станцует по краю и уберется прочь, перестав мешать видеть вероятности грядущего. (*Для тех кто не помнит, предсказатели не видят судьбы некромантов.)       Так, собственно, и случилось. Как только события на полянке перешли в активную фазу, Гарри, приманив кубок-портал, переместился туда, где ему, по всей видимости, и было самое место, чем избавил провидца от помех, накладываемых присутствием некроманта.       С отбытием Поттера захват почти улизнувшего духа и колдуна-слабосилка уже не представлял проблем. Том переместил свой улов в заранее подготовленный дом, дабы подробно разобраться в творящихся в маг.Британии безобразиях. А иначе квалифицировать действия, невольным зрителем которых Том оказался, у него не получалось. Безобразия они и есть. ***       После допроса духа Волдеморта и доверительной беседы с аврором Шеклболтом Ловер понял, что может с точностью до буквы назвать длинное имя великого кукловода, раскройщика трагичных событий, творившихся на островах Британии последние шестьдесят лет, как и предсказать возможные последствия этой подрывной деятельности. И как бы ни хотелось Тому в одиночку преподнести своей даме сердца прекрасный приз в виде бесхозного крестража с попутным низвержением с пьедестала Великого Светлого мага всея Северо-Западной Европы, но Ловер был достаточно рационален, чтобы понимать, что его бесславную гибель богиня может и не оценить. Что-что, а бороться с ветряными мельницами в одиночку было слишком глупым подвигом даже для бывшего гриффиндорца. Гектор, по счастью, еще не покинул Шотландию и был доступен для разговора, как и любимый учитель Септима Вектор.       Получив координаты тайного убежища рядом с Хогсмидом, Том аппарировал к подземному бункеру, где его встретили не только Гектор и Септима, но и юная метаморф. Обмен информацией не отнял много времени, каждый из докладывающих только подтверждал догадки остальных родичей, так что план был согласован тут же, равно как и утвержден состав команды для изъятия некромантской приблуды из разваливающейся лачуги сгинувших в Лету Гонтов. Небольшой спор разгорелся по поводу дальнейшей судьбы аврора Шеклболта. Дора горела желанием заобливиэйтить продажного гада до детского возраста. Септима, помнившая неуверенного в себе, но трудолюбивого хаффлпаффца, не нашедшего друзей на факультете, но не терявшего надежду найти их в академии Аврората, куда юноша стремился всеми своими силами, была за отправку Кингсли в Германию к герру Краучу, уже набившему руку на особенностях ментальной магии директора Хогвартса.       – Я согласен, что Кингсли надо лечить, – поставил точку в споре Ловер, – но лечить в Греции у Аполлона. – Видя недоумение в глазах родни, Том пояснил: – Там не столько ментальные закладки, сколько расшатанная психика. Как ни странно, но к ментальным воздействиям аврор Шеклболт довольно устойчив, чего не скажешь о самом простом психологическом воздействии. Парень слишком ведомый и слишком верит авторитетам.       Списавшись по двустороннему пергаменту с Апом и договорившись встретиться вечером в Хогвартсе в покоях Септимы для уточнения планов, команда заговорщиков разошлась по своим делам.