Тучанка: жизнь и быт для чайников

Грёбаная привычка делить на чужих и своих, Не соблюдать уставов, не уважать себя. На каком языке будут говорить мои дети? — Я не боюсь за них, Но чувствуется подстава "Перестать убивать", Princesse Angine

Рэйчел недоело считать, сколько раз за последние полчаса она сдерживалась, чтобы не расчихаться. Вместе с пылью и накопленным в катакомбах радоном респиратор отфильтровывал даже запахи, позволяя лишь дорисовывать в воображении подземную сырость и замшелый аромат древности, но в носу все равно свербело, будто один вид пылинок, кружащихся в холодном свете фонаря, мог вызвать иммунную реакцию. В мыслях Рэйчел назвала это фантомной аллергией и постаралась пореже водить фонарем по стенам, чтобы не отвлекаться от дороги лишний раз… Впрочем, кого она пыталась обмануть. С тем же успехом можно не отвлекаться на хаска, собирающегося вот-вот куснуть за задницу. Явик морщился и закатывал глаза, когда резко дернувшийся в сторону луч задевал его лицо, но бурчать перестал еще в начале, когда в ответ на требование шевелиться Гаррус рассказал анекдот про излишне торопливых новобранцев. Отличный, надо признать, анекдот, надо потом попросить повторить, как будет время. Луч скользнул по стене, задев вместе с привычными уже шероховатостями, трещинами и подобием паутины терракотовый мазок. Рэйчел остановилась, как вкопанная, Явик, ругнувшись, притормозил, не врезавшись ей в плечо только потому, что скорее уж кроганы сами изобрели бы себе лекарство, чем Явик потерял бдительность на миссии. – Коммандер, опять?.. – то ли пробормотал он, то ли простонал в респиратор, но Рэйчел на трескотню передатчика в ухе обратила внимания не больше, чем на разговор Гарруса с Лиарой, шедших шагах в десяти позади. Она отступила немного от стены и повела лучом фонаря вверх, вдоль терракотовой ломанной линии, выхватила из тьмы угольно-черные резкие мазки, перескочила трещину, рассекавшую рисунок надвое, запрокинула голову до предела, но в рассеянном, размягчившемся свете фонаря едва смогла уловить контур терявшегося у самого потолка изображения. – Глиф, подсвети, – позвала Рэйчел, качнув фонариком. Дрон, державшийся в середине цепочки так, чтобы высвечивать все колдобины под ногами, подплыл ближе, развел полусферы оболочки и, разгоревшись ярче, из тускло-голубого в серебристый, кувыркнулся и подпрыгнул на метр вверх, залив сиянием расписанную терракотом стену. Это был не первый рисунок за день. Похожие на головоломки многоступенчатые пирамиды, очерченные одной линией; развернутые боком, как рисунки египтян в школьном учебнике, фигурки кроганов; неведомые ездовые твари, будто в пробирке смешали носорога с черепахой, и орнаменты, значение которых давно потерялось в веках – все это они сегодня видели, но Рэйчел все равно шумно втянула воздух через клапаны респиратора, почувствовав, как от загривка до поясницы ее охватывает мурашечная лихорадка. Проклятье, в который раз подумала она, проклятье, как же так вышло, что никто не догадывался об этих катакомбах и этих рисунках; и даже страх, что из тьмы нападут хаски, и зуд под полоской натиравшего респиратора отошли на второй план. У Мэно Корна, у Орисы Т’Наос, у Варлада Чаха – у всех этих умников, напичкавших огромные издания Энциклопедии Цитадели, – доставало пробелов и недоговоренностей в статьях, которые человек, ступавший на Тучанку, мог подметить с первых строк. Не хватало информации про женские лагеря и шаманов, про празднества и похороны, про болезни кроме генофага и еще про тысячу мелочей, но все же, занося их в памяти СУЗИ в черный список, Рэйчел скорее иронично (и совсем невесело) смеялась над собственной беспомощностью: вот бы кто-нибудь из всей плеяды кроганских авторов мог помимо заметок про жизнь и быт написать обстоятельную монографию обо всех последствиях исцеленного генофага, чтобы ей не пришлось так много думать об этом самой. Но чтобы так? Чтобы целый пласт жизни выпал насовсем, нигде не упоминаемый? Рэйчел потратила небольшую жизнь на серфинг по интерпедии, но единственным упоминанием кроганского искусства в памяти оставалась статуя в хранилище Донавана Хока – старая, оплывшая, пораженная то ли временем, то ли радиоактивной проказой, изъевшей гранит до состояния ноздреватой белесой массы. И вот нахрена, спрашивается, была потрачена эта маленькая жизнь – чтобы теперь, стоя в нутре кроганских катакомб, ронять челюсть до пола и не представлять, как собирать по кусочкам снова разбившиеся представления о целой планете? Рэйчел показалось, что она пялилась на стену несколько минут в глухом ступоре, хотя на деле прошли считанные секунды. За спиной ошарашенно вздохнула Лиара, подобравшись ближе, и Рэйчел встряхнулась, прогоняя двоившееся перед глазами терракотово-черное наваждение. – Мы опять задерживаемся, – буркнул Явик. Он даже сделал несколько шагов вдаль по коридору, но остальная троица не пошевелилась, и протеанин вынужден был затормозить и оглянуться через плечо. – Эта мазня не стоит даже нескольких секунд нашего времени. Наверху ждут. – Эта, как ты выражаешься, мазня, – желчно возразила Лиара, – может быть величайшим археологическим открытием за последние сто лет. – Если не брать в расчет открытие, что галактика, вообще-то, раз в пятьсот веков вымирает из-за огромных робокальмаров? – хмыкнул Гаррус, разведя мандибулы, но никто даже не улыбнулся. – Я имею в виду историю этого Цикла, – уточнила Лиара. – Каждая из рас, насколько мне известно, собирает достаточно полное представление о своей истории в среднем за полтора-два века до открытия эффекта массы. И только о древних кроганах известно большей частью по саларианским очень скудным источникам, которые, даже если собрать в один файл, в сравнение не идут с тем, что мы обнаружили хотя бы сегодня. Во имя Богини, я благодаря одному этому изображению могу назвать минимум три гипотезы, которые нам придется опровергнуть! А если исследовать эти катакомбы… расшифровать записи на плитах… То спор Советников по поводу Вермайра покажется галактике детской перепалкой в песочнице, додумала Рэйчел. Лиара застыла, запрокинув голову, в последние месяцы неизменно сосредоточенный, пристальный взгляд затянулся мечтательной поволокой – почти забытой со времен, когда юная горячная азари рассуждала о галактической истории, ходя кругами по каюте на «Нормандии» SR-1. Как давно, черт возьми, это было! Тогда у них было время теоретизировать, а не только вычислять шансы на выживание… – То все это будет абсолютно неважно, если последним кроганом на всю галактику подавятся Жнецы, – фыркнул Явик, закатив к потолку все четыре глаза, и наваждение рассеялось. Рэйчел вздохнула: – Ненавижу, когда ты так говоришь. Особенно, если ты при этом прав. Глиф, – она качнула фонариком, привлекая внимание дрона, хотя тот, конечно, и без того прислушивался к разговору. – Сфотографируй хотя бы, а? – Уже сделано, – отчитался дрон, мигнув подсветкой. – Файлы будут перенаправлены на исследовательский терминал, как только восстановится подключение к системам. Что-нибудь еще? – Нет, спасибо, – мотнула Рэйчел головой. – Выдвигаемся. Глиф схлопнул полусферы, вернув себе привычный блекло-голубой оттенок, и поплыл впереди, освещая дорогу. Явик только и ждал приказа, чтобы зашагать дальше, Лиара двинулась по коридору заторможенно, то и дело оглядываясь через плечо на едва различимый в полутьме рисунок. Рэйчел, пользуясь командирскими привилегиями, задержалась подле стены дольше всех; потом встряхнулась, отвесив мысленную оплеуху, и поторопилась обогнать напарников, занимая привычное место в начале цепочки. После поворота Глиф пролетел сквозь сквозные выпетливания воздуходувов под потолком и сообщил, что его расчеты верны – выход из катакомб минутах в десяти. «То же самое эта ошибка программирования говорила полчаса назад», – пробурчал Явик язвительно, но беззлобно, будто спорил по привычке: под подошвами ботинок уклон вверх чувствовался уже без всяких измерительных приборов, да и связь начала налаживаться. Рэйчел переключила левый динамик шлема с отрядной частоты на общую, жадно вслушалась в отрывистые, щелкающие помехами переговоры: звено «Артимек», потеряв седьмой по счету истребитель, отошло на перегруппировку, с томкахов поступал сигнал движения, но связи с пассажирами все еще не было. Рэйчел матюгнулась, попробовала набрать по личным каналам Мордина или Джеймса, но сигнал вернулся обратно – «соединение невозможно, повторите попытку, когда покинете зону заглушки». – Вот блядство, – уже вслух ляпнула Рэйчел, не сдержавшись, раздраженно постучала по браслету комма, но чуда не случилось и связи – тоже. Рассказ о раскопках на Горвуге оборвался на полуслове, Рэйчел, загривком почувствовав неловкую паузу, оглянулась – Лиара и Гаррус пристально уставились на нее, Гаррус даже качнулся, будто собирался подойти ближе и поинтересоваться в лоб, но Рэйчел только показала пальцами «окей», открещиваясь от расспросов. Мордин все еще был не в курсе поломки. Рэйчел нервничала. Ничего принципиального, на самом деле, от этого не зависело – даже гений Мордина не починит Завесу дистанционно, – но Рэйчел все же было бы спокойнее, имей они хотя бы пару лишних минут обсудить предложение далатрессы. Они не успели пересечься на земле до посадки в томках, а в томкахе с ними был Рив, а выкладывать при нем все начистоту – это как рисовать мишень на толстопузом боку Сур’Кеша с подписью «всем кроганам целиться сюда». Черт, далатресса должна была понимать, чем рискует, когда вверяла тайну Шепард! Или потому и доверила, что знала, что Шепард не пойдет на шантаж и угрозы? Надо было шевелить быстрее ногами, но больше всего на свете Рэйчел хотелось встать на месте и от души проораться, стравливая пар из закипавшей черепной коробки. Все такие умные вокруг и способные предсказать облупленную Шепард – так может подскажет кто-нибудь, что делать с Ривом, когда лекарство будет развеяно в атмосфере? Ей казалось, еще немного, и она действительно запыхтит и начнет гневно постукивать, как подскакивающая на чайнике крышечка, и никакая система климат-контроля в броне не поможет. Долбанная Тучанка, долбанные катакомбы, из-за которых ни черта не ловит связь, долбанный Рив, из-за которого никак не намекнуть Мордину на поломку, не вызвав лишних подозрений. Зачем эти тысячи миль подземных коридоров, если нельзя утащить в них Мордина и пошушукаться о своем, о вечном и кроганском!? Рэйчел злилась, кусала щеку, матюгалась в мыслях, как инженер с Омеги, но не бросала попыток наладить связь, пока в конце коридора после поворота не забрезжил свет. – Девять минут две секунды, – отрапортовал Глиф, переливаясь полосами торжествующего свечения. – Мы еще не на поверхности, тупая программа, – отрезал Явик. Но шаг ускорил: всех достали и полутьма катакомб, и вкус воздуха, отфильтрованного двойным прогоном через адсорбент, и давящая неизвестность. Последние триста метров Рэйчел чуть ли не пробежала, неотрывно пялясь на комм. Сигнал мигал все чаще, потом стабилизировался на несколько мгновений, тут же пропав, затем, наконец, загорелся стабильно: сразу три полоски из пяти. Свершилось, аллилуйя! На другом конце канала их тоже заметили: динамик кашлянул последним сгустком помех, и водитель томкаха подтвердил переключение на отрядную частоту. Рэйчел перепрыгнула последние ступени, вскочила на обломок колонны, огляделась, засекая азимут на Завесу – в небе над ней белели росчерки подбитых истребителей, надо торопиться… До нее не сразу дошло, откуда взялся обломок колонны и что от катакомб до Завесы – не просто две мили тучанской пустыни. Наверное, в первое мгновенье ее ослепил раскаленный Аралах, а может, адреналин сузил угол обзора до зашоренного узенького коридорчика, в котором только и видно было, что Завесу да кусок неба, пока она не повернула голову, а может… Рэйчел вскинула ладонь, прикрывая глаза козырьком – инстинктивный и совершенно бесполезный жест, учитывая обзорные светофильтры шлема, – а потом медленно выдохнула и опустила руку, сквозь шум в ушах не слыша, как ее пытается дозваться Ева. – Храни Богиня… – прошептала-прохрипела Лиара. Гаррус тоже замер с вскинутой к щитку шлема ладонью. И даже Явик, включивший связь, чтобы всех поторопить, притормозил и промолчал, задрав голову. Это были пирамиды. И они были зеленые. Рэйчел ни разу не видела на Тучанке ничего зеленого; даже выкрашенные армейской краской баки, тенты и черт знает еще что, сваленное в лагере Урднотов вперемешку с мусором, было насквозь пропыленного грязно-серо-бурого-с-каплей-зелени цвета. А это, это… боже милосердный… В динамике стрекотало – Ева безуспешно пыталась дозваться, но оторопевшая Рэйчел едва отличала звук ее голоса и стук собственной крови в ушах. Стараясь не думать, как подошвы армейских ботинок могли повредить бесценную фреску, Рэйчел спрыгнула с колонны вниз, бегло осмотрела, выдохнула чуть облегченно – никакой памятник не пострадал, камень как камень, – и перебила Еву, так и не разобравшись, о чем та пыталась выспросить: – Ева, тут пирамиды. Что это? – Ах, это… – по голосу Рэйчел показалось, что кроганка улыбнулась. – Это наше наследие, коммандер. Лагеря располагаются в руинах городов, но если забраться глубже в пустыню, ближе к колыбели нашего народа… – Сколько им? Четыре тысячи лет? Четыре с половиной? – вмешалась Лиара, за которой программа-переводчик не успевала проговаривать сглатываемые окончания. – Почему о них никто не знает? На Тучанке бывали экспедиции, как вышло, что никто не обнаружил руины!? – Учитывая, что они покрыты зелеными штуками, которые так и кричат «демаскировка», – Гаррус попытался хмыкнуть, но у него вышел только пораженный вздох. Явик осклабился: – Турианцы не могут отличить «штуки» от «растений»? – Могут. Но на Палавене фотосинтетики отражают красный спектр, так что зеленые растения для меня – это также странно, как для тебя – двуглазые существа. Рэйчел едва сдержалась, чтобы цыкнуть на них – нашли время пикироваться! – но Ева, видимо, прекрасно поняла по голосу, как они все взволнованы, негромко засмеялась – почему-то Рэйчел легко представила, как кроганка трясет при этом головой, пряча хитрые проблески во взгляде. – Больше, чем четыре тысячи, доктор, сильно больше. Эти пирамиды видели, как рождалась наша цивилизация. Теперь они – осколки вдали от наших лагерей, и на эти территории никто не отваживается забредать, кроме шаманок женских племен. – Насчет «штук» все еще непонятно, – фыркнул тихо Явик. Лиара зашикала на него, вскинула ладонь, чтобы отмахнуться, и тут же спохватилась, что жестом смазала запись в окне инструметронной камеры. Глиф подскочил как мог высоко, метра на три вверх, и снимал пирамиды оттуда, Рэйчел разрывалась между необходимостью поторопить их всех – и желанием подождать еще хотя бы минуту. Во рту пересохло совсем не от пустынной жары, а коленные поджилки дрогнули не от усталости. У кроганов была история кроме той, что рассказывал шаман Урднот, и память кроме приступов Грюнта, из-за которых он молотил кулаками по переборкам «Нормандии», и надежда на будущее… – Насчет «штук», – вмешался Мордин, – предполагаю, монокарпические циклы. На Тучанке сейчас период без бурь. Можно провести параллель с весной на Земле. Типично для пустынных местностей: травы-однолетники, короткий период вегетации, криптобиоз покоящихся структур. Не исключено, что весь период открытой вегетации – несколько суточных циклов. – Около десяти дней, верно, – поддакнула Ева все с той же улыбкой в голосе и закашлялась, прежде чем продолжить. – Мы с сестрами пробовали восстановить дренажные системы построек, чтобы продлить период роста, но технологии утрачены. Вам повезло, коммандер, застать весну Тучанки. – Настоящая последняя весна была еще до прихода саларианцев, – вмешался Рив, но Рэйчел едва ли обратила внимание. – Мордин, а в ГОР знали? – Увы, без подробностей. Кроганы все еще в праве отказывать экспедиторским суднам. Съемка с дронов не столь точна, было много пересудов. Разные теории. Предковая культура. Параллельная эволюция. Никто не думал, что современные кроганы следят за останками прошлого. Рив то ли фыркнул, то ли вовсе харкнул саларианцу под ноги – динамик хлюпнул, а Рэйчел поморщилась, болезненно закусив губы. Невероятно! Это как если бы руины Земли просканировали инопланетяне и проигнорировали пирамиды в долине Нила… Хуже того, посчитали их наследием тираннозавров! И никто даже не спросил бы у странных двуногих, откуда взялись постройки. Они ведь тоже не спрашивали, хотя ответ – пирамиды и шаманки, – все это время был под самым носом, надо было… Рэйчел одернула себя – она ведь тоже не догадалась ни разу спросить у Рекса, да и знал ли он? – но тучанский воздух и нервотрепки последний недели слишком сильно воспалили воображение, чтобы его так просто получилось заткнуть. Паззл складывался за доли миллисекунд в гудящей, переполненной впечатлениями голове. Если война закончится… Нет, когда война закончится, про эти пирамиды узнают все. «Первая объединенная археологическая экспедиция Тессианского университета и Университета Сур’Кеш», звучит неплохо, верно? Лиаре будет чем заняться, когда ей не придется больше надрываться на роли Посредника. В билетах на экзамене по ксенобиологии появится что-то кроме «тактика боя с кроганом-воеводой», далатресса вынуждена будет признать, что никто не всезнающ, а Рэйчел… клапан воздушного фильтра шуршал громче обычного, вторя потрескиванию помех в динамике – Рэйчел задыхалась одновременно от обиды за упущенное время и от восторга. Пирамиды не переубедили бы ни далатрессу, ни Виктуса, но и ей ведь нужно было меньше, чем им – сущая кроха уверенности, что кроганы уцепятся за что-то кроме ненависти Рива. Ева покажет им пирамиды, и хотя бы часть народа не ввяжется в войну, и только что рожденные дети не станут радиоактивным пеплом, и все обернется – в кои-то веки, – лучшим образом… Зеленый – цвет надежды. На Земле, подумала Рэйчел, на родине Ханны Шепард, в выжженной солнцем палестинской пустыне вот уже многие тысячи лет даже крошечный кусочек зелени означает оазис – и надежду, что караван движется верным путем. Может, у нее все-таки больше общего с кроганами, чем она думала. Рэйчел цыкнула зубом на Явика и Гарруса, попытавшихся затянуть в ботанический спор Мордина, и позвала по общей частоте: – Рив, ты слушаешь? На миг повисло недоуменное молчание, потом кроган с неохотой выцедил: – И не скажу, что доволен этим. От саларианской трескотни у меня болит башка. Ну конечно же. Куда бы Риву деться из томкаха, мчащегося на пределе скоростей? Рэйчел вздохнула, бросила взгляд на инструметрон, ругнувшись в сердцах – веры в экстранет давно не было, но для связи лично с коммом Мордина не хватало какого-то несчастного километра. Обидно… – Тебе бы тоже, Шепард, меньше трещать и больше делать. На кой хер вы там застряли? – Выдвигаемся, – проигнорировала упрек Рэйчел, смахнув все окна связи и открыв вместо них карту. – Азимут на Завесу триста тридцать, пойдем прямым курсом. Гоните нам наперерез, встретимся на окраине руин. – Вот так бы сразу, – проворчал довольно Рив. Что-то хрупнуло по связи – звук был очень похож на треск, с каким гусеницы томкаха зажевывают броню налетчика, и Рив усмехнулся перед тем, как отключиться: – Кстати, тут становится жарко. Ждите гостей. Гаррус выругался, задрав голову, Рэйчел с секундным промедлением тоже подняв взгляд вверх: белесый росчерк в небе, который она приняла за последний улепетывающий от Жнеца истребитель, рассек марево над мостком между пирамидами и грохнулся оземь. Даже сквозь шлем по ушам мягко ударило волной, и землю тряхнуло так, что над мостком завихрились клубы ржавой пыли. – Опустошители, – бросил Явик, потянувшись к подсумку за свежим термозарядом. – А лязгнуло так, будто твари, – отозвался Гаррус. – Рив прав, будет жарко. Рэйчел сквозь все светофильтры почувствовала его задумчивый взгляд, но даже не поежилась, только крепче вцепилась в приклад дробовика, протискиваясь меж напарников к лестнице, ведшей в проход к мосткам: – Да хоть сборщик, один хрен, – она перемахнула пять ступеней в два шага и оглянулась. – Порвем их всех. Мы слишком близко подобрались к Завесе, чтобы какие-то членистые ублюдки помешали мне притащить кроганам ебаное лекарство! – Я в некотором роде тоже членистый, – пробормотал Гаррус под смешок Лиары, но ни капли не обиделся: как только из-за поворота показался каннибал, один выстрел «Гадюки» разнес твари мешок под горлом в клочья. Рэйчел ухмыльнулась, перехватила дробовик и, гаркнув Лиаре, чтобы держала подвешенную на углу «сингулярность», бросилась вперед. Драка случилась вовремя. Если бы не перестрелка, адреналин и натяжение тугих, как сервоприводы брони, поджилок, Рэйчел точно не выдержала бы притворяться и дальше, что все в порядке – а теперь, наконец, начало отпускать, будто взваленная далатрессой гора превращалась в такие же пирамидные руины, осыпаясь с плеч безобидным каменным крошевом. Сбоку набросился хаск, Рэйчел, не тратя заряды, попросту отбросила его ударом приклада под дых прямо в поле «сингулярности». И Гаррус, и Явик оказались правы – за парой лупоглазых опустошителей рванула с низкого старта, втянув в плечи кроганский скальп, тварь, но Рэйчел встревоженные окрики напарников только сильнее подначили метнуться навстречу. Плиты словно пружинили под подошвами, облегчая толчок «заряда», биотика послушно гнулась барьерными полями, тяжесть «Крестоносца» лежала в руках как влитая, будто металл рос напрямую из искрящих током нервов. Тварь ударила клешней, Рэйчел метнулась в сторону, пустив удар вскользь по барьерам и щитам. Генераторы загудели, восполняя упущенное. Рэйчел считала – семьдесят процентов, восемьдесят пять, девяносто, – пока увиливала скользящим шагом от попыток твари попасть по верткой добыче клешней. Сто, щелкнул мысленный счетчик; одновременно тварь, взревев, рванула всем телом, собираясь прихлопнуть Рэйчел – она уже видела решето металлических ребер, похожих на клетку, которой ее попросту вмяло бы в плиты руин, но не отступила. Импульс по срединному нерву, колющая прохлада в пальцах, чувство, будто кулак сжимается вокруг вакуумной пустоты… – Рэйч, ты так светишься от счастья, что я начинаю подозревать – эта тварь нравится тебе больше, чем я… – Блять, потом! Они ударили одновременно: Явик отбросил в сторону хаска, метившего Рэйчел в спину, Лиара накрыла тварь «деформацией», сдетонировала «сверхновая», костяшками кулака вмятая прямо в металлическую грудину. Тварь взревела, отшатываясь назад, и выстрел «Гадюки», чиркнув в сантиметре от шлема Рэйчел, снес нахлобученный на тулово череп. Рэйчел тяжело выдохнула. Система климат-контроля тут же стерла образовавшуюся на щитке шлема испарину – черт с ним, Рив угадал, жарко, – но из-за поворота поперла новая волна хасков, и времени на передышку не осталось. – Уже достаточно для «потом» или ты все-таки имела в виду… – Гаррус, – хаски набросились сразу втроем, пришлось гасить их «сверхновой» при неполном щите и крутиться гироскопом, прикладом и кулаками отшвыривая ублюдков подальше, в свеженькую «сингулярность», – ну еб твою! – Ага, понял, – динамик буквально сочился турианским ехидством. – Так и запишем, в следующий раз, когда Шепард спускается в ангар с ебалом мрачнее тучи, в качестве лекарства использовать месилово с тварью в терапевтической дозе… – Кто сказал, что у меня было мрачное ебало!? Явик фыркнул, методично продолжив забивать каннибала прикладом, Гаррус тоже отвлекся на мгновенье – Рэйчел не успевала отбросить себя «зарядом», и лезшего под руку хаска сняло точным выстрелом меж глаз. – Рэйч, я тебя умоляю. С моим практическим опытом людской ксенобиологии давно пора подавать документы на защиту докторской… Лиара, что скажешь? Доктор Вакариан – звучит? – Скажу, что прямо сейчас я немного занята! – если вокруг Рэйчел биотика едва мерцала голубым, то вокруг Лиары поля бесновались всеми оттенками сочного ультрамарина, превращаясь в канонаду «бросков» и «деформаций». – Мы тут все вообще-то заняты, пока ты отстреливаешься издалека! – Ну так кто виноват, что учился на археолога, а не на снайпера? – Пыжачья срань, вы опять треплетесь! Голос Рива лязгнул так неожиданно, что Рэйчел сбилась с ритма на мгновенье. Опрокинутый хаск умудрился извернуться и, широко распахнув пасть, цапнул лодыжку – точнее, пошедший истончающейся рябью щит. Рэйчел с силой саданула хаска пяткой по челюсти, добавила прикладом так, что череп взорвался, словно вздутая консерва, отскочила назад, под прикрытие Лиары – только что стабильный защитный купол взорвался, опрокинув по сторонам последних хасков, а Рэйчел смогла перевести дыхание и ответить внятно: – Рив, что там у вас!? – Жнец сторожит единственный проезд к Завесе! – Застряли в полумиле. Есть шанс проскочить на томкахе, максимальная скорость позволяет. Велик риск обрушения Завесы, если Жнец засе… – Не перебивай, лупоглазый! – Засечет проникновение, – Мордин будто не услышал, продолжил частить словами так, что слишком легко было представить сморщенное от моргания обеспокоенное лицо. – Нельзя допустить. Нельзя вызывать подозрения. Попросту не найдем другой способ доставить лекарство. У Евы есть план… – Дерьмо, а не план, – прорычал Рив, но Рэйчел зацепилась за другое, облизнулась торопливо: – Мордин, почему говорит не сама Ева? – Ей хуже. Мне пришлось взять многочисленные пробы для синтеза. Остаточный эффект манипуляций… – Этот варренов выродок просто убивает ее! – Рив, не сейчас! – на миг Рэйчел даже порадовалась, что находится далеко от крогана – если бы он ляпнул такое при ней, одним окриком дело могло не закончиться, – но облегчение кануло в небытие быстрее, чем его удалось переварить. – Мордин, выкладывай. Он затараторил. И чем быстрее клекотал беспокойный голос саларианца, тем громче шумела кровь в ушах. Лиара разметала троицу хасков броском, Явик и Гаррус слаженным залпом сняли последнего каннибала. За соседней пирамидой взорвалась новая пылевая вспышка – тварей, наверное, призывал почуявший неладное Жнец у Завесы, – но времени по всем тактическим законам подчищать тылы не осталось. – Хорошо, Мордин, я тебя услышала. Мы тут закончили. Будем у вас через несколько минут. – Только поторопитесь. Связь отключилась. Рэйчел на автомате потянулась коснуться виска с передатчиком, отдернула руку, вспомнив про шлем, недоуменно нахмурилась: фоновая связь с томкахом никому не мешала, зачем вырубать ее на совсем? Нервы, наверное – Рива они действительно допекли, лучше не злить, если огребать все равно будут Мордин и Ева. Проклятье, в какое же безумие стремительно катится изначально стройный план, если сейчас ее волнует такая мелочь, как связь, а не огромный, мать его, молотильщик… – Калрос? Серьезно, Шепард? Калрос!? – Лиара чуть ли не прыжком оказалась ближе, будто боялась, что связь сбойнет и ее не услышат. Под забралом полыхнул встревоженный взгляд, такой яркий, что и светофильтры не стали помехой, но Рэйчел только передернула плечами: – Так помолитесь кто кому может, чтобы до этого все же не дошло, – она уперла приклад дробовика в бедро и вытащила дымившийся термозаряд. – А у меня, – с щелчком в паз встал новый, – других идей пока нет, – Рэйчел вздохнула и, задвинув крышку отсека, тяжело уставилась на напарников. – Шевелимся. Немного осталось, мы справимся. Эта мысль текла в жилах и была живительнее любого антибиотика: они справятся. Попросту обязаны. Не может такого быть, чтобы они так далеко зашли, чтобы Мордину все же поддался многоступенчатый синтез лекарства, чтобы даже далатресса, передав последний секрет ГОР и умыв руки, отступила со своими претензиями – и у них не получилось только потому, что Жнец-недоросток помешал операции в последний час. Не может и… Рэйчел привыкла, что чувство долга – отличный движок, но сейчас ее вели совсем негероические обида и злость на Жнецов, похеривших такой замечательный план, и пока они работали – что ж, грешно жаловаться. На окраине пирамидного городка, островом возвышавшегося среди песков, их застал последний патруль жнецов, но задержать смог едва ли дольше чем на минуту: пока Явик и Лиара бомбардировали опустошителя биотикой, а Гаррус прикрывал спины, хасковую мелочь Рэйчел порвала, практически не вспотев. Она и так уже была мокрая насквозь, а еще – очень, очень злая, и если уж у них не оставалось вариантов, кроме как надеяться на многоножку-переростка, лучше бы этому плану было сработать. – Вас не учили, что хвосты за собой надо чистить!? – Мы тоже рады тебя видеть, Вега, – рявкнул на бегу Гаррус, перемахнул обломок колонны и пригнулся: выстрел опустошителя закоптил камень дочерна. Следом перемахнул преграду Явик, Гаррус подстраховал Лиару, Рэйчел, почти растерявшая барьеры – полудохлый опустошитель плюнул в нее ворохом роевиков, – последняя нырнула в укрытие, совсем неизящно грохнувшись о камень локтями и коленями. Новый выстрел высек каменные осколки в шаге от ее головы. Вега и Явик, переглянувшись, высунулись и выпустили в ответ очереди высоко взвизгивавших «Валькирий», Рив поддержал неубедительным плевком из иглострела – пятерка опустошителей выбралась из-за пирамид с запасом расстояния, а иначе отряд от них не смылся бы. – Где Ева? – едва продышавшись, выпалила Рэйчел. – Мордин? – Томках двинулся в объезд, – Вега мотнул головой на каньонную резьбу построек и в последнюю секунду нырнул за укрытие, пропуская лазерный серп над макушкой. – Как только вы отвлечете Жнеца, они проскочат к Завесе. – А СУЗИ где потерял? – С ними же. Еве совсем хреново, кто-то должен держать под контролем медстанцию, пока Мордин разбирается, не кроган же… – Этот сын варрена и пыжачихи ее убьет! – Рив все-таки задел подобравшегося ближе всех опустошителя, передернул затвор иглострела и, резко оглянувшись, уставился на Рэйчел алыми глазами навыкате. – И ты ему поможешь, Шепард, если не рванешь туда немедленно! Он практически рычал, оскалив крепкие и желтые, как скальная тучанская порода, зубы, и только идиот стал бы переспрашивать «Ты уверен?» Рэйчел покосилась на Вегу – тот сдержанно кивнул, следом за автоматной очередью метнув гранату во второго опустошителя, – обвела взглядом остальных. Гаррус почти в порядке, а вот Лиара и Явик на пределе из-за биотики. Кроган и лейтенант на пятерых опустошителей… – Шепард, шевелись! – рявкнул Рив, вскидывая иглострел, и Рэйчел, метнув на него колючий взгляд – она знала, черт возьми! – стиснула зубы и рывком бросилась из укрытия под защиту следующего. Очередь зазубренных игл высекла искры из камней и разорвала яйцевую камеру опустошителя. Тот взвизгнул. Наружу, трепыхаясь в слизи, волной посыпались роевики. Явик вдарил по ним биотической волной. Лазерный луч едва не отрезал ствол «Гадюки», но Гаррус успел завалиться под укрытие и выстрелил, метя в вытаращенный кибернетический глаз. Потом огонь опустошителей вызвал на себя Вега, и выигранных им секунд хватило, чтобы все четверо посыпались в термитник развалин. В бой пришлось бросаться сразу. Двух налетчиков буквально скосила сдвоенная очередь Явика и Лиары – Рэйчел едва успела прикинуть вектор «заряда». Потом долго думать не получалось: бой закипел, будто Аралах оказался близко-близко, и каменные обломки начали плавиться как воск. Если на стенах еще оставались какие-то следы кроганской истории, перестрелка стерла их напрочь: Рэйчел едва успевала уворачиваться, обновлять «барьер» и шмалять биотикой в ответ, одновременно удерживая фокус внимания на шуршании помех в динамиках. Частота томхака была доступна, но никто не отзывался. Мордин тоже молчал. Даже СУЗИ была недоступна: то ли Жнец глушил связь возле Завесы, то ли томхак провалился в особо глубокую каменную траншею, стремясь спрятаться от ока Жнеца. Рэйчел раз за разом талдычила в микрофон, чтобы ответил хоть кто-нибудь, но в динамиках исправно слышались только перемат Гарруса и предостерегающие окрики Лиары, поверх его макушки швырявшей биотические вспышки. Рэйчел пыталась, пока они шли через руины. Пока навстречу бросалось пушечное мясо хасков, искрили взорванные импланты и даже сквозь фильтр чувствовалась вонь жнецов, отдававшая одновременно дезинфекцией и чем-то гнилостным, как воспаленная рана. Пыталась, пока позволяло дыхание: удар – уворот – вдох сквозь зубы – «Мордин, черт дери, отзовись!» – выстрел в упор в брюхо каннибала – повторить. Серовато-сизая лимфа из дыры в грудине хаска залила забрало шлема, Рэйчел кое-как стерла ее, оставив на поверхности отчетливые полосы пальцев, почти вслепую бросилась в «заряде» на следующего ублюдка, показавшегося из-за угла – иначе Явик, метнувшийся в укрытие, чтобы перезарядиться, мог не успеть. – Мордин, черт… – на миг Рэйчел показалось, что шум помех разорвал писк соединения, но окрик Гарруса по отрядной частоте развеял иллюзию: – Рэйч, твари! Она и сама уже услышала характерный лязг. Руины разомкнули купол полуобваленных арок, мощенная тропа оборвалась провалом крутой лестницы – то ли спуск в бойцовские ямы, то ли сразу в ад. Рэйчел отшатнулась назад, но даже мгновенная реакция не спасла: три скальпа повернулись на оси стальных позвонков, глазные импланты загорелись ярче, захватывая передвижение целей – их заметили и двинулись навстречу. Блядство, подумала Рэйчел, и скосила взгляд на шкалу термозаряда, израсходованную на треть. Вот же блядство, купола над ямой не было, а Жнец, пусть и класса «эсминец», вблизи вовсе не выглядел недоростком, словно металлический Цербер нависнув над руинами. Все утешение – одна голова вместо трех, хотя, учитывая, что это голова, способная обрабатывать тактические позиции со скоростью, которая не снилась СУЗИ, лучше бы это был все же «Цербер», ха… – Ты-то куда? – рявкнул Гаррус на Лиару, выглянувшую из-за прикрытия колонны. В отражении шлема мелькнула приближавшаяся тварь, Лиара шатнулась обратно, выцедила осипшим от усталости голосом: – Там молоты. Боковые рукава арены. Рэйчел тоже заметила лестницы, ведущие от тварей по сторонам, но сами молоты не разглядела. Впрочем, велик ли выбор? И так, и так тварей оставлять в тылу нельзя, а под присмотром Жнеца, способного одним попаданием конечности превратить их всех в мультивидовую котлету, действовать надо быстрее. Гораздо быстрее, чем несколько секунд, которые они уже потеряли на передышку. – Явик, ты направо, – буркнула Рэйчел, пружинисто перекатилась с пяток на носочки, щупая опору под подошвами перед толчком. – Я налево, первая. Сначала молоты, потом остальное. Лиара, копи силы на барьер, не лезь. Гаррус только отмахнулся жестом «принято», отвлекся, чтобы перепрограммировать патроны – и так понятно, что поддержка осталась на нем. Рэйчел послала мысленный воздушный поцелуй, глубоко вздохнула и выскочила из-за укрытия. Ближняя тварь, уже ступившая на лестницу, взревела, взметнув клешню, и тут же замерла, обрабатывая данные – сине-серебристая вспышка росчерком метнулась мимо жнеца. Рэйчел прошла меж двух тварей, едва не задев их полем «заряда», врезалась в третью, тут же, сгруппировавшись, долбанула «сверхновой», вбухав практически все щиты. Твари словно встали на паузу – ударная волна на секунду заглючила электронные мозги. Рэйчел со всех ног рванула к левому мостку, метнулась по лестнице, на бегу оглядываясь – Явик успел проскочить мимо зависших тварей, и удар клешней о землю высек искры позади протеанской спины. Хлопнул, разрывая металл ребер, бронебойный выстрел, кто-то из тварей взревел – Рэйчел уже неслась дальше во весь дух, ориентируясь только на вибрацию земли и голоса в наушнике: – Разделились! Явик, за тобой на три шага. – Вижу! – рявкнул протеанин на бегу. Краем глаза Рэйчел заметила зеленый отблеск на покатых стенах руин, следом лязгнул сминаемый биотическим напряжением металл. – Коммандер, тут еще одна! – За вами обоими по твари! Третья на нас, гаси ее, Лиара! Не было времени даже ляпнуть «блядство» – с мостка действительно перла еще одна тварь. Вторая дышала в спину, если жнецы вообще дышат. На миг Рэйчел сбилась с ритма – почему Жнец не скомандовал всем тварям атаковать одного из бегунов и не расправился с отрядом по одиночке? – потом сообразила: Жнец не знает, что им нужно. Кроганские предания не публикуются в экстранете, а значит, он понятия не имеет, за каким челноком гнаться. Снова грохнул бронебойный, Гаррус торжествующе завопил, отмечая крошечную победу – уже четыре твари, а не пять. По две на рыло. Плюс Жнец… Рэйчел шла на сближение с тварью, но ничего не предпринимала, пока Жнец не определился с целью. Под ногами растянулась черная тень, Рэйчел пригнулась и буквально вырвала себе два шага форы. Тварь оказалась на расстоянии кулака, щиты уже зарядились. «Сверхновая» взорвалась концентрированной голубизной. Тварь, под ногами которой дрогнула земля, шатнулась и промазала – клешня лишь соскользнула по шлему и спине, Рэйчел споткнулась от гула в голове, но удержалась на своих двоих. Выстрелила в упор, тремя прорехами с кулак размером изрешетив грудную клетку ревевшей твари. Гул в голове, только утихнув, загремел снова – это Явик добежал первым и долбанул в колокол, сразу следом разорвав в воздухе две гранаты подряд. Еще бы, ему не пришлось петлять от конечности Жнеца, нависающей сверху, как игла инсектолога… Тень на земле снова растянулась эллипсом – Жнец, едва отведя конечность, примерился к следующему удару, одновременно с подступавшей со спины тварью, под прыжками которой вибрировал камень, – и Рэйчел стиснула зубы, концентрируясь на рывке. Правый бок уже нехорошо кололо, под языком было солоно, на языке – сухо, будто она жевала наждак, но биотика пока еще покорно подчинилась, формируя отталкивающее поле. Изрешеченную тварь опрокинуло, прыгнувшая со спины промазала, ударив по тому месту, где Рэйчел уже не было – она буквально швырнула себя «зарядом» в молот. Больно сдавило грудь, даже сквозь броневую кирасу она почувствовала металлическое ребро, врезавшееся под дых. Гул в голове усилился – от удара пошла негромкая, утробная вибрация, отдававшая в теле басом кроганского рева, и Рэйчел, собравшись с последним рывком, схватилась за рукоять молота. Звон взорвался в голове. Следом дрогнула земля – Рэйчел швырнуло на землю, она кое-как сгруппировалась, перекатилась, обойдясь одними ушибами, через плечо, – и прямо на молот рухнула тварь. Шатаясь, Рэйчел вскочила на ноги, передернула судорожно затвор «Крестоносца», считая миллисекунды перезарядки: от биотики нервы искрили как лишенные изоляции провода, попросту смертельно было бы бросаться в тварь новым «зарядом». Полагаться на один лишь дробовик, впрочем, тоже… Сине-зеленая волна прокатилась по воздуху, врезалась в шевельнувшуюся тварь – сдвоенный залп «деформации» и «канала тьмы» разнес верхний слой брони на атомы, и истончившийся панцирь весь смялся от попадания бронебойного снаряда точно в грудину. Рэйчел повела головой, крикнула, чтобы были осторожнее – над Гаррусом и Лиарой, перебежавших из укрытия к мосткам ближе, зависла тень жнеческой конечности, – но предупреждение увязло на зубах, а напарники и так сообразили броситься в рассыпную. В черепе грохотали звон, лязг и гул. Рэйчел скорее догадалась, чем услышала, что Лиара крикнула: «Сработало!» и ткнула рукой в горизонт, все на автомате повернули головы вслед за ней, и даже Жнец, кажется, завис в ожидании развязки в боевой стойке с занесенной конечностью, но нового удара не последовало. Пустошь вспучилась буграми, словно поверхность океана… только быстрее любой океанической волны. Сильно быстрее. Как в замедленной съемке взметнулся фонтан песка, ссыпаясь в воронку вокруг членистого туловища; Рэйчел смотрела с раззявленным ртом и в состоянии полного ступора, будто зачарованная. Что-то подобное показывали в «Бласто и галактические твари», а еще в том старом-старом фильме с Земли, который нравился отцу, но именно что подобное: ни одна кинематографическая тварь не двигалась так быстро и смертоносно, как Калрос. Утробный яростный вопль подействовал лучше ультразвука; гул в ушах лопнул, Рэйчел метнулась на окрик Лиары ближе к азари, та, резко разведя руки, растянула над всем отрядом биотический купол – вовремя, промедление в пару секунд могло им дорогого стоить. Жнец, просчитав угрозу, попятился на шаг, со скрипом расставив шире опоры, ком жил, мышц и хитина в прыжке воспарил на руинами, заслонив Аралах, и многотонная махина Калрос рухнула прямо на развалины и Жнеца. Если до этого земля дрожала, то теперь ее тряхнуло. Явик, качнувшись, чуть не упал на Гарруса, Рэйчел удержалась на ногах чудом. Визг, лязг и треск – то ли металла, то ли хитина, то ли обоих, – обрушился мгновеньем позже, еще сильнее вжимая в землю, посыпались обломки, застучали по барьеру, оставляя следы рябого мерцания, все затянуло песком и пылью – сплошной охристо-серой мутью, сквозь которую виднелись фантасмагоричные тени двух сцепившихся существ. Гаррус попытался сказать что-то в шипящий динамик, но не подобрал слов ни для вопля восторга, ни для шутки, и долгие секунды борьбы – натянутые также, как жилы и сервоприводы борющихся стихий, – они наблюдали в благоговейном молчании. Рэйчел до последнего не верила, что сработает. В лучшем случае, думалось ей, Калрос немного потреплет Жнеца, и тогда, быть может, у истребителей получится отвлечь его хотя бы на несколько минут… Хотя спасут их разве несколько минут, если надо починить Завесу, заложить лекарство в систему и проконтролировать выброс? Нет, план с самого начала был полным дерьмом, и то, что она согласилась, значило лишь полную задницу отчаяния. И все же сработало. В каждом волнообразном движении тела таилась сила, и Калрос медленно и неумолимо, сопротивляясь так, как сопротивляться может лишь стихия, утянула Жнеца за собой. За грохотом рушившихся руин и треском брони почти не слышен был лязг подломившихся ног, но взметнувшиеся клубы пыли окончательно заволокли обзор, а когда развеялись хоть каплю – развеялся и барьер. Лиара шатнулась и точно рухнула бы, если бы ей не подставили плечи сразу Гаррус и Явик. Радиочастоту пронзил общий на всех вздох испуга, но уже через мгновенье Лиара дернулась, оперлась на локоть Гарруса и несмело затрясла головой, будто избавлялась от застрявшего в ушах шума. – Ты чертовски крута, – выдохнула Рэйчел, облизнула наждачные губы, поморщилась, почувствовав солоноватый привкус. – Идти сможешь? – Не сможет – понесем, – кивнул Гаррус, забросив винтовку за спину и протянув освободившуюся руку Лиаре. – Тут все сейчас обрушится, уходим. Лиара запротестовала, что нести ее не придется, но Гаррус, пропустив мимо ушей возражения, бесцеремонно перехватил азари за плечи, проверяя, что она действительно не падает от усталости. Рэйчел на ее месте давно свалилась бы от перенапряжения – мысль о биотике в ближайшие сутки причинила почти физическую головную боль, – но Лиара уже приходила в себя, все увереннее отваживая попытки Гарруса ее встряхнуть. Явик заворчал, поторапливая всех – не без причины, пусть арену присыпал песок, под ним уже наметился узор треснувших плит. Пыль оседала медленнее, кружила в воздухе, взвесью заслоняя Аралах и мерцавшую в его свете Завесу: Рэйчел, не мигая, уставилась на блеск хромированных панелей, зажала кнопку связи на виске. Ну же, Мордин, ответь, черт тебя дери, добрались или нет… Тишина. Проклятье! – Уходим, – повторил Гаррус специально для нее, и Рэйчел, оглянувшись через плечо, мотнула головой: – Вы идите. Заберите Вегу с Ривом и приманите какой-нибудь томках. Чую, Еве понадобится наша помощь. – А ты? – моментально насторожился Гаррус. Рэйчел вздохнула, подбородком показала на Завесу, и Гаррус, судя по тону, недовольно прищелкнул мандибулами. – Зачем? Сдалась ты там Мордину под ногами крутиться. Лекарство готово, доступ к Завесе есть, что еще? – Коммандер полагает, вероятно, что всегда что-то может пойти не так, – хмыкнул Явик и добавил задумчиво, – хотя даже у меня заканчиваются идеи, что еще сегодня может пойти не по плану. «Откуда ты знаешь!?» – едва не ощерилась Рэйчел, но от усталости, на удивление, ей легко удалось сдержать себя в руках: случайное совпадение, хотя Явик и представить, наверное, не мог, насколько прав. Там чертова поломка Завесы, и, может, Мордин уже сам ее обнаружил – а может, прямо сейчас выпускает в систему лекарство, не зная про то, что сливает в трубу последнею надежду на скорое исцеление… Мысленно Рэйчел застонала, представив эту картину, и торопливо защелкнула штык дробовика. – Явик прав. Просто проверю, что все точно получилось, – буркнула она и добавила нарочито сердито. – И шевелитесь побыстрее, если хотите помочь, обратный путь я осилю только на колесах. Она знала, что Гаррус попытается спорить – не разделиться ли им? – и знала, что он же оценит неуместную хохму. За забралом шлема не было видно, улыбнулся турианец или нет, но подобие смешка он честно выдавил, покачал головой и, с кряканьем взвалив на плечо протестующую Лиару, потопал к лестнице вслед за Явиком. Пару секунд Рэйчел смотрела им в спины; потом встряхнулась и, забросив дробовик на магнитный развес, сиганула с мостка прямо в песок. К Завесе она двинулась штурмовой поступью – пятнадцать метров бегом, пятнадцать спокойным шагом, – запрыгнула на кучу обломков, оставшуюся от ведшей к зданию дороги. Земля качнулась под ногами. От усталости, подумала Рэйчел, и, поймав равновесие, мигом позже сообразила: нет, от агонии. Калрос и Жнец еще боролись, свернувшись в воронке под обломками, и вибрации их шевелений мягко укачивали землю, будто пугающая колыбельная. Рэйчел, вытянув шею, попыталась на ходу выглядеть в куче песка, камней, арматуры и обломков статуй что-то, указывающее победителя, но пыль еще не улеглась: сквозь муть Рэйчел едва опознала контур членистой лапы – то ли хитиновой, то ли металлической, – от очередного покачивания ее замутило, и она, уже не заботясь о сохранении сил, бегом бросилась к Завесе. У входа валялся опрокинутый на бок томках: обломком гранитной башки пробило крышку корпуса, под приоткрытой, смятой гармошкой дверью натекла лужа оранжевой кроганской крови. На миг глотку сперло ужасом – боже, если она опоздала, если и Мордин, и Ева там, вмяты вечным памятником в металл и камень, – но Рэйчел отвесила мысленную оплеуху, заставила себя отвести взгляд, выдохнула резко в зубы. Кровавые следы тянулись от томкаха к зданию; почти терялись в песке, но отчетливо виднелись на каменных плитах у входа, и она сломя голову ринулась дальше. Дыхание клокотало от усталости, сердце комом трепыхалось где-то в глотке, еще чуть-чуть – и Рэйчел начинало казаться, что она рискует подавиться отхаркнутой мышцей. В броне было едва ли не жарче, чем снаружи – система контроля уже не справлялась с испариной, покрывавшей шлем, и Рэйчел на бегу сорвала его, жадно глотая воздух. Почти задохнулась – пахло древностью, нагретым камнем, окалиной и мускусным кроганским запахом, но, по крайней мере, не было пыли, и второй вдох дался легче, чем в шлеме. На лестнице она обнаружила источник крови – на ступенях лежал кроган-водитель в заляпанной оранжевым броне. Видимо, торчал в томкахе, когда тот опрокинулся, или только-только выбирался наружу. Не Ева, промелькнула малодушная мысль; любая смерть отвратительна, но по крайней мере, это не Ева, и на миг стало совсем легко – как не бывало ни свинцовой тяжести в ногах, ни гула в ушах, ни тянущей боли в спине, – пока через два шага Рэйчел не выцепила взглядом еще пару оранжевых пятнышек на плитах. Проклятье, что… В томкахе никого не должно было оставаться, только Ева с Мордином, СУЗИ для подстраховки и водитель. Если он умер еще на ступенях, то эта кровь… Рэйчел рванула на пределе сил, перемахивая три ступеньки за раз. Под шагами скрипел осыпавшийся с потолка песок и хрупали разбитые панели внутренних перегородок, но она неслась вперед так, будто в спину жалил лазер опустошителя, и не обращала внимания на разруху вокруг. Дверь в центральный зал была распахнута. Рэйчел влетела внутрь, споткнулась, едва ли не кубарем скатилась вниз: Завесу проектировал какой-то безумец, сплошные лестницы. Мордин был тут, даже не шевельнулся, слишком сосредоточенный на мелькании строк огромной консоли управления. От ярких цветов после охрово-серой Тучанки резануло глаз, Рэйчел моргнула, лихорадочно крутанула головой, оглядываясь. Зал, пустота, консоль, еще консоль, череда растущих в размере оранжевых, слишком ярких на сером пятнен, ведущих за перегородку: в мутном от времени пластике едва угадывался контур СУЗИ, Рэйчел скорее расслышала характерный стук каблуков, чем опознала вышедшей навстречу ИИ. Секси-робокуклу проектировали так, чтобы с ее лица не сползало дружелюбное выражение, но Рэйчел, натолкнувшись взглядом на взгляд СУЗИ, впервые испугалась этой маски. Они не оставили бы Еву в томкахе. Если бы Ева была в порядке, она вряд ли не заинтересовалась работой Мордина. Ответ витал в воздухе, очевидный, как оранжевый след трехпалой ладони на сером металле консоли, но Рэйчел не хотела верить, пока не услышала собственный ушами: – Где Ева? – вместо окрика получился слишком громкий шепот. Мордин вздрогнул, передернув лопатками, но сначала набрал до конца последовательность консольной команды. Только потом, когда всплыло красное предупреждающее окно, вздохнул, сгорбился, опершись о край консоли, и ответил: – Ева мертва.