- А-а-Ли! Умоляю тебя, держись... В-все будет хорошо, ты же такой сильный дракон! - ее хрупкие пальцы не могут удержать чужую жизнь. Моракс не пытается возразить, он просто мягко улыбается своей редкой улыбкой. По его лицу расходятся трещины, сияющие золотом. - Ты не должна видеть меня таким, Гуй Чжун, - его голос тише шепота: каждое слово перебивается треском. По ее лицу текут жгучие слезы. Этот мир не сможет без него, она не сможет без него. С большой силой приходит большая ответственность. Чужая ладонь стирает влагу с щек. Гуй Чжун жмется, пытаясь закрыть расходящиеся разломы руками. - Даже крепкие скалы со временем обращаются в прах. Позаботься о нашей нации и... - Моракс замолчал на секунду: ей это показалось еще одной вечностью, - о них тоже... Сяо несчастное дитя, которое примет весь груз вины на себя. Не позволяй ему утонуть в этой тьме. - А-Ли... - голос дрожит, походя на бьющееся стекло. - Аякс должен был уже уйти, - от его лица откалываются первые куски, - береги себя, мой дорогой друг. - Нет! Гуй Чжун цепляется за рассыпающееся тело, пытаясь собрать разлетающиеся осколки. Рухнув на землю, она заходится в рыданиях, крепко сжимая ткань одежд. Осиал пал, но вместе с ним пал и Моракс.
Мягко ступая по каменной тропе, ведущей на террасу, девушка напевает под нос какую-то мелодию. Сегодня состоится церемония, на которой она снова будет говорить от его лица. Ей снова придется улыбаться и лгать, что Моракс очень занят, но помнит о своем народе. Предсказания на каждый год вселяют в людские сердца надежду, которую их маленькая семья потеряла очень давно. - Госпожа, - Адепт кланяется подошедшей Богине, - вы сегодня рано. - Малыш Сяо, тебе нужно перестать звать меня госпожой, - мягко смеется Гуй Чжун, трепля Якшу по волосам, - просто Гуй Чжун будет достаточно. Сяо краснеет, даже спустя века он не может привыкнуть к этому.- Госпожа?.. - почему он дрожит? - С-сяо, он.. - надломано всхлипывает Богиня Пыли, падая на колени: Адепт ловит ее, не позволяя коснуться земли. - Где Моракс? Почему вы одна? Он ранен? - Он мертв, Сяо! Он умер! - трясущиеся руки сжимают чужие плечи. Якша смотрит невидящим взглядом, крепко удерживая плачущую Богиню Пыли. Смерть не была чем-то, что пугало его. Он убивал сам, он видел, как умирают другие. Его товарищи гибли практически каждый день. Кто-то не выдерживал тяжести кармы, загибаясь прямо на поле боя. Кто-то пропускал удары, скрывая ранения, сгнивая от прожигающей их порчи. Моракс должен был быть последним, кого настигнет эта участь. Он спас его, сломал цепи, сковывающие его душу, отравляющие его жизнь. Почему Сяо не был рядом? Почему тот, кто подарил ему дом, ушел на хрупких руках, покрытых копотью? Почему Сяо не ушел вместо него? Запятнанные смертью руки, прижимают к груди чужую макушку, пачкая ее слезами: Гуй Чжун мягко целует темные волосы, зарываясь в них пальцами.
Босые ноги танцуют на каменной площади под звонкий смех детей и льющуюся мелодию флейты. Она сохранила нацию, как и обещала, она выхаживала Сяо, когда карма настигла его. Она не смогла спасти только его. В ночи, когда поют цикады и сверчки, когда воздух пахнет древесиной и дождем, Гуй Чжун видит его мягкий изгиб губ, чувствует его присутствие рядом с собой. Статуи Моракса всегда украшены цветами и подношениями. Сяо смущенно плетет венки неловкими пальцами, пытаясь повторять за Богиней Пыли: он хочет сам что-то сделать для своего Архонта, пускай он это никогда не оценит и не увидит. - Госпожа, ваши ноги снова будут в порезах, пожалуйста, носите обувь, - ворчал Якша, скрещивая руки на груди, недовольно наблюдая за Богиней. Гуй Чжун смеется трелью колокольчиков. Она не глупая и знает для чего существуют туфли, но чувствовать Гео пульсации под ступнями ей нравится больше. Под толщей земли бьется его сердце, живое и чистое. Она танцует на камнях, зная, что он улыбается, наблюдая за ней и ворчащим ребенком, отказывающимся от еды. - Если я приготовлю для тебя миндальный тофу, ты перестанешь ругаться, о Великий защитник Ли Юэ? - Адептам не нужна человеческая пища, чтобы-- - Не хочешь, хорошо. - ...Я этого не говорил, - Гуй Чжун звонко хохочет над Якшей. Мир словно и не менялся, война все еще идет, но уже не такая страшная, как предыдущая. Гуй Чжун с пустым лицом смотрит на письмо из Заполярного дворца.“ Уважаемый моракс, Мы знаем, что вы мучаетесь от одолевающей вас эрозии. Быть каменным не так замечательно, правда? вы самый старший из семерки, Мы уважаем вас за многовековой опыт. И из уважения к вашей персоне, Мы присылаем вам это письмо. моракс, властелин камня, заключи с Нами контракт. Все условия оговариваются лично вами, вы можете прислать Нам письмо с нужными для вас деталями контракта. передайте Нам гнозис, что является катализатором вашего недуга, и Мы обязуемся выполнить все указанные вами условия. С уважением, Царица”
Гуй Чжун рвет письмо под удивленный взгляд Якши. - Немыслимая дерзость, - ее голос впервые сочится таким холод и ненавистью. Ее внутренности раздирает от злости. Ее злит это письмо, извергающее насмешку, ее злит то, что эта маленькая дрянь посчитала, что имеет право требовать что-то у А-Ли. Любое обращение к Мораксу написано с маленькой буквы, его имена, местоимение “Вы” — банальная вежливость, которая должна прописываться с заглавной буквы. В то же время, любое указание на сторону, требующую передачу гнозиса, выведено с прописных букв: эта ледяная тварь показывает свое превосходство даже в этом жалком клочке бумаги. - Следи за Фатуями, пребывающими в гавань, докладывай мне о любом подозрительном происшествии. - Как прикажете, Госпожа. - Это не приказ, это просьба, Малыш Сяо, - Гуй Чжун снова мягко улыбается, сминая обрывки письма. И когда на берег спрыгивает рыжая макушка, Сяо узнает об этом первым. Чайльд хмурится: Царица была не в настроении весь месяц, а после вызвала его к себе и объявила, что он должен немедленно отправиться в Ли Юэ и выкрасть гнозис Гео Архонта. Он ждал момента, когда сможет покинуть Снежную, чтобы за ним потом не отправили конвой с собаками. Он хотел найти Моракса, если нужно будет, он ворвется в обитель, найдет Адептов: перевернет весь Ли Юэ вверх дном. Шагая по улочкам, он упорно делает вид, что не замечает слежку. Его будто ведут в определенное место: Тарталья не чувствует угрозы от своего наблюдателя, поэтому не нападает — просто продолжает идти вперед. Горы обдают воспоминаниями: ветер ласкает щеки, покусывая за нос. Красный драгоценный камень в его ухе позвякивает, бьется об шею от любого слабого порыва Анемо. Предвестник полной грудью вдыхает влажный воздух, улыбаясь, предвкушая долгожданную встречу. Он слышит чужие шаги. - Неужели ты наконец-то решил показаться? - с ухмылкой поворачивает на звук Чайльд: ее стирают с лица чужие серебряные глаза. - Малыш Аякс?.. - Гуй Чжун! - счастливо вскидывается парень, сокращая расстояние между ними. Богиня смотрит на него и видит все изменения. Тусклые синие глаза пускай и искрятся счастьем — совершенно не сияют жизнью, яркий цвет его волос выгорел: парень стал сильно выше нее, ей приходится практически запрокидывать голову, чтобы посмотреть ему в глаза. От него ощущается смерть, пахнет кровью и проклятой силой. Гуй Чжун не будет задавать вопросы, люди взрослеют и принимаю различные решения, открывая нужны двери в коридоре судьбы. Аякс просто зашел не в ту, а может она просто слишком волнуется. - Это правда ты, - счастливо вдыхает Богиня, приглашая в свои объятия: Аякс с удовольствие стискивает маленькое тело, - ты так вырос, малыш Аякс. И правда стал выше. - Я же говорил! - гордо вздернул нос парень. Гуй Чжун улыбается, оглаживая повзрослевшее лицо: он бы оценил. - Ты и не представляешь, как я рад, что мы встретились. Где я могу найти Моракса? Пальцы дрогнули, серебро блеснуло скорбью. Чайльд болтает о каких-то своих планах на встречу с Архонтом, как его жаль... - Малыш Аякс...Моракса здесь нет. - О, а где он есть? - брови задумчиво нахмурились. - Наверное там, где он может наблюдать за всеми нами, - ее голос дрогнул, она не смогла сдержаться: губы дрожали, а сердце больно билось о ребра. - В каком смысле? - тревожный узел затянулся в животе, стягивая все органы к центру. - В тот день, когда ты ушел... Когда была битва с Осиалом... - Нет. - А-Ли погиб, Аякс, - его сердце треснуло, опадая осколками вниз, - мне очень жаль... - Он не мог погибнуть, нет. Это какой-то розыгрыш. Гуй Чжун, это не смешно. - О Аякс... Богиня нежно прижала к себе застывшего парня. Он опоздал, он не успел, он снова не успел. Нежное марево предвкушения развеялось, уступая место холоду. Грудь сковало льдом, пронзая сердце. - Мне очень жаль, малыш Аякс... - шептала Гуй Чжун, - прости.. - Почему ты извиняешься? - его голос звенит в ушах, и, кажется, будто он звучит где-то со стороны и говорит вовсе не он. - Я была слишком слаба, я не смогла помочь А-Ли, - серебро искрилось сожалением и скорбью, - в последние секунды он улыбался и просил позаботиться о Ли Юэ, - ее мягкая улыбка больно резала по сердцу, - он просил присмотреть за Сяо..и за тобой. Щеки рассекают дорожки горячих слез: Аякс не понял, что плачет. Пустота внутри разъедает, глаза щиплет и горло тянет, тянет вниз. Ком не получается проглотить, приходится постоянно хватать ртом воздух, который выходит с хриплыми всхлипами обратно. Гуй Чжун нежно взяла чужую ладонь в свою, вкладывая в нее красивое украшение. Янтарь красиво блестит под лучами, белая кисточка щекочет кожу, а металл холодит ладонь даже сквозь перчатку. - Он был бы рад, если бы ты сохранил этот маленький подарок... Это серьга А-Ли, он сам ее сделал когда-то давно, - Гуй Чжун бережно сжала чужие пальцы, - береги ее, пожалуйста, и она сбережет тебя. Аякс сжимает ладонь, глотая слезы. Он кивает, яростно стирая влагу с лица. Моракс мертв уже пару тысяч лет. Но он всегда рядом, готовый защищать. Гуй Чжун чувствует его ступнями, танцуя на голой земле. Сяо ощущает его силу, прижимая древко копья, сделанного специально для него. Аякс бережно прижимает к шее длинный хвостик серьги. Он чувствует его тепло, он чувствует биение его сердца, и пускай это только иллюзия. Гео оказывает теплое. Жаль, что никто не увидит его мягкое покачивание головы и ласковую улыбку. Он всегда останется с ними. Он же обещал.