Задушевные разговоры и не только

Иногда рационально мыслящие мужчины совершают странные вещи. Например, дают сладости подозрительным незнакомцам. Или женятся на стервах. Или начинают выходной день, стоя возле памятника Балто* с ярко-оранжевой герберой в руках Первые два пункта остались в прошлом. Третий пункт воплощался в жизни именно здесь и сейчас. Его тайная подружка настояла на том, чтобы встретиться именно в Центральном парке, в субботу, в половину десятого утра. Она немножко опаздывала, о чем предупредила по смс. Мистер Х'гар был джентльменом. Пусть даже не по происхождению. Его губы тронула привычная легкая улыбка, появлявшаяся всегда, когда он думал о своем происхождении. Да будет благословенна Америка – страна бастардов всех мастей, могущих стать джентльменами. Если на то есть их желание. Джентльмен может подарить ничего не значащую безделушку даме, с которой у него намечена дружеская встреча. На языке цветов оранжевая гербера означает пожелания всевозможных успехов. Наверное, это лучший подарок для девушки, чьих вкусов ты не знаешь. Скорее всего, это их первая и последняя встреча. Так пусть она запомнит своего тайного друга благодарным человеком, подарившим ей цветок в качестве признания. Тем более, человек, оповестивший другого о беде, должен быть награжден. Хотя бы скромной герберой. Якен совсем задумался, пока его не привел в себя звонкий голос, раздавшийся откуда- то позади. – Ты Якен? Мужчина повернулся. Он не фантазировал по поводу ее внешности, роста и прочего. Он должен быть радостным или хотя бы изображать радость. В крайнем случае – улыбаться. А не ощущать гамму противоречивых эмоций, начиная с благодарности и удовлетворенного любопытства и заканчивая злостью на себя и сомнениями в действительно хорошем воспитании его новой знакомой. Перед ним стояла мисс Арья Старк, собственной персоной. Любительница слушать музыку так, чтобы барабанные перепонки лопали у всех окружающих, дочка богатого отца, студентка факультета химической инженерии, дилетант- мороженщик и прочие, пока что неизвестные ему, ипостаси. Наверное, он был слишком ошеломлен. И, наверное, его лицо в какой- то момент стало слишком строгим – Арья заметно нервничала, протягивая руку для приветствия. Якен улыбнулся. Настолько искренне, насколько мог, стараясь не вспоминать неприятный момент с поездкой в метро. И ее поведение во время показа оперы. Он видит ее в первый и последний раз, ему надо всего лишь провести с ней некоторое количество времени, угостить ее чем- то, а потом – забыть. Тем более, он сам захотел с ней увидеться. Нельзя сердиться на человека, который, в принципе, ничего плохого тебе не сделал. – Да, это я. А ты – мисс Старк, я так полагаю, – он пожал ее руку, потом – отдал ей герберу, – Это маленький презент для тебя. – Спасибо. Вот чего не ожидала – того не ожидала, – девушка недоверчиво рассматривала цветок, потом – аккуратно положила его внутрь своего рюкзака. – Не помнется? – Не-а, не боись. Сегодня у меня там ничего, кроме проездного, и не лежит. Якен поинтересовался у своей спутницы, чем бы она хотела заняться. – Если честно – абсолютно параллельно. Давай просто погуляем, посмотрим. За эти два с половиной месяца, что я в Нью- Йорке, я еще ни разу не гуляла в Центральном Парке по-людски. – Ты много упустила. – Я знаю. Просто я думаю, что я буду тут минимум четыре года. А то и дольше, если вдруг останусь работать здесь и поступлю в магистратуру. – Ты бы этого хотела? – Определенно – да. Пока что мне здесь нравится. Не Аляска, конечно, но и не загаженный Эл- Эй. Ненавижу, – в глазах Арьи заплескался чистый гнев. Мистер Х'гар негромко рассмеялся. Его новая знакомая оказалась на редкость говорливой – к его счастью. Ему было бы очень тяжело придумать темы для разговора с восемнадцатилетней девушкой. А так – либо мисс Старк была просто болтливой от природы. Либр ей не хватало свободных ушей, и сейчас ей хотелось выговориться. Скорее всего – именно второй вариант. Впрочем, Якен не был против. Всегда можно уйти в себя, поддакивая время от времени. Он отвечал на ее вопросы, возможно, не так развернуто, как бы ей хотелось. И что может рассказать тридцатитрехлетний мужчина, большую часть времени проводящий на работе, не так давно переживший довольно тяжелый развод, и редко занимающийся чем- то чересчур интересным? У него есть увлечение, если посещение спортзала и регулярные тренировки по боевым искусствам можно назвать таким. Еще он любит почитать детективы или историческую литературу. И неплохо готовит блюда корейской кухни. Последнее заинтересовало мисс Арью особенно сильно – в ее глазах появилось искреннее восхищение. – А где ты научился их готовить? – Я подрабатывал в корейском кафе, будучи курсантом школы полиции. Так понемногу и научился. – Прикольно. А к тебе не было предъяв, мол ты белый, а пришел работать к корейцам? – Нет, абсолютно. Да, есть рестораны – семейный бизнес, от отца к сыну и так далее – там стараются брать на работу своих, и персонал знает рецепты с детства. А то место, где работал я, было одним из сетевых заведений. Менеджер и шеф были корейцами. Остальные – как повезет. – Классно. Корейская кухня – это вообще сложно, я так считаю. Но, я пока только учусь хорошо готовить. Говорят, что у меня неплохо получается. Только со сдобными булочками – беда. – Почему? – Не всходят. – Хм. Попробуй купить хорошие, качественные дрожжи. И в помещении, где ты готовишь должно быть тепло, и не должно быть сквозняков. Если холодно – тесто можно поставить подходить в духовке, включив там свет. Или на пару минут включить духовку на сто двадцать градусов, а потом поставить тесто в теплую, выключенную духовку. – В смысле – включила, чуть погрела, выключила и поставила тесто? – Да. – Хорошо, спасибо. Я учту… Якен, а откуда ты знаешь все эти тонкости о булочках? Мужчина слабо улыбнулся. – Меня воспитала двоюродная сестра моей бабушки. Она регулярно пекла то печенье, то пироги, то булочки. Мне было интересно, и я наблюдал за ней, время от времени задавая интересовавшие меня вопросы. И мне было около одиннадцати лет, когда я испек свои первые булочки с корицей. – … Господи. Впервые вижу бывшего копа, работающего в пограничной службе, и умеющего готовить всякие вкусные блюда, сложнее, чем тарелка с лапшой, – Арья причмокнула, – Кстати… Вопрос, конечно, глупый, но – ты меня не помнишь? – В смысле? – Ну… Мы с папой и младшими братьями летали в отпуск в конце июля. У нас была пересадка в седьмом терминале аэропорта имени Кеннеди. И, думаю, ты уже догадался, кто именно проверял мой паспорт и спрашивал меня о цели поездки, – она хитро улыбнулась. Якен негромко рассмеялся. – Каждый день я проверяю около тысячи людей, если не больше. Поэтому, я запамятовал, уж извини. – У меня еще было большое желание спросить, не докапываются ли к тебе на работе по поводу твоего внешнего вида. Ну, волосы там, и все такое. – Нет. Это мое личное дело, и на продуктивности моей работы это никак не сказывается. – А граждане какой страны самые противные? Или все противны одинаково? – Все противны одинаково. У меня довольно спокойная служба – я смотрю, не поддельные ли у человека документы, виза, не нарушал ли он своих визовых обязательств, и так далее. С противностью и скандалами, как правило, сталкиваются работники таможни. О, там бывает всякое. – Например? – Ну, иногда бывают казусы с гражданами стран, везущими с собой продукты, которые запрещены к ввозу. И когда таможня забирает данные вещи для уничтожения – не все реагируют нормально. Но это зависит от человека, а не от страны. Так что, сказать не могу. После недолгого молчания мисс Старк интересуется, что случилось с его настоящей семьей. Лицо Якена приняло каменное выражение. – Мои родители не состояли в браке, я понятия не имею, кто мой отец, а моя мама погибла. И если ты не возражаешь – я бы не хотел об этом говорить. – Извини. Спустя полтора часа прогулки они пьют кофе с хот- догами по нью- йоркски, расположившись за столиком в одной из сетевых забегаловок, расположенных неподалеку выхода из парка. Арья капает луковым соусом на клетчатую скатерть, быстро кладет салфетку сверху. Неизвестно, что именно заставляет ее вспомнить «Полуночников»** Эдварда Хоппера – здесь нет ни алкоголя, ни барных стоек, ни пустой, беспросветной тьмы за окнами бара. – Я видела ее в Чикаго, когда мы ездили туда с классом на экскурсию почти три года назад. Она произвела на меня довольно сильное впечатление. Тогда я читала «Затемнение в Грэтли», и картина была созвучна с тематикой книги. Вторая мировая война, темнота и отсутствие надежды. Якен промычал что-то, выражающее согласие. Он в принципе был равнодушен к живописи. Неизвестно, насколько в этом разбиралась мисс Старк. Но, с ее слов, она успела посетить Метрополитен музей. Правда, только отдел европейской живописи – у нее нет столько времени, чтобы охватить всю огромную коллекцию музея. И музей Соломона Гуггенхайма. Мистер Х'гар искренне хотел понять, чем ей так не угодил экспрессионизм и кубизм. Вместо этого – он лишь понимающе кивал, слушая, что мисс Старк не смогла увидеть ничего сверхъестественного и захватывающего ни в картинах какого- то Василия Кандинского, ни в картинах Марка Шагала. И что она, Арья Старк, тоже может нарисовать что- то подобное. И почему кто- то рисует, мягко говоря, не Джоконду – и его восхваляют. А если что- то подобное нарисует другой – то его объявят отчаянным психом. – Но одна картина Шагала мне все- таки понравилась. Называется «Воспоминание». Просто она напоминает обычный рисунок. Там нарисован пожилой мужчина, я думаю, что он – белорусский еврей, как и сам Марк Шагал, и он несет на спине вместо рюкзака небольшой дом, на пороге которого стоит женщина. – М… – Мне понравилось, что она понятная. Я хотя бы понимала, что я чувствую, когда смотрела на нее. – М? – … Мне было грустно. Все мы, как тот старый еврей, носим с собой свои воспоминания. По большей части – какие- то не совсем веселые. – Хм. Ну, почему же. Ты ведь не видела, что в том доме. Вдруг там веселье и смех. – Тогда он бы нарисовал картину в ярких тонах. И старик бы улыбался. – А. Ясно. А мне очень нравится Норман Рокуэлл. Все понятно, и на его картинах все добродушные и довольные. И, как по мне – современному обществу очень не хватает того, что есть на его картинах. – Например? – Я не знаю, как это описать. Я не речистый человек, я бывший коп. У меня начисто отбито творческое начало и умение красиво, нешаблонно описывать вещи. Но, если ты внимательно посмотришь на его картины – ты меня поймешь. Ты довольно умная для своего возраста девушка. – Спасибо. Встреча заканчивается тем, что он проводит довольную, вконец расслабившуюся в его обществе, Арью к станции метро. Мисс Старк обнимает его, благодаря за сегодняшнюю прогулку. Потом – достает слегка подуставшую герберу из недр рюкзака – чтобы никто из пассажиров метро случайно не помял, и, помахав рукой, исчезает в недрах нью- йоркской подземки. Мистер Х'гар, в принципе, был доволен тем, как прошла встреча с его новой подругой. Для первого и единственного раза – очень даже неплохо. Теперь ему пора идти домой – он решил, что кроме прогулки с Арьей он ничем больше не будет занимать свой выходной день. Иногда стоит и побездельничать. Поздно вечером, поглаживая лепестки ожившей от воды герберы, пальцем, мисс Старк обдумывала сегодняшнее маленькое приключение. Она ничего не рассказывала отцу о том, с кем идет гулять в парк – ей просто не хотелось его волновать. Наверное, это было глупо. Тем не менее – с ней ничего страшного не произошло. Якен оказался в меру хмурым, довольно интересным и импозантным мужчиной. И хорошо воспитанным. И, если говорить правду – довольно красивым. Мисс Старк улыбнулась. Жаль, что это все было только на один раз. Якен был предельно вежлив. А так. Она видела его взгляд, когда он только ее увидел. Не полное разочарование, но. Наверное, он ожидал увидеть кого- то посимпатичнее и повыше. И не настолько похожего на четырнадцатилетнего подростка. У Арьи не было комплексов по поводу своей внешности – мисс Старк искренне считала себя не самым обделенным красотой человеком. Бывает куда хуже. Как у Ширен Баратеон, например. Бедняжка не виновата, что родилась с невусом на половину лица. И, как говорила мама одной из русских императриц – «Если нет красоты – будь хотя бы умной». В последнем мисс Старк старалась преуспеть. Возможно, зря она загрузила Якена своими рассуждениями про живопись. Она в этом ни черта не смыслит, собственно говоря. Ей просто нравится смотреть на полотна и восторгаться красотой. Или искренне не понимать, что хотел сказать Кандинский, рисуя свои круги и загогулины. Наверное, для понимания надо либо начать рисовать загогулины самой. Либо прибухнуть столько, чтобы увидеть мир, как Кандинский. На первое у нее нет желания. Второе ей, как прихожанке баптистской церкви, недоступно. Ее взгляд снова упал на герберу, стоявшую в стакане из- под карандашей – у Арьи Старк не было вазы. Хорошая была встреча. Жалко, что только на один раз. Тем не менее – она точно будет помнить этот день, сколько бы лет не прошло. Не каждый день ей дарят цветы. А если быть честной – то впервые в жизни это сделал не папа, не кто- то из братьев, а совершенно чужой человек. Мисс Старк не была слишком женственной и не питала никаких иллюзий по поводу своей персоны. Скорее – наоборот. И, как показала практика – даже сильным северным волчицам приятно получать какую-то женскую мелочь в подарок.