…
18:02 Заполненность Макдональдса у Лестер-сквера напрямую зависела от дня недели. Очевидно, что в выходные туристы и гуляющие горожане отстаивали свои законные полчаса в очереди к кассе и выносили на улицу пузатые пакеты фастфуда, даже не рассчитывая занять сидячее место. Будничные дни сулили исключительно тишину и умиротворение. Разве что после работы заглядывали грустные одинокие трудяги, питающиеся подобной едой не забавы ради, а по невозможности довольствоваться домашней. В эту среду Гермиона, несомненно, рассчитывала именно на подобный устоявшийся график. И каково было ее удивление, когда после десяти минут тишины и сонного ожидания их с Теодором заказа, зал резко ударил ей по барабанным перепонкам. Даже сирены не так громогласны, как эта вбежавшая шайка детей. Всем лет по шесть-семь, нарядные и с шариками. Но до безумия невоспитанные, подумалось Гермионе. Вселенная, видимо, услышала ее жалобы на автобусный инцидент и превратно интерпретировала — послала наказание в виде детского, мать его, дня рождения в Макдональдсе, чтобы отдохнуть точно не получилось. Всего две мамочки на целую ораву неугомонных головастиков — проблем не избежать. — Как мило, Гермиона, что ты позвала своих друзей на мой день рождения. — Тео ехидно улыбнулся и кивнул в сторону детей, а конкретно одного из них — рыжего мальчишки, старательно засовывающего себе трубочку от газировки в нос. — Уизли все не меняется, я смотрю. — Ха-ха, Теодор, уморительно. Выпускай сборник анекдотов. — Гермиона старательно выискивала среди малышни демо-версии выпускников Слизерина, чтобы ответить колкостью на колкость. Долго ждать не пришлось: белокурый мальчуган навязчиво дергал девочку за косичку, пока та не развернулась и не влепила ему смачную оплеуху. Маленький актер упал на бок и начал хныкать, притворяясь смертельно раненным перед сбежавшимися мамашами. — БОЖЕ, Грейнджер, можешь даже не комментировать. Думаю, мы оба поняли, — прокряхтел Теодор, стараясь не выдать смешки перед шайкой малолетних зрителей. Гермиона не успела насладиться триумфом — задор вытеснила тревога. Буквально за долю секунды Нотт напрягся и слегка побелел, улыбка задеревенела. В поле зрения появился Рональд Макдональд. Это могло бы показаться комичным, но Грейнджер с лету поняла, отчего такое напряжение — она сама в детстве видела макдональдского клоуна в кошмарах. Кто вообще придумал делать его рекламным лицом франшизы? Красные волосы, белое лицо, аляпистый костюм — больше похоже на отпугивающий маневр, чтобы монополия не разрасталась. Благо, будучи маглорожденной, она часто видела эту красноносую ошибку маркетинга, так что смирилась и переступила через отторжение. Теодор же, видимо, не так давно пристрастился к магловскому фастфуду и редко натыкался на мероприятия с тамадой в виде клоуна. Да и кому в голову придет нанимать на детский праздник такое страшилище? Как итог — двадцатидвухлетний парень в самом расцвете сил притих за пластиковым столиком, так и не донес картошку фри в специфическом соусе из мороженого до рта. Атмосфера испорчена, все сегодня против них. Гермиона устала себя ругать за череду глупых ошибок, в которых толком не виновата, — пусть вселенная принимает ответственность и отдувается. Хотя, к черту ее, Грейнджер снова решила взять все под свой контроль. Первым делом нужно было отвлечь Тео от негатива. Заодно узнать о его тараканах побольше. — Почему ты покупаешь колу, но выливаешь ее из стакана и набираешь туда воду? Первый раз такое вижу. — Это полевая тактика, Грейнджер. — Нотт наконец перевел на нее глаза и заметно смягчился. — Хочешь сойти за своего — адаптируйся. Пусть все думают, что я не опасен и сохраняю повадки большинства. А на самом деле просто коварно выжидаю момент для нападения. — Ну серьезно, конспиратор. Почему бы просто не брать бутылку воды сразу? Слишком странный маневр с лишним звеном. — Да я просто… — Тео почесал затылок и слегка покраснел, будто собирался выдать страшный секрет. — Ну вот выливаю я колу и набираю воду, закрываю крышку. Запах то ее остается, плюс я не вижу, что там внутри. Так легче представлять, что пью колу. На этом этапе извилины Гермионы уже медленно отказывали обрабатывать информацию — логика в сказанном отсутствовала напрочь. Гул и клоун со своими конкурсами отошли на задний план — она должна докопаться до истины. Пришлось использовать методы, на которые Нотт точно отреагирует. — Тео, солнышко мое, свет очей, давай ты попробуешь для тети Гермионы сформулировать так, чтобы ей не пришлось переспрашивать еще раз? — Грейнджер скорчила такую картонно-доброжелательную мину воспитательницы, будто правда разговаривала с пятилетним ребенком. Она знала, что его это разозлит. А может, посмешит. Но главное, что вызовет яркую реакцию — после подобного легче докапываться до основополагающего. — Зачем выливать колу, если ты ХОЧЕШЬ пить колу? Нотт скривил незабываемую физиономию наигранного стыда и отвращения, будто его сейчас стошнит. Гермиона очень пожалела, что не прихватила фотоаппарат — запечатление этой его эмоции стало бы жемчужиной их парной коллекции несуразных снимков. Она еще не существует, по правде, но Грейнджер уже прикупила альбом. — Понимаешь, т е т я Г е р м и о н а, — Тео забавно сложил руки в замок, будто сидел на собеседовании, — сахар и примеси в этой вашей коле способны растворять ржавчину. Кстати, ржавчина — это такая плохая штучка на железяках, т е т я Гермиона, а то вдруг тебе придется переспрашивать… Грейнджер захихикала и толкнула Тео в плечо, чтобы меньше отходил от сути. — Так вот. Если оно растворяет ржавчину, то я молчу о зубах. При всей любви моих вкусовых рецепторов к этой вашей жиже, пойти в Мунго, чтобы мне выдернули зубы и заставили пить костерост, я морально не готов. Ты вообще пила когда-нибудь костерост? Лучше уж глотать слизней. — Я всегда говорила, что магическое лечение зубов отстает на несколько веков! — Активно жестикулируя, Гермиона задела клоуна, который какого-то черта все ближе и ближе привдигался к их столику, развлекая стаю громких малявок. — Кстати, любезно напоминаю, что мои родители — стоматологи, а лечение зубов у маглов обычно происходит под анастезией. Так что пей свою колу, лишний повод вас познакомить. Ухмыльнувшись, Теодор протянул: — Пожалуй, я пока и дальше буду пить воду, Грейнджер. Предпочитаю, чтобы твои родители при знакомстве не копошились у меня во рту со сверлом.…
18:40 Всему есть предел. Они достаточно долго терпели, пытались отвлекаться друг на друга или поглощение чизбургеров, достаточно долго игнорировали какофонию из детских голосов, топота и высокого сценического писка этого злосчастного клоуна. Но когда тот все чаще и чаще начал подбираться к столику, задевать их и использовать как дешевый реквизит для сценок на потеху мелких зрителей, чека с гранаты была сорвана. Последней каплей стал дурацкий продолговатый шарик, который, выпуская из себя воздух, с характерным звуком влетел Теодору прямо в мороженое. Красная улыбка на загримированном лице стала еще шире, детишки схватились за животы. Но им двоим было уже не до шуток: придя поесть в заведение, ты явно не рассчитываешь отрабатывать набранные калории гневом на придурка-актеришку в костюме клоуна с очевидно плохим чувством юмора и повадками пятиклассника-хулигана. Хотя Гермиону больше удивило не само происшествие, ведь она часто встречалась с хамством и глупостью в обоих мирах, а реакция Нотта. В выражении лица тот не изменился, напряжение или дрогнувшие мышцы разглядеть не удалось бы даже под микроскопом. Вот только глаза так опасно сузились, что ее будто откинуло на десять лет назад: она смотрела в лицо неизвестного слизеринца, готового пульнуть беспощадной колкостью. Благо сейчас она не входила в радиус поражения — весь почти осязаемый негатив струился по направлению к бедному парнише в костюме клоуна. Грейнджер уже успела окрестить его «бедным» не только за скудные почасовые и скверный юморок, но и за все, что Тео, несомненно, собирался с ним учинить: такой дьявольский прищур змеенышей никогда хорошим не заканчивался. Взяв вазон с мороженым и злополучным ошметком сдутого шарика, Теодор размеренно зашагал в сторону жертвы — игра началась. Возможно, даже на выживание. Шел так театрально, насвистывая задорную мелодию, будто не мстить вовсе собирался, а со знакомым переговорить. Гермиона смотрела ему вслед завороженно, не зная, нервничать или ликовать. — Друг, у меня тут вопрос к тебе назрел. — Тео приобнял за шею опешившего парня в костюме клоуна. — Может, в вашу организацию еще сотрудники нужны? Ну, знаешь, — нарочито задумчиво сказал он, взял липкий от мороженного шарик и засунул в нагрудный кармашек костюма бедолаги, — чтобы помогали людей веселить? А то ощущение, что я сейчас отработал смену бесплатно. Дети восприняли ситуацию за новый сценический акт и радовались накалу, как шайка гиен. Матери же сразу уловили заданный тон и попятились в сторону касс, ближе к администратору, чтобы представление из комедийного не переросло в драматическое. — Что т… — А, а, а, друг, не выходи из образа. Где улыбочка? — Нотт оттянул красный нос по максимуму и отпустил, чтобы тот как можно больнее вернулся на былое место актеришки благодаря резинке и закону физики. — Ты же должен радость дарить, да? Так дари. А то будет совсем не здорово, если твой скудный гонорар еще сильнее урежут, — Тео вытер испачканную руку прям об красный парик, — из-за жалобы, например. Клоун-бедолага, видимо, не был готов к реальному отпору его не совсем уж невинным шалостям — аж притих и ждал развития событий, не протестуя слишком очевидно. А может, угроза гонорару усмирила его пыл и задор. — Еще мне кажется, что костюмчику твоему не хватает шапочки. Гермиона молилась, чтобы ее предположения не оказались правдой, но боги ее не услышали. Теодор водрузил пиалку с мороженым прямо на голову Рональду, мать его, Макдональду. Конец представления. Занавес.