Я помню

Мне было 25 Я замкнулась и жила лишь блеклыми воспоминаниями своей былой жизни, в основном еще до переезда в Италию. Они не были блеклыми изначально, просто они слишком затерлись, истрепались, каждый раз, когда я призывала из глубин памяти то или иной событие оно незаметно теряло маленький фрагмент, который потом было невозможно восстановить или я просто была на это неспособна,…слишком слаба, слишком никчемна и бессмысленна… Я хотела, чтобы обо мне забыли, и иногда мне казалось, что так оно и было, но нет. Обо мне стабильно вспоминали по праздникам, звали на вечера,…за мою квартиру стабильно вносили плату, и на моей карточке всегда была крупная сумма денег. Так Вонгола расплачивалась со мной за смерть мужа…. Деньги – это мусор, ни за какие деньги нельзя вернуть человека с того света, нельзя излечить больную душу, нельзя заставить забыть и заставить счастливо жить дальше, но, несомненно, в этом жестоком мире без денег невозможно, ведь наш мир – большая свалка, где все мы когда-нибудь сгнием. Тсуна, ты приехал неожиданно… с пафосом, как и положено богатому боссу влиятельной мафиозной семьи. Я была удивлена, а ты казался несколько сконфуженным. Я пригласила тебя в гостиную и принесла чай, даже не спрашивая нужен ли он тебе, ты долго молчал и что-то обдумывал. Иногда ты поднимал на меня свои немного остекленевшие глаза, из которых давно уже пропала та юношеская доброта, что так привлекала меня в свое время. Знаешь, когда я вспоминаю тебя десять лет назад, ты абсолютно не похож на себя нынешнего. Ты стал совершенно другим, даже Киоко это поняла и отдалилась от тебя. Откуда я знаю такие подробности? Киоко звонила мне и плакалась в трубку не так давно, она говорила, что ты чуть не ударил ее, накричал и вообще выслал в другой особняк, запретив появляться в резиденции ей и сыну. Зачем ты так с ней? Нервы сдали? Не хватает времени на личную жизнь? Ну это понятно, ты мало кому доверяешь, все проверяешь сам….Я улавливаю от тебя легкий запах сигарет – ты недавно начал курить, хотя раньше неоднократно ругал Хаято за его пагубную привычку, но это было давно, еще в школе… Наконец ты подобрал нужные слова….лучше бы ты их не произносил, лучше бы ты прямо в моей гостиной в конвульсиях скончался на полу от какого-нибудь яда, принятого за несколько часов до приезда ко мне. Ты сказал, что я должна выйти замуж за кого-то знаменитого политика, фиктивно конечно, просто поприсутствовать на свадебной церемонии в качестве невесты, а потом на парочке приемов в качестве жены… Я не знала что сказать, я была в глубоком шоке, а ты что-то мне все говорил, говорил, словно гипнотизировал монотонностью своего голоса. Насколько я уловила, это было что-то вроде сделки между Вонголой и правительством Италии, ты убеждал меня, что мне всего лишь придется переехать и сменить фамилию в паспорте. Я хотела отказаться, но как выяснилось, мои слова ничего не решали, передо мной уже лежал брачный контракт, подписанный якобы моей рукой. Мой новый муж и правда вовсе не интересовался мной. Я жила в небольшом, но довольно милом особняке за городом. Я была ему не нужна как женщина, я была для нечто на подобие антиквариата, которым не пользуются, заменяя его в быту на что-то более современное, но перед другими притворяются, будто эта вещь неотъемлемая часть повседневности, иными словами, просто хвастаются. Он изредка выводил меня в свет, где на меня почти все кидали пристальные и опасливые взгляды. Мне кажется, они знали, что я принадлежу Вонголе и боялись, что я могу застрелить любого, как и положено мафиози. Я часто видела своего мужа по телевизору, куда чаще, чем в живую, но меня это не печалило. И его смерть я тоже видела по телевизору, во время особо важного заседания, которое передавали в прямом эфире, в зал ворвался человек и взорвал себя. Я даже не плакала, ни одна скупая слеза не упала на сырую кладбищенскую землю, я была равнодушна, его хоронили в закрытом гробу, потому что даже гримировать там было нечего….кровавое месиво, собранное в мешок из-под мусора и заколоченное в гроб из красного дерева. Все что осталось от моего мужа номер два, которого я по сути даже не знала. Черная вдова – так я мысленно себя окрестила, когда ехала с кладбища домой. Мои вещи уже были собраны, на следующий день я покинула Италию и вернулась в Японию, туда, где и началась моя жизнь, и где возможно оборвется по какой-нибудь глупой случайности, как это бывает с особо невезучими и скучными людьми. Мне тогда было 27.