Не то, чем кажется-2

— Я еду с тобой! — с порога заявил Григорий. Лев, казалось, его даже не услышал, он методично доставал с полок свои вещи и аккуратно складывал в сумку. — Если ты подождешь до завтра… После сообщения об ухудшении состояния отца Лев сразу же, не раздумывая ни минуты, бросился собираться. Он твердил лишь одно: ему срочно нужно ехать и уже на месте узнать, что случилось, и быть рядом с отцом и матерью. Разговор с Афанасием, естественно, не состоялся, он сразу же уехал домой, сказав, что сейчас, к сожалению не время выяснять отношения, следует отложить это до лучших времен. Лев вздохнул, покачал головой и повернулся к брату: — Гриш, я уже сказал: ждать не буду ни дня. Ни минуты! Я должен ехать к отцу. — Напомню тебе, дорогой, — запальчиво воскликнул Григорий, — что он и мой отец. И потому нуждается во мне не меньше, чем в тебе. — Гриша, — вздохнул Лев, — я тебя умоляю, давай не будем сейчас спорить, я никоим образом не хочу тебя ничем задеть. И я прекрасно понимаю, что ты, как и я, очень обеспокоен. Если тебе надо срочно закончить все дела здесь — то займись этим как можно скорее, а после сразу же выезжай. А я отправляюсь сегодня же. Хотя бы для того, чтобы точно узнать, что там произошло. Григорий покачал головой: — А что тут выяснять, ведь, насколько я понимаю, подобное часто случается при его заболевании. Думаю… все очень серьезно, к сожалению. Лев застегнул молнию на сумке и вновь поднял глаза на Григория: — Если все так, как ты говоришь, то я обязан быть рядом с матерью. Представляешь, каково ей сейчас? — Ты… — Григорий положил Льву руку на плечо, — передай, что мы все ее поддерживаем. И по возможности одну ее там не оставляй. На всякий случай. Лев молча кивнул и, подхватив сумку, направился к двери. Через час они с Ларочкой уехали. Лев не сумел отговорить сестру, она, проявив удивительное хладнокровие, не устраивала истерик, а просто и спокойно заявила, что поедет с братом. Она, как и Левушка, быстро собралась, лично заказала билеты, и уже через пару часов они умчались в аэропорт. Григорий же тем временем позвонил в офис, дабы отдать необходимые распоряжения Галине. Пусть она отменит все совещания, которые запланированы на ближайшие дни, и лично проконтролирует, чтобы планово-финансовый и отдел рекламы вовремя подготовили отчеты. Как же теперь быть с компанией, подумалось вдруг Григорию, и успел ли отец составить завещание. Впрочем, даже если не успел, то вряд ли что-то поменяется кардинальным образом. Если Лев и сделается теперь де-юре владельцем семейного бизнеса, то он, конечно же, не станет вникать во все дела. Ларочка, правда, тут не так давно стала делать намеки, что не прочь влезть в управление предприятием, но у девчонки просто нос не дорос еще, опыта у нее ноль. Опять же, если начнет слишком досаждать, всегда можно поставить ее на место. Лара… что касается ее, то еще неизвестно, как она все перенесет… Господи, тут же одернул он себя, что за мысли лезут в голову?! Ему вдруг сделалось неимоверно тошно от самого себя: отец при смерти, Лара, бедняжка, судя по всему, просто в невменяемом состоянии, вот-вот сляжет от горя, а он думает о наследстве и власти, сумеет ли сохранить свое влияние в семейном бизнесе. А между тем, если отца не станет, то первый долг Григория — это прежде всего позаботиться о брате с сестрой и мачехе, поддержать их. Наверное, отец и сам хотел бы этого. — Что стряслось, родной? — Елена подошла к нему и нежно обняла и поцеловала. — Ты сам не свой. — А как еще я могу себя чувствовать, Лен, сама подумай! — Ну, — протянула она, — во-первых, еще ничего толком не известно. Во-вторых, не поддавайся эмоциям, друг мой, и держи, как говорится, ушки на макушке. Если твой отец умрет, то место главы семьи, во всех смыслах, обязан занять ты. Не позволяй брату и его семье манипулировать тобой. — Лена! — раздраженно дернул плечом Григорий. — Думай, что говоришь, мой отец — жив, ты поняла?! Не дав ей ни возразить, ни оправдаться, Григорий вышел из комнаты, хлопнув дверью.

***

Елена еле дождалась, пока все члены семейства Червинских уберутся из дома (чтоб они уже больше никогда не вернулись). Слава богу, ей повезло: Григорию срочно понадобилось наведаться в офис. Что же касается его женушки, то она вдруг намылилась к своему любовнику. Вроде бы он ей позвонил, категорично заявил, что им нужно встретиться, и она моментально сорвалась, проигнорировав тревожное сообщение и состоянии свекра. Петечка, как Катерина называет своего великовозрастного оболтуса, вызвался отвезти ее. Ну, да и скатертью им дорога. Елене оно на руку. Интересно, думала она, набирая телефонный номер и слушая долгие гудки, это стрелок так оперативно сработал? Но тогда почему Безус не позвонил ей и не отчитался?.. Или же с Петром Червинским случился еще один удар без участия, так сказать, нанятых Еленой толковых людей? Что ж, если так, то это очень осложняет дело. Впрочем, если хорошо подумать, то из подобного положения можно извлечь выгоду. — Алло! — наконец-таки ответил то ли сонный, то ли попросту недовольный голос Евгения Безуса. — Здравствуй, Женечка! — промурлыкала Елена. — А, это ты, — протянул он. — Чего надо? — Фу, как грубо, что это ты, милый, не с той ноги поднялся, или с Радой опять полаялись? — Не говори мне про нее! — раздраженно бросил он. — Ладно. Ты, я думаю, позвонила не для того, чтобы интересоваться моим состоянием. Что случилось? — Это я тебя хочу спросить, что случилось, Женечка, — жестко отчеканила Елена. — Твой стрелок тебе еще не отчитался? — Звонил на днях. Сказал, что надо дождаться возвращения клиентов. Он решил ликвидировать их сразу же по возвращении домой. По дороге из аэропорта. — Ах, вот как! — воскликнула Елена. — Ну, тогда будь так добр, дорогой мой, свяжись со своим исполнителем и сделай ему втык за разгильдяйство! Он уже совсем мышей не ловит: клиент в больнице. С инфарктом или инсультом, черт его знает, но он вот-вот отдаст концы и без нашей помощи! Слушай, что надо делать, дважды повторять не буду: Григорий завтра вылетает туда. Как только он уедет в аэропорт, я тебе сообщу, а ты — тут же дашь отмашку стрелку. Пусть «ведет» Гришеньку сразу же, как тот выйдет из самолета. Затем, как можно быстрее, пускай отыщет способ пробраться в больницу, добить «клиента» в реанимации проще простого. И в тот же день следует ликвидировать жену Червинского. Прямо там, в их гостинице. Ну, а дальше по плану. Чтобы через пару дней все было сделано. Задаток вы получили, остальное перечислю как только работа будет исполнена. И не вздумайте там тянуть мочалку, ясно? Время дорого! — Ясно, — буркнул Безус. — Вот и чудненько! Чао, Женечка, жду от тебя приятных новостей. — Пока! — отозвался Безус и повесил трубку. Елена довольно улыбнулась, убрала телефон и направилась в общую гостиную. Пожалуй, стоит выпить бокальчик-другой чего-нибудь бодрящего. За успех!

***

Петр встал с кресла и прошелся по комнате. Он остановился у окна, развернулся и вновь вернулся в кресло. — Сколько еще их ждать? — спросил он у жены. Лариса, стоявшая у двери, покачала головой и приблизилась к Петру: — Он сказал, через час. Так что с минуты на минуту… — Черт знает, что такое! — выругался Петр. — Мы, наверное, никогда не сможем жить спокойно. — Ты только не волнуйся, умоляю тебя! — Лариса села на подлокотник кресла, обняла Петра и прижалась щекой к его щеке. — Ты же сам сказал: нам следует сохранять хладнокровие. Петр похлопал ее по руке, а после — крепко прижал к себе и поцеловал: — Прежде всего, милая, это относится к тебе. Ларис, правда, успокойся, потому что я же вижу: ты вся на нервах. Не переживай, — шепнул он ей на ухо, — мы справимся и с этим. Утром за завтраком Петру в очередной раз подпортил настроение тот тип. Он, казалось, буквально преследовал их: чуть не каждый день они с Ларисой сталкивались с высоким темноволосым мужчиной в темных очках на набережной и всякий раз он приветливо улыбался им, точно старым знакомым, и кивал головой. В столовой он также старался занимать соседний столик и точно так же, если случалось им придти одновременно, приветствовал Петра и Ларису вежливым кивком. — Если он продолжит столь бесстыдно пялиться, я ему живо напомню о приличиях! — пробормотал Петр, энергично разрезая омлет. — Ты о чем? — Лариса пододвинула ему солонку и покачала головой. — Петь, ты сейчас, как в какой-то комедии, разрежешь пополам тарелку и стол заодно вместе с этим несчастным омлетом. Что с тобой? — Ты еще спрашиваешь! — возмутился он. — Я об этом… типе, — Петр кивнул в сторону незнакомца. — Он уже перешел все границы: пялится на тебя самым бессовестным образом, глазки строит… Куда это годится, я тебя спрашиваю! — Тсс! — шикнула на него Лариса. — Не так громко, Петенька, услышит ведь… И вообще, милый, — она лукаво прищурилась, — ты случайно роли не перепутал? Это я должна тебя ревновать! — Тебе, дорогая моя, — усмехнулся он, — как я уже не раз говорил, теперь нет никакого смысла: сия старая развалина, так сказать, больше не котируется. — Петя, — рассмеялась Лариса, — ты лучше ешь, а то все остынет. А в остальном, — блеснув глазами, прибавила она, — я тебе тоже уже сто раз повторяла: в моем отношении, кроме тебя, ни у кого нет ровным счетом никаких шансов! — И все-таки, — пробормотал Петр, — этот «слепой кот Базилио» мне не нравится! После обеда, когда Петр с Ларисой собрались немного отдохнуть в дверь их номера постучали. Петр подумал, что это горничная (он как раз заказал принести в номер фрукты), однако же, к вящему его удивлению, это оказался… тот самый случайный знакомый в очках: — Вы меня, бога ради, извините, Петр Иванович, — проговорил он. — Мне очень нужно с вами поговорить. — Для начала, — хмуро взглянул на него Петр, — с кем имею честь? — Ах, да! — наконец-то он снял свои дурацкие очки. — Меня зовут Степан Янович Яблоневский. Я, как и вы, прохожу в этом пансионате реабилитацию. Вас я узнал по фотографии… не помню, в каком журнале, была публикация, давно уже. Тогда еще было довольно громкое дело с покушением на открытии ресторана. — Да, я прекрасно помню, и?.. — Видите ли, в чем дело, Петр Иванович, я, так уж совпало, имею отношение… к определенным сферам, так скажем, и мне стало известно, что ваша жизнь вновь подвергается опасности. А равно и жизнь вашей супруги. Петр в упор посмотрел на него, после чего кивнул и указал ему рукой в сторону гостиной. Закрыв дверь на ключ, он прошел следом: — Почему я должен вам верить? — спросил он. — И с какой стати вы решили мне помогать? — Резонный вопрос, — отозвался Яблоневский. — Ну, во-первых, как я уже сказал, для меня — дело чести, как бы, может быть, пафосно это ни звучало, помочь восстановлению справедливости. А во-вторых, и это, пожалуй, самое главное, так уж вышло, что вы, волею случая, оказались связаны с теми, кто… мягко говоря, задолжал мне немного. — О ком вы говорите? — Об одном человеке, который много лет тому назад… погубил моего близкого родственника. А теперь ваш сын связался с одной его знакомой, и она решила, что ему лучше переселиться в места не столь отдаленные — отбывать срок за убийство отца. А эта… дама и ее приятели таким образом заграбастают все ваше состояние. — Мой сын? — вздохнул Петр. — Гришка, что ли, вляпался? Он же у меня там разводится решил… — Да, именно Григорий Петрович. — Что ж, — помолчав немного, проговорил Петр, — я весь внимание. Объясните поподробнее, что вы предлагаете? Яблоневский кивнул и принялся излагать свой план. Лариса, разумеется, все слышала: она была в спальне, но как только Яблоневский начал свой рассказ, она вышла к ним. Впрочем, Петр и не собирался от нее ничего скрывать. Она тут же заявила, что со своей стороны сделает все возможное, дабы Петр не пострадал. Яблоневский же ответил, что особо-то рисковать им и не придется, если, конечно, они согласны доверять ему. Затем он оставил им свой телефон, а также телефон своего отца — Яна Яблоневского. У него есть связи в полиции, и потому все, что касается так называемой «ловли на живца» и поимки преступников, он возьмет на себя. После этого Яблоневский напомнил, что необходимо как можно скорее вызвать сюда Льва и Гришку, поговорить с ними, ну а дальше уже их дело — исполнить свои роли, как говорится, на отлично. Ближайший помощник Яблоневского позвонил Льву, и он же должен был отвезти их с Ларисой в аэропорт, чтобы встретить Григория и Льва и помочь ввести их в курс дела. — Я тебя прошу о том же: не волнуйся! — Лариса придвинулась к нему вплотную, положила руки ему на плечи и улыбнулась. — Никому тебя не отдам! Просто не позволю… никогда и никому не позволю причинить тебе вред! — Ты — мой ангел-хранитель, я тебе уже говорил об этом. Я… — он не договорил, потому что вместо слов предпочел жарко поцеловать ее в губы. Стук в дверь заставил их нехотя оторваться друг от друга. — А вот и они! — сказала Лариса, открывая дверь. На пороге стоял Яблоневский в сопровождении своего приятеля Адиля, как он представил его Петру и Ларисе. — Что ж, — поздоровавшись, проговорил Адиль, — пора, Петр Иванович, Лариса Викторовна. — Да, — отозвалась она и взяла мужа под руку. — Едем! — С богом! — сказал Яблоневский.