Не то, чем кажется-2

Анна открыла глаза, привстала, огляделась кругом и резко села на постели. Подождав, пока пройдет головокружение, она встала с постели и накинула халат. Осторожно, на цыпочках она прокралась к двери, затаив дыхание, приоткрыла ее и выглянула в коридор. Никого! У нее радостно забилось сердце: Господи, хоть бы все получилось. Врач, Максим Максимович, который пригласил ее в тот роковой день для важного разговора, заявил, что он всю жизнь помогал людям, попавшим в беду. Узнав, что Анна уже нашла хоспис, где планирует провести остаток дней, он сказал, что ей вовсе нет необходимости ехать так далеко. Он является хозяином подобного заведения, которое находится совсем недалеко, за городом, и он содержит там несчастных с неизлечимыми диагнозами исключительно за свой счет. Делает это Максим Максимович в память о своей жене, умершей от рака много лет тому назад. В его больнице есть новейшее оборудование, превосходный персонал, и потому больные ни в чем не нуждаются, и их последние дни наполнены покоем. Анна колебалась, она сама не понимала, почему, но ей показалось подозрительным подобное участие незнакомого человека. Однако же, потом ей подумалось, что это удивительное совпадение, что он предлагает ей то же самое, что она хотела сделать: уехать и не обременять свою семью. — Хорошо, я согласна, — сказала она. — Когда я могу приехать к вам и куда? Будьте добры, оставьте мне координаты вашей клиники. — Вы можете уехать прямо сейчас, — улыбнулся Максим Максимович. — Но, — опешила Анна, — мне нужно привести все дела в порядок… Может быть, на днях? — Самое позднее — завтра, дорогая Анна Львовна, — пристально посмотрел на нее Максим Максимович. — У меня, видите ли, довольно много желающих, так что… Я ведь совершенно случайно узнал о вашем диагнозе. — Хорошо. Завтра я буду у вас, — уверенно кивнула она. — Приходите к девяти часам утра сюда, ко мне. Я вызову машину и вас отвезут куда нужно. На другой день она явилась к Максиму Максимовичу в указанное время. Он ждал ее и тут же позвонил кому-то по телефону, а через полчаса приехала машина. Максим Максимович лично проводил Анну вниз, помог ей сесть в машину. На заднем сидении Анна с удивлением обнаружила молодую женщину в белом халате. Она поздоровалась с Анной и сказала, что будет ее сопровождать. Таков, дескать, приказ Максима Максимовича. — Поехали! — сказала она, обращаясь к шоферу. — А нам пора спать! — повернулась она к Анне. В руке у нее что-то блеснуло, затем Анна ощутила легкий укол в плечо и больше ничего не помнила. В себя она пришла в пустой комнате с белыми стенами. Она лежала в постели и чувствовала неимоверную слабость и тошноту. Стоило только пошевелиться, как начинала кружиться голова. Медсестра, та самая, что была тогда в машине, приходила дважды в день, приносила ей еду, а после делала укол. — Это все ваша болезнь виновата, — говорила она с сожалением глядя на Анну. — Что… это за лекарство? — тихо спросила у нее Анна. — Мне так плохо от него! — Без него вам будет хуже! На все остальные вопросы: где ее вещи, какой сегодня день, где находится клиника, — медсестра не отвечала. Но к счастью она перестала колоть Анне лекарство, начав вместо этого приносить таблетки. Анна просила позволить ей выйти и подышать воздухом или хотя бы посмотреть телевизор, но ответ был один: не положено, это приказ главврача. — Я хочу домой! — взбунтовалась Анна. — Это же не тюрьма! Медсестра ничего не ответила, но вместо одной таблетки велела Анне выпить две. Анна же положила их под язык, сделав вид, что проглотила их, а как только медсестра вышла, выплюнула. Когда за окном стемнело, Анна, радостно отметив, что не уснула через минуту после приема лекарств, встала с постели. Ноги ее почти не держали, голова кружилась, но она, держась за стены, осторожно, шаг за шагом преодолела расстояние от кровати до двери и вышла в полутемный, обшарпанный коридор. Судя по всему, находилась она действительно в больнице или каком-то общежитии: длинный коридор, пронумерованные комнаты, расположенные друг напротив друга, ясно свидетельствовали об этом. В самом конце, у окна стоял стол, а на столе — телефон. Анна обрадовалась и, превозмогая дурноту, зашагала вперед. Когда она дошла до стола (вероятно, это был пост дежурной медсестры), голова закружилась еще сильнее, сердце колотилось, как бешеное. Анна схватила трубку и рассмеялась: телефон работал! Она быстро набрала нужный номер, молясь про себя, чтобы Андрей был дома и помог ей, ведь очевидно же: по своей же собственной глупости она попала в серьезный переплет. Трубку сняла Милочка, Анна попыталась ей все рассказать, попросить помощи, но силы изменили ей, она произнесла лишь несколько слов и бросила трубку. Кроме того, в коридоре раздались шаги, и медсестра-надзирательница подлетела к Анне и закричала: — Господи боже, как… как вы выбрались из палаты?! Вам же станет хуже! — Я… пить! — пробормотала Анна, прежде, чем потерять сознание. К счастью, промелькнуло у нее в голове, медсестра не видела, что она говорила по телефону. Последующие несколько дней Анна тихо лежала в постели, никак не реагируя на вопросы и восклицания своей тюремщицы. Она смиренно принимала таблетки, по-прежнему не глотая их, а выплевывая и пряча под матрас. Через пару дней она с удивлением обнаружила, что головокружение практически ушло, и у нее явно прибавилось сил. Ночами она поднималась с постели, дабы походить по палате, отмечая, что чувствует себя с каждым днем все лучше. И вот наконец она решилась. Надо во что бы то ни стало бежать отсюда! Анна быстро прошла до конца коридора, перевела дух, мысленно моля все высшие силы помочь ей, толкнула тяжелую железную дверь, которая, к счастью, с легким скрипом открылась, и вышла на лестничную клетку. — Слава богу, никого! — пробормотала Анна и бросилась вниз по лестнице.

***

У Еленушки разыгралась мигрень, и Григорий проводил ее в спальню, лично помог лечь в постель и заботливо укрыл одеялом. — Отдыхай, милая! — он поцеловал ее в щеку, после чего погасил свет и вышел из комнаты. Он спустился вниз, налил себе виски и уселся в кресло у камина. Петька вместе с Лёвой отправились в больницу к этой бесстыжей девце, на которой разлюбезный сынок Григория по глупости женился. Два дня тому назад она поругалась с Петькой, села сдруру за руль и встретилась с фонарным столбом. Петька из больницы вернулся сам не свой, сказал, что не известно, выживет ли эта дуреха… Папаша этой ненормальной устроил скандал в больнице, обвинял Петьку во всех грехах, но с другой стороны, если подумать, трудно его осудить. Какая-никакая, но Софи — его дочь… Сегодня, когда Петька решил съездить навестить жену, Лев взялся лично отвезти его. Григорий был благодарен брату за это: Петьке сейчас, как никогда, нужна поддержка. Бывшая женушка, чтоб ей пусто было, вновь увязалась с ними, и вот время уже позднее, а их все нет. И что там могло случиться? Григорий вздохнул: когда только наступит благодатное время без проблем, споров, скандалов и неприятностей в их семье? За долгие годы он мог бы припомнить немного дней, когда все было хорошо… Петька тогда был еще школьником. И с Катериной у них был мир да лад, и они втроем ездили к морю, на испанскую виллу. Лара со дня на день должна была родить, и потому они с отцом остались дома. Петька, конечно, скучал немного без Лёвки, но они каждый день перезванивались и болтали чуть ли не по часу кряду. Именно Лёвка первый и сообщил Петьке, что у него родилась сестра, а Петька уже передал эту новость родителям. Григорий тут же перезвонил отцу, который как раз собирался сообщить им обо всем. — Вы просто молодцы, — улыбнулся Григорий, — и мы вас поздравляем! Как там маленькая Ларочка? — Превосходно, — отозвался отец, — три пятьсот пятьдесят, пятьдесят два сантиметра! Красавица, вся в маму! — Передавайте им привет, Петр Иванович! — Катерина буквально выхватила у Григория трубку. — Жаль, Лара не могла потерпеть три дня, — улыбнулся Григорий. — Тогда подгадала бы как раз ко дню рождения отца. — Но все равно ведь можно отмечать в один день, — пожала плечами Катерина. — Надо бы и нам с тобой, так сказать, ловить момент, дабы не отставать от отца и Ларисы, как тебе идея? — он обнял Катерину и ласково чмокнул в щеку. Она рассмеялась и обняла его шею. Господи, в который раз подумал Григорий, неужели они были когда-то так счастливы?.. И куда что делось? — Григорий Петрович, к вам Афанасий Пилепенко, — доложила ему горничная. — Что ему, интересно, понадобилось? — пробормотал себе под нос Григорий. — Пригласи его! Афанасий уволился уже много лет тому назад, вскоре после похищения Петьки. Он получил тогда серьезную травму, долго лежал в больнице, а после врачи запретили ему всякие нагрузки. — Добрый вечер, Григорий Петрович! — с порога поприветствовал его Афанасий. Он заметно постарел, поседел, у висков наметились залысины. Впрочем, Григорий и сам ведь уже не мальчик. — Здравствуйте, Афанасий! Я, признаться, несколько удивлен… — Не буду ходить вокруг да около, Григорий Петрович. Я бы к Петру Ивановичу пришел, собственно, к нему-то мне и надо было, но раз он в отъезде… В общем, это касается вашего брата и моей дочери. — А что случилось? Да вы присаживайтесь! — он указал Афанасию на соседнее кресло, но тот остался стоять, глядя на Григория сверху вниз. — То, что моя Наталка беременна от Льва Петровича, — выпалил он. Григорий присвистнул: ай да братец! Догулялся, дуралей! Теперь эта ушлая Наталья возьмет младшенького в оборот, можно не сомневаться. Девица-то не промах оказалась: сначала Петьку выжила с хлебного места директора по рекламе, а после охмурила Лёвку. Ей не составит особого труда сделать, если понадобится, экспертизу и подать на алименты. Отец узнает — чего доброго опять с сердечным приступом сляжет. Только скандала с внебрачным ребенком Льва им всем и не хватало. А уж если в прессу слухи просочатся — пиши пропало! Хотя, с другой стороны, черный пиар, говорят, тоже пиар, так что, может быть, скандал даже пойдет Льву на пользу. — А что вы, собственно, от меня-то хотите? — усмехнувшись, спросил Григорий у Афанасия. — Мой брат — взрослый человек, дочь ваша тоже. Вам не кажется, что они сами разберутся в своих отношениях? — Ваш брат выгнал мою Наталочку и не хочет ее знать. Я знаю причину: она ему рассказала… о своем прошлом. Но она пошла на это ради меня! Наталочка не знает, что мне все известно, но я… — Подождите, — вскинул руки Григорий, — я ничего не могу понять! Какое прошлое, что вы знаете?.. Расскажите по-порядку! А вот, кстати, и виновник, так сказать, торжества, — Григорий поднялся навстречу вошедшим в гостиную Пете и Льву. — Тут к тебе посетитель, — кивнул он брату. — Я насчет Наталочки, — кивнул Афанасий. — Давайте в таком случае побеседуем у нас, — устало отозвался Лев. — Хотя я предпочел бы перенести этот разговор на другой день. Мы просто с ног валимся. — Как там, кстати, дела? — спросил Григорий у сына. — Меня пустили всего на пять минут, — грустно вздохнул Петя. — Она, бедняжка, такая бледная… вся в бинтах. В гипсе… Плачет постоянно. Завтра опять к ней поеду. — Я предпочел бы поговорить сейчас, — продолжал тем временем стоять на своем Афанасий. — Тогда идемте к нам, — кивнул Лев. — Простите! — тут же воскликнул он, доставая из кармана телефон. — Да! Да, это я… Кто говорит?.. — Григорий отметил, что Лев вдруг резко побледнел. — Да… — продолжал говорить по телефону Лев. — В чем дело?.. Где?! Что… случилось?.. Понятно… да… да… Я все понял! Через день буду у вас. Спасибо! Он нажал «отбой», продолжая смотреть в погасший экран. — Что стряслось? — хором воскликнули Григорий и Петя. — Отец… — хрипло проговорил Лев. — Это врач из пансионата. Отцу хуже стало. Он… как сказал этот врач, в состоянии клинической смерти. А мать… с ней тоже там… очень плохо. Я должен ехать немедленно!