Роднее нет

Подняв голову, Анна посмотрела на Штольмана. От его ответного взгляда будто электрический разряд прошел по её телу, а мышцы превратились в желе. Только что влюбленные стояли в обнимку, застигнутые неожиданными воспоминаниями, а сейчас, когда реальность вернулась, Анна попыталась сделать шаг назад. - Яша… - неверным голосом выдавила она. - Мы… там… Не говоря ни слова, Яков подцепил пуговицу на халатике, а когда та не поддалась, просто смял ткань в кулаки и коротко, резко дернул в стороны. Еле слышный звук порванных нитей ударил по ушам Анны. Пуговица покатилась по полу. Девушка судорожно вздохнула. - Я лучше… - она покачнулась. Впечатав ладонь в её крестец, Штольман крепко прижал Анну к напряженному телу. Другой рукой он сдернул рукав халатика с белоснежного плеча. Глаза Якова сверкнули. На мгновение Анне показалось, что сейчас он её просто съест. - Яшенька… - вновь попробовала выскользнуть она, но смогла лишь развернуться, и теперь горячая рука лежала на её лоне. Под поясницей Анны жестко бился его пульс. Халат полетел на пол, на грудь легли широкие ладони, длинные пальцы поддели застежку лифа. Анна всхлипнула. На секунду Яков убрал руки с груди, и белой птицей порхнул на постель лифчик. Анна метнулась к двери, нажала на ручку. - Закрыто? – хриплым шепотом удивился Штольман. - Собачку поверни. Дрожащими руками Анна повернула защелку. Дверь все равно не открывалась. - Митя что-то сделал с той стороны. Сейчас помогу. Голос Якова был безмятежен, хотя звучал гораздо ниже обычного. Вцепившись в дверную ручку, Анна вздрагивала при каждом звуке за спиной. Шорох стягиваемого галстука, шуршание рубашки. Когда вжикнула молния, девушка ощутила, как горячо стало внутри, а ягодицы будто припекло огнем. Пытаясь хоть немного уменьшить жар, Анна провела ладонью по трусикам. - Сними, - шепот стал ближе. Сейчас Штольман не походил на себя прежнего. Во взгляде, от которого Анна так поспешно отвернулась, в каждом услышанном ею звуке сквозил откровенный голод, и стало понятно, почему Яков боялся к ней даже прикасаться. А сейчас перестал. И страшно стало Анне. Не оборачиваясь, она помотала головой и пробормотала: - Яша, открой, пожалуйста. Я воды хочу попить. - Конечно, - легко согласился он, но вместо того, чтобы обойти девушку, оттянул резинку её трусиков. Звук рвущейся ткани разорвал заодно и воздух. Анна взвизгнула, белые куски хлопка упали на пол, Штольман громко вздохнул. Одна его жаркая ладонь стиснула попку Анны, другая скользнула меж бедер, нащупала спрятанный бугорок и несколько раз ритмично нажала. Охнув, Анна откинулась на его плечо, лоно забилось в коротких, долгожданных спазмах. Он не позволил ей успокоиться, развернул к себе и опустился на колени. Она вскрикнула, вцепившись в его кудри - так настойчив был его язык, так ласково помог он отпустить скопившееся напряжение. Яков слизывал её удовольствие, и когда наконец поднялся с колен, губы его блестели, а поцелуй - упоителен. Штольман усмехнулся, любуясь раскрасневшимся лицом возлюбленной. Склонив голову, впился губами в шею, прикусил кожу. Анна снова вздрогнула. Она видела его силу, взведенную до предела, его готовность ворваться и превратить её в комок покорной плоти. Ей самой до ужаса хотелось именно этого, но какой-то частью рассудка она понимала, что так нельзя. Она облизнула пересохшие губы. - Яша, мне… - вжалась Анна в дверь. Он притянул девушку к себе и за её спиной сделал что-то, отчего дверь открылась. Кожи Анны коснулся прохладный воздух. Подталкивая её перед собой, Штольман вышел из спальни. - Никого нет. Иди попей, - голос его был обманчиво мягок. На кухне Анна жадно выпила полстакана воды. Поискав, чем прикрыться, она взяла было кухонный фартук, но мужчина покачал головой. Перечить Анна не решилась, воля её слабела под тяжелым взглядом. Она уже понимала, что сделает все, что он захочет. - Ты напилась? Комкая в руках фартук, Анна кивнула. - Есть хочешь? - Нет… Яша… подожди... - Да, милая, - он подошел близко-близко, подвинул к диванчику стол, на котором из ниоткуда вдруг появилась подушка. Крепко взяв Анну за бедра, Штольман повернул её спиной к себе, мягко и неумолимо нагнул над столешницей, накрыл своим телом, показал, куда положить ладони. - Держись так, - шепнул он, прикусывая мочку уха. Грудью Анна поерзала по подушке. С еле слышным рычанием он провел ладонями по вздернутой пышной попке. - Тебе удобно? Анна уже почти ничего не слышала. Голая, она лежала на столе, распятая его желанием. В ушах стучало, низ живота пылал. По позвоночнику её пробежала горячая волна, лоно сжалось, спина выгнулась. Яков тихо произнес что-то непечатное. Извернувшись, Анна взглянула на любимого. Глаза его сейчас были закрыты, губа прикушена. На лбу сверкали капли пота. Внезапно Штольман открыл глаза, и в который раз Анна вздрогнула. На неё смотрел дикий зверь, и сдерживала его лишь тонкая, готовая вот-вот порваться пленка цивилизованности. ... Войдя, он начал двигаться, но делал это так медленно, что от нетерпения Анна стала водить попкой. Он рычал, удерживая её бедра, Анна же не слышала ничего - она хотела глубже и сильней. Она молила, а он ронял капли пота на её спину и, не ускоряясь ни на йоту, размеренно творил с её телом то, что умел только он - поднимал её в небеса и тут же бросал в невесомость, настигал у самой земли и вновь вздымал, и парил вместе с ней, не отпуская, пока наконец напряжение в её чреве не достигло пика. Анна забилась, закричала в его запястье, а он держал её и ласково бормотал что-то неразборчивое, выплескиваясь сам, счастливо целовал её горячий затылок, обнимал благодарно, а затем подхватил её, обессиленную, уложил рядом с собой на диван и вновь целовал, шепча, как ему повезло. А она, не в силах вымолвить ни слова, была уверена, что все наоборот. Это он, Штольман, которого она, оказывается, знала так долго, любил её непонятно за что, оберегал и заботился даже тогда, когда это, казалось, было невозможным. Он был для нее всем. «Яков, я люблю тебя», - сказала она беззвучно. Он довольно сощурился, поцеловал во влажную щеку и улыбнулся. «А я жить без тебя не могу. Но ты и так это знаешь», - услышала Анна. … Придя в себя через несколько минут, она с удивлением поняла, что Штольману нужно еще. - Яша… - выдохнула она, - вот как это? - На сегодня хватит, - ухмыльнулся он, нащупывая на полу женский тапочек. - Мясо спасать будем? С недоумением взглянув на любимого, Анна посмотрела туда же, куда и он. На кухонном столе рядом с плитой стояла миска с нарубленными ребрышками, а в ней… В ней, облизываясь, сидел трехцветный тощий котенок, мордочка которого была уже испачкана. Штольман поднял руку с тапком. - Не надо! – вскочила Анна. Покачнувшись, она оперлась о поданную руку, подошла к котенку и забормотала: - Ох, какой милый. Ты есть хотел, маленький? А откуда ты тут взялся? Давай я тебе молочка налью… Яков вздохнул. Митя давно просил завести в новой квартире кота и, похоже, осуществил свою мечту самостоятельно.