Роднее нет

Бандиты были связаны, скорая с полицией вызваны. Когда прибывший офицер громко позвал свидетелей, Штольман подошел сам. Документы его были неотличимы от настоящих, поэтому он представился, а затем рассказал краткую версию событий – он со знакомой проходил мимо старого дома, услышал стон и зашел внутрь. На вопрос, не требуется ли ему самому медицинская помощь, Яков лишь улыбнулся. - Герр Штейнберг, у вас лицо в крови, - указал полицейский. Взяв у санитара влажные салфетки, Штольман вытер щеку и поискал глазами Анну. Та стояла у носилок, пытаясь успокоить старушку, оказавшуюся женой убитого. - Анна, можно тебя на минуту? – голос Якова был ровен. Погладив рыдавшую даму по плечу, девушка подошла. - Как ты узнала, что нужно прийти именно сюда? Она вздохнула, понимая, что молчанием не отделаться. Проверила, что сын вертится рядом с каретой скорой помощи, и медленно произнесла: - Я… Я не знаю, как ты это воспримешь. В детстве Анна рассказывала друзьям, что видит духов, став постарше, столкнулась с насмешками, поэтому предпочитала таиться и Митю учила тому же. Но сейчас было другое. «Это же Яков. Пусть он не поверил в грозящую ему опасность, но так все и случилось. Своим глазам он же должен верить. Если откроюсь ему, смогу рассказать, что знаю его очень давно и что… Ладно, это потом». Она решилась. - Иногда я вижу… последний раз давно, но вот опять… духи умерших людей, и всегда они просят меня о чем-то. Там, в ресторане, ко мне явился дух этого старика. Анна подняла глаза на собеседника. Обычно подвижное лицо Якова будто закаменело. - Он... привел меня сюда. Он протянул руку. - Дай свой телефон. С ощущением надвигающейся беды Анна выполнила просьбу. На экране светилось начало сообщения: «Анна, если можешь, сходи на Бадерштрассе 14, это…» Штольман так долго смотрел на экран, что Анна забеспокоилась. Наконец Яков вернул мобильный и ледяным тоном произнес: - Вот твой адрес. И ты сюда шла. Со второго раза верно набрав пароль, девушка прочитала сообщение целиком: «Анна, если можешь, сходи на Бадерштрассе 14, это в центре. Там моя родственница, ее зовут Хельга Мориц. Мы разговаривали вечером, она сказала, что гуляет по Мюнхену с мужем. Только что она отправила мне неразборчивую смс, там постарался Т9, но адрес вроде бы точный. Я не знаю, какая помощь им нужна, ее телефон не отвечает, пожалуйста, проверь как можно скорее. Если не сможешь, вызови туда полицию». Внезапно ей стало холодно. Дотронувшись до ладони мужчины, Анна попыталась объяснить: - Яша, я не читала этого, ты же видел, телефоном я только светила. Это фрау Магда прислала, я с ней дружу во Фрайбурге, у нее очень много родственников и она всем помогает. Я сказала ей, что еду в Мюнхен. Это просто совпадение. Почитай сам. Пожалуйста! Ты же не думаешь, что я… Яков скользнул глазами по экрану. - Зачем ты это делаешь? - в голосе его было недоумение, а еще почему-то злость. - Что, Яков? - Придумываешь это все? Анна не собиралась разговаривать в таком тоне. Она отвернулась, но он схватил ее за рукав. - Тебе что, не хватает внимания? Хочешь, чтобы все вокруг восхищались твоей таинственностью, способностью прозревать будущее, спасать невинных? Ненадолго мне показалось, что ты искренна, что… Яков выплевывал ядовитые слова, и каждое из них причиняло Анне боль. Девушка с трудом подняла руку и показала на скулу мужчины. - Это? Что за ерунда, это просто царапина. Ты меня от царапины хотела спасти? Аня, я не из бумаги сделан! Анна сжалась. Говорить было не о чем. Обойдя Якова по широкой дуге, она пошла за сыном. … Штольман резко выдохнул. Клокотавшее в нем отвращение к мистификации не унималось, но вокруг все так же была ночь. Он подошел к старшему полицейскому, показал на Анну и ребенка и попросил отвезти их в гостиницу на Карлсплац. Служитель порядка в синей форме кивнул, и Яков уже собрался уходить, когда за руку его дернул Митя. - Пап, - шепнул парнишка. - А ты завтра перестанешь сердиться? Или когда? - Спасибо за помощь. Иди с матерью, - глухо сказал Штольман. Митя сунул ему ладошку, и мужчине пришлось выполнить ритуал рукопожатия. - Ладно, ты все равно хороший. А мама тебя не обманывала. В голосе мальчишки была уверенность, которую Яков вовсе не разделял. … Больше двадцати лет назад Закончив высшие курсы министерства безопасности, ставшие позже институтом ФСБ, Штольман попал на оперативную службу. Одним из первых дел молодого опера был опрос клиентов агентства, работавшего якобы с потусторонними силами. Мать двоих детей заявила в милицию об исчезновении сына. Через некоторое время активных поисков силовики сообщили, что следов разыскиваемого не обнаружено, и женщина пошла к некой Зарине, называющей себя потомственной ведуньей. Высокопоставленный дед, уже смирившийся с потерей внука, в мистику не верил, мошенников ненавидел всей душой, и поэтому обратился напрямую к руководителю следственного отдела с просьбой закатать в асфальт вытягивающую деньги аферистку. Кропотливая работа с «жертвами», как сперва их окрестил Яков, привела к неожиданному результату. Все клиенты сорокалетней Зарины Михайловны твердили, как заведенные - Зариночка очень помогла, без нее никуда, может ей помощь требуется, мы готовы, вы там в милиции совсем обнаглели нашу спасительницу оговаривать, сами бы научились работать и т.д. и т.п. Сбитый с толку Штольман обратился за помощью к старшему товарищу, и тот подсказал простой ход. Яков сменил костюм на джинсы и водолазку и явился к «ведунье» в качестве клиента. Та встретила посетителя очень мягко. Спросив о цели визита, взглянула на Якова внимательно, сказала, что он любит кофе без сахара и сливок, угостила вкуснейшим свежемолотым напитком с неповторимым ароматом. Затем поведала Штольману его краткую биографию, не стала насмешничать над притворством и рассказала молодому офицеру о его рано ушедших родителях. - Духи ваших предков, Яков Платонович, - с улыбкой сказала женщина, - очень рады, что вы продолжаете семейные традиции. Штольман начал копать. Но чем больше он узнавал о предсказаниях и выводах Зарины, тем больше сомневался. Он искал доказательства обмана несколько недель, являясь домой только ночью. Забывал о еде. Бросил красивую подружку, требовавшую походов в кино и на каток. И в результате пришел к следователю с твердым убеждением в благой деятельности ведуньи. Майор словам не поверил, но изучил пухлую папку с показаниями. Затем он вызвал Зарину к себе, поговорил с ней и на следующий же день закрыл дело. Ведунья продолжила искать мальчика, как и раньше, за солидный гонорар, а Штольмана отправили на новые расследования. А еще через месяц Яков узнал, что тело мальчишки нашли на стройплощадке. Влезшая в кредиты, убитая горем мать покончила с собой, младшего ребенка передали родственникам, а начальника Якова сместил с поста тот разгневанный глава семьи. Новый руководитель вызвал Штольмана и безо всяких эмоций посвятил в детали вновь открытого дела. Оказалось, что в одном из милицейских архивов служащий попался на взятке и в порыве раскаяния рассказал о связи с женщиной из агентства. - Я полагаю, что таких знакомых у нее не один. Именно так она выясняла подробности жизни тех, о ком просили клиенты. Но она еще и талантливый психолог, прямо на месте могла рассказать подноготную о посетителе, что, кстати, получилось и с вами, судя по вашему рапорту. Мошенница обвела вас вокруг пальца, юноша, - хмыкнул новый начальник. - Что, впрочем, неудивительно. Её сейчас допрашивают, вам бы я рекомендовал присутствовать. Может, поумнеете. Бледный от иезуитской выволочки Штольман отправился на допрос, где узнал много нового о потусторонней кухне обмана клиентов. Где-то через год Яков смог справиться с собственной виной за смерть обманутой женщины, но еще долго при слове «духи» в глазах его темнело и хотелось убивать. Архангел Михаил, присматривавший за подопечным, при этих сценах лишь веселился. Он знал, что судьба его упрямого воина переупрямит. … Уткнувшись лбом в окно гостиничного номера, Анна старалась справиться с обидой. В ушах так и звенели злые слова. «Наверное, он впервые с этим столкнулся. В юности надо мной смеялись, а Яков разозлился и ушел. Но…» Анна вздохнула. Ей так хотелось его рук и поцелуев. «Но попросил полицию нас подвезти. Хорошо, что мы успели вовремя, иначе старушка Хельга бы погибла». Внезапно девушка вспомнила, что уже завтра ее последний день в Мюнхене, что надо отправить Митю в Москву, а самой вернуться в клинику. «Как же я забыла! И получается, я больше его не увижу? Нет, у него же есть мой телефон…» В животе начал сворачиваться тугой холодный ком страха. «И у меня есть его номер. Нет, нет. Я не буду звонить ему сама. Он меня обидел, не я. Не буду!» То ли от уверенности в своей правоте, то ли еще от чего-то, но Анне стало легче. Ей показалось, что Яков рядом. Что он вот-вот отведет от ее щеки непокорный локон и прикоснется к губам, а потом все станет хорошо. Анна приложила к стеклу ладонь и улыбнулась. - Спокойной ночи, Яков. Пожалуйста, позвони. … Стоявший напротив гостиницы Штольман до сих пор видел только девичий силуэт, но шальной луч света высветил улыбку на лице Анны, и Яков стукнулся затылком о стену. Сколько мужчина не пытался прекратить вести себя, подобно юнцу, сколько не повторял про себя разумные мысли, уйти так не мог. «Конечно, она не мошенница. Она юная, впечатлительная, восторженная девица, верящая в духов и привидения. Не от мира сего, если не сказать крепче. Сообщение пришло раньше, чем мы ушли из ресторана, и она просто придумала все эти глупости. Я зря так на нее кричал. Но не смогу слушать эту чушь и дальше». Он вновь, проклиная себя, взглянул на окно. Верхний свет в номере погас, при свете ночника за опущенными газовыми занавесками мелькнули тонкие руки. Воображение Якова нарисовало раздевающуюся Анну, кровь закипела. «Хватит!» - рявкнул он. «Скоро она уедет, и я выкину её из головы». Но перед глазами стояло нежное лицо девушки, шепчущее его имя. И он знал, что обманывает себя.