Роднее нет

Утренний визит в парк прошел ещё лучше вчерашнего. Митя напрыгался на воротах так, что его красивая красная форма стала бурой от падений, да и Яков немного взмок. Пробегавшая мимо Изольда остановилась, поздоровалась, пару минут полюбовалась на разгоряченных отца и сына, а затем попросилась ударить по воротам. Мяч полетел слабо. Митя решил порадовать даму. - Фрау Золя, – сказал он, расстроенно вынимая мяч из сетки, - вы просто Роберт Левандовски! «Галантный маленький врун», - Яков поймал себя на желании подсказать пацану, что его комплимент сомнителен. «Будто понял, что мне надо получить ее расположение. Он что, мне помогает?» Изольда рассмеялась. Она не понимала по-русски, но имя нападающего мюнхенской «Баварии» знала. - Герр Штейнберг, если хотите, я познакомлю вашего малыша с Робертом, я к ним вхожа. Когда Митя услышал перевод, он просто заорал: - Да, тетя Золя, да! Он мне мячик подпишет? Данке-данке, папа, скажи, что мы пойдем! «Психологи не на того мужчину сделали ставку», - заключил Штольман. «Мне с ним повезло». Он так и не спросил, почему мальчишка прибежал на ту парковку в Москве, почему очутился в том самолете. Яков не хотел втягиваться в его жизнь. Даже когда видел входящий звонок Мироновой, просто передавал мобильный мальчику. Кстати, тот и сам матери о "папе" не рассказывал. Яков слышал их короткие разговоры, заключавшиеся в основном в уверениях, что Митя не потерялся, ест хорошо и тепло одет. «Не буду на встрече к ним подходить, пусть Дитрих отдувается. Снимок - ерунда, просто свет удачно лег». - С удовольствием, фрау Бласс, - мужчина провел взглядом по аппетитным формам немки и будто бы заставил себя взглянуть ей в глаза. - Но я скоро отправлю сына к его матери, она живет отдельно. - Вы женаты на другой? Штольман кивнул. Контраст его горячего взгляда и безупречного, даже суховатого поведения на некоторых женщин действовал, как красная тряпка. Изольда была именно из таких. Розы и ухаживания наводили на нее скуку, а препятствия лишь раззадоривали. - Позвоните мне, герр… Якоб, - она протянула Штейнбергу белый прямоугольник визитки. - Я все-таки познакомлю вас с Робертом. Немка приглашающе улыбнулась тонкогубым ртом. - И может быть, мы придумаем что-то еще. … Приняв душ в отеле и отправив мыться мальчишку, Штольман коротко рассказал Нине о встрече с Изольдой. Нежинская поджала губы. - Якоб, неужели тебе ее не жалко? Штольман даже засмеялся. - Кто бы говорил, Нина. Он не стал развивать тему, лицемерие бывшей подруги его не трогало. - Если попадем к футболисту, веди себя прилично. Моя жена не должна флиртовать с первым встречным. - Ты все-таки ревнуешь, Якоб, - пробормотала она, подходя ближе. - Это так приятно. Усевшись в кресло, Штольман включил новостной канал на телевизоре и стал ждать сына. На Нину он больше не смотрел. … В ванной Митя тихонько позвал ведунью и спросил ее, что будет. Ангелина успокоила мальчугана, но тот не унимался. - БабГеля, я только догадался. Папа ведь женатый! Баба Маша говорила, в таких нельзя влюбляться! Что родители должны влюбиться, Митя знал точно. В бабушкиных сериалах было много подобных сцен, и Марья Тимофеевна громко негодовала на героиню, которая «не блюдет себя». - Не волнуйся, малыш, все идет к тому, что рано или поздно они будут вместе, - улыбнулась Геля. - Главное, им не мешать. Извини, у меня ведь еще правнуки есть, и некоторые из них не такие умные, как твои родители. Призрак старушки исчез. Митя упрямо нахмурился. - Хочу, чтобы рано! … Услышав вскрик, заглушивший немецкого диктора, Штольман поспешил в ванную. Полуодетый Митя стоял на коленях над сливом душевой кабины и что-то сосредоточенно оттуда выцарапывал. - Дмитрий, что случилось? Мальчик вздохнул и, не поднимая глаз, произнёс: - Ты ведь не будешь сердиться? Ты мылся и кольцо свое забыл, а я его… ну… уронил, вот. И достать не могу. Извини меня, пожалуйста. - Одевайся, нам пора, - махнул рукой Яков. - Сантехник достанет. Оставшись один, Митя легко вытащил из слива золотое кольцо и хихикнул. - Не достанет. Уплыло! … На площади стояла девушка. Яков узнал ее сразу по той крохотной фотографии. Фото не обмануло. Штольман встречал красивых женщин, с некоторыми даже заводил короткие романы, и точно мог сказать – эта девушка была красавицей. Такой, что сейчас ему захотелось протереть глаза. Но волшебство не проходило. Кожа ее была будто подсвечена лучами солнца, каштановые волосы обрамляли лицо, непокорные прядки ложились на щеки. Мужской взгляд автоматически фиксировал детали – изящные лодыжки, тонкую талию. Высокую грудь. Девушка вертела головой по сторонам, оглядывая площадь перед торговым центром, и не смотрела только наверх, где на ступеньках стоял сам Штольман. Он решил не встречаться с девушкой со снимка, но удержаться вдали не смог. А сейчас, когда Миронова повернулась к нему спиной, Яков рассердился. «Не нагляделся еще?» Взгляд его остановился на бедрах, обрисованных теплой длинной юбкой. Сунув руки в карманы, Яков до боли сжал кулаки. «Даже не думай». Но и подумать, и представить он уже успел. Яков не переоценивал себя, он был уверен, что за пару свиданий сможет завлечь эту девушку в гостиничный номер, слишком уж невинными были ее глаза. Несмотря на наличие ребенка, Анна Миронова казалась девочкой. «Не начинай это, Штольман. Пощади её, для тебя она слишком молода. Ты не сможешь дать ей будущее, а она заслуживает большего, чем короткая связь». Разумеется, Яков не знал, чего достойна девушка, стоявшая в нескольких шагах, но почему-то её очень хотелось защитить, в том числе от самого себя. От того, что опытный и циничный мужчина может сделать с молодой женщиной. «Хватит!» - прикрикнул он на себя. «Ты на службе». Напоминание о деле сработало. Штольман смог оторвать глаза от Анны и тут же увидел, как к площади подходят Дитрих и Митя. Мальчишка бросился к матери, влетел в раскрытые объятия и получил множество поцелуев в щеки и тонкую шейку, торчащую из новой куртки. Яков не слышал слов, лишь по выразительной мимике пацана он понял, что мать от приветствия перешла к выговору. Мальчик скорчил рожицу. - Ну мам! – он возмущенно высвободился - Я понял, понял! Но ведь скажи, у меня здорово вышло? А еще я встретился с… Митя осекся. - … с дядей! Он такой классный! – он все-таки не удержался и показал рукой на Штольмана. Яков уже спускался. Он улыбнулся пацану, кивнул Дитриху. Хотел притормозить за пару шагов до уставившейся на него женщины и поздороваться, но произошло нечто странное. Он просто не смог остановиться. Лишь за шаг до Анны он подал ей руку ладонью вверх, и девушка, не задумываясь, вложила свою. Горячие губы коснулись тонких пальцев. Мир вокруг замедлился. Жить, как прежде, стало невозможно.