***
Сегодня несколькими часами раннее
Сидя на старом потрепанном мате, Элиот что-то подкручивал в оставленном ему на ремонт мотоцикле. Рядом с ним стоял ящик с инструментами, в котором в творческом беспорядке расположились разные отвертки, гаечные ключи, плоскогубцы, напильники, изоленты, скотчи и тому подобные вещи. На данный момент в автомастерской MotorWay практически никого из механиков не было, так как мало находилось желающих, да и честно говоря способных сотрудников, готовых провести ночь в гараже в ожидании клиента и их железного коня. — Ты как? Справишься один? — спросил на последок коллега молодого человека. Несмотря на, казалось бы, сочувствие и готовность помочь Элиоту, старший механик решил узнать это чисто из вежливости и ответ, который он ожидал услышать подразумевал: «Конечно, Питер, можешь идти! Я и один с дежурством прекрасно справлюсь». К счастью для Питера, Элиот это прекрасно знал. Именно поэтому, он и произнес те самые заветные слова, столь сладкие для слуха его коллеги по сервису. — Все в порядке, можешь идти. — Ох, тогда легкого тебе дежурства! Если что, звони, — напоследок произнес Питер и вышел и гаража, довольно изящно прогнувшись под раздвижной дверью для мужчины своих лет и комплекции. «Конечно, звони… — пронеслось в голове у Элиота, — ответит он! Будет где-то с кем-то развлекаться именно в тот момент, когда он так нужен». Окинув придирчивым взором старый мотоцикл, который не поступал в продажу уже с пятидесятых годов прошлого века, Элиот взялся за баллончик с синий, отливающей металлом, краской. И все же странный этот клиент. Вряд ли на таком мотоцикле можно долго проездить. Только если его постоянно в сервис сдавать. Может он их коллекционирует? Внезапная вибрация в кармане брюк отвлекла парня от размышлений. Элиот отложил баллончик и достал свой мобильник. На дисплее высветилось имя: Адам Барлоу. — Вот, черт! И что же ему могло понадобиться в такое позднее время? — с дрожью в руках пробубнил Элиот, — мы же обо всем договорились в нашу последнюю встречу… Однако заставлять долго ждать своего напарника парень не хотел. Поэтому, сняв рабочие перчатки, он быстро смахнул зеленый кружочек и поднес телефон к уху. — Алло, — как можно более уверенно проговорил он. — Элиот, привет, — на удивление голос Адам был подавлен и надтреснут. Не было в нем привычной холодности, резкости и грубости. — Да, Адам, что-то произошло? — во рту резко пересохло, воздуха стало не хватать. — Да… но ты не переживай. Тебя это не будет касаться. Больше не будет. «Боже, что он несет», — подумал Элиот. Однако спросил: — Я тебя не понимаю, прости, Адам. — Ты и не должен. Просто забудь то, о чем мы говорили день назад и несколькими часами раннее. Ты мне больше ничего не должен. Я тебя освобождаю от этого задания, — голос Адама становился все тише и тише, словно силы покидали его с каждой минутой. Первое, что почувствовал Элиот после этих слов было облегчение. Словно у него гора с плеч рухнула. Однако это чувство длилось недолго. Вслед за ним в его душу закралось подозрение, что-то здесь нечисто, что-то здесь не так. — Адам, — спросил парень, напряженно глядя на мотоцикл, стоящий перед ним, — у тебя все хорошо? — Да, — голос стал чуть громче и бодрее, — почему ты спрашиваешь? — Да, так. Просто то, что ты сейчас говоришь, совсем на тебя не похоже. «А еще я волнуюсь. За тебя, за себя, за всех нас», — добавил он про себя. В трубке раздался беззлобный смешок. — Возможно. Но пока все хорошо. Дальше, посмотрим, — помолчав, он добавил, — ладно, мне пора… Отключаюсь. Прощай! — Прощай, — пронеслось в голове у молодого механика, — что за чертовщина? Элиот убрал телефон обратно в карман и надел перчатки, весьма по-авторски украшенные пятнами краски и машинным маслом. «Да уж, что же нас всех ждет впереди? Если даже Адам вдруг начал вести себя нетипично для семьи Барлоу? Наверное, что-то колоссальное произойдёт совсем скоро. Не иначе как!» Такие философские мысли одолевали светлую голову механика, пока вдруг за его спиной не раздались шаги. — Кхм-кхм, — прокашлялся ночной посетитель MotorWay. Обернувшись через плечо, Элиот увидел мужчину средних лет. Одет ночной гость был весьма неплохо. Можно даже сказать богато. В серый костюм, белую рубашку и такую же (тон в тон), что и костюм, серую шляпу. В руках он держал зонт-трость. Было что-то странное в этом господине. Он словно прибыл из другого века. Когда мужчины носили исключительно дорогие костюмы, ездили верхом на лошадях и выпивали в пабах по пинте пива. Однако не менее странным были его черты лица. Острые, чрезмерно острые для человека, скулы; странного желтоватого оттенка глаза; тонкие губы и тонкий нос с узкими ноздрями. Почувствовав себя неуютно рядом с прибывшим в мастерскую клиентом, Элиот поежился. Однако отказать в сервисе и быть грубым не посмел. — Добрый вечер, сэр, — проговорил он, — чем могу помочь? Посмотрев на парня так, словно только что его заметил, господин произнес: — А! Вы должно быть Элиот Кларк? Очень рад познакомиться! «Откуда этот хрен знает мое имя? Мы же впервые в жизни встречаемся…» — Да, Вы правы, — промямлил Элиот, — а Вас как зовут, если позволите?.. — Меня зовут Эшли Хейз, — ответил ночной посетитель автомастерской и расплылся в хищной улыбке, — и, если Вы не против, я бы хотел попросить Вас об одной маленькой услуге. — Какой? — недоверчиво спросил Элиот. — Отреставрируйте мой Cord L-29 , — улыбка Эшли стала еще более хищной, — и моя благодарность Вам, молодой человек, будет безграничной. Заплачу сколько потребуется. — Как скажите, мистер Хейз, — ответил Элиот и поспешил отвернуться от этого пугающего лица. Желание побыстрее разделаться с заказом странного посетителя перевесило его желание получить за него деньги. — Однако… — вновь заговорил Эшли, заставляя парня беззвучно чертыхнуться и поднять взгляд на своего гостя. Глаза Хейза странно блеснули и зрачки в них расширились в несколько раз, не давая возможности оторваться от них и ясно мыслить. «Змеиные. Его глаза глаза подобны глазам змеи, » — последние, что подумал Элиот прежде, чем окончательно попасть под влияние Эшли Хейза и потерять сознание. — Сначала мне нужно знать, где живет Виктория Уокер…***
Вики
— Это и есть мотель? — спросил Мальбонте, почесав в задумчивости затылок. Окинув взглядом полупустую комнату с некогда белыми, а теперь серыми стенами, я кивнула. Зато здесь есть большая кровать, тут безопасно и сюда можно с пушистыми друзьями. — Если так подумать, в принципе, даже неплохо, — в конце концов, признал Мальбонте, — по крайней мере, лучше, чем в лагере. Цокнув языком, я закатила глаза. Усталость, недостаток сна и питания давали о себе знать. Я стала слишком раздражительной. — Что ты все о своем лагере заладил? — прошипела я, — лагерь то, лагерь се… На всем белом свете только лагерь и существует, что ли? Вопреки моим ожиданиям мужчина не вышел из себя. Легкая улыбка коснулась его губ, из-за чего мне стало стыдно. Мне следует научиться держать себя в руках. Он все же не виноват, что ничего не знает о земной жизни. Он родился в совсем другом мире и ему трудно осознать, каково это быть смертным. Какой же из меня наставник, если я раздражаюсь из-за любой мелочи и вспыхиваю, словно спичка, в мгновение ока. — Пожалуй, ты права, — произнес Мальбонте теплым голосом, — просто мне не с чем сравнить то, что я сейчас вижу вокруг себя, кроме как с лагерем. Ну, или с Небесами. Вот поэтому так и говорю. Жалость неприятно кольнула мое сердце. Я аккуратно взяла ладошкой большую теплую руку мужчины и слегка сжала ее. — Прости, — прошептала я виновато, — из-за переутомления я вспылила, не подумав. Помощник из меня никудышный, конечно, больше цоканий языком, фырканий и клацаний зубами, чем помощи. Встав на цыпочки, я легонько коснулась губами его прохладной, после ночной улицы, щеки. Мальбонте слегка вздрогнул от неожиданности и покосился на меня своими голубыми глазами, доставшимися ему от Мартина. — Тебе неприятно? — проворковала я. — Нет, скорее наоборот, — ответил мужчина и повернул голову ко мне. Наши лица были в нескольких сантиметрах друг от друга, из-за чего кончики носов соприкасались друг с другом и едва щекотали кожу. «Вот, сейчас. Сейчас это произойдет». Мое сердце понеслось галопом от близости к человеку, мечты и фантазии о котором не покидали меня после нашей второй встречи. После того, когда я лучше узнал его сущность, его прошлое. После того, как он открылся мне однажды ночью. Слегка прикрыв глаза, я уже собиралась поддаться вперед и насладиться столь сладостным и долгожданным поцелуем, как вдруг… — Уф, — послышалось снизу. Опустив глаза вниз, мы увидели Ричи, виляющего своим длинным хвостиком и с восторгом, который присущ только собакам, взирающего на нас. — Кажется, у нас есть маленький зритель, — хмыкнул Мальбонте, — ему еще не рано такое смотреть? — Ты же его отец-одиночка, — с внутренней досадой ответила я, — вот и решай сам, что ему рано, а что подходит в самый раз. Смерив меня задорным взглядом, Мальбонте усмехнулся и крепко обнял, чем очень порадовал своего маленького питомца. — Тяфк! — изрек пес и начал наматывать круги вокруг нас. Если хозяин счастлив, значит, и ему можно. — Не злись, Вики, — прошептал мужчина мне на ухо. — Вовсе я не зл… < Его губы внезапно накрыли мой рот, не дав закончить начатую фразу. Умелая игра то с верхней, то с нижней губой, не могли оставить меня равнодушной и я, сдавшись, открыла рот, впуская туда его язык. Мальбонте целовался так умело и так хорошо, что в моей голове начали роиться разные ревнивые мысли. За что мне хотелось настучать себе по голове. Нет бы порадоваться, моя мечта сбылась, однако: «Кто та сучка, которая научила его так хорошо целоваться? Неужели Ости?» «С другой стороны… Умелый он мне даже больше нравится…» «И все же, Ости сучка!» Оторвавшись друг от друга, мы еще некоторое время стояли в объятиях друг друга, пока настойчивое поскуливание Ричи не заставило нас расцепится и пойти кормить маленького неугомонного и очень голодного Джек-Рассела. — Изголодался, мальчик? — спросил Мальбонте, насыпая Ричи корм, купленный в ближайшем супермаркете. Ответом ему было активное хрумкание, почавкивание и виляние хвостом. Наблюдая за не дюжим аппетитом маленького Ричи, я пришла к выводу, что корм мы выбрали весьма удачно. С таким удовольствием он ел эти сухарики из ягненка, риса, черники и моркови, что я, тайком от Мальбонте, а главное от пса взяла из пакета корминку и положила себе ее в рот. — Тебя не кормят дома или что? — от неожиданности я вздрогнула и чуть не поперхнулась несчастным сухарем. «Супер, все-таки они заметили… а, кстати, на вкус не так уж и плохо! Только что воняет, жуть!» — Я просто провожу гастрономический эксперимент, — важно сказал я и вздернула подбородок. — Смотри как бы после твоего гастрономического эксперимента, ты ночь в туалете не провела, — хохотнул Мальбонте, — лучше яблоко съешь. Достав из пакета с покупками фрукт, Мальбонте неожиданно пустил в меня его. Бросок был внезапный, и я едва успела сориентироваться, поймав яблоко, у самой своей груди. — Все вкуснее будет, — сказал мужчина под мой возмущённый хруст, — и Ричи объедать не будешь. А я пока в душ. Пожалуй, это одно из немногих изобретений смертных, которое мне пришлось по душе. Пока что. — Да, конечно, иди. И не забывай, ты тоже теперь смертный, — ответила я, а сама подумала, — вот, хмырь, не дает спокойно попробовать собачий корм. Вместо этого обстреливает фруктами исподтишка. Мальбонте хмыкнул, окинув меня ехидным взглядом и произнёс: — Ни на секунду не забывал. И ушёл. — Вот и славно, — пробубнила я. Ко мне на кровать запрыгнул Ричи и, потоптавшись на месте, свернулся клубочком у моих колен. «Какой же ты хороший… чтоб мы без тебя делали, Ричи?». Словно услышав мои мысли, Ричи положил свою мордашку на мои колени и посмотрел в мои глаза. Нежно улыбнувшись, я почесала песика за ушком, заставляя его блаженно заурчать и подставлять свое пузико под мои руки. Кто бы мог подумать, что судьба нам подкинет такого спутника? И кто бы подумать, что он примет нас, зная, что мы не те, кем на самом деле являемся? В любом случае, Ричи настоящий подарок и не будь его, пожалуй, было бы гораздо более одиноко. Даже вдвоем. Внезапно Ричи резко вскочил и устремил свои маленькие ореховые глазки на дверь номера. Из его горла раздался рык. Шерсть на его загривке встала дыбом. — Ричи? Кто там? На этот раз меня охватила настоящая паника. В этот раз не было никаких сомнений, что это кто-то из наших недоброжелателей. Ведь Мальбонте находится здесь, в номере, а больше мы никого не ждали. За дверью раздавались приближающиеся шаги, сопровождаемые постукиванием какого-то деревянного предмета, и они направлялись в нашу сторону. Затаив дыхание, я стала внимательно прислушиваться к звукам снаружи вместе с Ричи и молиться, чтобы нас не нашли. «А лучше бы он вообще не к нам шел». Внезапно шаги и мерный стук замерли перед нашей дверью. Спустя несколько секунд раздался три удара в дверь кулаком. — РАФК! — грозно взвыл Ричи. Дверь из ванной комнаты открылась и на пороге показался Мальбонте с недоумением написанном на его лице. — Похоже, у нас гости, — прошептала я, бледнея. Стук в дверь повторился вновь. Похоже нам придётся что-то предпринять. Иначе этот человек не даст нам спокойно уснуть этой ночью. Дверная ручка медленно поползла вниз. Обгоняя ее, в пятки упало мое сердце. Также медленно ручка поднялась наверх. — Виктория Уокер и Мальбонте, — прозвучал незнакомый мне голос, — сидеть и прятаться в этой комнатушке нет смысла. Все равно не поможет. Самое страшное было то, что этот кто-то знал наши настоящие имена, а если он знал, кем мы являемся, то он и знал откуда мы взялись. Если не больше. Я с сомнением глянула на Мальбонте, которые смотрел на меня с едва ли большим пониманием происходящего вокруг. Внезапно в двери что-то щелкнуло, провернулось и на пороге появился мужчина в сером костюме с шляпой на голове. В руке он держал зонт, металлический наконечник которого был направлен на замок. Странно, но ведь совсем недавно звуки, что издавал зонт-трость, были деревянными… Ричи, против обыкновения, заскулил и, поджав хвост, начал пятится назад. Клацая зубами, чтобы не упасть в грязь своей мохнатой мордашкой. Собачья честь, все же, превыше всего. Бросив брезгливый взгляд на собаку, незваный гость вновь обратил взор к нам. — Какая, однако, полезная вещь! Не находите? — обнажил белоснежные острые зубы мужчина, — что ж, давайте знакомиться, я Эшли Хейз.