Падшие

Вики

      — Невероятно! — пролепетала медсестра, — вы очнулись! Вы вышли из почти двухмесячной комы.       Стройная девушка, на вид немногим старше меня, в один короткий миг очутилась возле моего больничного ложа. Ее худое, осунувшееся от долгих бессонных ночей лицо выражало едва сдерживаемую радость. Радость от того, что пациент, которого все врачи давно признали безнадежным, вдруг неожиданно воскрес. Прохладными пальчиками, она нащупывала на моем теле пульс. Девушка делала все очень аккуратно, чтобы не потревожить только что пробудившийся от долгого сна организм. Вместе с привычными для нее действиями, она не переставала что-то тихо и ласково бормотать, словно в попытке меня успокоить, однако смысл слов, едва ли доходил до моего воспаленного сознания. Я все еще парила где-то на Небесах. Моя душа, уже привыкшая к свободе от оков земного тела, рвалась наружу из клетки, в которую ее так безжалостно заточили.       Но как бы тяжело в данный момент мне не было, как бы не болела голова, несколько вопросов все-таки витали в моих мыслях. Они не давали мне полностью расслабиться и отдаться в руки заботливым врачам, которые всеми силами пытались привести меня в чувства после пережитого стресса.       В кого же я теперь переродилась? Куда Серафимы закинули Мальбонте? И, главное, почему они не стерли мне память, как стирали ее до этого всем бессмертным, которые пошли наперекор небесному закону?       Едва я четко сформулировала для себя стоящие передо мной проблемы, меня пробил холодный пот. Торчащие изо рта трубки для вентиляции легких мешали мне нормально говорить, а потому единственное, что я в состоянии была сделать, это издать жалобный стон и вцепиться пальцами, увитыми проводками, в ручки моей койки.       Своей внезапной активностью я сильно озадачила и даже в некоторой степени напугала несчастную медсестру. Покосившись на бэйджик, который быстро вздымался и опускался в такт с дыханием девушки, мне не без труда удалось разглядеть ее имя. Элизабет. Что ж, она явно не ожидала, что я вдруг осознаю, что являю собой фактически падшего ангела, а может и демона… Ладно, падшую непризнанную и мне предстоит разобраться во многих проблемах, которые создали нам ублюдки свыше.       — Я сделала вам больно, Виктория? — сочувственно спросила Элизабет и слегка наклонилась надо мной, — вам плохо, дорогая? Ничего страшного, это пройдет. Такое нередко случается, особенно, после автомобильных катастроф. Люди потом годами страдают паническими атаками, но и они со временем проходят. Вы сильная девушка и справитесь со всем. Кома, как минимум, уже позади.        — Или как максимум — скептически подумала я.       — Я позвоню вашему отцу, Вики, — спохватилась девушка, — он навещал вас практически каждый день и все не терял надежды на скорое выздоровление. Даже когда это скорое выздоровление затянулось на долгие месяцы. Однако теперь есть повод обрадовать вашего родителя. Уверена, он приедет к вам уже сегодня вечером, — Элизабет нежно улыбнулась и убрала с моего лба выбившийся локон.       Ее глаза светились искренней радостью за долгожданное семейное объединение. Однако от ее участия мое сердце болело еще сильнее, словно кто-то сжимал его в железной хватке. От сложившейся вокруг меня ситуации хотелось одновременно истерично рассмеяться или горько расплакаться. Шепфа! Как же я тянулась обратно на Землю первые недели, что я провела на Небесах! Как же я скучала по своему отцу, друзьям и прошлой жизни! Сейчас же… Нет, я не хочу сказать, что я забыла всех тех, людей, что окружали меня все двадцать три года моей прошлой жизни, но я не хочу иметь больше ничего общего со смертными. Я благодарна им за проведенное вместе время, как мы бываем признательны нашим школьным друзьям за путь, пройденный вместе, как мы бываем благодарны новым городам и странам, что поделились с нами своими красотами. И не более. Я изменилась. Небеса, Ад, война — все это меня изменило до неузнаваемости.       — Да, конечно, приезжайте, — радостно проговорила Элизабет, — и молодого человека с собой берите, он не меньше нас всех настрадался, ожидая пока его спящая красавица пробудится…       Дальнейший разговор мне резко стал не интересен. Мой мозг извлек из всей этой милой беседы с «родственниками пострадавшего», которая меня начала уже порядком нервировать, только одно. Оказывается, у меня есть молодой человек, и, кажется, он намерен сегодня ко мне приехать. После бессмертных мужчин, вряд ли земные покажутся столь прекрасными или хотя бы чуточку соответствующими моему новому вкусу. Похоже, придется начать новую жизнь после аварии с разбитого сердца одного невинного мальчика… А все потому, что власть имущие Серафимы по ошибке забросили в тело его девушки совсем другую, своенравную непризнанную. Интересно, каких подарков судьбы мне и окружающим еще стоит ждать? Неужели мне придется мучать всех вокруг только потому, что я не тот человек, которым кажусь?       — Они скоро приедут, — сообщила Элизабет, вновь возвращаясь на свой пост возле моей кушетки, — скоро ты воссоединишься с семьей.       Я слабо улыбнулась и покосилась на дверь, которая вела в больничный коридор. Мое внимание привлек бегающий персонал. Видимо, эта больница никогда не спит, в ней все время что-то происходит.       — В двадцать шестой палате, очнулся еще один пациент… — долетели до меня обрывки фраз, — сегодня какой-то невероятный день. Второй тяжело больной человек за день выходит из затяжной комы…       Второй пациент, бывший на грани смерти, неожиданно очнулся, и все это происходит сегодня. Именно в тот день, когда нас так кстати изгнали… Внезапное прозрение снизошло на меня. Пациент из двадцать шестой палаты — Мальбонте. Шепфа! Спасибо, хотя бы за то, что мне не придется его долго искать, не придется волноваться за полудемона, который, к несчастью, ничего не знает о земной жизни! Не исключено, что Серафимы позаботились и забросили его в тело смертного, у которого была семья, но ведь они вряд ли собираются посвящать бывшего полуангела во все тайны человеческой жизни.       Элизабет задумчиво посмотрела на дверь и улыбнулась каким-то своим мыслям.       — Да, сегодня, действительно, волшебный день, — медленно проговорила она, — словно ангелы сошли с небес и подарили вам по второй жизни.       Я нервно усмехнулась ее высказыванию. О, если бы девушка только знала, как права, то сомневаюсь, что она была бы столь беззаботна сейчас. Редко бывает, чтобы агрессивное вмешательство Небес в человеческую жизнь проходило бесследно. Взять хоть изгнание родителей Мальбонте… Они оставили свой след не только на Небесах, но и на Земле, и пусть последствий пришлось ждать много тысяч лет, они все же были…       Однако Элизабет об этом не знала, и я искренне за нее была рада. Девушка счастливо улыбалась и дезинфицировала медицинские инструменты. Сегодня все было хорошо, более чем, и это главное.

***

Мальбонте.

      Сколько раз в течение этого бесконечно длинного дня я впадал в беспамятство и снова из него выходил? Я сбился со счета. Оно и неудивительно. Моя голова раскалывалась на тысячи мелких осколков, словно кто-то, обладающий недюжей силой избивал меня на протяжение многих веков. В какой-то момент я даже подумал, что я вновь попал в темницу к Шепфамалуму, а то, что я вижу сейчас, всего лишь иллюзия, созданная коварным Создателем с целью поиздеваться над моим сознанием. Вокруг было много народа, все они страшно суетились и отдавали друг другу распоряжения, значения которых я понять не мог. Все слова были знакомы, но в осознанное предложение они выстраиваться никак не хотели, из-за чего мне приходилось слушать какие-то обрывки фраз.       Серьезная авария…       Разбился на мотоцикле…       Был на грани смерти…       Мартин…       Снова тьма. Снова тишина. Кажется я вновь провалился в глубокий сон. Однако спокойствие продлилось недолго. Вскоре в моем сознании начали всплывать картины из недавнего прошлого, явно принадлежащие телу смертного, в которое меня вселили. Они сменялись с лихорадочной быстротой, что мне едва удавалось фокусировать внимание на чем-то отдельном. Незнакомые люди, незнакомые места, незнакомые для меня ситуации, в которые попадала моя новая оболочка — все это проходило перед глазами с удвоенной скоростью, пока вдруг все резко не замедлилось. Я сажусь на мотоцикл, выезжаю на трассу и набираю скорость. Неприлично большую скорость. Дальше все обрывается. Остается только пустота, промозглый холод, а еще визг тормозов и ужасающий звук от столкновения двух транспортных средств. Я резко выныриваю обратно из видений, сильно прогнувшись при этом в спине. Увиденное мною было настолько ярким и живым, что я буквально на своей коже ощутил, как несчастный парень прокатился по земле после столкновения с джипом. Та авария, действительно, оказалась бы роковой для него, не будь Серафимы милостивы и не пошли они бессмертные души в вечное изгнание.       — Молодой человек, — лечащий врач настойчиво, однако несильно, чтобы не сделать больно, прижал меня к кушетке, — лежите спокойно. Все хорошо, вы в безопасности.       Тяжело дыша, я покосился на мужчину, который тихо переговаривался с медсестрой, стоящей неподалеку от нас:       — Похоже у него паническая атака. Неудивительно, после такой-то аварии… будь добра, принеси успокоительное.       Девушка кивнула и ушла за лекарством, однако уже вскоре вернулась с пузырьком нейролептиков и новым одноразовым шприцом. Доктор удовлетворенно кивнул и взял из рук девушки препараты. Подняв к свету медикамент, он сосредоточенно набрал нужную дозу и повернулся ко мне с добродушной улыбкой. Забавно, они тут все так мило улыбаются? Пытаются усыпить твою бдительность, а потом вколоть какую-то дрянь тебе в вену, чтобы избавиться от тебя раз и навсегда?       — Это успокоительное, — прокомментировал мужчина, — оно достаточно сильное, но безвредное. Я вам его вколю, чтобы вас не мучали панические атаки после пережитой вами аварии. Самое страшное, что может с вами произойти — вы уснете, но это всего на пару часов. Думаю, несколько часов спокойного сна вам не помешает, не так ли, Мартин?       Мартин? Какой еще к черту Мартин? Это что ли имя того смертного, которого чуть не переехали на трассе?       Тонкая игла вошла в мою вену от чего я слегка вздрогнул, и кожа на том участке вмиг покрылась мурашками. Глаза неумолимо начали слипались, несмотря на мои попытки сопротивляться этому искусственному сну. Сквозь затуманивающийся разум, я успел услышать только последнюю фразу врача, адресованную его помощнице.       — Позвоните его брату, Мари, сообщите о состоянии Мартина. Надеюсь, их мать дожила до столь радостного события в их жизни…       Перед тем как окончательно уснуть единственное, что я подумал было — у меня есть семья.

***

Вики.

      Время тянулось возмутительно медленно. Больше всего меня утомляло лежать без движения на одном и том же месте. Как вообще можно оставаться спокойной, когда в соседней палате лежит пациент, который, я нутром чувствовала, должен был быть моим проклятым спутником? Я нетерпеливо ерзала на кушетке и сбила все простыни комком, из-за чего Элизабет не раз приходилось поправлять мне белье, чтобы я не испытывала дискомфорт. Однако все физические неудобства в данный момент отступили на второй план, и даже встреча с семьей казалась такой мелочью. Услышь я сейчас свои сетования на сей счет, я бы просто высмеяла себя и посоветовала не заниматься глупостями.       Как бы мне, незаметно для Элизабет, сбежать из моей палаты? Эта девушка неотрывно следит за мной, чтоб ей пусто было! Хорошо, хоть с приборов меня сняли… так хоть какой-то шанс есть, но маленький.       — Вики, что случилось? — поинтересовалась медсестра, — вы как услышали про пациента из палаты двадцать шесть, сами не своя стали…       Черт, что же теперь мне такое придумать? Я же даже никогда этого парня не видела, чтобы соврать, что мы, например, знакомы, и я хочу его увидеть, так как сильно переживаю за него!       — Нет, все в порядке, — проговорила я, растягивая слова, в попытках придумать логическое объяснение своему странному поведению, — я просто… просто в предвкушении от встречи со своей семьей!       Отлично, звучит правдоподобно, по крайней мере. Элизабет мой ответ устроил. То-то ее личико прям засияло от счастья. Как легко доставить удовольствие врачам. Всего-то и нужно быть примерным пациентом: беспрекословно принимать, даваемые тебе лекарства, вести себя не буйно и прилежно и отвечать на вопросы так, словно ты морально и физически здоров.       — Ох, милая, как я вас понимаю! — с чувством проговорила девушка, — они будут в полнейшем восторге! Вы очень быстро идете на поправку, не удивлюсь, если завтра вы уже поедете домой…       Этого еще не хватало…       — Виктория, — в палату вошел врач в сопровождении двух мужчин, — к вам пришли гости. Элизабет, оставим их наедине. Не будем смущать наших дорогих посетителей своим присутствием.       Когда медперсонал, наконец-то, удалился, я подняла глаза на моих посетителей. Возле моей кровати стоял молодой человек, лет двадцати двух-двадцати трех, с светлыми волосами и голубыми глазами и… мой отец. Я… я, что вселилась обратно в свое тело? Разве такое возможно? Нет, это скорее всего шутка какая-то. Серафимы не могли так со мной поступить…       На лицах обоих мужчин было написано огромное облегчение, а на глазах стояли слезы счастья. Казалось, не будь я в тяжелом состоянии, они бы задушили меня в своих объятиях и расцеловали бы со всех сторон. Как хорошо, что хоть кто-то из нас троих счастлив, ибо я, в данный момент, готова была разреветься от горя. Благо мои слезы можно было списать на нахлынувшие эмоции от встречи с близкими и дорогими для моего сердца людьми.       — Девочка моя, ты очнулась, — отец нежно взял меня за руку, — я верил, что ты не умерла, я верил, что ты сможешь выбраться из этой комы.       Я слабо улыбнулась и сжала его руку в ответном жесте.       Элиот стоял в стороне и неотрывно смотрел на меня, словно на ангела, сошедшего с небес. Что пялишься, придурок? Едва не вырвалось с моих уст едкое замечание, однако я сдержалась. Если бросать этого голубоглазого блондина, так некстати напоминающего мне Дино, то уж точно не при отце.       — Как ты себя чувствуешь, Ви? — спросил вдруг молодой человек.       Как ты меня назвал, парень?       — Уже лучше, спасибо… Элиот, — ответила я и нежно улыбнулась, продолжая сжимать руку отца. Интересно, как там пациент из палаты двадцать шесть… у него все хорошо? Надеюсь, он не впал обратно в кому и не умер… Нет, если это Мальбонте, то он сто процентов жив…       — Дорогая, ты слушаешь? — обеспокоенно поинтересовался отец.       — М-м-м? — промычала, я продолжая представлять черные глаза полудемона, которого я все же не теряла надежды встретить и в этой жизни.       — Мистер Уокер хотел предложить прогуляться по больничному парку, — повторил для меня Элиот, — я сейчас схожу к медсестрам и попрошу для тебя кресло каталку. Что скажешь?       Возможно, мы проедем мимо нужной мне палаты…       — Да, почему, собственно, и не подышать свежим воздухом, — ответила я бодро.       — Отлично, я знал, что ты согласишься, милая, — радостно ответил отец.       О да, папа, конечно, ты знал.

***

Мальбонте

      С трудом открываю отяжелевшие от долгого сна веки. Голова сильно гудит, вероятно, от недавно вколотого успокоительного. Первое время с трудом понимаю, где нахожусь. Как вдруг слышу голос, который раздался буквально в метре от меня.       — Эх, Марти, зачем же ты так?       От неожиданности вздрагиваю и перевожу взгляд на говорящего. Первое время мне с трудом удавалось сфокусировать на нем взгляд, однако уже через несколько секунд я увидел молодого человека, что стоял, облокотившись на спинку моей кушетки. Он был довольно высокий, спортивного телосложения, темно-русый и с карими глазами. Его взгляд не выражал никакой опасности, скорее легкое разочарование и сильное беспокойство. Только вот за кого он в данном случае беспокоился, мне было непонятно.       — Мама, и так тяжело перенесла развод с отцом, а тут еще ты со своим мотоциклом и аварией, — продолжил парень, — знаешь, она ведь чуть сама в больницу не попала, так за тебя переживала?       Черт возьми… Кто это и как его зовут? Судя по тому, что отставать от меня он не намерен, он явно мой родственник… Превосходно, сейчас самое время читать мне нотации, когда мое состояние и так отвратительнее некуда.       — М-м-м, — только и смог ответить ему я и слегка закатил глаза.       — Сколько раз просили тебя не гонять на такой скорости, Марти? — спросил молодой человек, однако уже без прежней назидательности в голосе. Его тон был скорее полон искреннего сочувствия и переживания, — я понимаю, ты тоже переживаешь за сложившуюся ситуацию в семье, но убиваться из-за этого вовсе не следует.       Судя по всему, при ударе об асфальт мне напрочь отшибло память, иначе почему я ничего не помню о жизни смертного, тело которого мне по несчастию досталось, но зато не забыл о Небесах, о войне, о Серафимах, которые должны были позаботиться о моей земной памяти, и … о Вики. Куда делась Вики, кстати говоря?       — Мама сегодня не сможет приехать в больницу, она работает допоздна, — продолжал самозабвенно болтать парень, стоящий надо мной. Шепфа! Ты когда-нибудь заткнешься? Или у тебя говорильник не закрывается? — зато меня сегодня отпустили пораньше со смены, чтобы посидеть с тобой…       Спасибо, не надо. Без тебя было спокойнее. По крайней мере, мозг никто не трахал, кроме врачей и медсестер…       — Ты можешь говорить или травма головы настолько сильная, что речевая функция у тебя напрочь пропала? — с прищуром спросил брат и легонько коснулся моего лба. Кстати о речи, я сегодня еще ни разу не пробовал разговаривать. Меня либо усыпляли, либо особого повода не было… но что сказать этому парню? Пока я пытался справиться с этой неразрешимой дилеммой, молодой человек продолжил, — ты хоть какие-то знаки мне подавай, а то я не понимаю, доходит до тебя информация или нет…       Ну что ж, хоть какие-то знаки, говоришь…       — Я тебя понимаю, — медленно, но четко проговорил я, — просто мне пока сложно говорить, быстро утомляюсь.       Некоторое время парень, да как же тебя зовут?! , смотрел на меня с нескрываемым удивлением, однако вскоре оно сменилось радостной улыбкой.       — Рад, что травма не задела мозг, иначе бы худо тебе пришлось…       Я сдержанно улыбнулся и прикрыл глаза. В то же мгновение дверь распахнулась, и я услышал бодрый голос ухаживающей за мной медсестры:       — Адам, надеюсь, вы не заставляете вашего брата сильно напрягаться? Ему сейчас нужен отдых и покой.       Адам… так вот как этого придурка надоедливого зовут.       — Нет, что вы, Мари, — произнес Адам, мило улыбаясь, — никого вреда моему брату оказано не было. Да я бы и не смог так зверски с ним поступить после произошедшего. Просто мило поболтали.       Мило поболтали… после твоего визита моя голова болит больше, чем после встречи с джипом, братец.       — О, тогда замечательно! — расцвела девушка, — с пациентами обязательно надо разговаривать, они это так любят…       Кто сказал? Вы их, черт возьми, спрашивали?       Внезапно мое внимание привлек шум, исходящий из приоткрытой двери. Как я понял, сейчас в больнице было то самое время, когда ее пациентов навещали родственники и друзья. В коридоре образовалась небольшая толкучка из людей, которые направлялись по нужным им палатам, а кто-то вел под ручку своих родных, чтобы те подышали воздухом в парке. Мимо моей двери прошли двое мужчин, один из которых толкал перед собой кресло на колесиках… На кресле сидела девушка с длинными темными волосами. Я уловил аромат очень знакомой мне энергии. Где-то я ее уже слышал. Причем совсем недавно.       Запах первых цветов.       Запах утренней росы.       Запах сладких ягод, с легким, кислым послевкусием.       Внезапно девушка обернулась и бросила быстрый взгляд в сторону моей палаты. Ее голубые глаза встретились с моими и слегка округлились. Казалось, она готова соскочить с кресла и вбежать в занимаемую мною комнату, но сопровождающие ее мужчины уже успели увезти ее.       — Вики, — тихо произнес я.       — Кто? — переспросил Адам, — кого ты зовёшь?       — Не беспокойтесь, — заверила его медсестра, — такое иногда случается. Сейчас я позову врача и мы решим, что с ним дальше делать. Возможно, потребуется еще одна доза успокоительного.       Шепфа… только не это.