Суд

      Я приходил в себя очень тяжело. Сознание медленно возвращалось, и мыслить трезво не получалось. Что же произошло со мной? В висках пульсирует. Веки будто налились свинцом — глаза не открыть. Словно сквозь толщу воды слышу голоса. С трудом получается дышать, воздуха катастрофически не хватает, пытаюсь делать глубокие вдохи.       Почему так плохо?              Неужели я всё-таки сделал что-то не то?..       Тьма снова окутывает меня, но отчего-то мне так спокойно…

***

      От внезапного сильного жжения невольно прихожу в себя. — Воды, — хрип срывается с моих губ. — Гарри, — меня заключили в бережные объятия, — скажи, как ты себя чувствуешь? Что произошло? Я едва не поседела!       Голос Гермионы окончательно привёл меня в чувство, через силу распахиваю глаза. Темрабамс поднёс мне стакан воды. В мгновение осушаю стакан, и жажда немного утихает. Вздохнув, поочерёдно смотрю на подругу и поверенного. — Гарри, пожалуйста, скажи что-нибудь, — взволнованно просит Гермиона.       Я прочистил горло: — Даже не знаю что ответить. Мне необходимо собраться с мыслями, и я расскажу о том, что произошло.       Гоблин кивнул и вернулся на своё место, его взгляд изменился — потеплел.       Гермиона нервно ёрзала на стуле. Но они не торопили меня, спасибо им за это. Прикрыв глаза, попытался привести свои мысли в порядок. С трудом, но мне удалось обуздать себя. Вдох-выдох, вдох-выдох, вдох…       Я рассказал всё, что произошло в мельчайших подробностях. У Гермионы округлились глаза, гоблин оскалился. — Это чудо, мистер Поттер, — удовлетворенно произнёс мистер Темрабамс, — у нас есть шанс, теперь мы можем думать о будущем. — Гарри, что ты решил делать дальше? — подобралась подруга.       Плыть по течению больше нельзя, надо самому управлять своей жизнью, не допуская больше прежних ошибок. Хоть Богиня и сказала, что я достоин, что она всё узнала, но за некоторые поступки мне все равно придётся ответить. И это правильно, я к этому готов. — На двенадцатое августа назначено судебное разбирательство со мной в главной роли, — я недобро усмехнулся, — хочу задать несколько вопросов нашему уважаемому правительству. Вряд ли, конечно, мне дадут слово, чтобы оправдаться. Но я надеюсь, что это получится у меня после призыва Богини. — Мистер Поттер, я могу помочь подготовиться вам к разбирательству, — гоблин наклонился ближе, — мы найдём хорошего свидетеля защиты. — Спасибо, — искренне поблагодарил я, — но сейчас мы хотели бы уточнить несколько вопросов. Мистер Темрабамс подобрался в ожидании вопросов. Гермиона немного расслабилась, но это только сейчас. Зная её, меня ещё ждёт допрос с пристрастием. Хотел бы и я до конца знать, на что собственно подписался. Интуиция вопит о том, что всё намного серьезнее, чем я могу себе представить и не менее опасно. Но я всегда иду до конца. — Возьмите пергамент с проверкой, что вы провели для меня, — начал я, — вопросы, которые мы хотим уточнить связаны с этим. Поверенный достал пергамент, положив его перед нами. — Итак, для начала хочу спросить, как так получилось, что я — чистокровный маг? — О, это самый лёгкий вопрос. Оба Ваших родителя являются магами, вашу матушку ввели в Род Поттеров по всем традициям и законам, выжигая магловскую кровь. Соответственно, у вас магловской примеси не наблюдается, поэтому вы являетесь чистокровным магом. Обновлённая кровь означает, что на вас нет никаких проклятий, которые могли быть в вашем Роду.       И далее, если вы будете жить согласно законам и традициям магического мира, то и на ваших детях не будет проклятий. Ваши предки чтили и соблюдали законы и традиции. Они передавали знания и обучали каждое последующее поколение. Надеюсь, что и вы изучите всё досконально и будете соблюдать необходимое. Конечно, за столь длинное существование Рода проклятья были. Так же находились и те, кто не следовал традициям, но их наказывал Глава Рода, не допуская упадка. Если заключался брак с маглорождённым волшебником, то его обучали всему необходимому и вводили в Род. Поэтому за вашим Родом сильных прегрешений не замечено. Если бы Лилит не понравилась вашим дедушке и бабушке, Джеймс никогда не взял её в жёны. — Тогда почему некоторые маги из чистокровных семей называют Гарри полукровкой? — сам бы я не додумался задать такой вопрос, а Гермиона всегда подмечает детали. — Видите ли, мисс, родные мистера Поттера считали, что не обязательно чужим знать то, что происходит внутри семьи. Только близкие люди знали, что Лилит ввели в Род. Если другие семьи забыли об этом, то истины это не меняет — Гарри Поттер является чистокровным волшебником, — терпеливо пояснил гоблин. — Благодарю за объяснения, — вмешался я, — что значит побратим? — Скорее всего ваша мать была крёстной Невилла Лонгботтома, но это лучше обсудить с бабушкой Невилла, Августой Лонгботтом. — Я понял, — после обязательно поговорю с Невиллом. — Ещё бы я хотел уточнить какие обязанности у меня есть, как у потомка Певереллов? — Ничего сильно отличающегося от обязанностей в Роду Поттер. За исключением одного: поддерживать искусство артефакторики. Так же беречь реликвию Рода Певереллов — мантию невидимости, передавая её старшему сыну по наследству. — Почему моим опекуном числится профессор Дамблдор? Ведь я жил, рос и воспитывался в семье сестры моей мамы. — Мистер Поттер, этого мне неизвестно, вам лучше спросить об этом его самого, — ответил гоблин. — Да разве профессор расскажет когда-нибудь хоть что-то, — фыркнул я, — только руками разведёт и добавит: «Рано тебе ещё в этом разбираться». Но я обязательно подниму этот вопрос на слушание, надеюсь там ему будет не увильнуть от ответа. — Что за зелье использовали на мне? Что значит «подавление истинной сущности»? — Это зелье придумали очень давно, использовали его для того, чтобы люди переставали быть самими собой, — с отвращением ответил мистер Темрабамс, — когда зелье настаивалось, тот, кто его приготовил, делал наговор над зельем и наделял теми качествами, которые хотел бы видеть в другом человеке. Это зелье в корне может поменять сознание принявшего его человека.       Например, был отзывчивым — стал отталкивающим, закрытым; был удачливым — стал притягивать неприятности. Все изменения зависят от того, что произнёс зельевар, когда настаивал зелье. Чаще всего такое средство использовали на врагах, но были те, кто поил им своих детей, чтобы они слушались, а ещё были и те, кто безответно влюблен, но с такой помощью привораживал нужных людей.       Ничего себе зельеце! Меня охватил гнев. Как можно так поступать? Кто и зачем напоил меня таким отвратительным зельем? Что во мне настоящее, а что пришлое? — Существует ли антидот? — отвлекла меня от мыслей Гермиона. — Да, мисс, существует специальное зелье. Его изобрёл Салазар Слизерин. Но, к сожалению, мы, гоблины, в зельях не разбираемся и рецепта не знаем. Но я попытаюсь помочь найти лучшего специалиста в области зельеварения. — Благодарю, — в который раз произношу я, — ещё хотелось бы узнать про попытку заключения брака с Джиневрой Уизли. — Мистер Поттер, возможно мои слова сейчас сильно повлияют на вас, — начало уже мне очень не нравится, — но дело в том, что магический брак между несовершеннолетними детьми могут заключить родители ребёнка, крёстные родители либо опекуны. — Что-о-о-о?! — последнее слово привело меня в дикую ярость. Какого черта?! Как в голову могло прийти такое, а главное — зачем? — как обезопасить себя в таком случае, мистер Темрабамс?       Гермиона сжала мою руку в безмолвной поддержке. — Дети, не достигшие совершеннолетия, никак не могут себя обезопасить, ведь за них отвечают взрослые. Обычно, во вред ребёнку не действуют. — Чем мог грозить этот брак Гарри? — я поднял взгляд на поверенного в ожидании ответа. — Печатью Предателя, мисс, ведь Уизли являются Предателями, — ответил гоблин.       У меня даже слов не находилось, чтобы высказать свои эмоции. Как же хорошо пользоваться безграмотным человеком. До разговора с мистером Темрабамсом, я действительно верил в то, что Печать — простое оскорбление и только. Спасибо всем Богам, что брак не свершился. — Гермиона, мне стало интересно, а как бы мне преподнесли информацию, если бы получилось заключить брак? — неожиданно зацепился я за такую мысль. — А что тут думать? Скорее всего напоили бы зельями, и вы приняли брак с мисс Уизли, и возможно, думали бы, что это ваше решение. В магическом мире способов много. Жаль, что наказание приходит только после открытого обвинения в проступке, который не вписывается в заветы Магии, — вместо девушки ответил гоблин.       Как же хорошо, что доверившись Гермионе, мы пришли в банк, иначе — мне страшно представить, что могло бы быть. Я бы продолжал быть куклой в руках другого человека! Почему-то мне кажется, что этот человек — мой опекун. Надеюсь, что на слушании у меня действительно получится призвать Богиню, и тогда я во всём разберусь. Спрошу с людей, которые играют чужими жизнями. — А можно нам ознакомиться с завещанием родителей Гарри, и есть ли оно вообще? — робко поинтересовалась Гермиона, пытаясь уйти от неприятной темы. — Сожалею, но нет, мисс, завещание родителей мистера Поттера находится у его опекуна.       В первые секунды после получения новой информации, у меня не было слов, эмоций тоже не было. Я тупо таращился на гоблина. — Это так, мистер Поттер. Завещание ваших родителей забрал себе Альбус Дамблдор. Больше завещания я не видел. А мистер Дамблдор отдавал распоряжения по вашему поводу сам, ссылаясь на то, что Джеймс и Лили назначали опекуном его.       Я ничего не мог сделать.       Я не понимаю. Абсолютно. Как же много вопросов появилось, и не одного ответа. Сегодня моё отношение к Дамблдор изменилось навсегда, однако… — Мистер Темрабамс, найдите специалиста-зельевара как можно быстрее. Я не хочу внезапно позабыть о том, что произошло за последнее время. И я не хочу, чтобы мной пользовались как хотели. Я хочу быть собой!       И никаких Дамблдоров в моей жизни.       Как понять кто друг, а кто — враг? Как обезопасить себя от зелий? Лишь бы Богиня поняла, что я был не собой, что мной пользовались. Я проклинаю Альбуса Дамблдора! — Мистер Поттер, мисс, отправляйтесь домой, вам надо отдохнуть после пережитого. А я займусь делами. Завтра буду ждать вас снова и мы разберёмся с зельем, заодно познакомитесь с вашим свидетелем защиты.       Вместо меня ответила Гермиона: — Мы так и сделаем, спасибо.       И она неожиданно воспользовалась порталом, перемещая нас на Тисовую улицу в дом номер четыре, в самую маленькую спальню. Оказавшись дома, я рухнул на кровать. Сил не было никаких. В душе пустота. Рядом присела Гермиона: — Гарри, мы справимся, вот увидишь, всё ещё будет хорошо. Ты сильный. А я буду рядом. Нам нельзя опускать руки, слышишь? — Что ты почувствовала, когда начался ритуал Прощения? — никогда не умел переводить разговоры красиво. — Я так испугалась, когда ты вдруг исчез в клубах дыма! Образовалась какая-то воронка словно смерч. А потом зал накрыло волной небывалой силы. От этого ощущения хотелось упасть и прижаться к полу. А дымка всё разрасталась… И вдруг потемнела. Зал наполнился почти осязаемым гневом и разочарованием. Гоблины перепугались не на шутку! Я подумала, что это конец, и больше тебя не увижу.       Что Магия зла на тебя и накажет, — со слезами на глазах поведала подруга, — а потом гнев и разочарование вдруг исчезли, как и потусторонняя сила. Дымка постепенно светлела и, наконец, исчезла. Ты был бледен словно полотно, а затем неожиданно упал. Вот и всё.       Даже сейчас Гермиона беззвучно плакала. — Одно дело позади, Гермиона, — я натянуто улыбнулся, — но самое сложное и опасное всё ещё впереди.       Я закрыл глаза, надеясь, что получится заснуть, а завтра я стану свободным.