Часть 53
19 июля 2024 г. в 16:03
Следующие несколько часов Драко действительно был вынужден провести в светских беседах с различными важными, полезными и просто присутствующими на торжестве гостями, старательно подавляя рвущуюся наружу зевоту, которая, казалось, давно уже стала неотъемлемой частью подобных функций. Драко на самом деле находил светские мероприятия умопомрачительно-скучными, вот только, как ему с детства было вбито в голову собственными родителями, вместе с именем «Малфой», которому сопутствовало приличное состояние и определённые бенефиты, шли в комплекте и такие «маленькие неудобства», как необходимость давать праздничные балы и развлекать важных гостей.
Хотя справедливости ради Малфой и вынужден был признать, что видеть всю эту мишуру, как именно лишнюю и раздражающую, он начал сравнительно недавно. Что и не отрицал не только перед собой, но и перед другими.
Как и тот факт, что с намного больше удовольствием сейчас бы не только танцевал с Грейнджер, но и просто сидел рядом с ней на диванчике и обсуждал какой-нибудь неожиданный эффект чертополоха. А судя по тому, насколько сама Грейнджер была увлечена именно этим занятием, те самые эффекты были весьма интересными.
– Малфой, ты реально можешь не проверять Грейнджер каждую пару секунд, – как всегда некстати, но и исключительно в тему, раздался за спиной насмешливый голос единственного сына предмета недавних дискуссий и по совместительству – предоставившей Грейнджер упомянутый список ингредиентов волшебницы. – Могу поставить, что угодно: она ещё не скоро сдвинется с места. Как я понимаю, моя матушка сподобилась поделиться с ней достаточно интересной информацией, чтобы Грейнджер ещё долго с ней разбиралась.
Малфой только кивнул в ответ, совершенно не видя смысла спорить с другом. Действительно, если бы только Гермиону оставили в покое, она без сомнения намного с большим удовольствием сидела бы где-нибудь в углу, разбираясь со списком новых ингредиентов. Но в реальности это оказалось далеко не так просто.
Бесчётное количество волшебников различных возрастов, социального положения и политических взглядов сейчас бесконечным ручейком стекались в сторону магглорождённой волшебницы, все, как один, желая познакомиться со знаменитым «мозгом золотого трио» и выразить ей различные уверения. Кто -то – что всегда поддерживал сторону Гарри Поттера и никогда не был согласен с позицией Волан-де-Морта. Будь то в душе или в открытую, тут уж всё зависело от конкретной ситуации того или иного волшебника.
Кто-то – чтобы рассказать о своём собственном опыте и месте в этой войне. Кто-то, и в эту категорию входили довольно многие из представителей присутствующей здесь так называемой «старой гвардии» (они же - чистокровные волшебники старинных родов), чтобы принести собственные уверения, что когда-то заблуждались, а теперь добровольно сменили свою позицию.
И хотя Малфой был абсолютно уверен: на самом деле никто из них в душе не верил, что девчонка, способная провернуть во время войны столько фокусов, что и сам Гриндевальд бы позавидовал, как и вычислить крестражи Волан-де-Морта, внезапно проявит чудеса слепоты и растеряет всю свою прозорливость, поверив в подобное откровение очередного представителя аристократии, тем не менее, никого из этих волшебников это не останавливало. Они все стремились нанести визит в тот угол комнаты, где откровенно пряталась от шума празднования Грейнджер, чтобы познакомиться со знаменитой лучшей подругой и соратницей Гарри Поттера.
А потом в какой-то момент Грейнджер просто исчезла со своего места, и поначалу Малфой даже раздраженно скрипнул зубами. Неужели опять приняла предложение потанцевать кого-то из сейчас так откровенно пресмыкающихся перед ней чистокровных? В конце концов, даже его лучше друзья, Теодор и Блейз, уже успели откружиться с ней соответствующие туры танца. И почему-то в отличие от довольно многих других волшебников, его друзьям Гермиона не отказала.
Впрочем уже через несколько секунд, проведённых Драко в откровенном выискивании Грейнджер среди танцующих, ему стало предельно ясно: в бальном зале Гермионы больше нет. А потом он позвал одного из домашних эльфов и просто спросил, куда исчезла их почётная гостья. И абсолютно не удивился, как и даже не потрудился скрывать вздох облегчения, когда одетый в наколдованный фрак Бинки доложил, что мисс Грейнджер соизволила удалиться в библиотеку.
Малфою хватило ума и выдержки сразу не последовать за Гермионой в её убежище, хотя он не смог бы отрицать, что бороться с этим желанием было довольно сложно. Но всё-таки здравый смысл настоятельно рекомендовал этого не делать, а собственная выдержка в конечном итоге не подкачала. И, изобразив на лице вежливую улыбку, Малфой вежливо поблагодарил дожидавшегося его дальнейших распоряжений домашнего эльфа и вернулся к своим обязанностям радушного хозяина праздника.
Или это холодный, предостерегающий взгляд Нарциссы остановил его уже практически на полпути к двери? Драко под пытками бы не признался, что на самом деле благоразумие и здравый смысл играли в его решении далеко не такую огромную роль, как ему бы хотелось утверждать и даже верить самому. Но в конечном итоге следующие несколько часов Малфой провёл за своими основными обязанностями хозяина бала, в старые добрые времена исполняемые собственным отцом. Впрочем, Драко обсолютно не чувствовал ностальгии по этим дням, и поэтому принялся выполнять обязанности хозяина менора если не с радостью или надлежащим рвением, то уж во всяком случае приложил все необходимые усилия, чтобы создать соответствующую иллюзию.
И только приблизительно за пять минут до полуночи Драко непринуждённо закончил очередную беседу с последним из череды важных, если и не почётных гостей своей матушки, незаметно отошел в сторону и, подхватив с пролетающего мимо подноса два бокала с шампанским, выскользнул из бальной залы менора. А потом стремительным шагам направился в сторону библиотеки, уже предвкушая предстоящую встречу с Грейнджер. Драко был абсолютно серьёзно намерен вести себя непринуждённо и максимально естественно, на ходу представляя их предстоящий разговор.
Грейнджер несомненно сейчас сидела за одним из импровизированных столиков, которые библиотека была заколдована предоставлять тем, кто заходил туда не просто почитать, но поработать. Впрочем, даже в том случае, если кто-то из домочадцев просто решил бы устроиться в одном из удобных кресел или прилечь с книгой на диванчике, рядом с ними обычно появлялся небольшой столик или по крайней мере тумбочка.
На случай, если волшебнику или волшебнице заблагорассудится распорядиться, чтобы домашние эльфы доставили им чай, кофе, или какие-либо другие закуски. Чары, на самом деле если и не идентичные Выручай комнате – ведь в конце концов, в отличие от этого таинственного и могущественного места в Хогвартсе, библиотека Малфой-менора не читала или предугадывала мысли волшебников. Подобное было изначально наколдовано архитектором помещения, но в любом случае, конечный результат был не менее эффективным или эффектным, особенно для тех, кто сталкивался с ним в первый раз.
Впрочем, философские мысли о чарах, наложенных на собственную библиотеку, сейчас не интересовали молодого хозяина Малфой-менора. Вместо этого Драко во всех красках и с удовольствием представлял, как облачённая в свое шикарное, приобретённое для неё Андромедой платье изысканного зелёного цвета, Гермиона хмурилась разложенным перед ней свиткам, как имела привычку делать, работая над очередной задачей. И наверняка была настолько поглощена своим занятием, что появления хозяина дома пройдёт для неё абсолютно не замеченным.
– Грейнджер, когда моя мать говорила, что на балу нужно наслаждаться каждой минутой и просто «иметь фан», она ведь абсолютно не имела в виду, скрыться в библиотеке и копаться в старых фолиантах. Но если у тебя всё-таки ещё остались вопросы, она подразумевала танцевать, пить шампанское, веселиться и просто разговаривать на лёгкие, светские темы, – конечно, сочиняя в голове эту фразу, Малфой прекрасно понимал, что оставляет Грейнджер как минимум пять брешей в своей обороне, на которые та может мгновенно найти ответ.
Притом, давольно многие из них предоставляли возможность откровенно поупражняться в остроумии. Но в своих фантазиях Драко представлял этот разговор ведущим совершенно не в сторону очередного сражения язвительных умов и острых языков. И поэтому следующую фразу Гермионы предвкушал иначе, чем довольно предсказуемая: «так почему бы тебе, Малфой, не испариться куда-нибудь подальше, и тогда я точно снова смогу наслаждаться праздником».
Вместо этого, ответ Грейнджер ему хотелось бы представлять совершенно иначе…
Перед мысленным оком мгновенно вставало, как Гермиона бы медленно подняла на него взгляд, откинувшись всем корпусом назад и прислонившись к спинке дивана, словно видела впервые в жизни. Или внезапно для себя обнаружила, что обращавшийся к ней сейчас волшебник на самом деле был весьма привлекательным. Дрогнув, её ресницы слегка опустились бы и взметнулись вновь вверх, в то время как глаза их хозяйки скользили по высокой, спортивной фигуре парня, сейчас облачённого в дорогой и идеально сидевший на нём костюм. А потом её пухлые, такие притягивающие взгляд губы непременно бы дрогнули в легкой улыбке, кокетливой и явно предназначенной заигрывать с ним.
– Что ж, придётся признать, что каждому свое. Как и представление о понятии «фан» у разных людей может быть разное. Например, мне совсем не улыбаются эти скучные беседы, включающие в себя очередное обсуждение цвета помады, который «идеально подходит» к какому-нибудь платью. Или фасон туфель, – Малфой должен был признать, что эти слова Гермионы складывались в его голове исключительно на основе личного опыта многочисленных бесед с Паркинсон, при которых ему случилось иметь несчастье присутствовать. Впрочем, далеко не все из них предназначались для ушей Драко, а следовательно, его ответ или реакция – бесспорно, к счастью – не подразумевались. Вот только его собственное сознание внезапно умудрилась удивить своего хозяина, когда Гермиона в его воображении продолжила. – Хотя, вынуждена признать. Обсуждение чар амортизации и удобства, которые можно бы наложить на эти самые высокие каблуки, я вполне нахожу интересными и заслуживающим внимания. Особенно, когда к дискуссии прилагается рецепт этих самых чар. И конечно же, только первая десятка из всех, которые тут же начинают перечислять.
– Прекрасно тебя понимаю, – в своих мыслях Малфой как раз в этот момент бы кивнул и от всего сердца рассмеялся, жестом указывая на диван возле Гермионы. – Не будешь возражать, если я присяду? Я с дарами мира и дружбы. – Последние слова Драко непременно сопроводил бы многозначительно приподнятыми вверх бровями и одновременно указав на принесённые им бокалы с шампанским.
– Что ж, как я могу отказаться от такого предусмотрительного и, нужно признать, универсального жеста гостеприимства и доброй воли? Даже если бы я внезапно решила утверждать, что не прикасаюсь к алкоголю, отказаться от бокала шампанского в новый год элементарно невозможно. А как я посмотрю, – взгляд Грейнджер, мимолётно переместившись на огромные, старинные часы с кукушкой, как раз в этот момент располагавшиеся за плечом Малфоя, внезапно стал несколько изумлённым. – За своим увлекательным занятием я совершенно потеряла счёт времени и чуть не пропустила новый год. Впрочем, если старинная поговорка правдива, и в этом случае, как новый год встретишь, так его и проведёшь, то ничего смертельного бы не произошло. Я и так в будущем году особых планов, кроме учёбы и карьеры, не строила.
– Ну, планы тем и хороши, что всегда могут меняться – в свою очередь многозначительно усмехнувшись, Драко всё-таки опустился на диван возле Гермионы, словно ненароком располагаясь так близко от девушке, что его колено буквально касалось её бедра. – Более того, даже если к твоим прошлым планам внезапно добавится что-нибудь соответствующее более всеобщепринятой формулировке понятия «фан», думаю, ничего ужасного тоже не произойдёт. И даже посмею предположить, что бокал – другой отменного шампанского или вина тоже никогда не помешает.
– И несомненно, весьма дорогого, – усмехнувшись, Гермиона в свою очередь многозначительно приподняла бровь, выдохнув последние слова практически на грани слуха и мгновенно пряча лицо за бокалом шампанского. Которое как раз в этот момент поднесла к губам, сделав небольшой, пробный глоточек. – Хотя вынужденно признать, шампанское действительно превосходное. Впрочем, я уже заметила, что это всегда так в отношении алкогольных напитков, которые продают в вашем доме.
– Справедливое замечание, и спасибо за комплимент. Избираю понимать твои слова, как знак, что ты оценила качество винных погребов Малфой-менора.
– Ну, я всегда за правду, Малфой, – поучительно покачав головой, Гермиона придала своему голосу профессорские нотки. Как всегда в такие минуты мгновенно наводя на ассоциацию с тем тоном, которым обычно разговаривала бывшая декан её факультета и нынешний директор Хогвартса, Минерва МакГонагалл. – Неужели ты сейчас намекаешь, что это не так?
– Ни в коем случае, – беззлобно рассмеявшись и в поддержку собственных слов подняв руки вверх, в пальцах одной из которых он все ещё сжимал свой нетронутый бокал с шампанским, Драко отрицательно закачал головой. – И в мысли не приходило намекать, что ты можешь быть предвзятой или не объективной. Ты? Да никогда, Грейнджер! Ты ведь у нас просто воплощение абсолютно обратного.
– Ладно, замяли, – выражение глаз Гермионы, слегка сузившихся в унисон с поджавшимися, словно уже были готовы разразиться целой тирадой возражений, губами, внезапно ощутимо изменилось, а лицо заметно расслабилось. – Впрочем, если уж я претендую на не предвзятость и объективность, то буду вынуждена признать, что ты прав. Вы все ведёте себя в этом году заметно иначе, хотя я и не могу сказать, что это поистине «волшебное преображение» уж совсем не предсказуемо. В конце концов, не только ветер изменился и подул абсолютно в противоположную сторону, но в некотором смысле весь ваш мир перевернулся с ног на голову. А слизеринцы ведь известны своей способностью приспосабливаться к тому, откуда ветер дует? Назовём это гибкостью.
– Исключительно в целях поддержания мира и дружбы? – всё-таки не удержавшись, подтрунил её Драко, правда, вновь совершенно беззлобно. – Впрочем, мы оба прекрасно понимаем, что намного более логичным словом было бы «приспособленчество». Вот только не знаю, поверишь ты мне сейчас или нет, но в моем случае это действительно не так. И более того, для многих из нас мир наконец стал не с ног на голову, а как раз-таки абсолютно обратное: на место. Потому что ты можешь думать о нас все, что угодно, Гермиона, и даже будешь права, но мы не идиоты. И прекрасно способны видеть, что у нас перед носом, особенно если мы не вынуждены напяливать на глаза шоры. Но в любом случае, часы уже практически бьют двенадцать, и как говорится, с новым годом! Позволь мне пожелать, чтобы в этом году все наши мечты сбылись!
И, обольстительно улыбнувшись, Драко лёгким движением бровей указал на часы, которое на самом деле готовы были начинать свой бой. Одновременно поднимая вверх бокал с шампанским и недвусмысленно протягивая руку вперёд, ожидая аналогичного жеста от Гермионы. Которая по любым обычаям, маггловловским или волшебным, сейчас должна была чокнуться с ним бокалами в новогоднем тосте, и что Грейнджер и сделала, в свою очередь обольстительно улыбнувшись.
Изысканный звук соприкоснувшихся друг с другом бокалов тончайшего хрусталя пронзил внезапно повисшую в стенах библиотеки Малфой-менора тишину, пока волшебники смаковали глотки дорогого шампанского. Тем временем старинные часы, вместе со всеми остальными в особняке заколдованные бить полночь строго в назначенный момент – ведь в волшебном мире такие вещи, как загаданное точно в срок желание приобретали совершенно иную силу – принялись отсчитывать положенные удары. И с последним, двенадцатым из них, над головами Драко и Гермионы внезапно материализовалась изящная веточка омелы.
– Демонстрация беззвучной или ментальной магии исподтишка, Малфой? – одарив неизменный символ полагающихся в данной ситуации новогодних поцелуев насмешливым взглядом, Гермиона перевела его на Малфоя. – Впечатляет, конечно. Я ведь даже не заметила, чтобы твои губы вообще шевелились. Даже если допустить, что сама по себе магия была не безпалочковой. Ведь ты вполне мог работать из кармана, и я бы даже не заметила.
– Зато в любом случае прекрасно бы это вычислила, – усмехнувшись, Малфой всё-таки достал палочку из и положил её на стол. – Но факт остается фактом, мы с тобой сейчас находимся под омелой, Грейнджер. И сама понимаешь, законам праздника, особенно, когда вовлечена старая магия, необходимо подчиняться.
– Даже несмотря на то, что ты сейчас сам наколдовал эту веточку? – Гермиона вновь насмешила приподняла бровь, а её губы дрогнули в саркастической улыбке. – Хотя признаюсь, ума не приложу, зачем тебе это нужно. Более того, мы же оба прекрасно знаем, что эти самые законы нельзя нарушать только тогда, когда омела, наколдованная предварительно и зачарованная специальными заклинаниями, сама найдёт тебя в новогоднюю ночь, пока часы бьют двенадцать.
– А ты так уверена, что это веточка не была заколдована заранее, и теперь, как ты так чётко и точно выразилась, не «нашла» нас в библиотеке? – прищурив глаза, сейчас буквально сверкающие стальной решимостью, Драко не мигая выдержал пристальный взгляд Гермионы, при этом умудрившись даже бровью не повести. – Рискнешь поставить на карту все последствия неповиновения омеле в эту волшебную ночь? Ай, ай, ай, ведьма, а я-то думал, что годы, приведённые в волшебном мире, тебя хоть чему-то научили.
– Практически уверена, что эту веточку ты наколдовал в последние секунды, Малфой. А если ещё точнее, то пока часы отсчитывали свои удары. Впрочем, в одном ты прав: я не стану настаивать, что ты не умудрился наложить на неё какие-нибудь аналогичные чары. А следовательно, не буду рисковать ослушаться магию нового года и призвать гнев омелы, – Гермиона хмыкнула и насмешливо качнула головой. А потом, не отводя пристального, немигающего взгляда от расширенных зрачков Малфоя, принялась медленно слоняться вперёд.
Самодовольно улыбнувшись и облизнув пересохшие от нетерпения губы, Драко одним ловким, плавным движением вынул из пальцев Грейнджер бокал, к этому моменту давно успевший опустеть, и аккуратно поставил его на столик, впрочем, ни на миг не нарушая их зрительный контакт. Словно боялся даже моргнуть, чтобы не нарушать магию момента; словно если он хоть на мгновение отведёт взгляд, Грейнджер передумает и предотвратит на первый взгляд сейчас неизбежный поцелуй. Словно сможет избавиться от какого бы то ни было влияния толи веточки омелы, толи боя часов, толи обаяния самого Малфоя.
Впрочем, как раз на силу собственных чар обольщения Драко сейчас ставил в самую последнюю очередь.
А потом их губы соприкоснулись, и Малфой почувствовал, словно между ними сверкнули искры. Или тот самый электрический разряд, о котором упоминалось в аналогичной ситуации в одной из современных маггловских книжонок.
С раскрывшихся ему навстречу губ Грейнджер сорвался едва различимый вздох наслаждения, который Малфой скорее почувствовал, чем услышал, с головой выдавая до предела возбуждённому юноше истинные чувства собственной хозяйки. Взметнувшись вверх, пальцы Малфоя ласково огладили скулу Грейнджер, скользнув по коже щеки и в следующее мгновение устремившись вниз, вдоль изящной шеи, в конечном итоге запутавшись в мягких завитушках пышных волос, сегодня стратегически уложенных в упругие локоны прически и послушно обрамлявших плечи.
Вопреки опасением Драко, Гермиона совершенно не сопротивлялась, не стремилась отстраниться или прервать их поцелуй. Наоборот, всем телом поддавшись вперёд, она тонула в ощущениях его прикосновений, позволяя дерзкому языку парня проникнуть в послушный рот девушки, затевая замысловатую игру с её собственным. И прикрыв глаза, Малфой с упоением пил её дыхание, наслаждаясь и смакуя каждый урванный у судьбы глоток.
Её губы, на удивление мягкие и податливые, на вкус оказались слаще самых изысканных десертов в мире. А робкий, почти целомудренный поцелуй пьянил похлеще бесценного вина из самых потаенных погребов не только Малфой-менора.
На самом деле Драко был абсолютно уверен: эффект ни одного спиртного напитка в мире был не в силах сравнится с тем ощущением лёгкости в голове, которое он испытывал сейчас, словно изысканный деликатес пробуя на вкус поцелуи Грейнджер…
– Хозяин Драко? – дрожащий от волнения, робкий голос домашнего эльфа, в этот вечер прислуживающего на торжестве, буквально спустил Малфоя с небес, где он витал в облаках собственных фантазий, возвращая на землю и в его реальность. Тряхнув головой и заставив собственные зрачки сфокусироваться на окружающей реальности, Драко обнаружил себя возле самого входа в библиотеку, практически сжимая в пальцах дверную ручку.
– Что, Бинки? – голос Малфоя сейчас звучал на несколько актов ниже и глуше, чем обычно, и принявший возбуждение хозяина за недовольство, что он помешал, перепуганный эльф инстинктивно сделал несколько шагов назад. Заметив его реакцию и прекрасно помня, кто сейчас находится по другую сторону дубовой преграды, Малфой мгновенно смягчил тон и улыбнулся. – Прости, не хотел тебя пугать. Ты что-то хотел меня спросить?
– Бинки очень извиняется, что помешал хозяину Драко, но хозяйка Нарцисса приказала Бинки узнать у хозяина Драко, если хозяин Драко изволит произнести новогодний тост. Хозяйка Нарцисса хотела бы напомнить хозяину Драко, что часы уже совсем скоро будут бить полночь, и по традиции кто-то из хозяев должен обязательно пожелать всем гостям нового года.
– Передай пожалуйста моей матери, что если она будет так добра и произнесёт новогодний тост, то я ничего не имею против. На самом деле, я буду очень даже «за», – и с этими словами Малфой отвернулся от застывшего перед ним домашнего эльфа и принялся поворачивать ручку двери, более чем готовый войти вовнутрь.
– Я непременно передам хозяйке
Нарциссе ответ хозяина Драко, – послышался за спиной Малфоя намного более уверенный в себе голос. Судя по всему, к подобному ответу эльф был абсолютно готов. Более того, Драко очень сильно подозревал, что его мать вполне предвидела подобную реакцию. – Если хозяин Драко передумает, он может только позвать Бинки, и Бинки с готовностью перенесёт его прямо в бальный зал.
Впрочем, к этому моменту Малфой уже его практически не слушал. Отворив дверь,
Драко нетерпеливыми шагами с довольно плотоядной улыбкой на лице зашёл в библиотеку и остановился на месте, словно вкопанный, едва подавив вздох разочарования. Удобно устроившись на диванчике, Гермиона мирно спала, поджав колени и почти по-детски положив ладонь под щеку. Вздохнув, Малфой неслышно приблизился к девушке, которую ещё несколько мгновений назад видел в совершенно иных мечтах, аккуратно прикрыл её предусмотрительно наколдованным библиотекой менора пледом и задумался. Ему, конечно же, следовало развернуться и уйти, оставив Гермиону в покое, но вместо этого Малфой решительно склонился вниз и запечатлел на губах спящей девушки поцелуй. А потом также стремительно вышел из комнаты, плотно прикрыв за собой дверь.