Seekers of her heart (ловцы её сердца)

– Мама, ты не будешь возражать, если я одолжу у тебя Грейнджер? – Гермиона едва сдержалась от восторженного возгласа облегчения и счастья, хотя ей и не до конца удалось подавить вздох облегчения. Сорвавшись с губ, он несомненно вызвал внутреннюю ухмылку Малфоя (в отличие от нее самой, его лицо оставалось светской маской) и приподнятые брови его матери. Никогда в жизни Гермиона не могла бы и в мыслях предположить, что голос Малфоя, с завидным постоянством с раннего детства умудрявшегося делать её жизнь сложнее, вызовет в ней такую реакцию. И тем не менее, именно чувство облегчения окатило её сейчас целиком и полностью, словно щедро полив живой водой.  – Конечно, дорогой, – как-то странно и многозначительно улыбнувшись произнесла Нарцисса, переводя пронзительный взгляд с собственного сына на магглорождённую волшебницу и обратно. – И правда, что-то я совсем монополизировала ваше время, мисс Грейнджер. Драко прав, в вашем возрасте на балу нужно танцевать и веселиться, а не вести скучные беседы. Мы ведь извиним молодых людей, позволив им отклоняться и потанцевать, Маркус? – последний вопрос Нарциссы предназначался их очередному собеседнику, ещё одному представителю «старой крови» и бессменному члену Визенгамота на протяжении довольно долгих лет.  – Конечно, дорогая Нарцисса, – слишком быстро согласился старший волшебник, и Гермиона не могла избавиться от ощущения, что многозначный, понимающий взгляд, которым Маркус Голуб окинул сейчас её фигуру, затянутую в обтягивающее формы, изумрудное платье, оставил на коже липкое ощущение. Словно его всезнающий взгляд клеймил определёнными догадками. – Молодые люди на балу должны веселиться, танцевать, пить шампанское и хорошо проводить время, а не скучать за деловыми беседами. Какими стимулирующими и интересными с моей точки зрения они бы ни были, а я вынужден признать, мисс Грейнджер, беседа с вами доставила мне огромное удовольствие. Вы действительно далеко пойдёте, дорогуша, особенно если выберете верный путь и правильных сопровождающих. Благодарю вас за стимулирующую беседу, мисс Грейнджер, а Нарциссу за то, что представила вас мне. А сейчас, юная леди, идите, веселитесь, танцуйте! Коли память мне не изменяет, мистер Малфой всегда показывал себя отменным партнёром в любых танцах. А я, с вашего позволения, пока что приглашу на следующий тур нашу блистательную хозяйку.  – Конечно, милорд, – растянув губы в той самой светской улыбке, которая практически не покидала его лица в этот вечер, Драко коротко кивнул и, склонив туловище в лёгком, элегантном поклоне, протянул Гермионе руку. Которую девушка поспешно и без колебаний приняла, на самом деле не столько горя желанием танцевать, сколько стремясь избавиться от её нынешней компании и участия в их разговорах.  А с каждой последующей минутой вопросы «полезных для её будущего» волшебников, которым Нарцисса представляла магглорождённую ведьму с завидным постоянством и бесконечной чередой, все больше напоминали Гермионе экзамен. Или кросс-экзаменацию, когда ей случалось разговаривать сразу с несколькими магами одновременно, и те буквально и на перебой стреляли в неё вопросами.  – На здоровье, Грейнджер, и абсолютно не стоит благодарности, – тем временем прошептал ей на ухо бархатным, обволакивающим голосом Малфой, действительно с завидной лёгкостью и непринуждённостью кружившей Гермиону в танце. – Ты о чем? – очнувшись от своих мыслей и подняв на парня вопросительный взгляд, нахмурилась Грейнджер. Конечно, следовало признать, что сейчас она была несколько погружена в собственные рассуждения и наблюдения, но не настолько, чтобы абсолютно не помнить, что за что-то его поблагодарила.  – А ты не хотела бы сказать мне спасибо за такое своевременное спасение? – бровь Драко поползла вверх, а голос сейчас звучал с нескрываемым, но несколько наигранным укором. Словно строгий родитель отчитывал неблагодарного ребёнка. – Мне вот казалось, что ты очень даже нуждалась если и не в спасении, то во всяком случае в избавлении от окружавшей тебя компании. Или на самом деле я спасал не тебя от них, а нашего знаменитого своей занудностью, милейшего Маркуса от тебя? Не спорю, многоуважаемый господин Голуб – собеседник всеобще известно скучный, и я вполне могу понять, если ты уже была готова выхватить волшебную палочку и заморозить время. Или золотая девочка имела в мыслях нечто намного более болезненное? Что ж, и вновь вынужден признать, что в подобном случае не мог бы тебя осуждать, и тогда благодарить меня следует именно Маркусу.  – Не беспокойся, Малфой, долг жизни у него перед тобой не числится, – фыркнув, покачала головой Гермиона и вновь прищурилась. – И на самом деле мы обсуждали довольно интересные и важные темы. Полезные для моего будущего. – Грейнджер, не хочу тебя пугать, но ты сейчас звучишь точно, как мой отец. Даже интонации идентичные. Прямо вот хоть закрой глаза, и его голос в ушах: «Драко тебе непременно следует поговорить с тем-то и тем-то, это просто несказано важно для твоего будущего», – слегка изменив тембр голоса и придав ему максимальную чопорность в явной имитации собственного отца, проговорил Малфой. И Грейнджер была вынуждена признать, справляясь с этой задачей безукоризненно, учитывая и без того присущую им схожесть не только внешности, но и голосов. – Правда, мне уж точно не стоит этому так сильно удивляться, особенно учитывая, что моя матушка наверняка уже выдала тебе довольно близкую имитацию лекции Люциуса, которыми меня потчевали все моё детство.  – Очень смешно, – демонстративно закатила глаза Гермиона, конечно же не только в глубине души, но и на всех уровнях сознания прекрасно осознавая правоту слов Драко. И одновременно абсолютно уверенная, что ни за что в жизни вслух в этом не признается. – А теперь, если твоя миссия по моему спасению закончена, можешь прекращать притворяться галантным кавалером и оставить меня в покое где-нибудь поближе к библиотеке. Сказать по правде, я уже немного устала не только от всех «стимулирующих и полезных» бесед, но и от нынешнего общества вообще, а твоего в частности. – Грейнджер, ты меня ранишь прямо в  самое сердце, – Гермиона была уверена, если бы сейчас Малфой не кружил её в очередном танце, он бы несомненно театральным жестом прижал обе ладони к груди, имитируя  смертельную рану. – Я уже понял, конечно, что благодарности за спасение от тебя не дождёшься. Что ж, как говорится, се-ля-ви и такова жизнь, всё вполне предсказуемо. Но таким вот образом кидануть меня, при этом ещё и отшив самым ледяным образом, подобного я от тебя не ожидал. И к слову, правила этикета диктуют, что как минимум несколько танцев с хозяином бала ты станцевать обязана, коли уж я тебя пригласил. – И это где же ты раскопал такие удобные правила, Малфой? Насколько я знаю, ничего подобного никаким этикетом не диктуется. И не надо мне тут заливать, как ты уже несомненно собрался, что это «правила волшебного этикета» или какой-нибудь «кодекс балов, праздников или просто танцулек Священных 28». Я же все книги по этому вопросу прочитала, поверишь ли, но в библиотеке Блэков они тоже имеются, и ничего подобного там нет. Так что, как говорится, «се-ля-ви и аревуа», а я пойду-ка и налью себе лимонаду. – Какой лимонад, Грейнджер? На балу принято пить шампанское, особенно когда хозяева угрохали на него практически месячный бюджет менее одарённого фортуной семейства, – словно его хозяин только и дожидался удобного момента для своего выхода на сцену, раздался за их спиной голос Забини.  И обернувшись через плечо, Гермиона уже в следующее мгновение скрестилась взглядом с ухмыляющимся итальянцем. Впрочем, она не успела ещё не то, что придумать ответную колкость, а полностью переварить реплику своего напарника в некоторых школьных проектах, а Малфой уже выплевывал свой ответ. – Блейз, как же ты всегда не вовремя! И только потому, что в отличие от твоей семьи спиртные напитки мы вынуждены приобретать, а не угощать продукцией собственного производства, – Драко многозначительно приподнял бровь. – Оно абсолютно не значит, что Забини потенциально тратят на спиртные угощения меньше. Особенно если учесть, что некоторые вина отец приобретал с ваших виноградников.  – Что ж, мой друг, как говорится, с правдой-маткой не поспоришь, хотя некоторые из наших общих знакомых, кого сейчас в приличном обществе упоминать не принято, а называть по имени всегда было нежелательно, в подобных вещах не просто собаку съели, но и держат пальму первенства. Как и в искусстве отрицать очевидное, называя его невероятным, а белое - чёрным. Но если спорить с твоими аргументами насчёт цены спиртных напитков, которые обычно подают к столу у нас в семье и выставляют на приемах, я не буду, то вот как раз по поводу твоей оценки моего здесь появления, как «не вовремя», мне несомненно будет, что сказать и возразить! И как по мне, так я очень даже вовремя! – Придерживаюсь по этому поводу противоположного мнения, Блейз, – довольно холодно процедил Малфой само собой разумеющимся голосом и, проигнорировав откровенный смех одного из своих лучших друзей, совсем не по-аристократически закатил глаза.  – Как говорится, тут все зависит от того, с какого угла посмотреть. И мне кажется, что как минимум две-три ведьмы из ныне здесь присутствующих со мной вполне согласятся, если только можно судить по тем убийственным взглядам, которые  Панси, Дафна и твоя собственная мать сейчас бросают в нашу сторону. – Брось, Драко, – небрежно отмахнулся от него Забини и для пущего эффекта даже пренебрежительно махнул рукой. – В случае Паркинсон и Гринграсс всё очень просто. Мы немного повздорили, и они всё ещё дуются. Ничего серьезного, позволь сходу тебя уверить, просто не сошлись во мнениях по некоторым вопросам.  – Например, каким, Блейз? Что вместо того, чтобы вклиниваться в мой танец с Грейнджер, тебе стоило пригласить на этот тур одну из упомянутых дам? – бровь Драко многозначительно ползла вверх, а голос внезапно приобрёл елейные, насмешливые нотки.  – Абсолютно ничего подобного, – практически идеально скопировав не только выражение лица Малфоя, но и тон его голоса, расхохотался Забини. – Мы на самом деле всего лишь немного поспорили насчёт наших планов на зимние каникулы. Панси настаивает отправиться на море, а я хочу покататься на лыжах в горах. А моя матушка не сердится, а немного раздражена, потому что я все ещё официально не представил её Грейнджер. И честно говоря, именно это я и намеревался сделать, когда подошел к вам сейчас. Так что, Грейнджер, если ты не против, то моя мамАн хотела бы с тобой познакомиться.  – Зачем? – вновь прервал галантную тираду друга Драко. – Не думаю, что Грейнджер могла бы ей быть чем-нибудь полезной. А твоя мать совершенно не интересуется политикой, уж во всяком случае, не в том смысле, чтобы принимать в ней участие. Поэтому очень сильно сомневаюсь, что мадам Забини на самом деле что-нибудь нужно.  – На самом деле, – явно нарочно повторив слова Малфоя ему же в ответ, Блейз вновь рассмеялся. – Мой эгоистичный друг, которому абсолютно чужды любые альтруистическая порывы, моя мать считает,  что это она могла бы быть чем-то полезной Золотой Девочке. Например, когда я рассказал матери о том зелье, которое вы с Грейнджер так амбициозно взялись изобрести, мама довольно непрозрачно намекнула, что могла бы помочь советом. Конечно, она понятия не имеет, как составить эликсир с окончательно интересующим вас эффектом, но упомянула, что знает парочку полезных ингредиентов. А у неё, вопреки незнанию об этом нюансе в высшем обществе волшебной Англии, всё-таки диплом мастера зелий имеется.  – Отлично, – в отличие от Малфоя, Гермиона незамедлительно отстранилась от своего напарника в танце и кивнула  Забини в знак полный готовности следовать за ним. – Тогда что же мы тут стоим? Нам следует незамедлительно поговорить с миссис Забини!