Часть 49
22 июня 2024 г. в 15:13
В одной из сверкающих коробок, с первого взгляда выдающей эксклюзивность магазина, в котором и было приобретено её содержимое, Гермиона обнаружила шикарное платье изумрудно-зелёного цвета. И даже не нуждалась в дополнительных объяснениях, сходу угадав очевидное: этот наряд Андромеда выбрала для новогодний галлы в Малфой-меноре, на которую они все были приглашены.
При виде изысканного платья Джинни, не в силах сдержать восторг, громко выдохнула, округлив глаза и прижимая обе руки к губам, а Гарри оценивающе приподнял бровь. Андромеда, как она впоследствии с некоторой иронией отметила в разговоре с Грейнджер, даже не сомневалась: младшая из Уизли легко предсказала, насколько идеально это платье подойдёт золотой девочке и лучшей подруге Гарри.
Впрочем, сама Гермиона очень сильно подозревала, что несомненно «заценив» шикарный подарок старшей волшебницы, Джинни уж точно не преминула отметить его приблизительную стоимость. А это платье не только сходу выдавало безукоризненный вкус той, кто его выбрал, но буквально (и довольно громогласно) кричало о собственной баснословной цене.
Впрочем, как раз-таки обсуждать последнее было абсолютным моветоном, и поэтому Грейнджер на этот раз лишь горячо поблагодарила дарительницу.
– Я тут смотрю, Гермиона, тебя медленно, но верно перетягивают если уж и не откровенно на «тёмную сторону», то довольно опасно близко к тому, – насмешливо проговорил Гарри и подмигнул своей лучшей подруге. – Уж во всяком случае ты ушла в слишком очевидно «определённые цветовой гаммы». Хотя, как там говорится в известной поговорке? На тёмной стороне лучше кормят?
– Не знаю, как там с питанием, – хмыкнув, Андромеда сверкнула тёмными, практически и идентичными Беллатрикс, и в то же время настолько отличными от собственной старшей сестры глазами. – Но уж поверь мне, Гарри, дорогой, ювелирные украшения у нас лучше. А знаешь, даже если бриллианты – «лучшие друзья любой девочки», то и изумруды обычно в список врагов не входят.
– Охотно верю, впрочем, не просто на слово, – с некоторой иронией в голосе, которая стала понятна Гермионе только намного позже, произнёс Гарри и добавил уже практически на самой грани слуха. Настолько тихо, что Грейнджер уже не могла бы утверждать наверняка: слышала его Андромеда или нет. – Однозначно тёмная сторона. Я бы даже сказал, чёрная.
– Примеришь? – тем временем слегка прочистив горло, поинтересовалась Джинни, но Гермиона лишь отрицательно покачала головой.
– Я уверена, что оно подойдёт просто идеально, – застенчиво улыбнувшись, что на самом деле было абсолютно не обычным для неё выражением, Гермиона аккуратно сложила платье и убрала его обратно в коробку, прикрыв крышкой. – Сказать по правде, мне не хочется сейчас его надевать. Я ведь даже ещё не приняла душ. Да и не хочется его мять, хотя я и уверена: материя заколдована таким образом, чтобы выглядеть идеально независимо от того, сколько его уже носили.
– На самом деле, – поощрительно улыбнувшись, вмешалась в разговор Андромеда. – Все платья из заколдованной материи лучше слишком много раз не примерять. Ткань ведь не просто заколдована, она обладает некоторой памятью. Более того, её следует надевать, когда ты уже практически готова. Конечно, платье изначально выбирается определённого размера, но всё-таки оно заколдовано ложиться по фигуре. Во всяком случае, в той лавке одежды, где я приобретаю предметы собственного гардероба буквально ещё с детства, все именно так. Все женщины в нашем роду всегда были завсегдатаями и постоянными клиентами именно бутика мадам Ля Моль, и даже отделившись от семьи, я не прекратила наведываться именно к ней. В конце концов, это чуть ли не единственная положительная часть моего наследия.
– Охотно верю, – кивнула Гермиона и улыбнулась. – Мы с мамой обнаружили эту лавку еще на моем первом курсе. Там действительно замечательные вещи, и сказать по правде, мы потом не раз туда наведывались. Довольно многие из платьев, которые я носила в школе на различные торжественные мероприятия, от рождественского бала на четвёртом курсе до вечеринок Горация, мама приобрела для меня там. А самое смешное, что об этом бутике она узнала из разговора двух посетительниц в лавке мадам Малкин ещё во время наших первых визитов в Косую аллею. И сказать по правде, я очень сильно подозреваю, что источником этой информации на самом деле была Нарцисса Малфой. Во всяком случае, когда мама впоследствии описывала ту волшебницу, было довольно похоже на нее.
Андромеда только кивнула, прекрасно и без слов понимая, что именно Гермиона оставила не озвученным. И тот простой, но очевидный факт, что от Молли Уизли миссис Грейнджер информацию о подобной лавке узнать просто не могла. Магазин мадам Ля Моль на самом деле был довольно дорогой и эксклюзивный. Во всяком случае, по ценам.
И более того, «невзначай» обронив информацию об одном из самых дорогостоящих бутиков волшебно мира так стратегически, чтобы мать магглорождённой волшебницы её обязательно услышала, Нарцисса Малфой вряд ли преследовала альтруистические цели и несомненно наверняка знала две вещи: что изысканно, но довольно скромно одетая женщина (а мама Гермионы не очень жаловала драгоценности, обычно ограничиваясь лишь жемчужной ниткой на шее и капельками в ушах) непременно заглянет в эту лавку. В конце концов, обычно родители магглорождённых студентов пытались во время своих визитов в Косую аллею увидеть и узнать как можно больше, а следовательно Нарцисса так непринуждённо и по-светски в очередной раз могла ткнуть магглов в их никчёмность.
Вот только родители Гермионы Грейнджер вполне могли себе позволить покупки и в этой лавке мадам Ля Моль, и в любой другой. А ещё, Гермиона прекрасно услышала и то, что Андромеда явно подразумевала, но не стремилась сказать вслух: они с Тедом Тонксом были вполне обеспечены и далеко не бедствовали.
Но в любом случае, и чистокровная волшебница, и её магглорождённая собеседница не озвучили ничего из этих размышлений перед дочерью Молли Уизли. Зачем? Гермиона никогда не оценивала людей по их материальному состоянию, а даже если и выращенная в подобных ценностях, Андромеда тоже давно уже привыкла в первую очередь ценить в людях совершенно иные качества, чем деньги.
День Новогодней галлы в Малфой-меноре настал так незаметно, словно он подкрался к отвлёкшейся на череду тихих, семейных будней Гермионе. А иначе назвать проходившие в лёгких, тёплых беседах завтраки, обеды, или ужины, тихие игры с маленьким Тедди у мирно потрескивающего камина и приятные вечера за книгой было невозможно. Любая неловкость, которую поначалу Гермиона и Гарри испытывали в обществе потерявшей единственную дочь и горячо любимого мужа Андромеды давно уже прошла, и сейчас все трое прекрасно понимали: друг в друге они нашли ту самую новую семью, которая была им так необходима.
В назначенный час Грейнджер облачилась в подаренное Андромедой платье, в которой раз дивясь качеству волшебной материи. Заказанное наследницей одного из богатейших и древних родов в бутике мадам Ля Моль, платье сидела по фигуре, как влитое. Конечно, Гермиона прекрасно понимала, что Андромеда заказала его по обмерам младшей волшебницеы, но тем не менее ни одна маггловкая портниха не смогла бы так точно подогнать платье по фигуре. Чтобы, подчёркивая каждый изгиб девичьего тела, оно одновременно и скрывало любые недостатки – будь они реальными или выдуманными самой волшебницей.
А если к этому прибавить грамотно подобранный, безусловно льстивший Грейнджер фасон – нужно ли говорить, что, несколько раз покрутившись перед зеркалом в полный рост, Гермиона осталось абсолютно довольной результатами. Ну, а с праздничной причёской и макияжем на этот раз ей помогла Андромеда.
И к своему огромному изумлению Гермиона была вынуждена признать, что на этот раз существование Беллатрикс в жизни Андромеды в девичестве Блэк, сыграло магглорождённый волшебнице только на руку: волосы самой сумасшедшей из приспешников Волан-де-Морта по странной причуде судьбы очень сильно напоминали пышные завитушки самой Грейнджер, давай Андромеде возможность применить навыки, освоенные ещё в далёкой юности.
Конечно же, сестры Блэк в детстве делали друг другу разнообразные причудливые причёски.
– Спасибо, Андромеда, – с искренней благодарностью в голосе улыбнулась старшей волшебнице Гермиона, на самом деле с изумлением и не скрываемым восхищением глядя на собственное отражение в зеркале. – Сказать по правде, мне редко когда удавалось заставить свои волосы лечь настолько безукоризненно. Да и признаться по правде (и будь то хоть десятки раз абсолютный моветон), тратить на собственное волосы столько денег буквально каждый день, всегда казалось мне абсолютно нерациональным. Конечно, родители бы не возражали и с радостью заплатили за это выпрямляющее волшебное средство – по какой-то непонятной причине маггловское химия и любые другие средства из волшебного мира в Хогвартсе просто не работали – но я просто не видела смысла. Зачем? Только напрасная трата времени каждое утро и, что уж греха таить, денег.
– Поверь мне, дорогая, на самом деле это ты сделала мне одолжение, когда позволила сделать тебе причёску. Моя Дора никогда не была, что называется, «слишком модницей», а как раз абсолютно наоборот. Платье и причёски её вообще никогда не интересовали, а собственные волосы, даже если на минуточку и упустить из виду, что она легко могла придать им любую форму или цвет исключительно посредством своих способностей метаморфа, она всегда держала довольно коротко остриженными. Я безумно скучаю по своей дочери, но всё-таки вынуждена признать: тех знаменитых моментов мама–дочь, когда мы, например, могли бы вместе пойти в салон красоты или покупать платье для вечеринки, у нас с Дорой практически не было. Поэтому я на самом деле сейчас благодарна тебе за возможность такого момента.
Гермиона только кивнула, прекрасно помня Тонкс. Нимфадора действительно никогда не создавала впечатление такой девушки, как, скажем, Лаванда Браун или её собственная тётушка Нарцисса. На самом деле и по абсолютной иронии судьбы Грейнджер практически могла бы поспорить, что её старшая подруга и дочь Андромеды намного больше напоминала свою вторую тётушку.
Почему-то Гермиона была абсолютно уверена, что Беллатрикс тоже довольно мало заморачивалась по поводу собственного внешнего вида, или во всяком случае в молодости была вынуждена его поддерживать исключительно, чтобы соответствовать стереотипам чистокровных и требованиям собственных родителей. Как-то не вязался у неё в голове образ самой фанатичной из последователей Волан-де-Морта с модницей, проводящей часы у зеркала и колдующей над макияжем.
Впрочем, благоразумно решив оставить все эти наблюдения и умозаключения не высказанными, Гермиона только кивнула в знак понимания.
– Охотно верю. Мне кажется, что я имела возможность довольна хорошо узнать
Тонкс, чтобы однозначно сказать: мода вообще, как и прически в частности, её особенно не интересовали. Или что тоже возможно, у неё было несколько своеобразное представление о стиле. Но в любом случае, не могу себе представить, чтобы она тратила время каждое утро на какую-нибудь причёску. Как и прекрасно её понимаю.
– Знаешь, а ведь это забавно, – внезапно добродушно усмехнувшись, Андромеда заговорщики и как-то исключительно по-слизерински прищурилась. – Особенно если учесть, что то самое баснословно-дорогое средство для волос, которое ты несомненно и упомянула, изобрели предки твоего лучшего друга. И я просто уверена, даже несмотря на то, что патент на него был продан ещё в начале века, если хорошенько покопаться в библиотеке Поттеров, то вполне можно найти не только окончательный рецепт, но и все разработки. А потом, учитывая твои впечатляющие способности к магии вообще, и зельеваренью в частности, ты вполне могла бы доработать этот рецепт для своих личных целей. Например, чтобы эффекты держались не один день, а намного дольше. Ты ведь должна понимать, что Поттеры создавали это средство для коммерческой продажи и собственной выгоды. И поэтому довольно логично, что ограничили эффекты действия таким образом, чтобы волшебницам, использующим это средство для ухода за собственными волосами, понадобилось употреблять его как минимум раз в день. Но у тебя ведь другие цели, и ты могла бы слегка изменить рецепт...
Несколько раз изумленно моргнув, Гермиона могла только согласна кинуть. Андромеда была абсолютно права. И более того, подобные модификации уже существующего рецепта были Грейнджер не просто по силам: Гермиона была бы наверняка способна даже создать подобный рецепт самостоятельно. В конце концов, все ингредиенты были широко известны. Просто юной магглорождённой волшебнице, чьи мысли во время всех лет её пребывания в Хогвартсе были заняты абсолютно другим, подобная трата времени никогда не приходила в голову, как какой-либо приоритет.
Противостояние Волан-де-Морту стояло слишком прочно на первом месте и занимало слишком много сил и времени. Да и попросить Гарри поискать рецепт средства для укладки волос где-то в закромах или архивах его семьи тоже не приходило Грейнджер в голову. Даже если на минуточку и упустить из виду, что она была абсолютно не уверена, знает ли сам Гарри где подобное можно было бы искать.
Хотя Поттер ещё в детстве получил доступ к собственной ячейке в банке Гринготтс и конечно же периодически брал оттуда деньги на определённые покупки, Гермиона точно знала: он не проводил в собственных сокровищницах слишком много времени или тратил золото на прихоти. Как-то подобные вещи для Гарри, учитывая постоянно нависавшую над ним ежедневную угрозу сперва возвращения Волан-де-Морта, а потом и неизбежной битвы между ними, как-то органично ушли на второй план…