Неделя Обитина 2021

Любой алкоголь действует на Сатин катастрофически – она начинает поднимать темы, которые давно вертелись на языке, но не срывались из-за возможных последствий, она принимается высказывать то, что в обычном состоянии не стала бы говорить, и готова вступить в любые, даже немыслимые, абсурдные и совершенно глупые споры. И именно для того, чтобы оставить голову свежей и холодной, вместо алкоголя Сатин всегда пьет фруктовые смузи, о чем уведомлены все слуги, старательно подкрашивающие её коктейли под популярные алкоголи, чтобы никто из гостей не решил, что это жест неуважения к его персоне. Об этой её особенности, конечно же, не знают при набуанском дворе, а Сатин настолько уставшая, настолько обессилена после всех этих приготовлений, что по привычке почти залпом выпивает два бокала и только потом понимает, что в напитках слишком мало фруктовых ноток и слишком много горечи. Судя по активному спору в нескольких метрах от неё, она не единственное существо в этом зале, не знающий в этот вечер своей меры. – Нейтралитет. Что за глупости? Идет война, а кто-то трусливо жмется на периферии, прикрываясь нейтралитетом. И кто возглавляет их? Мандалорцы. Мандалорцы! Им пара дней от роду, а они уже хватаются за бластер. – Вы же знаете мандалорцев – их нынешняя политика ставит мир выше крови и традиций. – Вы хоть сами этому верите, сенатор? Они могут болтать, что угодно, но всем в Галактике известно, что их политика не в силах убить врожденные таланты. Вы видели герцогиню? А её свиту? Телохранителей? Племянника, в конце концов? Как-то слишком хорошо мальчишка стреляет для ребенка из фракции пацифистов. А уж если вспомнить остальных родственников герцогини… Сатин, чувствуя, как кровь приливает к лицу, предусмотрительно убирает бокал на ближайший поднос, разворачивается и, изо всех сил держа соответствующее статусу лицо, идет в направлении столь дерзко высказывающегося существа. Краем глаза она видит, как изменяется до этого улыбающаяся Мари, отделенная от неё несколькими группами разношёрстных компаний, но не обращает на это никакого внимания. Когда она появляется в круге говорящих – это, в основном, клоны, их командиры и несколько республиканских политиков, – все тут же замолкают и старательно выдают слова приветствия. – Простите мою бестактность, но я не могла не вмешаться, – Сатин продолжает подчеркнуто вежливо улыбаться, даже когда со всеми формальностями покончено. – Возможно, это лишь игра звука и мне просто показалось… – Вам не показалось, герцогиня. Скулы и щеки у Оби-Вана почти под цвет его волос, а чуть расширившиеся зрачки явно указывают на то, что бокал в его руках далеко не первый. Стоящие в ряд несколько откупоренных бутылей на стойке, о которую он опирается одной рукой, лишь подтверждают её мысли. – Мандалорский нейтралитет, – он фыркает и, допив остатки вина, со стуком ставит бокал обратно на стойку. – Скажите мне честно, не слишком ли много лицемерия в нем, уважаемый Манд’алор? Сатин стоит немалых усилий не скривить губы. – Лицемерие? Ну, что вы, генерал Кеноби. Это всё только ради баланса. Нужно же хоть кому-то в Галактике занять место миротворцев, раз уж джедаи решили сменить свои монашеские рясы на военные звания и доспехи. Оби-Ван, в отличие от неё, кривить губы не гнушается. – Верно. Всё дело в балансе. А ещё в том, что кому-то нужно защищать тех, кто не в состоянии защитить себя сам. Мне кажется, в Мандалорском космосе с этим не было бы проблем, не реши кто из их верхушек лишить свой народ возможности в применении банальной самозащиты. – Мастер Кеноби! – О, бросьте, сенатор Амидала, – Оби-Ван только с усмешкой отмахивается от не на шутку перепуганной Падме. – Вам ли возмущаться помощью джедаев? Мы буквально выскребли вас и вашу свиту из оккупации десять лет назад! Легкий шелест металла о металл отвлекает Падме, и она всё же не отвечает. – Всё в порядке, герцогиня? Сатин не успевает даже и рта открыть – лишь только приподнимает руку и чуть оборачивается. – В порядке, – едва ли не выплевывает Оби-Ван вместо неё. – Когда вы объявляетесь где-то поблизости, она всегда в порядке. Пора бы это уже запомнить, капитан. – А вам, генерал Кеноби, советую запомнить, что алкоголь не лучший советчик, – Сатин всё же переводит взгляд на Кияра. – Забери его. – Если ваша послушная собачонка только тронет меня, то пожалеет. На какое-то время все затихают. Сатин снова пересекается взглядом с Оби-Ваном и, внезапно, замечает за пьяной пеленой что-то другое, что-то абсолютно противоположное высказанным им едким словам. – Генерал, – через толпу пробивается один из клонов. – Генерал, вам лучше выйти на воздух. – Ладно. Я уйду. А вы, уважаемые сенаторы, и дальше продолжайте играть свои заученные пьесы. Он уходит, прихватив с собой одну из непочатых винных бутылок, и клон дергается за ним следом, но Сатин, отталкивает его в сторону, и идёт вместо него, и хотя это то ли второй, то ли третий раз, когда она оказывается в оранжерее набуанского дворца, шаг её легкий и уверенный, точно её манят куда-то, словно тянут невидимой нитью. Оби-Ван сидит на ажурной почти до невесомости скамье у фонтана: у него низко склонена голова, пальцы сжимают волосы на затылке, а так и не раскрытая бутылка стоит почти впритык с его левой ногой. Сатин делает несколько осторожных шагов вперёд – достаточно близко, чтобы он её слышал, достаточно далеко, чтобы в случае необходимости у неё была фора. – Это было грубо. – Я знаю, – глухо откликается Оби-Ван, и голос его не кажется уже таким пьяным. – И крайне непрофессионально. – Я знаю. – Я ожидала подобных слов от кого угодно, даже от собственных людей. Но не от тебя. – Я… знаю. – Тогда, раз уж ты всё так отлично знаешь, может быть, объяснишь, что на тебя нашло? Оби-Ван медленно поднимает голову, так же медленно встаёт, не отрывая от неё бешенного взгляда. – Что на меня нашло? – его голос из ровного внезапно превращается чуть ли не в рык. – Что на тебя нашло? В Галактике идёт война. Каждый день миллионы существ умирают, а ты… ты… – А что я? – А ты в любой момент можешь оказаться среди них! Сатин, не меняясь в лице, делает шаг к нему. – Но не оказалась. – Пока не оказалась, – Оби-Ван торопливо отводит взгляд в сторону. – Мне не стоило тогда соглашаться на ту криффскую поездку. – Но если бы ты тогда не прибыл на Мандалор, то, кто знает? – она пожимает плечами, приближаясь ещё на шаг. – Возможно, меня бы уже не было в живых. Он стынет, всё так же не глядя на неё, а потом снова смотрит ей в глаза. Без ярости, без гнева, но с таким диким, почти что звериным ужасом, что у неё невольно перехватывает дыхание. – Я вижу в них тебя, Сатин, – шепчет он. – Каждого, кого не смог спасти, каждого, кому я обещал, но так и не смог помочь… Я вижу не их. Я вижу тебя. Не стой ты во главе нейтральных систем, не выбери ты отказ от вступления в войну… – Ты знаешь, что я бы не стала её частью, – Сатин хмурится, но, видя, как тускнеет его взгляд, смягчившись, приближается ещё, сокращая расстояние почти до минимума. – Перестань постоянно накручивать себя. Ты этим ничего не изменишь. – Перестать, – Оби-Ван горько усмехается, снова не глядя на неё. – Думаешь, это так легко? – Нет, не легко. Но это необходимо хотя бы для того, чтобы мне не пришлось читать твоё имя в ближайших сводках погибших. Он вздрагивает, а, когда снова смотрит на неё, его взгляд сияет яркой, совсем мальчишечьей надеждой. – Разве ты… – Ну, – ещё два шага вперёд, и теперь они стоят почти вплотную друг к другу, – не только же тебе беспокоиться каждый день о ком-то, находящемся на другом конце Галактике? Какое-то время они молча смотрят друг другу в глаза, а потом Оби-Ван хватает её за руку, крепко целует непокрытую перчатками ладонь и прижимает её к своей щеке. Её большой палец почти сразу соскальзывает ниже, к уголку его губ. – Прости меня, – приподняв её руку, он оставляет ещё один горячий поцелуй уже на запястье. Сатин со смешком оглаживает его нижнюю губу. – Всё зависит от вашего дальнейшего поведения, магистр Кеноби, а также степени вашего желания получить моё прощение. Оби-Ван удивлённо моргает, продолжая держать её руку у лица. Требуется несколько секунд, прежде чем он осознаёт сказанное, а затем усмехается – легко, свободно – и, обняв за талию, тянет её к себе. Его руки слишком быстро, без каких-либо стеснений, которые можно было бы ожидать от джедая, смещаются выше, к груди, но Сатин, уже чувствующая его близкое дыхание на своих губах, совсем не против такого поворота событий.