***
Тано сидел на одном из надгробий на кладбище и щёлкал зажигалкой. Даже она почему-то решила сегодня пойти ему наперекор и никак не хотела поджигать сигарету. Руки паука дрожали. Ему не хватало чего-то большего, чем просто никотина. Он не хотел пользоваться магией, потому что не хотел тратить энергию на это, а ещё потому что он не любил что-либо, связанное с огнём. Накрапывал дождь. Возможно, это тоже мешало зажигалке показать пламя. Парень выругался и отбросил её куда подальше. — Ауч! — сказал кто-то. Колдун обернулся. Рядом с ним стоял его приятель Хэрри Язеленец. Тано зарядил зажигалкой прямо ему по лбу. Но друид лишь добродушно улыбался и потирал ушибленное место. — Откуда ты здесь? — Бро, я из леса. Они пожали друг другу руки. Друид вернул товарищу зажигалку. И в этот момент вдруг, как по велению волшебной палочки, дождь прекратился и облака рассеялись. Хэрри огляделся вокруг, явно поражаясь феномену, и сказал тихо: — Мы сами создаём настроение мира вокруг. — Теперь я начинаю верить, что тебе действительно сто лет, — ухмыльнулся гот. — Братишка, что случилось? Тано вытер рукавом кофты с черепом лицо, размазав остатки подводки под глазами. Хэрри уселся рядом с ним на надгробие и продолжил добродушно щуриться в заходящем солнышке. — Меня турнули из команды по магифлексу. — Повод заняться чем-то ещё, бро. Пригретые солнышком жучки, зимовавшие в спутанных дредах-ветках друида, выползли на поверхность и теперь ползали по его телу, будто он был не друидом, а прямо-таки настоящим деревом. Хэрри не сопротивлялся, а лишь слегка хихикал от щекотки. По его пальцу медленно семенила оранжевая божья коровка. Он улыбнулся, когда насекомое остановилось у самого края его ногтя. — Боится, маленькая. Друид зажмурился и его палец начал вытягиваться, продолжаясь в длинную ветку. Божья коровка побежала дальше по открытой ей тропинке. Затем Хэрри просто пересадил её на ближайшую длинную травинку. Тано посмотрел на это с презрением. — Насекомые – это фигня. Вот ты можешь… На голову к Хэрри приземлилась птица. Скорее всего она заметила в дредах какого-нибудь вкусного жучка, и теперь пыталась его выловить. Хэрри приложил указательный палец к губам, призывая Тано притихнуть. Так они сидели, пока птица не улетела. — Я скоро зацвету. И тогда им всем будет ещё приятнее. Тано фыркнул. У всех его товарищей была какая-то необычная способность, кроме Джексона. Но того колдун не воспринимал как товарища, он ведь был человеком. Сам Тано же имел очень заниженную самооценку, и считал, что его способность бегать по стенам пустяк по сравнению с тем, что могут Хэрри и Колин. Но, возможно, они просто старше? С другой стороны, Крис обладал суперсилой, а он вообще юнец. — Эликсирчику, бро? — Хэрри протянул магу закупоренную пробирку с переливающейся перламутровой жидкостью. — Давай. Тано с вожделением смотрел на эликсир. Сейчас это было единственным, что занимало его мысли. Как только пробирка оказалась в его руках, он незамедлительно откупорил пробку и залпом осушил ёмкость. Порция была совсем небольшая, но её хватило для того, чтобы Тано почувствовал, как тепло разливается по его телу, и он успокаивается. Дрожь прошла, а мир вокруг вдруг наполнился красками. Теперь ему было плевать на то, какого мнения о нём были братья Лейкеры, на команду в целом, на Фелпсов, на то, где он будет ночевать сегодня. Хэрри достал из кармана своего худи пергамент и засушенные растения и начал скручивать себе косячок. Пара минут и сладковатый аромат потянулся по кладбищу. Друид выдохнул несколько колечек в воздух. — Я бы тебе советовал на шишки переходить, бро, — сказал он Тано. — С этого легче соскочить, да и натуральнее будет. — Это курить-то натуральнее, чем пить? — От того, что ты пьёшь до чего-то более опасного – один шаг. Подумай над этим, братиш.***
Эрика поджидала подругу в лесу на полянке, нервно прохаживаясь вдоль ограды кладбища и заламывая руки. Когда она нервничала, ей всегда хотелось метать ножи. Наконец Вил появилась на тропинке. Эрика кинулась к ней и без лишних слов обняла. — Прости меня, — прошептала Вильгельмина. — Что заставила тебя усомниться в нашей дружбе. Но это всё мой отец. — Когда мне исполнится четырнадцать, я свергну этого старого хрыча, запомни мои слова.***
Для Джексона наступил один из самых важных дней в его жизни. Он долго шёл к этому и наконец решил позвать Ривер на свидание. И делал он это вовсе не потому, что она хорошо играла на гитаре (играла она из рук вон плохо своими коротенькими пальчиками, хоть и очень старалась), а потому что девушка ему очень понравилась. Парень даже сочинил для неё чуть ли не любовную серенаду, предварительно посоветовавшись со всеми своими друзьями и показав им текст, чтобы они внесли правки. И вот он дождался гнома после уроков и с воодушевлением произнёс: — Как насчёт того, чтобы сходить в кино? — А что это такое? Джексон растерялся. Он совсем не ожидал такого ответа. — Ну, это такое место, где показывают разные фильмы на большом экране, похожем на тот, что висит в нашей столовке. — А зачем тогда для этого куда-то идти, если «ящик» можно смотреть и здесь? — Там только самые новые фильмы, которые нельзя посмотреть здесь. Ривер внимательно оглядела Джексона с ног до головы, и решила: «Почему нет? Вдруг это интересно? А если не понравится – так просто больше не пойду туда». — Хорошо, я пойду с тобой, Джексон. Кстати, у тебя классная борода. Она напоминает мне ту, что была у моего дедушки Дýрина. После этого Джексон больше никогда не брился. Только иногда ходил в барбер-шоп, чтобы придать бороде опрятную форму. Прямо у кинотеатра сидела сладкая парочка на скамейке. Приглядевшись, ребята поняли, что это два мальчика из их школы с третьего курса. Они без стеснения обнимались на глазах у всех и говорили друг другу всякие комплименты. Ривер удивило такое поведение. Она дёрнула снизу за рукав Джексона и спросила: — А это нормально? — О чём ты? — Эльф и подводник обнимаются. — Да. А почему нет? Я знал пару из вампира и оборотня – это более удивительно. — Я не про это. Они же мальчики. — Для любви границ не существует. — Он вдруг улыбнулся и сказал: — Кажется, у меня родилась новая идея для песни. — Ты как всегда, — Ривер игриво толкнула парня в бок. — Знаешь, я никогда не думала, что буду считать профессию музыканта чем-то серьезным. Вот то ли дело шахтёр, чеканщик, лесоруб, кузнец – вот это настоящая работа. Так бы я сказала ещё год назад. Но теперь я понимаю, что это тоже важно. Любое дело – это труд. Главное, чтобы у тебя к нему сердце лежало. — Ты не поверишь, насколько приятно мне слышать эти слова. — Я ещё хотела спросить, — прошептала гном. — Почему они друг друга трогают обеими руками сразу? Они пытаются задушить друг друга? Зачем? Джексон рассмеялся. Чем больше он узнавал Ривер, тем больше причуд он видел в ней. Но тем больше она его привлекала. — Это называется объятиями. Это приятно, и так делают все пары. «Что может быть приятного в удушении?» — подумала Ривер, покосившись на парней ещё раз. — Гномы разве так не делают? — Не-а, никогда. Только если мы и вправду хотим задушить кого-то, а одной рукой не получается. В кинотеатре было немноголюдно. Они подошли к эльфу-билетёру, который выглядел очень уставшим, несмотря на малое количество народу, и стали смотреть, какие фильмы сегодня идут. Сперва Ривер разрывалась между «Наступлением букашек» и «Пробуждённым злом», но внезапно осознала, что ей хочется чего-то более пикантного. Джексон терпеливо ждал рядом. Он понимал, что для того, кто никогда не был в кино, выбор фильма может показаться очень трудной задачей. Из пикантного к просмотру была доступна картина «Любовь – наиопаснейшее преступление». «А что? Мне давно хотелось посмотреть на то, что происходит между городскими. Что они называют этим странным словом?» В зале все сидели исключительно по парам. Они уселись ровно по центру – наиболее удобные места. Ривер всё ещё прокручивала в голове момент, когда позволила Джексону заплатить за свой билет. «Как это получилось? Вот позор. Я же не бедная. У меня и камни имеются». Пошла реклама. Потом погас свет, появились титры и зазвучала приятная музыка. На экране показали участок чьей-то постели с белоснежным бельём на ней и два тела, обнимавшиеся, как те парни возле кинотеатра. Только люди на экране были абсолютно обнажёнными. Ривер заёрзала в своём кресле. Ей было неловко наблюдать за такой любовью. В этом проявлении она знала всё довольно подробно. Гномы без стеснения могли задрать юбку кому-то и сделать дело прямо на месте, не смущаясь окружающих. Но то были гномы. А на отношения людей ей было смотреть как-то непривычно. Когда кадр сменился, она всё ещё продолжала думать об увиденном. Хотела ли бы она это повторить в жизни? С экрана донеслись выстрелы, крики, пробудившие её от размышлений. И вдруг она почувствовала, как Джексон положил ей руку на плечо. «Он собирается меня душить?» — испугалась гном. Но потом она успокоилась, снова вспомнив парней у входа в кинотеатр. И вдруг почувствовала необъяснимое чувство, поднимающееся откуда-то изнутри, от живота к голове. Ей стало жарко. Она расстегнула жилетку и оттянула воротник свитера. «Проклятье. Кто бы мог подумать, что тут так душно?» Вторая рука Джексона оказалась у неё на бедре. Нет, ну это уже был верх наглости. Однако Ривер всё ещё не сопротивлялась. Она вдруг как-то вся обмякла, и в целом ей было всё равно и даже чуть-чуть любопытно, как далеко позволит себе зайти молодой человек. Однако ничего большего не произошло. Ривер почувствовала себя к концу картины немного… разочарованной? Она хотела большего. Вот только от фильма ли?