Только Моя

                                     Четыре года спустя       Я выглянула из окна дома А́льберта. Увидела няню, играющую с моим мальчиком, и помахала ей рукой. Мой сынишка Ренато увидел меня и радостно улыбнулся.       — Мама, пойдём к нам! — крикнул он.       — Обязательно, милый. Только позавтракаю с дядюшкой и сразу же спущусь к тебе! Я захлопнула окно и спустилась в столовую.       С момента моего побега из больницы прошло почти Четыре года. Я до сих пор жила затворницей в доме А́льберта – не могла пересечь границу. Возле дома постоянно дежурили люди Дино. Они день и ночь наблюдали за тем, чтобы я не выскользнула прочь. Ни я, ни мой сын. Ренато родился в доме и рос в нём же. Дино пытался выманить меня. Он пускал в ход всё – лесть, задабривания и даже хитрость. Пытался подловить на неосторожности и даже пробовал обмануть моего малыша, играющего во дворе.       У него ничего не выходило. Это злило Дино Фальконе. Год брака давно прошёл. Дино жаждал заполучить состояние Люцифера. Хотел, чтобы при разводе я переписала всё на него. Но я упорно сидела в башне из слоновой кости. Я не могла допустить, чтобы ублюдку обманным путём досталось состояние моего покойного мужа. И уж тем более я не верила его просьбам договориться мирным путём.       В столовой меня уже дожидался А́льберт. Первое время наши отношения были натянутыми. Мы почти не разговаривали. На каждую попытку сообщить, как всё было, оправдать себя, А́льберт отвечал одинаково – поднимался и уходил. Подумать только, до рождения Ренато я общалась лишь с медицинским персоналом, посещавшим меня в доме А́льберта, и его слугами. Дядя Люцифера не питал ко мне особого тепла. Я боялась его и чувствовала лишним человеком в его доме. Но после рождения Ренато всё изменилось. Я разглядела в мужчине черты заботливого родителя, пусть даже у него никогда не было детей. Когда увидела, как А́льберт, склонившись над Ренато, сказал едва слышно, что малыш – копия Люцифера, мои нервы сдали окончательно. Я разрыдалась и не могла остановиться. Ревела навзрыд и высказывала всё, что накопилось у меня на душе. В том числе и то, как Дино гнусно подставил меня перед Люцифером и как отравил моего мужа. А́льберт выслушал меня и долго молчал, потом обругал себя за то, что не давал шанса высказаться раньше. Ведь теперь было упущено много времени, и нам оставалось лишь одно – жить с тем, что есть.       Кажется, это было очень давно. Но в то же время события вставали передо мной, словно живые. Сейчас меня и А́льберта связывали тёплые, доверительные отношения. Мы разговаривали как друзья. И я изо всех сил пыталась говорить о своём затворничестве в ироничном тоне, чтобы не падать духом. Но это было невероятно сложно.       — Дино вместе с подарком для Ренато передавал тебе привет, — ровным голосом сказал А́льберт за завтраком.       — Опять? — спросила я. — Что на этот раз? Обещал выпотрошить меня, как рыбу?       — Нет. Но демонстративно взорвал женский манекен под воротами моего дома. Свиная кровь, ошмётки мяса… Дино склонен к импульсивным поступкам и демонстративным жестам.       — Тебя это не беспокоит?       — Ничуть, — пожал плечами А́льберт. — Я восстал из мёртвых на своих похоронах. Это было шокирующе для всех остальных и для меня в первую очередь. Теперь меня трудно удивить…       Я молчаливо согласилась с А́льбертом. Но меня тяготили мысли о собственной неволе. Моя совесть не замолкала ни на секунду. Я уже привыкла к её укорам, но никак не смогла смириться, что Ренато проживёт в неволе и страхе всю свою жизнь.       Мы с сыном находились под защитой А́льберта, но только на территории его дома. Роскошный замок и огромный сад – вот границы нашей свободы. А́льберт богат и часто заказывает увеселительные мероприятия для Ренато. На территории поместья побывал и передвижной цирк, и воздушные акробаты, и ростовые куклы, и даже мини-зоопарк. К нам приезжают курьеры, привозят роскошную дизайнерскую одежду, мы питаемся изысканными блюдами из самых дорогих ресторанов, если пожелаем, но всё это в пределах одного дома. Ренато нужно общение и со сверстниками. А Дино в последнее время увеличивает своё влияние и прогибает под себя многие семьи так, что они опасаются приехать на день рождения Ренато. Даже слуги…       А́льберт хотел скрыть от меня информацию, но я подслушала, что Дино начал прижимать семьи тех, кто осмелился прислуживать А́льберту в его доме. Дино давал понять, что с нами связываться не стоит. Если так пойдёт и дальше, мы умрём в полном одиночестве в стенах роскошного замка. Или терпение Дино лопнет, и он возьмёт дом штурмом.       — Нет повода для беспокойства… — сухая ладонь А́льберта накрыла мою.       Я в этот момент с тоской смотрела в окно. Мы жили в золотой клетке. И я не видела ни одного шанса покинуть ее. Всё чаще меня одолевали мысли сдаться. Какой прок от миллионов Люцифера, если Ренато живёт в клетке? Какой толк в моей жизни, если я виновата в смерти любимого? И если бы речь шла только обо мне, я тотчас же сдалась Дино и прервала мучения. Но теперь я не была уверена, что Дино сдержит своё слово. Мне кажется, я его разозлила. Теперь я боялась, что Дино отыграется и на Ренато. При любом раскладе. Дино – ублюдок, каких поискать. Уверена, что он не погнушается поднять руку и на трёхлетнего сына Люцифера. Я смахнула слёзы и подняла сухую ладонь мужчины, поцеловав её.       — Спасибо за всё, А́льберт.       — Я не мог поступить иначе, — просто ответил мужчина. — Не смей сдаваться. Иначе всё было сделано зря. Сдашься сейчас – не было смысла в безумном побеге беременной девушки, не было смысла в бунте, не было смысла ни в чём. Тебе есть за что держаться – Ренато. Ренато – сын Люцифера.       — Я знаю, А́льберт. Но я хотела бы видеть своего сына свободным человеком и сильным мужчиной. Только после этого я бы умерла спокойно.       — Стены моего дома никогда не увидят суицида и не услышат панических слов о самоубийстве. — А́льберт стукнул кулаком по столу.       — Я так виновата перед Люцифером… Эту вину мне никогда не смыть кровью, — слёзы закапали из моих глаз.       — Ты была молода и глупа. Всего девятнадцать. Если бы ты знала, какие безумства я творил в девятнадцать, убежала бы от меня с визгом. Нельзя хоронить себя. Есть один довольно влиятельный мужчина…       — Ох, опять… А́льберт, какой по счёту? — тяжело вздохнула я.       — Я нашёл выход. Ты выйдешь замуж за Альвереса дель Вайо. Он не молод, но влиятелен. И должен мне – это главное. У него достаточно могущества, чтобы противостоять Дино Фальконе. Разумеется, ты поделишься с ним частью финансов Люцифера. Очень большой частью.       Я вздохнула. А́льберт не оставлял надежды свести меня с каким-нибудь влиятельным человеком. Увещевал, убеждал, просил, иногда угрожал, что выкинет меня из дома. Тогда я демонстративно направлялась к воротам и замирала на самой границе. Той самой, которую нельзя пересекать. В такие моменты я ощущала пристальный взгляд снайпера, готового убить меня, переступи я невидимую черту. А́льберт матерился и звал меня обратно. Он говорил, что я могу выйти замуж за кого-нибудь влиятельного человека, но я не хотела предавать Люцифера ещё больше, чем уже предала. Я считалась женой Дино, но считала себя вдовой. Навсегда. На всю оставшуюся жизнь. Вдовой, виноватой в смерти своего мужа.       Люцифер являлся мне во снах. Я заново проживала каждую ослепительную минуту близости с ним и горевала, что их было ничтожно мало. Моя вина – это мой крест, который я должна нести до конца своих дней.       — Выше нос, Вики. Сегодня – день рождения моего внучатого племянника. Я намерен отметить его с размахом!       Праздник для маленького Ренато был устроен на широкую ногу. Мой сынишка не успевал скучать – новые и новые развлечения увлекали его внимание. Весь сад А́льберта превратился в одну большую площадку для игр трёхлетнего малыша. Я веселилась рядом с ним и на время забыла обо всём.       День пролетел незаметно. В девять вечера мой сын спал крепким сном. Я бы хотела остаться в его спальне, любуясь мирно спящим ребёнком, но предстояла вторая часть праздника – уже для взрослых. А́льберт пригласил на вечер многих видных лиц. Я должна присутствовать на вечере. Поэтому пришлось переодеться, освежить макияж и спуститься в холл.       Платье из последней коллекции модного дизайнера струилось по телу. Поймав на себе восхищённые взгляды мужчин, я поняла, что до сих пор желанна и красива. Мне всего двадцать два, но внутри было ощущение, словно я превратилась в старуху – так сильно меня угнетали события прошлого.       — Выглядишь великолепно. Улыбнись, — шепнул А́льберт и подвёл меня к толпе гостей.       Он намеревался познакомить меня с Альвересом дель Вайо. Это был высокий, крепкий мужчина с бычьей шеей и жутко волосатыми руками и сединой на висках. Он походил на фермера, по ошибке надевшего роскошный костюм. Но мужчина оказался галантен и не отрывал от меня глаз.       — Если бы я знал, что племянница А́льберта такая красотка, наша встреча состоялась бы намного раньше, — сделал он комплимент.       Альверес почти не отходил от меня, крутился рядом. А́льберт был доволен и взглядом приказывал мне не корчить скорбную мину. Но и помимо Альвереса мне хватало внимания мужчин. Некоторых из них я знала. Скользила равнодушным взглядом по толпе собравшихся. Рассматривала лица мужчин – такие разные…       Внезапно моё сердце без всяких причин начало биться быстрее. Я встрепенулась и принялась искать источник моего волнения. Взгляд сам отыскал его. Высокий, широкоплечий. Костюм не из самых дорогих, но сидел хорошо. Короткие… очень короткие тёмные волосы. Крупный нос, тяжеловатая линия подбородка.       — Кто это, А́льберт? — спросила, указав на мужчину.       — Карлос Бруно.       — Бизнесмен?       — Нет. Он из охранного агентства.       — У нас новые охранники?       — Пришлось усилить меры безопасности и нанять людей со стороны.       — Ты знаешь его? — спросила я.       — Увы, не очень, — А́льберт вздохнул. — По территории расхаживают его люди. Он новый человек в Милане, только обосновывается и не успел обзавестись ни друзьями, ни врагами. Один из немногих, кто рискнул сотрудничать с нами.       — Всё настолько плохо? — уточнила я.       — Терпение Дино лопается. Миллионы Люцифера не дают ему спать спокойно, — нехотя признался А́льберт. — Поэтому удели больше внимания Альвересу дель Вайо. Он не отрывает от тебя взгляда и, похоже, хочет заключить не только фиктивный брак.       Я отправилась улыбаться, скрепя сердце. Но едва выдалась возможность улизнуть, убежала на второй этаж в роскошную библиотеку. Надеялась, что здесь меня никто не побеспокоит и не надумает искать. Я почти задыхалась от груза тяжёлых мыслей и сильного предчувствия.       — Виктория? — Голос А́льберта. Я спряталась за стеллажами, не дыша. Мужчина ещё раз позвал меня по имени и закрыл дверь библиотеки, отправившись искать меня в другом месте. Я с облегчением выдохнула. Через мгновение раздался шорох. Я обернулась, увидев мужчину. Того самого, которого А́льберт назвал Карлосом Бруно. Я тихо вскрикнула от испуга.       — Что вы здесь делаете? — строго спросила.       — Простите, что напугал. Не знал, что вы здесь, — хриплым голосом ответил мужчина. — Я обходил дом.       Я приложила ладонь к бурно вздымающейся груди. Неожиданная встреча напугала меня, и было что-то ещё в вихре эмоций. Мужчина невозмутимо поднял с пола что-то и продемонстрировал мне плоский прямоугольник.       — Оказалось, что я обронил кредитку. Вернулся за ней, только и всего. Простите ещё раз, что напугал вас.       Он чётким шагом направился мимо меня на выход. Моё сердце снова заныло. Оно рыдало на протяжении целого дня и сейчас остро кольнуло. Сильно, как никогда прежде. Мужчина поравнялся со мной. Его лицо было чужим, незнакомым, грубоватым, словно слепленным из разных кусков. Но я испытала необычайно сильное волнение. Не ведая, что творю, вцепилась пальцами в запястье мужчины и дёрнула его на себя.       — Простите, — нахмурился мужчина. — Что с вами?       Моя душа сгорала в пламени сомнений. Я ощутила родство душ с этим мужчиной. Надежда была безумной, но я упорно повела мужчину за собой. Под свет настенного бра. Поставила его так, что свет падал на его лицо. Издала крик разочарования. Чужие, чужие, чужие черты! Это не он, не мой Люцифер! Но сердце разрывалось на куски, как у соловья, нанизывающегося грудью на терновые шипы. Мужчина равнодушно смотрел на меня. Его зеленоватые глаза не выражали почти ничего. Он просто ждал. Мои пальцы дрожали.       Безумная надежда не желала сдаваться. Я подняла пальцы и закрыла глаза. Обводила подушечками пальцев лицо мужчины. Я не узнавала в этом чужаке черты любимого. Зрение и осязание твердили, что я сошла с ума. Но моё сердце умоляло прислушаться к нему.       — Вы трогаете меня, словно любовника. Кажется, дамочка, вы меня с кем-то перепутали, — лениво улыбнулся незнакомец. — Но вы всегда можете просто потрахаться со мной. Если есть желание. Говорят, я неплох в сексе.       — Я замужняя девушка. У меня есть муж. — Я залепила ему пощёчину.       — Дино Фальконе?       — Нет! — вскрикнула я. — Моего мужа зовут Люцифер Денница.       — Звали, может быть? — фыркнул незнакомец. — Говорят, что он мёртв.       — Нет. Не смей так говорить! Его зовут Люцифер Денница. И сейчас… — я собралась с силами, вымолвив безумные мысли вслух. — Сейчас он носит маску чужака. Но я уверена, что он стоит передо мной. Смотрит на меня чужими глазами и, возможно, желает смерти мне. Я это заслужила… — Слёзы заструились по моим щекам. Я была уверена, что это он...мой Люцифер. Я опустилась на колени. Мужчина возвышался передо мной, как безжалостный бог. — У тебя другое лицо. Но сердце твердит, что это ты, Люцифер… Я чувствую это. Я заслужила твоё презрение. Могу сказать только одно – не было ни одного дня, когда бы я не сожалела о своих ошибках. Они чудовищны, и не уверена, что смогу смыть их кровью. Я… Я люблю тебя, Люцифер. Всегда любила. Но полностью осознала это только когда потеряла любовь всей своей жизни…       — Не понимаю, о ком вы говорите.       — Я заслужила равнодушие, молчание, презрение. Но молю только об одном – спаси сына, Люцифер. Нашего сына. Боже, просто убей меня или отдай ублюдкам на растерзание, но я молю – сделай Ренато свободным человеком. Молю… — Мужчина молчал. Потом сделал шаг назад. Я обхватила пальцами его колени. — Я виновата. Прости меня! Прости. Я люблю тебя. Боже, я люблю тебя больше жизни…       Незнакомец жёстко обхватил мои запястья и оторвал пальцы от своих колен. Я сползла на пол и зарыдала. Мужчина вышел, шагая спиной вперёд. Не отрывая от меня обвиняющего взгляда. Ушёл. Прикрыл за собой дверь. Она тихо щёлкнула, а во мне словно бомба взорвалась. Сердце не выдержало. Кажется, оно разбилось и кровоточило. Я рыдала. Задыхалась. Царапала шею ногтями. Отирала слёзы со щёк. Мои пальцы окрашивались красным. Я рыдала кровавыми слезами. Металась по комнате, как обезумевшая. Сорвала роскошные портьеры, запутавшись в них. Я плакала. Солёное море можно было наполнить моими слезами – и осталось бы ещё много горькой влаги. Таким было моё сожаление и раскаяние – горьким, но поздним. Потом меня подхватили сильные руки и понесли куда-то. Знакомый запах. Запах моего любимого мужчины. Это он… Люцифер? Он или нет?       — Люцифер? — шепнула я. Тишина. Мир раскачивался. Но я чувствовала, что для меня в нём нет места. Всё кончено. Для меня всё кончено. Я умерла, я просто живой труп. Никто. Я никто без него…       — Что я говорил тебе о суициде? — раздался резкий голос А́льберта.       — Не понимаю, о чём ты, — мой голос был слаб.       — О том, что я увидел! — прокаркал мужчина. — Я говорю о тебе. О том, как ты выглядела, когда тебя нашли. Говорю об испуганном сыне! Ренато проснулся поздним вечером и прибежал ко мне! Он схватил меня за руку и привёл к тебе. Ты лежала на кровати и напоминала труп.       — Бред… — Я попыталась встать. Но А́льберт не позволил мне этого сделать.       — Лежи! — остановил меня властным жестом. — Лежи и молчи… — Я открыла глаза и выдержала взгляд его глаз. Это было тяжело, но я выдержала это испытание. А́льберт вздохнул и сел на кровать. — Девочка моя, не сходи с ума. Это нужно прекращать. Мы все скорбим по Люциферу , но пора двигаться дальше. Ты больше не можешь жить взаперти. Альверес намекнул, что не против начать переговоры о разводе с Дино хоть завтра! Альверес очарован тобой.       — Нет! — яростно возразила я. — Я не выйду за него! Ни за что!       — Это единственный выход. Я больше не могу смотреть, как ты гаснешь и сходишь с ума! Ренато нужно жить реальной жизнью. Это главное! — жёстко заявил А́льберт.       — Я не предам Люцифера.       — Люцифер мёртв. Если пожелаешь, брак с Альвересом будет договорным. Фактически, ты останешься жить у меня. У тебя и сына будет свобода.       — Я не могу, А́льберт! Не могу!       — Это выгодный брак! — А́льберт стиснул пальцы. — Можешь назвать его политическим. И помни, что ни один король не женился по любви. Ты лишилась этой роскоши. Остаётся только одно – выживать. — А́льберт встал и направился на выход.       — Я видела его! Видела Люцифера. У него другое лицо, глаза, манера одеваться. Но это был он.       — Нет, — покачал головой А́льберт. — Я бы узнал своего племянника.       — Он принёс меня сюда. — А́льберт обернулся и покачал головой.       — От горя и тоски ты бредишь. Никто не приносил тебя. Камеры видеонаблюдения не заметили ничего. Ты сама пришла сюда. Тебя нашёл Ренато. Ты лежала без памяти. Он позвал меня… Вики, надежда умерла. Люцифер тоже мёртв. Завтра ты встретишься с Альвересом и обсудишь нюансы грядущего замужества. Я выдам тебя замуж. Точка!

*****

      Остаток дня я провела в постели. Я вставала пару раз и ужаснулась своему отражению – шея была расцарапана до крови. Но следом накатило равнодушие – какая разница, как я выгляжу? Всё равно любимый меня не увидит, а выглядеть хорошо для другого мужчины я не хочу.       Я едва заставила себя прийти к Ренато в детскую, чтобы прочитать ему сказку. Крошечная копия Люцифера. Мой любимый сыночек… Сердце сжалось, когда я поцеловала его сонные щёчки. Вернулась в свою комнату и заперла дверь. Я села писать прощальное письмо. Для А́льберта и для Ренато. Я надеялась, что когда сын вырастет, он простит меня. Возможно, возненавидит за то, что посмела оставить его. Но я просто больше не могла так жить. Не могла тянуть груз вины и сходить с ума от тоски по любимому. Я поставила точку, смахнула слёзы и положила бумагу в конверт, оставив его неподписанным.       Отправилась в свою ванную комнату. В ней не было острых бритв. Я могла бы разбить зеркало или одну из стеклянных бутылок, но боялась шуметь. Разобрала одноразовую бритву и вытащила узкое, крошечное лезвие. Придётся потрудиться, чтобы порезать вены. Но я отчаялась и была готова свести счёты с жизнью.       Внезапно услышала посторонний шорох в комнате. Лёгкий звук шагов. Я решила, что пришёл А́льберт. Поспешно спрятала лезвия под полотенца и поправила на себе халат. Надеялась лишь на то, что он не заметит прощальные письма.       Вышла из ванной и с трудом устояла на ногах, прижавшись к стене. В комнате находился посторонний – тот самый мужчина, которого я видела вчера. Я звала его именем любимого, но он равнодушно ушёл. Сейчас он стоял у туалетного столика и читал мои письма, оставленные для А́льберта и Ренато.       — …Люблю тебя, Ренато. Прости, А́льберт, но я не могу жить без Люцифера… — сиплым голосом прочитал мужчина.       Сложил письма пополам и разорвал. Потом ещё и ещё… Мужчина сделал шаг вперёд и бросил обрывки писем мне в лицо. Я зажмурилась и ахнула. Распахнула глаза, чувствуя его обжигающее дыхание на своём лице. Его зеленоватые глаза буравили меня пронизывающим взглядом.       — Говорят, что мою жену… — медленно начал говорить мужчина. — Хотят выдать замуж за старого и влиятельного хрыча. Без моего ведома и согласия.       Боже… Это Люцифер! Он жив! Я не ошиблась! Я едва дышала. Сердце сжималось и замирало, билось беспорядочно.       — Твою жену? — удивилась я.       — Виктория Уокер стала Виктория Денница. Брак был аннулирован не из-за развода. Его аннулировали по причине смерти Люцифера Денница. Говорят, что Виктория сразу же вышла замуж за Дино, кузена Люцифера. Говорят, что сейчас она собирается развестись и выйти замуж. Ещё раз. Выйти замуж в очередной раз против воли. Но… жизнью, данной мне богом, отобранной кузеном и возвращённой по прихоти Фортуны, я объявляю брак с Дино недействительным. — Мужчина крепко обхватил за шею, рывком приблизил моё лицо к себе. — Ты моя, Виктория. Только моя. Ответь, хочешь ли ты развестись со мной?       — Ни за что. Я твоя, Люцифер, только твоя… — прошептала беззвучно и рухнула в его крепкие объятия. — Люблю тебя! Люблю… Я шептала слова любви и плакала, целуя чужое, но любимое лицо, наталкивалась на его губы. Они оставались холодны и даже не дрожали под напором моих поцелуев. — …Люцифер! Прости меня! Я так люблю тебя. Люблю…       Он отстранил меня от себя на расстояние вытянутых рук. Достал коробочку из кармана и снял линзы, спрятав их в футляр. Потом поставил его на стол, сбросил жилет. Начал что-то стягивать с лица, выглядело отвратительно, как-будто снимают кожу...и вот передо мной мой Люцифер, были маленькие изменения в его лице, но всё же это был мой Люцифер. Я всхлипнула.       — У меня сейчас чужое лицо и… — Люцифер расстегнул рубашку, демонстрируя тело, покрытое шрамами от ожогов, поверх которых он снова набил свои тату. — Я вполовину не так красив, как раньше. У меня нет огромного состояния. Есть только небольшой бизнес, припрятанное оружие и желание отомстить. Вполне возможно, что меня убьют. Ты всё ещё хочешь быть моей, Виктория? — Я обняла его руками, целуя шею.       — Всегда, Люцифер. Я хочу быть твоей всегда…Я только твоя.       Зацеловать каждый сантиметр его тела – это меньшее, что я могла сделать. Я хотела его. Безумно. Страстно желала каждой клеточкой тела. Я покрывала поцелуями шею и спустилась на грудь. Обводила языком рытвины шрамов. Они не отталкивали меня и не пугали. Меня не волновало, каким стало тело моего Люцифера. Я чувствовала его всем сердцем – это гораздо важнее. И моё тело отзывалось на близость любимого мужчины. Я ещё не опустилась до низа живота поцелуями. Но поняла, что мои трусики мокрые насквозь.       Я нетерпеливо стянула с Люцифера брюки вместе с бельём. Его член уже был готов. Влажная смазка поблёскивала на конце. Я со стоном обхватила его член у основания и провела пальцами по всей длине. Нетерпеливо толкнулась вперёд и накрыла набухшую головку губами. Его вкус на языке таял, как мороженое. Терпкий, сводящий с ума. Будоражащий… Мой мужчина. Только мой. Мой наркотик. Я жадно вбирала его потрясающую длину губами, помогала себе языком. Наградой мне служили довольные стоны и крепкая хватка его пальцев в моих волосах.       — Давай, Вики. Соси его, малышка… Соси жёстче. Покажи, как ты скучала по мне! — рыкнул Люцифер.       Его голос звучал немного иначе, чем раньше. Но повелительные нотки остались прежними. Я отозвалась на них ещё одной порцией влаги, выделившейся на мои трусики. Принялась ласкать его жёстче, как он и просил. Но даже если бы он не приказал, я бы сделала это сама – взяла до самых яиц, вдыхая терпкий запах мускуса. Я жадно брала его в рот ещё и ещё, вспоминая, каково это – принадлежать ему целиком.       — Остановись, — хриплым шёпотом простонал Люцифер. — Дай мне почувствовать твой ротик. Я хочу подолбиться в него. Мечтал об этом четыре грёбаных года! Сучка-а-а-а-а… Может быть, я сдохну завтра, но сегодня я трахну все твои дырочки! Все, слышишь?       Я покорно подставилась под его бешеные толчки. Но сначала вынула его член и прошептала:       — Делай со мной всё, что хочешь. Я готова… Хочу быть твоей. Всюду, Люцифер! — Он толкнулся почти до самой глотки. Его длинный, толстый член скользил во рту, натягивая мои губки до предела. Невыносимая пульсация между ног стала болезненной.       — Вспомним наш первый раз, Вики? Опусти ручку и погладь пальчиками свою девочку.       Люцифер ввёл свой член почти полностью. Я вдохнула запах его кожи и окончательно слетела с катушек. Мускусный, животный запах его тела пронизал меня насквозь. Я была готова вылизывать этот аромат и носить его на себе. Он приказал мне трогать себя. Я была так возбуждена, что кончила бы за считанные мгновения и без стимуляции. Но поделиться тем, насколько мне хорошо рядом с ним – это меньшее, что я могла дать ему. Поэтому я, дрожа, опустила пальчики на клитор, принялась двигать ими очень быстро и трогала себя всюду.       Я трогала себя, вспоминая годы тоски по нему, когда просыпалась ночью из-за эротического сна с Люцифером и желала продлить удовольствие. Но всё было жалкой заменой. Только сейчас я чувствовала себя живой! Я входила пальцами в изнывающее лоно, кайфуя от того, как жёстко и не щадя Люцифер трахал мой ротик. Пошло, властно и непередаваемо хорошо! Я принимала член Люцифера, скользящий у меня во рту. Боги, он особенный. Всегда. С самого первого момента нашей встречи. Начиная с момента моей подростковой влюблённости, он стал моим единственным мужчиной. Говорят, что любви с первого взгляда не бывает, но они ошибаются. Я полюбила его… Сразу. Глубоко и остро, всем сердцем! Он невероятно красив и горяч, заставляет меня желать его в любом обличье!       — Я уже почти на пределе. Вики… — прорычал Люцифер и не дал мне даже секундной передышки.       Он начал долбиться до предела глубоко и нещадно. Головка его члена то и дело утыкалась в мою глотку. Я ещё шире распахивала ротик, не забывая доводить себя до умопомрачения пальцами. Мысленно умоляла Люцифера, чтобы он подарил мне желанную разрядку. Потому что я готова была кончить в любой момент. Пожалуйста!...О да!... Да…       Моё тело забилось в судороге. Я бы стонала очень громко, если бы не член Люцифера во рту. Мой любимый мужчина совершил несколько безжалостных толчков и излился горячей струёй в мой ротик. Его сперма стекала по задней стенке глотки, а меня трясло от наслаждения.       — Моя горячая малышка! Он твой, полностью твой, до самых яиц! Люблю тебя… — простонал он. — Оближи меня. Всё до последней капли… — Люцифер вывел член из моего ротика, мазнув головкой по губам. Я с готовностью облизала губы, почувствовав вкус его спермы. Люцифер обхватил меня за плечи, поднимая. Одним движением он сорвал с меня халат. Его сильные пальцы вновь легли на мою промежность, мокрую и податливую. — Сладкая, я до сих пор влюблён в твою девочку. — Люцифер совершил несколько пошлых кругов вокруг лона.       — Хочешь меня?       — Безумно! Я так виновата…       Люцифер отстранил меня от себя. Схватил меня за горло. Смотрела в его глаза. Они были уже такими родными, карими. Но это был мой любимый мужчина и даже если бы он восстал из ада без ног, я всё равно бы любила его.       — Сколько мужчин у тебя было? — прорычал Люцифер.       — Один. — Хватка безжалостных пальцев на моей шее усилилась. Люцифер скрипнул зубами. — Только ты, Люцифер. Первый. Единственный. Любимый, только ты,— прошептала, вкладывая в слова всю глубину своих чувств к нему.       Он смотрел мне в лицо несколько секунд, потом с животным рыком припал к моим губам. Накрыл их своими. Жадно и властно. Нестерпимо горячо посасывал и разносил по телу порочную дрожь желания. Раскрыл мой ротик языком. Я с благодарностью приняла его безумные толчки до самой глотки. Рассыпалась на мириады атомов удовольствия. Была готова на всё. Принять. Поцеловать. Одарить в ответ лаской.       — Да, Люцифер! Ещё! — умоляла, едва он отрывался от моих губ.       — Сучка, какая же ты вкусная! — рыкнул он. Люцифер толкнул меня к кровати, нагнув над ней. — Я не успел кое-что сделать. До своей смерти… — Люцифер отвесил мне звонкий шлепок по заднице. — Не успел трахнуть тебя в попку. Но сейчас я исправлю это недоразумение.       Я изогнулась навстречу ему. Но, услышав шелест упаковки презерватива, сжалась. Я помнила его слова. Он говорил, что презервативы – это для шлюх. Неужели я значу для него сейчас настолько мало? Поневоле пустила слезу и всхлипнула. Он натянул презерватив и приставил член к моей попке.       — Плачешь? Запомнила мои слова? Думаешь, использую тебя, как шлюху? — спросил он, надавливая. Простонал, протиснувшись немного внутрь. — Правильно думаешь, Вики! Ты – моя шлюшка. Грязная, персональная шлюшка, готовая дать в любую дырочку… Д-а-а-а… — Он начал раскачивать бёдрами. Делал это жёстко и не собирался ждать ни одной лишней минуты. Попку саднило, я сжала простынь. Но постаралась расслабиться, принимая это в наказание. — Моя шлюшка, я трахну тебя в попку. Жёстко! Потому что ты этого заслужила. Но ты всё равно кончишь. А потом я стяну этот презерватив и поимею твою девочку. Кончу в неё… Примешь меня?       — Боже! ДА! ДА! — закричала я и сама двинулась навстречу Люциферу, вбирая его член целиком.       — Тише-тише, малышка. Я всего лишь играю в наказание, но не хочу рвать твою попку. Неужели я когда-нибудь делал тебе больно? — спросил он. Люцифер наклонился, целуя плечи, просунул руку между моих ножек и накрыл клитор.       — Нет, любимый. Ты никогда не причинял мне боль. Выпорол лишь однажды, но это было жутко горячо… — шептала, мешая слова с громкими стонами. Я сама двигала бёдрами ему навстречу. Насаживалась на член. Снова. Снова и снова… Хотела, чтобы ему было хорошо. Его потрясающая длина выводила меня на предельный уровень блаженства. Поняла, что не могу больше терпеть. — Люцифер, я сейчас кончу! — простонала я.       Он рыкнул, обхватил меня за бёдра двумя руками и показал, что значит – жёстко трахать в попку. Я билась в судорогах под ним. Было остро и жгуче, но я бы ни за что не согласилась, чтобы эта сладкая пытка прекращалась. Внезапно Люцифер вышел из меня. Я протестующе застонала и двинула бёдрами навстречу мужчине.       — Потерпи всего секунду, сладкая… — прошептал Люцифер, стягивая презерватив.       Моя девочка затрепетала в ожидании его толчков. Я зажмурилась, думая, что он резко и сильно вонзится в меня. Но вместо этого его твёрдый член погружался медленно и чувственно. Сантиметр за сантиметром.       — Боже, Люцифер… — простонала я.       — Чёрт, ты до сих пор такая же узенькая, — рыкнул он.       Стеночки влагалища вибрировали и часто сокращались вокруг его члена. Чувствовала каждую набухшую венку на его потрясающей длине. Терялась в своих ощущениях. Меня словно подбросили высоко в воздух, и я летела. Без остановки, даже не махая при этом крыльями. Вместо меня это делал Люцифер, мощно и точно пронизывая членом. Раз за разом. До самого упора. Вонзаясь в стенки горячей головкой, массируя изнутри. Фонтан ощущений захлестнул меня с головой. Я беспрерывно текла, обильно смачивая член мужчины смазкой. Подмахивала попкой и не могла остановиться. Кажется, я буду вечно голодной по сексу с ним.       — Я уже готов кончить в тебя. Жду тебя, малышка! Сожми меня крепче!       Чёрт, опять его пошлые словечки. Мощный оргазм пронёсся по телу взрывной волной. Я безумно сильно сжала его член, туго обхватывая в тиски. Люцифер кончал мощно и долго, содрогаясь надо мной всем телом. Его бёдра совершали порочные фрикции, замедляясь постепенно.       — Люблю тебя, малышка… — хрипло простонал Люцифер.       Я не могла пошевелиться. Люцифер первым пришёл в себя и лёг на кровать, утянув меня за собой. Я обняла его и присмирела в сильных объятиях. Потом поднялась и пристально вглядывалась в его немного изменившееся лицо.       — Не твой Люцифер. Да? — уточнил он.       — Мой… Я просто очень соскучилась и сейчас мне не верится, что ты рядом, — положила свою руку на его грудь, а его рукой накрыла свою грудь. — Мой вот здесь. Это гораздо важнее…— Я приникла к его губам, отчаянно целуя их. Потом начала целовать его тело, разглаживая пальцами каждый шрам, обводя каждую линию губами и языком.       — Малышка, остановись. Ты снова заводишь меня… — прохрипел Люцифер. Я обняла его, легла головой на плечо.       — Я поняла, что вчера это был ты. Сердце подсказало мне…       — Стервочка, я пришёл только для того, чтобы увидеть тебя, посмотреть в твои глаза и понять, что ошибался. Думал, что ты счастлива с Дино. Но увидел, как ты страдаешь. Сначала решил, что ты играешь. Но потом… когда ты ранила себя и рыдала, как ненормальная, понял, что ошибся я сам. Тебя просто использовали. Ошибкой было везти тебя в Милан и давать прикоснуться к разборкам мафиози.       — Нет, — возразила я. — Я поняла, что люблю тебя. Моя любовь досталась мне нелегко. Но если бы она досталась мне почти даром, я бы не ценила тебя. Я так сожалею, Люцифер. Мне никогда не смыть свою вину.       — Замолчи! — рыкнул Люцифер. Я прислушалась к его обновлённому голосу, привыкая узнавать его даже с другими интонациями. — Ты – моя, верно? Это главное. И у нас есть сын.       — Есть. Он точная копия тебя, Люцифер. Я всегда рассказывала ему о тебе. Он знает тебя по рассказам, — расплакалась я.       — Не реви, малышка. Ты погубила меня и ты же спасла мне жизнь…       — Как это? — спросила я.       — Я выжил лишь чудом. Я очнулся в горящем доме. Выскочил, не чувствуя ничего – даже не понимал, что обгорел очень сильно. Меня подобрал Майкл. Я отправил его в отставку, но он узнал о пожаре и рискнул появиться там. Он выходил меня. Я не был похож сам на себя, ночами бродил на пепелище и… проклинал судьбу. Но потом я случайно наткнулся на фотографию твоей мамы. Стекло треснуло, рама обгорела. Я зашвырнул фото куда подальше, но потом подобрал и понял, что между фотографией и задней стенкой была небольшая бирка с ключом. Номер ячейки в банке и ключ от неё. Я рискнул и отправил Майкла в банк. В ячейке были драгоценные камни…       — Что?       — Ты думала, что твоя мама ничего не оставила тебе и всё переписала на мужа? Оказывается, ты зря так думала. Эти камни спасли мне жизнь. Я восстановил тело, насколько это возможно. Перенёс несколько пластических операций и немного изменился. Долго планировал, как подобраться к Дино и к тебе… Я легла сверху Люцифера– кожа к коже, впитывала его дурманящий аромат и призналась:       — Ты мог спрятаться от меня под чужой маской, но запах твоего тела я узнаю из тысячи.       — Не думал, что я пахну для тебя как-то по-особенному, — пошло усмехнулся Люцифер.       — Всегда. С первого дня. С первой встречи на балконе… — призналась я. — Прошло столько лет… Целых восемь лет.       — О, я помню этот вечер.       — Я не говорила тебе этого, но после первого поцелуя я влюбилась в тебя, как дурочка, ждала встречи. Даже звонила тайком в офис, чтобы услышать твой голос. Ждала, что ты проявишь ко мне чуточку внимания. Но потом увидела, как ты трахаешь другую женщину. В ресторане. Это было словно нож, воткнутый глубоко в моё сердце.       — Я знал, малышка, что ты смотрела на меня влюблёнными глазками, но тебе было всего пятнадцать, а мне двадцать шесть. Наше общество не одобряет подобные отношения, даже если всё происходит по взаимному согласию. Я вынужден был ждать, пока тебе исполнится восемнадцать. К тому же ты была совсем юной, а твой отчим решил нажиться и поправить свои дела за твой счёт… — Люцифер вздохнул. — В случившемся есть и моя вина. Если бы я сразу рассказал, как обстояло дело, нам не пришлось бы расставаться. Но Дино нашёл лазейку и воспользовался ею… — Глаза Люцифера полыхнули решительным огнём. — Я намерен поквитаться с ним за всё. — Я поцеловала губы Люцифера, а потом сместилась ниже, обводя контуры его шрамов, которые он опять забил татуировками и их было практически не видно. — Думаю, мне стоит прикрыть это уродство, — сказал он и потянулся за простынёй.       — Ты стесняешься меня? — спросила, удерживая его запястья.       — Окей, — Люцифер приподнялся на локтях. — Я ни за что не поверю, что тебе нравится вот это, — провёл рукой по телу.       — Нет. Не нравится, — фыркнула я. — Я от тебя без ума. При любом раскладе. И не смей прятаться от меня… — Я склонилась к его груди, поглаживая кожу кончиками пальцев. — Ты чувствуешь мои прикосновения?       — Да, — сглотнув, ответил Люцифер и отвёл взгляд в сторону.       — Тогда смотри на меня! — приказала я, спускаясь ниже и ниже.       Мне хотелось стереть поцелуями память о боли и разлуке из его тела. Член Люцифера был согласен со мной целиком и полностью. Когда я опустилась и потёрлась грудью о его потрясающую длину, начиная с самых яиц, он стал ещё твёрже.       — Блять, малышка… Не помню, чтобы учил тебя дрочить мой член грудью! — прорычал Люцифер.       — У меня было очень много времени подумать о том, какими непристойными вещами я бы хотела заняться с тобой, — призналась и приставила его член к изнывающей девочке и потёрлась дразнящим движением.       — Опускайся немедленно! — приказал Люцифер. — Мне нужно наверстать упущенное за эти долгие годы…       Я не стала спрашивать его, были ли у него другие женщины за эти годы, снимал ли он шлюх на ночь, трахал кого-то или нет, представляя меня, или мечтал унизить и растоптать – ничего из этого не имело значение, кроме того, что сейчас он был со мной. И он был твёрдо намерен оставаться со мной и с сыном. Но Люцифер хорошо меня знал и как будто прочитал мои мысли.       — Я ни с кем не спал Вики, мне было не до шлюх. Да и они на долю не сравнятся с тобой, — я была готова расплакаться, поцеловала его в такие любимые губы по которым так истосковалась за это долгое время.       О да, он был очень твёрд! Люцифер шлёпнул меня по заднице и рывком натянул на свой член. Так, как это было нужно, чтобы почувствовать себя принадлежащей только ему. Мы снова сорвались в пропасть жаркого безумия. Стонали и кусались, как дикие звери, жадно брали то, чего были лишены так долго. Уснули лишь с первыми лучами солнца…       — Так…       Я очнулась от звука голоса А́льберта. Он стоял в дверях и смотрел на нас. Мои руки и ноги были переплетены вокруг тела любимого. Люцифер предусмотрительно накрыл меня простынёй.       — Всё-таки Вики не ошиблась. — А́льберт обвёл взглядом тело Люцифера, заметил его шрамы, усмехнувшись:       — Кажется, когда всё всплывёт наружу, ты переплюнешь моё воскрешение на похоронах. Да, tizio fritto? — А́льберт рассмеялся. — Или лучше называть тебя carbone? — после этих слов дядя Люцифер вышел.       — Он обозвал тебя жареным парнем, а потом предложил называть угольком, — прокомментировала я. — Узнаю фирменные шуточки А́льберта.       — E tu… belissima… Ti voglio¹, — улыбнулся Люцифер. — Кажется, теперь ты бегло говоришь по-итальянски и нет нужды переводить, что я безумно сильно хочу тебя. Снова. 1– E tu… belissima… Ti voglio – А ты ... красивая ... я хочу тебя