— Сжечь колдуна!

— Тебе уже не так страшно? Айкор глядел на очертания лица друга сквозь темноту. Глаза окончательно привыкли к отсутствию яркого света за это время, и теперь принц мог спокойно различить улыбку на его лице. Это радовало: меньше страха — меньше проблем, особенно учитывая, что никто не знает точно, сколько ещё им придётся сидеть в этой пещере. Где-то сзади были слышны звуки ритмично падающей по капле с потолка воды, напоминающие зеленоглазому тиканье больших часов, стоящих в его замке, в комнате, где он каждый день проводил за столом с книгой в руках. Он тряхнул головой, прогоняя наваждение, и прислушался к шуму разрушающего всё на своём пути ветра на улице, чтобы отвлечься. На такой глубине его было едва слышно, но на улице сейчас, наверное, очень шумно. — Мне кажется, снаружи сейчас страшнее, чем здесь, — отшутился Эрон, ссылаясь на оглушительный треск, стоящий по ту сторону толстой каменной стены, — Тем более, я уже привык к темноте и теперь вижу тебя. Когда я вижу и чувствую, что ты рядом, становится не так страшно. Айкор в ответ лишь кивнул головой, стараясь не делать лишних движений, чтобы не выдавать своего смущения, и, бросив попытки придумать тему для разговора, просто ждал, когда ветреный сам снова начнёт говорить. Ледяной всегда любил тишину, ему не нравилось вести долгие светские беседы, но Эрон был исключением: его хотелось слушать, с ним хотелось разговаривать, несмотря на то, что он был простым бедным мальчишкой и наверняка знал не так много, как всепросвящённый принц. Возможно, в общении с ним было что-то, чего Айкору не хватало от всех прошлых собеседников, но ледяной не был уверен, чего именно: лёгкости, юмора, неформальной обстановки, или, быть может, простых живых эмоций? — Что-то мы всё обо мне да обо мне, — хитро прищурившись, слегка повернул голову ветреный, — А как же ты жил? Даже в прятки не играл никогда, как ты не помер со скуки в своём замке? Принц задумчиво провёл свободной рукой — той, которой он не держался за руку Эрона — по волосам и мысленно снова перенёсся в комнату с часами. Минуты, проведённые в её стенах, казались ему одновременно и бесконечно долгими годами, и невозможно быстро пролетевшими мгновениями. Стоит ли рассказывать? Говорить о себе Айкору не очень нравилось, но Эрону можно доверять, и раз уж он выбрал именно эту тему, ему, должно быть, интересно. Да, пожалуй, раз уж вспомнил, можно и поделиться. — Я никогда раньше не был так далеко от замка. Знаешь, я довольно редко выходил за его пределы. По крайней мере, тех случаев, что я сохранил в памяти, не так много. Но отец рассказывал мне, что когда-то давно, когда матушка ещё была жива, мы даже выходили погулять в лес за городом, жаль, я этого совсем не помню. Когда мне едва исполнилось пять лет, замок превратился в непреступную крепость: впускали и выпускали лишь немногих, и я не входил в их число. Отец контролировал каждое движение в замке, куда бы я ни пошёл, где бы ни спрятался, он всегда знал, где я и чем занимаюсь. — И ты не занимался играми, насколько я мог понять, — мальчишка обеспокоенно глядел на друга широко распахнутыми глазами: для него то, что Айкор описывал, должно быть, было довольно жутко, — Тогда что ты делал столько лет в замке-темнице? — Учился, — слегка улыбнулся принц и тут же продолжил, — Нет, возможно, не только учился, но я не очень хорошо помню своё детство, понимаешь? Кажется, все дни были одинаковыми: я просыпался, завтракал, шёл учиться, потом шёл учиться чему-то другому, обедать, и снова учиться до ужина. Сколько я себя помню, всегда было так. Людей в замке было не так много, а с отцом я виделся дай Бог раз в день, и бо́льшую часть дня проводил в одиночестве, сидя в библиотеке в окружении книг, поэтому я очень плохо умею общаться с людьми, хотя раньше я этого не понимал, да мне это и не мешало. — Я заметил, — едва слышно хихикнул Эрон, — Но ты быстро учишься. — Ещё бы, — хмыкнул принц, с наигранной гордостью подняв подбородок, — Разумеется, ведь "учиться" — моё второе имя. — А что насчёт "учить"? — выгнул одну бровь мальчишка. — Смотря кого и чему учить, а к чему такой вопрос? — Не сочти меня безнадежным неучем, — Эрон медлил с ответом, — Но что такое "библиотека"? По тому, что ты сказал, я понял, что это какое-то помещение, но, знаешь ли, мне не приходилось ещё бывать во всех помещениях, расположенных в замках. — Да, конечно, — Айкор старательно искал простые слова, которыми можно описать что-то бедняку, — Библиотека — это такая огромная комната, в которой очень много полок. В основном, там почти только полки. Ещё есть несколько столов со стульями, за которыми можно читать, но полок гораздо больше. И на этих полках лежат разные книги, очень много книг, которые любой, кто заходит в библиотеку, может взять себе почитать, но через какое-то время их нужно вернуть. — Что такое книги и зачем их читать? — ветреный неловко почесал затылок, невинно улыбаясь. — А, даже так, — вздохнул зеленоглазый, — Ты не умеешь читать? — Наверное нет, но для начала мне бы узнать, что это. Айкор глубоко вздохнул, понимая, что словами он не сможет это объяснить, но внезапно кое-что вспомнил, и у него появилась надежда донести информацию до друга правильно. — Знаешь, это немного сложно, но я тебе объясню, когда мы выберемся на свет, хорошо? — Только не говори, что будешь учить меня читать, это даже звучит ужасающе, — усмехнулся Эрон. — Как по мне, более ужасающе звучит "когда мы выберемся на свет". Если это произойдет через несколько лет, и я забуду, что обещал объяснить, я рассчитываю на то, что ты мне напомнишь. Ветреный прыснул, и Айкор, глядя на него, тоже залился смехом, но спустя несколько секунд, когда смех начал затихать, ледяной внезапно заметил, что его другу, похоже, не очень весело. Ни капли фальши в его смехе Айкор не услышал, но грустный взгляд сияющих синих глаз выдал его с потрохами. Принц задумался, из-за чего это могло произойти. Связано ли это с тем, что ледяной рассказывал, или, может быть, это из-за каких-то внезапно всплывших воспоминаний. Но Эрон дал ответ сам. — Икоко, — он поднял глаза на друга, — Так значит, у тебя тоже умерла мама? И в замке ты оказался заперт, наверное, после этого, — ветреный немного нахмурил брови, рассуждая, и тут, внезапно спохватившись, поднял брови обратно и залепетал, — Ой, прости, тебе, наверное, тяжело это вспоминать, не хотел тебя расстраивать... — Да, пожалуй, — Айкор провёл рукой по своим волосам, пытаясь скрыть напряжение, — Вспоминать тяжело, но скорее потому, что воспоминания очень размытые. Я очень многое о себе знаю лишь по рассказам отца, и это тоже. В тот день был какой-то праздник, в замке устроили бал, а на следующий день она уже была мертва. Я даже с трудом могу представить, чтобы у нас в замке проводили бал. Громкая музыка, множество людей — это всё не про ту крепость, в которой я рос. — Это всё звучит очень странно и страшно, — тихо заключил ветреный, снова опустив глаза и вжав голову в плечи. Принц нешумно вздохнул, глядя на друга. Вода продолжала капать где-то в темноте пещеры, снаружи по-прежнему происходило что-то разрушительное. Ледяному стало неудобно сидеть на каменном полу, и он слегка сменил позу, сел на колени, подогнув под себя ноги. Несмотря на то, что повязка на ноге мешала согнуть колено, сидеть так всё же было возможно. — Куда ты? — послышался обеспокоенный голос Эрона сбоку. Он почувствовал, что рука принца шевелится, и решил, похоже, что тот собирается вставать на ноги. — Никуда, я здесь, — успокоил его Айкор, мягко улыбнувшись. В этот момент он, прокручивая только что окончившийся диалог у себя в голове, резко осознал, что не знает, что сейчас с его отцом. Когда Айкора эвакуировали из замка, ему сказали, что возникла какая-то тяжёлая ситуация. Что это могло значить? А жив ли король вообще? Где-то внутри проснулась тяжёлая холодная паника и начала постепенно растекаться по всему телу, затрудняя дыхание. Принц изо всех сил старался успокоиться и не надумывать лишнего, но в голове уже тенью проносились все самые ужасные сценарии. Он был так погружён в собственный страх, что не сразу почувствовал, что его легонько пихают в бок. — Айкор, слышишь меня? — протянул Эрон дрожащим голосом и помахал перед лицом друга рукой, выводя из транса, — Всё хорошо? Ледяному понадобилось несколько секунд, чтобы взять под контроль тело и выдавить из себя хоть что-то в ответ. — Не знаю, что на меня нашло, — он закрыл глаза и прижал ладонь ко лбу, — Я просто задумался. — Ты вообще порой слишком много думаешь, — покачал головой голубоглазый, — О чём? — Знаешь, отец у меня, конечно, строгий, занятой и достаточно холодный, может, мы и не были с ним никогда в должных близких семейных отношениях, но он по-прежнему практически единственное, что у меня есть, и я к нему привязан. — Волнуешься за папу? Айкор застыл: ветреный только что взял все волны различных противоречивых мыслей из его головы и сократил их до трёх слов, таких простых, но точных. Он вновь вздохнул, и почувствовал, что дышать стало немного легче. — Да. — А где он сейчас? — Эрон слегка наклонил голову. — Не имею ни малейшего понятия, — пожал плечами принц, — Но в последний раз, когда я о нем слышал, он был возле границы с Огненным королевством. Надеюсь, Бог ему поможет. — Бог поможет? — с недоумением повторил голубоглазый, — Почему люди всегда надеятся на какого-то Бога? Айкор настолько не ожидал такого резкого вопроса, что успел только глянуть на друга, вопросительно вскинув брови. — Думаешь, без помощи Всевышнего твой отец не справится? — Есть шансы, что не справится, — неуверенно ответил ледяной, — Помощь в любом случае не будет лишней. — Но почему ты не надеешься на то, что ему помогут другие люди? Ледяные рыцари, например. — Ты сравнил помощь рыцарей и помощь Бога, — хмыкнул принц, — Бог всё же всесилен, надёжнее было бы просить именно его помочь. — Я так не думаю, — равнодушно пожал плечами Эрон, — Всевышний тоже не идеален, у него есть слабости и недостатки. — Говоришь так, будто ты его лично знал, — Айкор всё ещё смотрел на друга с недоумением. — Ну посуди сам, Бог создал людей по своему подобию, создал со всеми чувствами, страхами, мыслями, с тем, чего больше ни у одного живого существа нет, — в голосе ветреного чувствовалась уверенность, — Такие сложные и глубокие вещи сложно выдумать из ниоткуда, согласен? Бог создал мир и людей, а люди переделали мир на свой лад. Выходит, люди ничем не слабее Всевышнего, их сила в вере. В себя и друг в друга. Принц не успел ничего ответить, потому что в этот момент снаружи неожиданно раздался взрыв, настолько громкий, что был отчётливо слышен даже в изоляции пещеры. Настолько отчётливо, что Эрон вздрогнул, тихо пискнув. — Что это? — Не знаю, Эрон, — на этот раз Айкор встал с колен как раз с намерением подняться, и потянул друга за руку за собой, — Явно не ветер. Что ты там говорил про людей? — Я не это имел в виду, — усмехнулся голубоглазый, поднимаясь на ноги за принцем, — Человеческие изобретения вызывают восхищение, но не когда они используют их в войнах друг против друга. Думаешь, это какие-то воины? — Это могут быть только они, — ледяной всматривался в далёкий проход наружу. Звука взрыва, как и треска ветвей и любого другого, больше не было слышно, — Надо выйти и посмотреть, что там происходит. — А вдруг там огненные? Я лично сражаться не умею, — он сказал это с иронией в голосе, но судя по тому, как его ладонь сжала ладонь принца, на деле ему было не очень смешно. — Ты меня уже спас от огненных один раз, — Айкор сделал пару шагов к выходу из пещеры и, повернув голову назад к другу, ухмыльнулся, — Если там действительно солдаты, это будет моя очередь. Ледяной, повернув голову обратно вперёд, направился к выходу и потащил друга за собой. Краем глаза он успел различить блеск ошарашенных небесных глаз, направленный на него, на Айкора. От этого взгляда тело как будто пробило молнией, принц снова почувствовал себя полным сил, от прошлых переживаний, мешающих дышать, не осталось следа. Они уже почти дошли до конца прохода, и по мере приближения к свету Айкор замечал, что тьма становилась всё слабее, пока глаза не начали слезиться от яркости пейзажа снаружи пещеры. — Я говорил, что мы ослепнем, — послышался смешок Эрона позади. Принц остановился у самого выхода и, приложив руку ко лбу козырьком, прищурился, чтобы осмотреться вокруг. Деревья, стоявшие повсюду, были все до одного сломаны и лежали на земле вразброс, некоторые местами почернели, будто их кто-то поджигал. Воздух был гораздо более сухим, чем внутри пещеры, и в нем чувствовался запах дыма, пусть и слабый. — Икоко, можешь руку отпустить, — улыбнулся ветреный, встав рядом, — Спасибо. Айкор расслабил правую руку, чтобы Эрон мог высвободить свою, и тут же сжал обратно: ладонь ещё не привыкла к прохладе воздуха. — Это что, меч? — послышался голос мальчишки откуда-то сбоку. Эрон успел достаточно далеко отойти от пещеры и что-то найти, пока принц никак не мог привыкнуть к свету. — Где? Зеленоглазый повернулся в сторону друга, а тот, схватив за алую рукоять и подняв с земли находку, помахал ей перед собой, демонстрируя принцу. — Да, очевидно, меч, — Айкор, щурясь, рассматривал вырезанное в форме львиной головы навершие, — Меч огненного. — Знаешь, я думаю, нам стоит поскорее отсюда уйти, — Эрон отпустил меч и позволил ему упасть обратно на землю, после чего демонстративно вытер руки о рубаху, — Пойдём в сторону города, может, найдем по дороге безопасное место для ночлега. Айкор, хмыкнув, пожал плечами, и в этот момент одно из облаков в небе заслонило собой заходящее солнце. Ветреный за несколько секунд преодолел расстояние между ними и пронесся мимо друга вприпрыжку, а принц, опустив руку от лица, развернулся и поспешил за ним. — Сюда, быстрее! — хохотнул Эрон, — Иначе не успеем до темноты! — Не кричи так, — выдохнул Айкор, поравнявшись с товарищем, — Если рядом ещё есть люди, они могут нас услышать. Я готов тебя защищать, конечно, но давай не будем намеренно нарываться на неприятности. Эрон даже слегка замедлил шаг. — Как скажешь, Икоко.