Я вещаю из могилы

            Мать возлагает много надежд на единственного сына, но вместе с тем ей не особо важно, добьется он чего-то или нет. Она любит его любым: плачущим взахлеб, замкнувшимся, обиженным, напуганным. Она видит его оканчивающим колледж — не шибко престижный, такие ей и не снились, мечтает о внуках и почтительной невестке. Но мальчик явно считает иначе. Лицо у него милое, здоровьем крепок, вежлив и трудолюбив. Именно о таком ребенке она мечтала, однако с возрастом он все более молчаливее и задумчивее. Взрослый в теле мальчишки — разве такое могло случиться с ней? Она верит: он добрый. Тайком наблюдает за ним; приходится тайком, потому что он не любит, когда она смотрит на него. А высшее удовольствие для нее — глядеть на него, или просто знать, что он жив, с ним все в порядке. Имя ему дала не она. Ее муж, но, как показало время, ему неважно, как зовут мальчишку. Такая честь — и столько равнодушия. Муженек назвал сына Санву — красиво, но не то. Вообще, все не то: и работа, и еда, и любовь, и только он, ее сын — мечта, воплотившаяся в жизнь, одна из всего множества. Она знает: он добрый, добрее ребенка не найдешь. Прелестное дитя. Отдушина в человеке, которого она сама и создала. В мире больших людей, где ее сиротливая лавочка — крохотное пристанище, она — ну и еще другие женщины — незначительна. Невероятно: она раньше хотела девочку. Теперь ей думается: чем бы он мог быть лучше, родись он девчонкой? Мир больших людей — нет, не людей, слишком обобщающе. Больших мужчин. Ведь не женщина ее бьет, а муж. И всякая женщина сносит мужнины побои. И соседка тоже; у нее двое детей, хороший муж — но только с виду хороший, она-то знает, соседка вверяет ей свои горести. Муж, обещающий стать миллиардером, но почему же, кроме маленькой лавки, у нее до сих пор ничего нет? Мальчик прячется, едва заслышав раскаты сурового отцовского голоса. Затем, вырастая, набирается больше смелости. Ей никогда не хватало храбрости выступить против их домашнего тирана. Вдруг он поколотит ее до смерти? Жизнь ей еще не опостылела, она любит жить. Сынок любит поиграть с ровесниками, но никогда не заигрывается. Сидит за учебой до полуночи, спит немножко, себя не жалеет. Огромные мечты маленького ребенка — кто знает, какую силу они имеют? А когда играет, то практически всегда выигрывает. Правда, соседский сынок, Кихун, изредка жалуется ей, когда она угощает его, что он постоянно жульничает. Но разве это так важно? Это ведь просто детская игра. Остается детской, даже когда ее сын сбрасывает других детишек на землю, обманом вынуждает отступить, и дети кричат проигравшему, и ее сын во главе: «Ты умер! Умер!» Она его никогда не ругает. Не может повысить голоса. Как можно? Она только вытирает слезы, но не вызывает их. — Я позабочусь о тебе, — пылко обещает он, и она умиляется. — Я разбогатею, когда вырасту. И мы выберемся отсюда. — Кем же ты станешь? — с улыбкой интересуется она. Беззаботно пожимает плечами. — Разбогатеть можно как угодно, — следует легкомысленный ответ. — Как угодно? — Тут она хмурится. — Надо трудиться честно и с совестью. Он бросает на нее быстрый взгляд. Она не умеет разгадывать, когда он врет, а когда говорит правду. Он — лжец с детства, но она не знает. Умение, отточенное в ней до совершенства, — умение любить. Некоторые доверяют, некоторые с нежной улыбкой льют сладкую ложь в уши тех, кто верит. Он оглядывает убогую лавчонку, нехитрый ужин. Работать честно не значит жить хорошо. А кому это важно — жить в согласии с сердцем, когда оно отныне не имеет цены и идет на поводу у разума? А его разум гибок и хитер. Любые способы достойны, но до тех пор, пока мама не узнает. А он ей не скажет. Никто не учил его проигрывать. Даже самое мелкое поражение — на смерть. Он не имеет права проиграть, он должен быть лучшим. Если он не одерживает побед сейчас, то каких побед он добьется в мире взрослых? — Дурак, — пренебрежительно произносит отец, застав сына за книгами. — Маме нужна помощь, а ты тут бездельничаешь. — Не бездельничаю, — бурчит он. Знания — сила, но откуда ему знать? Отвращение к родителю — это несладко, тяжко дается. — Послал же бог сына, — ворчит он. Когда он скрывается за дверью, мальчик вздыхает с облегчением. Ненависть ненавистью, но слова оседают в воздухе, как запах прошлогодней весны. Все умерло, как ни отрицай, все безнадежно, как ни играй. Мальчик не любит проигрыши, ведь это значит, что он такой же, как отец. Вместе с тем он не отдает себе отчета в том, что некоторые отцовские убеждения — такие, которые не одобряет мама — прочно засели в нем. — Что случилось? — озабоченно спрашивает она, заметив, что сын вернулся хмурый, как туча. — Кихун — дурачок, — со злостью заявляет он. — Обыграл меня. — Победишь в следующий раз. — Да, обязательно, — обещает он. — Он у меня получит. Она добродушно смеется. Бедная женщина чуть не лопается от гордости, когда ее сынок поступает в лучший университет страны. О подобном она и мечтать не смела! Каждому, кто спросит, как поживает ее сын, она отвечает с сияющей улыбкой: он стал студентом престижного столичного заведения. Его ждет блестящая судьба — не та, какая поджидала ее. Она свято верит: он проживет долгую жизнь, не будет знать нужды, какую терпела она, станет своим в мире больших мужчин, умрет седым стариком. Иначе и быть не может, ведь он у нее такой умница — какие беды осмелятся позариться на ее гения? Он несмело выглядывает. Она работает, как обычно. Ни о чем не подозревает. Страстно скучает по нему, уверена полностью: он сейчас за много дорог отсюда, идет по предначертанному пути. Он умен, и она в этом не ошиблась; но честен ли? Он уходит. Она живет, не зная, что он сейчас лежит в ванне, полной ледяной воды. Ему все равно, тепло ли или холодно: он не почувствует, он ведь ситно ждёт смерти. Она и понятия не имеет, что он выкурил десятую сигарету за день. Она сама никогда не курила и ему твердила: курение убивает. А он надеется, что ее слова правдивы. Но если он умрет, кто позаботится о ней, его бедной старушке? Он сам обрек ее на страдания. Заложил все, что у них имелось, но проиграл. А он смерть как ненавидит проигрывать. Но самое суровое наказание для него — разочарование в глазах матери. Только она и любит его. Что с ним станет, если она похолодеет к нему? Этот страх сковал ему язык, и он ни за что не признается ей в своих преступлениях. Никогда не придет к ней с повинной, даже если сама смерть давит на него. Сизые колечки дыма вьются к потолку. Он наполовину погрузился в воду, костюм мокрый насквозь. Мысли путаются, голова в дурмане — так вот, как люди пропивают свои мозги. Звонок в дверь выдергивает его из омута. Медленно поднимается, шлепает к выходу. Испуганно застывает, увидев просунутую в щель карточку. Он видел такую раньше. Человечность — не его удел. Не тот путь для сына бедной женщины. Он и так зашел слишком далеко, и пойдет дальше, раз уж потребуется. Клубы дыма испаряются в прохладном воздухе. Так уж повелось, все исчезает: и дым, и люди, и воспоминания. И он хранит их глубоко в сердце, так глубоко, что порой забывает: память, как и доброта и любовь, живы в нем до сих пор. И он жив, но до какой поры? Поражение в игре влечет за собой смерть. Он намерен избежать ее во что бы ни стало, любой ценой. Но собственная жизнь, не говоря уже о спасении, ему не по карману.