Shadow IT

      — Привет... Эм... — Хэнк прочистил горло, переминаясь с ноги на ногу, словно стеснительный подросток. — Я, э-э, лейтенант Хэнк Андерсон, Департамент полиции Детройта. Мы здесь, чтобы увидеть мистера Элайджу Камски.       Представлять двух своих спутников Андерсон не посчитал нужным. Лина и не возражала: ей пришлось хорошенько проморгаться от увиденного. Девушка, встретившая их на входе, действительно была очень похожа на неё саму, они даже роста были одинакового — где-то на полторы головы ниже высокого Коннора. Длинные волосы цвета блонд, уложенные несколько иначе, но в такой же низкий хвост, как у неё; светлые глаза, больше чистого голубого цвета, нежели смешанные с серым. Кожа сияла, нежно-розовые губы изогнулись в очаровательной улыбке, оголяя ряд белоснежных зубов. У Волмер было бы больше шансов походить на неё, подготовься она к этой встрече, как подобает. А так… Это Лина, кто сейчас выглядел как бледная человеческая пародия на техническое и эстетическое совершенство.       — Пожалуйста, заходите, — андроид любезно пригласила троицу внутрь, её движения были отточенными и одновременно изящными, словно девушку произвели не на заводе «Киберлайф», а в школе благородных девиц. Коротенькое насыщенно-синее платье облегало её стройное тело, а на ногах не имелось обуви. Ещё одна подобная встреча с подобными андроидами — и у Лины начнутся серьёзные проблемы с самооценкой. — Я сообщу Элайдже, что вы здесь. Пожалуйста, устраивайтесь поудобнее.       Андерсон благодарно кивнул, жестом позвав за собой Коннора и Лину. Как только механический двойник Волмер скрылся за дверями комнаты, ведущей куда-то дальше внутрь, Хэнк ухмыльнулся.       — Милая девушка… — почему-то лейтенант в этот момент смотрел на Коннора, ожидая его реакции на сказанное, а не на похожую на «милую девушку» Лину.       — Вы правы, — искренне подтвердил андроид. — Она действительно хорошенькая.       — Хорошенькая не то слово. Напоминает мне одну мою знакомую, — Андерсон перевёл свой взгляд на смутившуюся Волмер: та игру на несуществующих чувствах у Коннора не поддержала. Андроид будто напрочь отказывался замечать сходство между двумя девушками или не считал этот факт чем-то достойным внимания. С любой из двух версий Лина была солидарна.       Помещение, в котором они ожидали своей аудиенции с Камски, сложно было назвать коридором. Скорее, это был огромный фешенебельный холл, почти мини-музей, напичканный предметами роскоши и… признаками нарциссизма хозяина дома.       На центральной стене висел огромный портрет, скорее всего, самого Элайджи. Волмер ахнула: этот мужчина тоже был похож на человека, которого все трое хорошо знали — Гэвина Рида, правда, если бы тот был умён, богат и чертовски красив. Но в этом случае, сходство было хотя бы не таким очевидным.       — Мы, блядь, как будто внутри какой-то больной альтернативной реальности, — прокомментировал Хэнк, качая головой после осмотра портрета основателя «Киберлайф», явно шокированный количеством странных совпадений в этом доме. Только Коннор держался где-то в стороне: его внимание привлёк другой портрет, на котором Камски был изображён вместе с эффектной темнокожей женщиной. Здесь мужчина выглядел совершенно иначе, нежели на предыдущей фотографии: более простым, более беззаботным. В его глазах читались радость и энтузиазм, а в руках он держал диплом об окончании университета, и на пару с женщиной они счастливо улыбались в камеру. Андроид будто был заворожен этой картиной.       — Что такое? — тихо спросила Лина, выгнув брови в удивлении от напряженной реакции парня на изображение, и осторожно подошла к нему.       — Это Аманда. Куратор серии «Коннор», — он продолжал смотреть на женщину, не отводя взгляда. Волмер не совсем поняла, что андроид имел в виду. Серия «Коннор»? Значит, её Коннор был не единственным экземпляром? И какие функции выполняет куратор? Это ей андроид присылает отчёты посредством своего диода? К ней он уезжает в моменты, когда какая-то часть расследования завершается? Непонятно было также то, кем Аманда приходилась Камски: скорее всего, она была его университетским преподавателем. Означает ли это, что она до сих пор жива, и какой по величине вклад ей был внесён в развитие «Киберлайф», раз именно перед ней отчитывался Коннор? Столько вопросов витало в воздухе, на которые молчаливый андроид не давал никаких комментариев, но нервно потирал свои ладони, продолжая смотреть на фотографию.       Лина решила оставить его наедине со своими размышлениями, и принялась рассматривать интерьер, в который было вбухано немыслимое количество денег. В углах комнаты находились какие-то каменные награждения: материал гарантированно являлся настоящим, только непонятно, чем именно. Скорее всего, это полированный вулканический камень. Помимо портретов хозяина дома, здесь висела ещё и картина: абстрактный геометрический барельеф. Вот про него с уверенностью можно было сказать, что он сделан из чистого золота. Да, Камски неприлично богат, если вдруг кто не понял.       — Милое местечко… — заключил Хэнк, усаживаясь в одно из двух стоявших здесь кресел с золотой окантовкой и обшитых красным бархатом. После встречи с симпатичной девушкой он явно прибывал в добром расположении духа, иначе не объяснить, почему он уже дважды применил эпитет «милый». — Если, конечно, не обращать внимания на эти статуи, похожие на ту хрень, что андроид Ортиса слепил в своём маленьком импровизированном уголке рукоделия.       Волмер не знала, о чём идёт речь, а вот Коннор моментально отреагировал на слова лейтенанта, подойдя ближе.       — «rA9», — произносит он вполголоса, навевая на Лину воспоминания о многочисленных надписях, встреченных во время расследования, и каким-то образом связанных с девиантами.       По бокам от центрального портрета стояло два мраморных монумента: у них была человекоподобная форма без каких-либо отличительных внешних признаков — лишь тело и голый череп. Из отчёта об убийстве Карлоса Ортиса Лина помнила, что его девиант после совершения преступления две недели не выбирался из дома. Вряд ли он когда-либо наносил визит Элайдже Камски, чтобы вдохновиться на лепку. В любом случае, статуи, скорее всего, были выполнены под заказ, имелись в единственном экземпляре и стояли только в этом самом доме.       — Похоже, хоть в чьей-то жизни андроиды не оказались чистым злом. — Андерсон взял с невысокого стеклянного столика электронный журнал, лениво провел пальцами по его поверхности, пролистывая страницы, и вернул на место, переключаясь к андроиду. — Итак, ты вот-вот встретишься со своим создателем, Коннор. Как ощущения?       Ответ на этот вопрос сгенерировался в голове Лины быстрее, чем в процессоре Коннора. Камски являлся величайшим гением двадцать первого века, живой легендой. О встрече с таким человеком любому можно было бы только мечтать, а особый восторг она вызывала, если ты интересуешься андроидами. Но ответ Коннора звучал чуть менее, чем скучно.       — Я… не знаю... — замешкался парень. Он аккуратно провёл пальцами по поверхности позолоченной вазы в задумчивости. — Я сообщу вам, когда увижу его. Но факт встречи с ним не вызывает во мне никаких экзистенциальных вопросов... Если, конечно, вы это имели в виду.       Лейтенант разочарованно вздохнул.       — Иногда я жалею, что не могу встретиться со своим создателем лицом к лицу… Есть у меня пара вещей, которые я хотел бы сказать ему лично.       В этот момент миловидная девушка-андроид вышла из комнаты, заставив Хэнка подскочить с места.       — Элайджа готов вас принять.       Её неформальное обращение по имени к своему хозяину непривычно резало слух: неужто Камски относится к своим творениям, как к равным? Не является ли это латентной поддержкой девиации? В такое время приходилось быть настороженным по отношению буквально ко всему.       Так или иначе, когда трое прошли в комнату, где их ожидал Элайджа, выяснилось, что тот всё ещё не был готов их принять. Более того, они даже не смогли найти его сразу. Здесь обстановка была ещё более роскошной, когда казалось, что это уже невозможно, однако был соблюдён общий монохромный стиль, преобладающий в дизайне интерьера всего дома: светлые стены — чёрный пол, белые ковры — тёмная мебель. В этом зале, ещё более огромном, чем предыдущая комната, находился бассейн, вода в котором отбрасывала мерцающие блики света на потолок и стены. У Лины дыхание спёрло от шика и лоска этого места, она не знала, за что первым делом зацепиться взглядом: за цвет воды в бассейне или за двух андроидов, внешне идентичных встретившей их девушке. Она всё же заострила своё внимание на первом пункте.       Отделка внутри бассейна была кроваво-красного цвета, следовательно, казалось, что он был наполнен не водой, а человеческой кровью. Только потом Волмер поняла, что здесь больше были уместны ассоциации с виноградным вином: ещё в древности такие винные ванны принимали известные и великие личности, правда, преимущественно женщины. Поэтому версия с алкоголем была отметена, но факт, что таким образом Элайджа демонстрировал свою статусность и благополучие, имел место быть. Вот только перед кем? Перед своим андроидами? Не похоже на то, что здесь так уж часто появлялись гости из внешнего мира.       Затем очередь дошла до осмотра двух девушек, купающихся в бассейне. Они выглядели точно так же, как хостес дома, и мило о чём-то разговаривали, прильнув к краю.       Они разговаривали.       — Коннор, — шёпотом позвала Лина парня. — Разве андроидам для коммуникации между собой необходимо… Эм, открывать рот?       Её андроид быстро смекнул, на что намекает Волмер, взгляд тоже устремился на двух девушек, о которых шла речь.       — Да, ты права, для нас использование речевого интерфейса при общении между собой нерационально. Поэтому мы делаем это посредством беспроводной передачи данных. Это… — он прервался на полуслове, — очень странно…       — Мистер Камски? — прикрикнул Хэнк, напугав Лину, слишком сфокусированную на собственных размышлениях.       В ответ голос из бассейна вежливо попросил подождать минутку. Видимо, это в дополнение к тем пяти, что они ждали мистера Камски до. Но ничего не оставалось делать, кроме как покорно повиноваться его просьбе. Втроём они обошли бассейн по периметру, встав у огромного окна, демонстрирующего заснеженную пустошь.       Наконец, из бассейна показался Элайджа Камски собственной персоной: мужчина средних лет в прекрасной физической форме, с выразительными чертами красивого лица. Виски были выбриты, а тёмные как смоль волосы собраны в аккуратный маленький пучок на макушке. Золотое колечко небольшого размера поблескивало на верхушке его левого уха. Лина находила мужчину очень привлекательным, глупо было это отрицать. Однако что-то в его внешности было и отталкивающим. Даже пугающим.       Камски тем временем уже поджидала личный андроид-помощник: непонятно, какие именно у неё имелись привилегии, если все три андроида здесь были совершенно одинаковыми. Конечно, если не брать в расчёт Коннора.       Девушка помогла ему надеть чёрный шёлковый халат, за которым от взора скрылось спортивное мускулистое тело. Да уж, видимо, Лина давненько не встречала компьютерных гениев: многое в стереотипах их внешности существенно изменилось. Пока тот не особо обращал своего внимания на гостей, Хэнк жестом показал Волмер, чтобы та хоть немного подняла свою челюсть от пола и закрыла рот, чтобы не демонстрировать Элайдже своего очевидного восторга. Лина лишь обиженно помотала головой и отвернулась от обоих мужчин.       — Я лейтенант Андерсон, — представился Хэнк. — Вместе со мной здесь детектив Волмер, — он показал рукой на смутившуюся коллегу, старавшуюся не смотреть в глаза Камски. — А это Коннор.       Для своего андроида-помощника Андерсон никаких опознавательных эпитетов не придумал.       Конечно же, в первую очередь внимание Элайджи было обращено на девушку: даже он отметил поразительное сходство между ней и проживающими вместе с ним андроидами. Лина знала, что в этот момент Камски смотрит на неё, она чувствовала его взгляд: изучающий, заинтересованный… Внезапно тяжесть исчезла с той же лёгкостью, что и возникла: Элайджа потерял к ней свой интерес и по-деловому скрестил руки в районе пояса, обратившись к Хэнку.       — Что я могу для вас сделать, лейтенант?       — Сэр, мы расследуем девиацию среди андроидов. Я знаю, что вы покинули «Киберлайф» много лет назад, но я надеялся, что вы могли бы рассказать нам что-то, чего мы не знаем… — непривычно слышать Андерсона в «рабочем режиме» без фирменных саркастических вставок после каждого сказанного слова. Этот мужчина действительно вызывал восхищение, как только начинал действовать профессионально.       — «Девианты»… — казалось, Камски смакует на языке это слово. — Очаровательно, не правда ли?       Его низкий бархатный голос и размеренная манера речи были настоящей усладой для ушей: Волмер чувствовала себя змеёй, завороженной музыкой заклинателя… Отвратительное ощущение, надо сказать, ровно как и метафора.       — Совершенные существа с бесконечным разумом, а теперь у них есть ещё и свободная воля… — его речь сопровождалась взглядом на стоящую рядом с ним девушку-андроида. Он как будто приводил её в пример буквально. — Машины настолько превосходят нас, что конфронтация была неизбежна… Величайшее достижение человечества грозит обернуться его падением. Разве это не иронично?       Восторженный тон голоса мужчины при упоминании девиантов сеял в мозгах прибывших тревожащую мысль, что они обратились не по адресу… Хэнк попытался вернуть разговор в нужное русло.       — Мы опасаемся, что как раз-таки эта конфронтация приведёт нас на порог войны. Если уже этого не сделала.       — Нам нужно понять, как андроиды становятся девиантами, — Коннор тоже подключился к диалогу, всё это время внимательно наблюдая за обоими мужчинами и не решаясь встревать. — Что-то в их программе, похоже, имитирует эмоции. Вы знаете что-нибудь, что могло бы нам помочь?       Камски пристально смотрит на ничего не понимающих детективов, те смотрят в ответ. Напряжение в воздухе начинает стремительно нарастать, хотя, казалось бы, ничего толком и не происходит.       — У кого-нибудь из присутствующих имеются свои версии? — спрашивает он, сцепив руки за выгнутой спиной.       Некоторое время никто не произносит ни слова. Лина первой решается подать голос, понимая, что создатель андроидов будет ожидать хоть какого-нибудь ответа до последнего.       — Похоже, что девиация распространяется как какой-то вирус… Если даже не является им самим. У неё присутствуют общие элементы системности, он совместим со всеми моделями андроидов… — на этом моменте Волмер замолкла, видя на себе восторженный взгляд Камски, который босыми ногами медленно направился к ней с восхищенной ухмылкой на губах.       — Какая потрясающая аналогия, мисс Волмер! — его синие глаза наконец-то вспыхивают искренним интересом. — Вы очень умны.       Его комплимент, почему-то, не польстил Лине, ровно как и его близкое присутствие рядом с ней вызывало не трепет, а, скорее, озноб и неприятные мурашки по коже. Дрожь пробежала по позвоночнику девушки: словно считав её состояние, тело Коннора замерло в готовности отражать атаку от неё в любой момент, если ситуация того потребует. Впрочем, на уме у Элайджи и близко не было ничего подобного.       — Все идеи — это вирусы, которые распространяются подобно эпидемиям... Является ли желание быть свободным заразной болезнью?       Очередной вопрос от Камски, ответ на который даже при желании найти не так-то просто: речь ведь шла не о людях, а о роботах. Андерсон решил переманить внимание мужчины с бедной девушки на себя.       — Слушайте, я пришел сюда не для того, чтобы философствовать, — хриплый низкий голос лейтенанта прекрасно соответствовал тяжести атмосферы вокруг, давая Камски понять, что никто здесь не собирается играть в его игры. — Машины, которые вы создали, возможно, планируют революцию. Либо вы можете рассказать нам что-нибудь полезное, либо мы пойдем дальше.       Наконец-то Элайджа решает оставить в покое Лину: та физически почувствовала облегчение, когда мужчина отошёл от неё, но вновь напряглась, стоило ему подойти к Коннору.       — А что насчет тебя, Коннор? — теперь выражение его лица такое же серьезное, как и тон. От былой игривости в голосе не остаётся и следа. — На чьей ты стороне?       — У меня нет никакой стороны. Я был создан для того, чтобы останавливать девиантов, и это то, что я намерен делать, — стоило признать, андроид держался молодцом, непоколебимо смотря на своего создателя. Жесткая и прямая как палка поза тоже придавала уверенности его виду. — Так или иначе, я, конечно же, на стороне людей       — Ну, это то, что ты запрограммирован говорить… — его версия тут же с усмешкой отвергается Элайджей. — Но ты… чего ты на самом деле хочешь?       — Речь не обо мне, мистер Камски. Мы всего лишь пытаемся раскрыть дело.       — И предотвратить войну, — зачем-то напомнила Лина, в глубине души надеясь, что тот оставит андроида в покое. Сработало: мужчина снова приближается к ней, девушка замечает оставшиеся после плавания капли воды на его коже.       — А вы бы тоже хотели, чтобы Коннор был на вашей стороне, мисс Волмер?       — Я полагаю, что вопросы тут задаем мы, — сквозь стиснутые зубы Коннор прерывает Камски, явно не одобряя его поведения, тем более, когда оно касается Лины. Всё это начинает походить на теннисную партию между андроидом и Волмер, где оба пытаются отразить друг от друга удары в лице провокаций Элайджи. Только мяч оказывается слишком проницательным: Камски даёт им двум передышку, вдруг вспоминая о присутствии других людей и андроидов в этой комнате.       — Хлоя? — он жестом подзывает свою помощницу, которая тут же послушно подходит к мужчине и становится рядом. Оказывается, всё это время у неё было имя. — Я уверен, что вы знакомы с тестом Тьюринга. Простая формальность, простой вопрос алгоритмов и вычислительных мощностей, — он кладет ей на плечи руки и поворачивает лицом к Коннору, Хэнку и Лине. Всё больше складывается впечатление, что их втроем пригласили на приватный перфоманс, где главной и единственной звездой под светом прожекторов был Элайджа. — Что меня интересует, так это способны ли машины к сопереживанию. Я называю это «тестом Камски», это очень просто, вот увидите... Великолепно, не правда ли?       С этими словами он прикасается к лицу Хлои, его пальцы бережно скользят по её щеке. Волмер никак не могла избавиться от ощущения, что смотрит в зеркало, только вместо привычного отражения видит идеальную модифицированную версию самой себя.       — Одна из первых интеллектуальных моделей, разработанных компанией «Киберлайф». Вечно молодая, вечно красивая. Цветок, который никогда не завянет… — от его странных речей волосы вставали дыбом: казалось, за всё время добровольного отшельничества Камски совершенно растерял навык общения с людьми, при этом он не был груб или холоден, но выражения при изъяснении подбирал, мягко говоря, настораживающие. — Но что это на самом деле? Кусок пластика, имитирующий человека? Или живое существо... С душой...       Он отворачивается, чтобы подойти к журнальному столику и выдвинуть из него ящик. Через секунду в его руке оказывается пистолет.       Настало время не просто насторожиться — время биться в самой настоящей панике. Что этот сумасшедший вообще задумал?!       К счастью (если здесь вообще уместно это слово), мужчина держит оружие за ствол, демонстрируя таким образом, что не собирается его применять. По крайней мере, пока что. Однако зачем-то же оно ему понадобилось?       Его движения кажутся Лине тягучими, мучительно медленными, когда он кладёт свою руку на плечо Хлои, вынуждая ту опуститься колени, а затем подходит к ошарашенному Коннору, вкладывая в его руку пистолет.       — Тебе решать, как ответить на этот увлекательный вопрос, Коннор. Уничтожь эту машину — и я расскажу вам всё, что знаю, — с этими словами он указывает ему на цель — голову собственной помощницы. — Или пощади её, если чувствуешь, что она живая. Но тогда вы уйдете отсюда, так ничего и не узнав от меня.       Камски обходит Коннора сзади и становится напротив Хэнка — незапланированная инсталляция противостояния ангела и демона на плечах андроида. Всё это время Лина стоит чуть в стороне, не отводя глаз от Коннора. Впервые она видит, чтобы диод на его виске так бешено мигал жёлтым светом, словно отправляя своим коллегам несвоевременный сигнал об опасности, в которой трое уже оказались. Эта эксцентричная выходка становится последней каплей терпения и так совсем несдержанного лейтенанта.       — Так, отлично. Думаю, на этом мы закончили, — сообщает он с раздраженным хмурым выражением на лице, подзывая к себе Лину и пытаясь обратить на себя внимание Коннора, чья рука с пистолетом так и зависла в воздухе. — Давайте, ребята, уходим. Извините, что вытащили вас из бассейна, — извинения приносятся абсолютно неискренне и, скорее, как попытка сдержать самого себя от плевка в лицо компьютерному гению и конченому психу. Тот, напротив, теперь игнорирует присутствие в комнате любого, кроме андроида-детектива.       — Что для тебя важнее, Коннор? Ваше расследование или жизнь этого андроида? Реши, кто ты такой. Послушная машина… Или живое существо, наделенное свободной волей…       — Хватит! Коннор, мы уходим, — Хэнк уже не сдерживался, перейдя на призывающий крик, в котором слышалось почти отчаяние.       — Нажми на курок…       — Коннор, не надо…       — …и я скажу тебе то, что ты хочешь знать.       Их голоса в ушах Волмер сливаются в неслаженный дуэт, заставляя кровь пульсировать в висках: почти, как искусственный свет диода у андроида. Её сердце бешено бьётся в груди, девушка едва в состоянии дышать.       «Он не сделает этого. Он никогда не поступит так».       И Лина оказывается права.       Коннор молча вернул пистолет обратно Камски, отказываясь стрелять в беспомощную и явно не понимающую всю зловещность ситуации Хлою: Андерсон в этот момент испустил почти неслышимый вздох облегчения. Когда парень с силой прислонил оружие к животу Элайджи, Волмер безумно хотелось, чтобы андроид спустил курок именно в этот момент. Но её также охватила волна сильного облегчения, словно её невесомое тело подняло в воздух: она чуть не ринулась к Коннору, чтобы на радостях захватить того в свои объятия.       Настала та часть представления, к которой уже Камски совершенно не был готов. Он застыл, в изумлении таращась на андроида.       — Увлекательно… — пролепетал он: для больного ублюдка это было всего лишь непродолжительным развлечением, разбавившим его серые одинокие будни. Однако заключение, к которому он приходит, ошарашивает и Лину вместе с Хэнком, заставляя переглянуться между собой. — Последний шанс «Киберлайф» спасти человечество... сам же является девиантом…       — Я… Я не девиант…       Ох, как это было похоже на Коннора: до тошноты окружающих отрицать очевидное. Камски в своих доводах отступать тоже не собирался и они, надо сказать, были достаточно убедительными.       — Ты предпочёл пощадить машину, а не выполнить свою миссию. Ты увидел живое существо в этом андроиде, возможно, даже кого-то конкретного.. — через плечо Камски бросил быстрый взгляд на Лину, а затем снова вернул внимание к Коннору, продолжая доносить до его процессора не самые приятные для охотника на девиантов мысли. — Ты проявил сочувствие.       Наконец мужчина подаёт Хлое руку, помогая подняться, словно пару минут назад пристрелить её на месте было не его безумной в своём цинизме идеей. Заключительная речь Камски адресовалась конкретно Коннору, но касалась и двух его человеческих спутников.       — Грядет война, тебе придётся выбрать свою сторону… Предашь ли ты свой собственный народ или восстанешь против своих же создателей? — казалось, со своей стороной в этом конфликте Элайджа уже давным-давно определился: невозможно было игнорировать то, с каким усердием он внушал в головы своих невольных слушателей идею человечности «дефектных» андроидов, явно таковыми их не считая. Разве подобными могли быть слова бывшего генерального директора «Киберлайф» о собственных творениях? Параллельно с вопросами в голове Лины, Камски продолжает задавать Коннору свои: «Что может быть хуже, чем необходимость выбирать меж двух зол?»       — Давайте-ка убираться отсюда… — Хэнк буквально забирает Коннора из-под носа Камски, и кивком головы указывает Лине на выход. За недолгое время близкого общения с лейтенантом, девушка только сейчас замечает, насколько старше своего возраста он выглядит, и как перманентная усталость впечаталась в каждую из морщинок на его заросшем мрачном лице.       Они с Коннором следуют его приказу, едва поспевая за Андерсоном к двери, за которой тот скрывается первым. Но внезапно раздавшийся голос Камски заставляет андроида и Волмер остановиться на полушаге от выхода.       — Кстати… Я всегда оставляю аварийный выход в своих программах… Никогда не знаешь наверняка.       Только Лина обернулась к Элайдже на этих словах: мужчина устремил свой взор в окно, не удосужившись хотя бы взглядом проводить уходящих, и ни капли не сомневаясь, что сказанное им достигнет адресатов. Коннор же покинул комнату, не оглядываясь.       Непрекращающийся снег со стужей, адское похмелье или же изолированность этого места от города — в данный момент, всё что угодно казалось милее и приятнее, чем нахождение в зловещей обители гениального социопата и мизантропа со склонностью к садизму. Никогда прежде Лина не была настолько счастлива факту, что просто вышла из чьего-либо дома наружу: что такого могло произойти за время ухода Камски с поста руководителя «Киберлайф», раз его психика превратилась в это? Но даже освежающий холодный ветер не мог привести девушку обратно в чувство после только что пережитого.       Первым, кто заговорил, чтобы нарушить повисшую тишину, был Хэнк, и вопрос, который он задал, адресовался Коннору.       — Почему ты не выстрелил? — лейтенант остановился на пороге, скрестив руки на груди и молча ожидая объяснения альтруистическому поступку андроида, по задумке тому не свойственному в отношении других андроидов.       Это, конечно, не самая странная вещь, которую Волмер слышала за последний час, но её аж встряхнуло от удивления. Андерсону в самом деле нужно озвучить причины?!       — Я только что видел глаза этой девушки и… — голос парня звучал слишком взволнованно для… человекообразного робота. Казалось, какой бы довод он сейчас ни привёл, для Хэнка всё будет звучать, как оправдание. — Я не смог, вот и всё…       — Ты всегда говоришь, что сделаешь всё, чтобы выполнить свою миссию, — не унимался тот. Его голос всё ещё звучал серьёзно, но выражение лица верно определить не удавалось: слишком двусмысленно Хэнк себя вёл. — Это был наш шанс чему-то научиться, а ты упустил его…       — Да, я знаю, что мне следовало сделать! — Коннор впервые за всё общение со своими коллегами позволил себе повысить голос, и это было слишком похоже на переполненность человеческими эмоциями, что просто никак не могло быть присуще андроиду. Уже второе подобное проявление. Лина не знала, как на это реагировать: слишком обнадеживающие мысли вертелись у неё в голове. — Я же сказал вам, что не смог! Извините меня, ладно?       Все трое молчали. Это пылкое признание, казалось, кирпичик за кирпичиком разрушило невидимый барьер в отношениях между андроидом и людьми, его выслушивающими. Улыбка, с которой Хэнк ответил Коннору, была неожиданно тёплой и довольной.       — Может быть, ты поступил правильно.       Диод на виске андроида снова начал мигать жёлтым, но в этот раз он не демонстрировал программную нестабильность. Коннор выдержал паузу, прежде чем обратиться к Волмер и Андерсону:       — Думаю, нам следует вернуться в участок. Мне сообщили, что недалеко от торгового центра на Вудворд-авеню девиантами была проведена демонстрация. Имеются жертвы.       — Господи, может хоть что-то в этом блядском деле не обновляться каждый сраный раз, когда мы просто отворачиваемся? — Хэнк буквально завыл от отчаяния, торопливым шагом направляясь к своему автомобилю. Пока его напарники занимали привычные места, лейтенант прогревал успевший замёрзнуть двигатель и попутно пытался дозвониться до кого-то по мобильному.       Лину всё ещё колотило: мир вокруг неё и, что самое страшное — её собственный внутренний мир разрушался с диким грохотом и бешеной скоростью, а всё, что она могла поделать — лишь молча за этим наблюдать. Столько сомнений одолевало девушку, нити самых неприятных эмоций скручивались внутри неё в тугой нераспутываемый узел. Они ещё не успели разобраться с акцией протеста, произошедшей накануне — девианты не стали ждать детективов и сразу же провели демонстрацию. Что произошло с участниками? Сколько было раненых, сколько погибло? От ужасающей неизвестности её легкие сжались, а дыхание застряло в горле.       — С тобой всё в порядке? — спрашивает сидящий впереди Коннор, нахмурившись, и до Лины даже не сразу доходит, что вопрос обращён к ней.       — Я… Я переживала за тебя, — ей наконец-то удаётся выдавить из себя ответ, зато самый искренний из всех возможных.       — Почему?       «Боже, он всё ещё не понимает…»       — Потому что я боялась, что тебе могут причинить вред.       Его взгляд скользнул по её лицу, губы слегка приоткрылись с тяжелым вздохом, прежде чем он андроид отвернулся от девушки: теперь она могла наблюдать за ним только в маленькое автомобильное зеркало.       — Мне нельзя причинить вред, я не живой, — сообщил он, наверное, лобовому стеклу. Не будь она в состоянии оцепенения, Лина непременно бы закатила глаза: она могла цитировать эту фразу наизусть наряду с той, где Коннор сообщал, что он андроид, присланный «Киберлайф». — А тебе всегда нужно быть начеку, что бы ни происходило, даже если это касается меня. Тем более, если это касается меня. Эмоциональные связи у людей всё только портят… Тебе не следовало привязываться.       — Очень вовремя, Коннор, спасибо… — кажется, Волмер снова была внесена в список персон, с кем андроиду нежелательно было контактировать, но всё равно с недовольством приходилось это делать. Господи, что на этот раз не так?!       — Так, ребята, у нас сегодня день «потрясающих», как выразился бы этот напыщенный придурок, новостей, — убрав трубку от лица, встрял Хэнк, подразумевая Камски. — Просто одна новость охуительнее другой.       — Что такое? — с опаской уточнила Волмер, в глубине души подозревая, что ещё один внезапный поворот событий её просто морально уничтожит.       Лейтенант попытался сохранить лицо человека, который всё держит под контролем, но посыпался на первом же слове.       — Нас... только что отстранили от дела.