***
—Как ты? Он нехотя просыпается, когда чья-то рука мягко бьёт его по щеке. И сразу же гладит по ней. —Всё в порядке. А ты?... —Могла быть и лучше. —Это из-за магии вчера? —Не знаю, но может быть. Раньше голова у меня так не болела, но и катализатор был не нужен. —Катали.. что это такое? —Вещь, которую используют для концетрации магии. Раньше я могла колдовать без посоха, но после... Некоторых событий, приходиться использовать эту деревяшку. Как-нибудь потом расскажу, как это работает, а пока... Нам нужно идти дальше. Куро молча кивает, понимая, что она права. До следующего перевала всё должно быть гладко. Должно быть, но почему-то они сейчас скачут галопом от погони, словно чувствуя, что что-то близко... Лошадь Маку снижала темп. С каждым скачком, всё было хуже и хуже, пока она вовсе не упала замертво, громко хрипя. Рыжая хватает упавшего за лошадью Куро, но не успевает. Первая стрела пронзила дерево рядом с ними. И тут снова начинается страшное, сложное, бо́льное. Слишком опасное. —Я их задержу. Отведи коня куда подальше. Она говорит приказным, но полным отчаяния тоном. —Увере- —Быстрее, мать твою! Стрелы долетают и дальше. И вдруг она снова начинает шептать на латыни, вести круги посохом. Камень на конце начинает светиться. Лёгкий снег разлетается дуновением ветра. Её, кажется, сейчас прямо схватят. Вот-вот, она на расстоянии из мечей, не убегает, стоит в странном ритуале.Давай, ну же, работай!
Выйграть секунды даёт лишь эффектность, к ней боятся приблизится воины. Но не на долго. От Рыжей заклятие отталкивает лишь пару снежинок, волной проходя по земле. Это не входило в планы. Не входило, она достаёт из длинных, кожаных ножен клеймор. Теперь время стали. Девушка бьётся опытно. Сильно. Без труда почти валит на землю врагов, оставляя на неприкрытых кольчугой раны, изламывая нападающим кости. Защищается. Куромаку подбегает к ней, тоже вступает в бой. А вот он дерётся по-другому. Легче, шустрее, острее. Ему не впервые сражаться с воинами Дисто́пии, даже если он был одним из них. Рык. Тихий стон боли. Она хватается за плечо, прикрывает ссадину. Меч вот-вот упадёт. Как и она сама. Куромаку понимает—медлить нельзя. Скоро её ударят ещё раз. Он валит воина на землю. Ввонзает оружие. Подбегает обратно к раненой. —Николь. Моё имя—Николь... Девушка бормочет на издыхании. Опирается на окровавленный меч. Кажется, упадёт сейчас, сдаваясь перед всем миром. И перед ним сдаётся. Просит о помощи немым криком, плачем. Куро сам откидывает её меч на заснеженную землю, ложит её на плащ. Убирает руку с раны. Вряд-ли ссадина на руке, пускай и глубокая, может так сильно её добить. —Ещё где-то есть? Она еле заметно кивает. И только тогда в глаза бросается кровавое пятно ниже плеча. Нет. Он с этим не справится. Но должен найти того, кто поможет. Поднимает Николь с земли, садит на коня. Сам устраивается сзади. Пейзажи красивые, но до чего же, до чего же не подходящие. Снег неприятно сыплет в глаза, падает на волосы и щёки, охлаждая кожу ешё сильнее. Кажется, сейчас ледышкой станешь. Но нельзя, потому что нужно спешить—ведь дальше—пурга, дальше—всё меньше шанс того, что Николь с этим справится. А она смотрит безмятежно на небо. Звёздное, глубокое. Слабо-слабо улыбается, когда снежинка падает ей на веснушчатый нос. И под светом звездным он наконец-то может рассмотреть её поближе, уже будучи с ней по-настоящему знакомым. Сейчас от неё было тепло. Вопреки всему. Сейчас небыло того напряжения, недоверия и враждебности, небыло странной отчуждённости. Она была спокойной и задумчивой сейчас, в желтоватых глазах отражалась звёздная бездна... Отражалась пустотою. Почти вытеснила надежду. Нике, наверное, не впервой думать о собственной смерти. Да и он не раз терял знакомых, близких, друзей... Но почему-то сейчас за неё было обидно. Слишком глупо было бы погибнуть магу от простого меча, они ведь сильнее, им уготовлена достойная их сил смерть.... А она, наверное, смирилась. Не так уж это и страшно—исчезнуть, пропасть. Только за Куро обидно. Не сдержала ведь обещание, а только создала проблемы, только хуже сделала. —Как ты? Рана всё ещё болит?... Она что-то неразборчиво бормочет, чуть поворачиваясь. Засыпает.