***
Когда с утра во время общего подъема Кацуки слышит пустую болтовню ведущих радиоэфир, радость и волнение схлещиваются за территорию в его душе. Все случится сегодня. Общее объяснение строения здания и пара простеньких зарисовок на салфетках от охранника были крайне полезным материалом, полученным пленниками пару лет назад. План побега был готов еще до того, как Кацуки оказался здесь, так что устраивать объяснения девушкам и некоторым старшим детям нет нужды, они узнали все раньше него, а остальным было решено не говорить с самого начала. Пара незначительных слов, пара кивков, и те, кто должен, уже готовы. Все сидят за столами перед своим завтраком. Они дожидаются, когда оба охранника, бродящих наверху в нескольких метрах от них, расходятся друг от друга спиной к спине. Лента командует: — Давай! И все вокруг зашевелились, начиная претворять их план за жизнь в действительность. Девушки и взрослые дети ловко освобождают железные столы, укладывают друг на друга, переворачивая часть из них, и сооружают лесенку в три ступени прямо у самой стены. Все происходит так слаженно, что занимает считанные секунды, дети даже испугаться не успевают, когда их отводят в сторону те постарше, кому не нашлось места в плане. Воин, сопровождая громким глухим звоном каждый шаг, забирается на самую верхнюю ступень, разворачивается спиной к стене и складывает руки, готовясь. Кацуки старается не думать, насколько важно то, что сейчас он делает, потому что и без этого руки дрожат. Он взбирается по столам, опирается о руки Воина ногой, и тот подкидывает его высоко вверх, выступая реактивной ступенькой. Стена оказывается на уровне пояса, и Кацуки ударяется животом о край, выдыхая сквозь сжатые зубы, но цепляется и сразу же переваливается, оказываясь на полу, совсем близко от охранников. Помня, что Лента идет прямо за ним, он старается уйти с того места, где залез, и расталкивает близко подошедших мужчин. Как они и рассчитали, если они окажутся и нападут достаточно близко, те не станут звать на помощь сразу в ту же секунду, как заметят их действия. Никто из них не притронулся к своей рации на поясе. Охранники надвигаются, но Кацуки не успевает даже задуматься, как ему сдержать двоих и стоит ли использовать причуду сейчас, раскрывая все карты, как Лента уже оказывается рядом с ним, забирая одного на себя. По левую руку от Кацуки пропасть вниз к пленникам, по правую немного места и глухая стена. Узко, чтобы устраивать настоящий бой, ни в коем случае нельзя допустить, чтобы кто-то свалился вниз и на глазах у детей умер. Они и так видели слишком много трупов и крови для своих лет, в этот раз солгать им про сон не получится. Кацуки наносит удар рукой, но противник блокирует его металлическим прутом, собственной причудой. Сил у Кацуки после семи дней голодовки немного, поэтому он решает закончить все быстро, не растягивая битву. Еще удар, с такой же участью, затем взрыв причудой в лицо, ослепляя охранника на несколько мгновений, но Кацуки этого достаточно, не в первый раз использует этот прием, и решающий удар ногой. Охранник падает без сознания на пол, голова Кацуки кружится, но все его внимание приковано к мгновенно расползающемуся огню по стене, как в фильмах — по бензину при поджоге, только не тонкой дорожкой к цели, а во все стороны разом, останавливаясь у пола и потолка, словно у непреодолимой преграды. Здесь не было ничего горящего, искрящего или открытого огня до того как он использовал свою причуду. У охранника в руках не было спичек или дурацкой зажигалки, которую вечно крутил в руках рыжеусый. Это он поджег все своей причудой. — Вот же дерьмо! — Лента, стоящая позади него, тоже видит огонь, ее противник лежит на полу. Она оглядывается, но не находит ничего, что могло бы помочь в борьбе с огнем, и бросает это дело, направляясь к месту, где Воин должен стоять внизу. Она склоняется, берет ребенка за руку и вытягивает наверх, следующего вытаскивает уже подоспевший Кацуки. Каждый раз выпрямляясь он оглядывается на огонь, все еще не ушедший никуда дальше стен, но медленно прижигающий всего, чего касается. Дыма особо нет, и в какой-то момент Кацуки задумался не стоит ли подойти и проверить не иллюзия ли пожар, хотя жар, шедший с той стороны, определенно был настоящим. Над головами раздается угрожающий треск, но лишь половина детей и одна девушка наверху. Лента с Кацуки переглядываются обеспокоенными взглядами, в которых читалось одно — слишком медленно, им следовало ускорится. Так что они сцепляют зубы и делают все возможное. Они вытащили всех детей, кого только видели внизу, Воин помог приподняться последней девушке, и она ухватилась за руки Кацуки и Ленты, выбираясь из их тюрьмы, вскоре она уходит к остальным, не дожидаясь их. Дети уже ушли к окну, дальше от огня, к выходу, так что рядом их не было. Они уже собираются вытащить Воина, когда Кацуки задумывается и задает вопрос, поворачиваясь к женщине: — Где Минори? Ты ее подняла? Лента перебирает в памяти недавние события и уверенно отвечает: — Нет, я ее не видела. Их взгляды переносятся на Воина. — Я тоже не помню, чтобы поднимал ее. Кацуки не медлит, и сразу спрыгивает со стены вниз и использует свою причуду для смягчения падения. Он быстро скрывается среди коридоров, отыскивая их привычную камеру, в которой он провел больше месяца. И действительно, она была здесь. — Минори, — на выдохе произносит он. Девочка лежала на кровати, смотря на него, лицо было испачкано в крови, которую она пыталась стереть платком. Ее глаза полуприкрыты, а движения вялые. — Нам нужно сейчас уходить. — Я не могу, — хнычет она. У них нет времени, здание горит, подмога злодеев может прийти с минуты на минуту. Кацуки берет ее на руки и выходит к Воину и Ленте, понимая, что без ее участия, вытащить ее невозможно. Им срочно нужен план. Лента беззвучно отрицательно качает головой, зная, что девочка ее не видит. К ногам Кацуки падает, звеня о бетон, связка ключей. Он поднимает голову и встречается взглядом с охранником, который вечно носит с собой радио. — Выбирайтесь так. Будь осторожен, коридоры могут быть не пусты. Ему снова приходится пройти по коридорам около камер, чтобы на этот раз достигнуть решетки и двери, через которую он попал сюда в первый раз. Ключей в связке несколько, но они настолько разные, что Кацуки интуитивно выбирает правильный с первого раза. Дверь распахивается от толчка, и снова коридоры перед ним. Насколько Кацуки помнил план здания, хранящийся у них среди детских рисунков на обрывках бумаги, ему предстояло подняться, пройти через второй этаж и спуститься к двери на первом этаже. Здание действительно было продуманным в плане содержания пленников — не зная планировки, выйти отсюда почти невозможно. Дым уже начал собираться у потолка, хотя огня вокруг не было видно. Первая лестница нашлась быстро. На втором этаже никого не оказалось и они преодолели его достаточно быстро, хоть Кацуки и осторожничал, заглядывая за каждый угол. С каждым поворотом надежда выбраться все крепла в груди. Осталось совсем немного. Хоть бы никто не встретился. Выйдя на лестницу, ведущую вниз, они услышали громкий хлопок, совсем близко. Затем все затихло, но Кацуки уже осторожно отступил назад и скрылся за двумя поворотами. Они замерли, ожидая нового движения или звука. Ничего. Кацуки решает оставить Минори, и, несмотря на то, что она пыталась остановить его, вцепившись пальцами в штаны, проверить их путь. Бесшумно он спускается по лестнице, снова вслушивается. Шаги. Единственные, кому они могли принадлежать, — охранники, и насколько Кацуки знает, они вооружены. Судя по звукам два человека пытаются идти нога в ногу, но расстояние между ними слишком разное, и Кацуки не обманывается эхом. Они идут... к нему? Внезапно появляется совершенно отличный от их шагов звук. Тоже шарканье подошвы о пол, но совершенно иное и куда стремительнее и хаотичнее. Звук удара, затем падение чего-то железного на пол, — пистолет, догадывается Кацуки, — и он выглядывает из своего укрытия, чтобы как раз увидеть, как один охранник сбивает Деку со второго и ударяет его спиной и, кажется, головой, о стену. Удивляться, откуда здесь Мидория, Кацуки некогда, так что он делает простое предположение, что герои уже здесь, и не придает этому значения. В конце концов он даже не знает в какой части страны находится, помощь пришла и этого вполне достаточно, а то что это Деку — не критично, он вполне себе хорошо отвлек внимание охранников на себя, давая ему преимущество. Первый получивший удар охранник еще пытается встать с пола, так что Кацуки не ждет его боеготовности и врывается в битву, одним неожиданным ударом сбивая с ног противника Деку и сваливая его на другого. Они совершенно не были готовы к неожиданной подмоге противника, так что справится с ними не составило труда. Когда, наконец, Кацуки обращает внимание на Деку, тот держится за голову и стену, пытаясь встать. На стене рядом с ним виднеется кровь — кажется, головой он все же приложился неплохо. Пара шагов и Кацуки оказывается рядом с ним, поддерживая за локоть и помогая. — Придурок, идти сможешь? Мидория дергается и отстраняется от него, прижимаясь боком к стене, поднимая на него растерянный и испуганный взгляд и замирая, как мышь перед змеей. Только сердце заходится в бешеном стуке. Легко забыть, что ты мертв, когда ты среди мертвецов. — Нам нужно выбираться отсюда. — Кацуки задумывается, будет ли проще сходить за Минори с Деку или без него, — подожди меня здесь, я сейчас. Прежде, чем Мидория успевает проронить хоть слово или даже моргнуть, он исчезает в дыму, словно его и не было. Деку переводит взгляд с коридоров и дыма на свою руку и видит на ней кровь. Голова болит, ноги кажутся немного ватными. Это ведь невозможно, так? Он просто получил сотрясение, и все это лишь привиделось ему. Сердце все еще бьется, словно он бежит марафон. Мидория опускается на пол, скатываясь спиной по стене, не в силах продолжить путь прямо сейчас. Дым все еще режет глаза, но слезы появляются вовсе не от него. В груди тяжело от печали и вины. Это ведение, он хотел увидеть его снова. Словно слыша его желание, Кацуки возвращается с девочкой на руках и приближается к нему. — Совсем все плохо? Я не смогу тебя дотащить, и отдыхать нам некогда. Вставай! Мидория снова смотрит на него широко открытыми глазами, почти не моргая, и встает. Слезы в его глазах тяжело не заметить Кацуки, но он списывает все на травму и дым, и не придает значения. Слышится треск и скрип, а затем грохот, откуда-то из коридоров, который отдается тряской стен. У них мало времени. Куда медленнее, чем Мидория в покрытии Один За Всех, они доходят до двери к выходу. Геройская форма пропиталась кровью около раны в плече, головокружение усилилось, Мидория не может идти без помощи стены. Кацуки осторожно приглядывает за ним, его молчаливость немного нервировала, и несет Минори, прихрамывая. Охранники больше не встречаются им на пути, время от времени они слышали, как где-то что-то обрушалось, но это никогда не происходило рядом с ними. Нужная дверь прикрыта, чтобы не дать огню больше воздуха, но Мидория узнает ее с легкостью — вмятины воздействия его ударов все еще на месте — и указывает на нее рукой. Последние пару поворотов для Кацуки были слишком сложными, в его плане дверей было меньше. Они открывают ее и выходят из здания под козырек. От льда Тодороки уже не осталось и следа, от высокой температуры даже пристань высохла до родного бледно серого цвета. Здание угрожающе трещит совсем близко и немного покачивается. Если стена начнет падать, бегом они не успеют преодолеть расстояние до безопасности. Кацуки приходит в голову идея. — Бери Минори и прыгай туда к ним. Он указывает на стоящих в отдалении выведенных пленников, передавая девочку ему. Так хотя бы двое точно будут спасены. Сейчас Деку не в том состоянии, чтобы действовать быстро, так что так будет надежнее, чем надеяться на его реакцию, если стена все же сейчас начнет падать. Аккуратно, не тревожа свою рану Мидория принимает девочку на руки и сосредотачивается на своей причуде. Зеленые молнии искрят вокруг, и он оказывается уже далеко от здания. Получая порыв ветра в лицо и прикрывая глаза от использования причуды Деку, Кацуки понимает насколько сильно он сейчас ошибся. Позади него здание зашлось еще большим треском и скрипом, а затем стена начала заваливаться в его сторону. Кацуки кидается вперед, бежит так быстро, как может, нога болит, но черт бы ее, сейчас главное не быть заваленным этими кирпичами, в которых он просидел столько времени. Он понимает, что не успевает. Едва он побежал, он уже знал это, но бежит словно за ним гонится сама Смерть. Хотя скорее всего именно так это и было. Раздается женский крик, и Мидория, сидящий на земле, разворачивается, чтобы увидеть причину, почему она кричит, видит Бакуго и наконец понимает. Он не был видением или галлюцинацией с самого начала. Тень падающей стены накрывает Кацуки. Он ведь выбрался, так нечестно умереть прямо сейчас! Когда стена почти касается его, он чувствует рывок и теряет сознание. Всемогущий смотрит на ребенка в своих руках и не может поверить своим глазам. Бакуго Кацуки. Его спокойное лицо так напоминает ему о том дне, когда они ворвались в логово Лиги и нашли его труп, что он тут же пытается его привести в чувство, встряхивая прямо находясь в воздухе: — Юный Бакуго! Парень не отвечает, ужас того дня сковывает Всемогущего, не давая ни радоваться, ни выдохнуть, ни поверить, что тот жив. Он направляется к врачам, прибывшим на место еще вместе с полицией до начала их операции. Они осматривали детей, и решали как их транспортировать в данный момент, разделяя на группы, кому требовалась помощь больше или меньше. Рядом с ними находились и спасенные взрослые, помогая держать порядок. — Ему нужна помощь! Мидория неверяще сопровождает взглядом Всемогущего, встает и бежит к ним. — Кацуки! — окликает Лента парня, едва завидев его. Медик осматривает его и понимает почти сразу, хватаясь за мешок Амбу. — Он не дышит. — Она проверяет свободной рукой его голову, но не находит свежей травмы, переходит на шею, но тоже ничего. Лента подходит совсем близко, замечает и рассказывает: — Неделю назад была травма, он два дня без сознания был. Медик, слушая ее, останавливается, а затем отдает распоряжение сейчас же уезжать в больницу.Глава 6.
8 декабря 2022 г. в 12:00
Солнце еще не встало, а небо только начало светлеть, когда герои уже были на ногах, в геройских костюмах и собирали палатку, простоявшую тут несколько дней. Ночью не было никакой активности со стороны склада, как и ожидалось. Скоро должны были приехать посланные разведать обстановку сенсоры, и герои хотели встретить их внизу, у подножия холма, и узнать все, что те рассмотрят, из первых уст.
Первым прибыл молодой мужчина с папкой в руках, видящий все строение, как чертеж из линий, насквозь. Несколько минут он вырисовывал, держа все необходимое на весу, план постройки с нескольких сторон, возвращаясь взглядом к нему, словно писал картину с натуры, менял карандаши в руках, делал пометки. Когда работа была закончена, он расположил все на капоте машины Старателя и стал им объяснять, не дожидаясь пары полицейских, которые должны были вскоре приехать:
— Этот склад, если сейчас это вообще склад, был перестроен внутри. Они снесли несколько балок, которые должны быть вот здесь, — он проводит пальцем линию в одном из больших пустых квадратов на чертеже, симметричную такой же, но начерченной в другой части здания, — возможно так освободили место, но не представляю для чего это могло понадобиться при таких размерах. — Герои вспомнили склад с ному, который они видели на снимках в деле Лиги. — Это делает крышу ненадежной, может ввалиться внутрь прямо сюда, — он закрывает ладонью почти весь квадрат. — Так же почти все стены внутри, кроме этих, — указывает на три жирные красные линии, — не родные. Их соединение... — мужчина поднимает взгляд от схемы и смотрит на стоящих перед ним и внимательно слушающих героев. Их костюмы напомнили ему, что он разговаривает не со строителями и архитекторами, как привык, и основная работа его заключается немного в другом.
— В общем, — его взгляд останавливается на Всемогущем, — силы Всемогущего вполне хватит, чтобы это все рухнуло. Часть стен старые и хрупкие, часть с нарушениями воздвигнуты, балок там, где должны быть, нет. Если ничего не трогать — лет двадцать бы простояло в вакууме, но использовать силовые причуды и что-либо ломать крайне не советую, сложится как карточный домик. Что до огня, — он смотрит на Старателя, — ничего из легковоспламеняющихся материалов в самих стенах не вижу, но думаю мне не стоит вам напоминать, что это все же склад неизвестно с чем, и, если там хранится что-то, что взорвется, это будет ничуть не лучше детройтского удара.
Он обводит взглядом каждого, ожидая вопросов, возвращается к чертежу и вспоминает:
— Ах, да! В здании всего два выхода и четыре окна, все остальное, что было когда-то, заделано насмерть. Если вы заблудитесь внутри, это может стать проблемой. Я отметил пути эвакуации на всякий случай.
Он уже планировал распрощаться с ними и ехать обратно в город, составив отчет для полиции в пути, но к ним стала приближаться полицейская машина. Вскоре она останавливается и из нее выходит три человека: двое мужчин, с которыми герои уже были знакомы по делу с Лигой, и молодая женщина, которая, очевидно, являлась вторым сенсором. Несмотря на раннее утро, она находилась в отличном расположении духа:
— Доброе утро! Я Камико Мори! — ее улыбка сияет, а бодрость лучится, надеясь зацепиться за окружающих, и судя по полицейским, которые ехали в одной машине с женщиной, это действительно работает. — Вы уже составили план здания?
Она подходит совсем близко к чертежам, бросает на них беглый взгляд, высматривая что-то определенное, и поднимает глаза на склад. Улыбка спадает с ее лица.
— Вы же говорили четыре человека.
Ее голос немного растерянный и серьезный. Камико хмурит брови и смотрит на разные части здания, пытается разглядеть то, что может видеть только она.
— Да, только четверо каждый день заходят и выходят, — подтверждает Старатель. Она переводит взгляд на него, затем на здание, и отрицательно качает головой.
— Там очень много людей внутри, может есть какой-то подкоп?
— Нет, — отвечает ей другой сенсор, — Под складом только пирс, а глубже ничего рукотворного.
— Может, они не покидают здания? — предположил полицейский. — О каком количестве ты говоришь?
— Сложно сказать, — Камико задумывается, — сотня, может больше. Я не могу их так посчитать. — Она оглядывается на ближайший холм, с которого герои и вели наблюдение, — мы можем туда подняться?
Получив утвердительный ответ, она шустро направилась туда, никого не дожидаясь. Герои поспевали за ней, и прибыли на нужное место практически вместе с ней, а полицейские, ждавшие мужчину-архитектора, догнали их через несколько минут. Все это время женщина всматривалась и считала, записывая результат в блокнот, появившийся у нее в руках. Когда, наконец, все были на месте, она объявила свои подсчеты:
— Там внутри примерно сто пятьдесят человек. Можно чертеж?
Мидория удивленно оглядывается на здание, пытаясь понять как они там все размещаются и чем занимаются, раз выходят и заходят всего четверо. В этот раз никакой горизонтальной поверхности поблизости нет, так что они просто держат бумаги в руках.
— Здесь, — она указывает на самый большой квадрат, — больше всего, около ста человек. Это же разные этажи? — она указывает на часть линий, и получает кивок на вопрос. — Трое здесь выше остальных и ходят вокруг вот так, — ее палец проходится по трем сторонам квадрата и прилежащему нему прямоугольнику.
— Это похоже на тюрьму, — замечает Шото. Камико поднимает на него взгляд, задумывается и кивает:
— Да. В другой части почти тоже самое, — она указывает на квадрат поменьше и вырисовывает схожий маршрут, — здесь внизу сорок пять, если я не ошиблась, и пятеро наверху. И еще где-то здесь, — ее палец обводит часть здания с большим количеством коридоров и небольших комнат, — пятеро. Не могу сказать точнее.
Наступает тишина. Что же они нашли?
— Я вызову подмогу, — решает полицейский. — Нас явно недостаточно.
Возражать никто не стал.
Машины спрятали дальше по дороге, а сами затаились на привычном для наблюдения месте. Пока поддержка была в пути, герои изучали план здания, чтобы не оказаться в ловушке, если будет оказано сопротивление. Слишком много коридоров, слишком мало выходов. Старатель серьезно обдумывает стоит ли вообще пускать школьников внутрь, снаружи тоже дела найдутся, как минимум, нужно будет присматривать за теми, кого выведут, преступники редко стесняются запрета публичного использования причуд, в то время как полицейские связаны им по рукам и ногам. И если внутри у людей есть оружие, то узкие коридоры сыграют злодеям на руку, а дети окажутся в крайне опасном положении. Не то чтобы у него был бронежилет из огня или пули его не брали только из-за его второго места в топе, но они с Всемогущим повидали уже многое, в конце концов это их работа. Они привыкли отвлекать внимание опасного человека на себя, чтобы спасти пострадавших, и дуло пистолета не раз было направлено на них, но дети... Старателю не хотелось, чтобы первый их опыт в таком деле был последним. Он больше не пойдет на это чертово кладбище детей в U.A. и тем более не отдаст никому Шото, ни злодеям, ни самой смерти. Ни за что.
За то время пока они ждут, к складу подходит четыре человека и входят внутрь, под взглядом Камико. Ее причуда может распознать живого человека за любой преградой.
— Они расходятся в разные места. Один наверху у большого квадрата, один у маленького, еще двое с теми в коридорах где-то. — Это были те же места скопления людей, про которые они уже говорили, так что она не указывает на чертеже, обходясь словесными объяснениями. Она продолжает следить дальше, а затем дополняет, — похоже они сменили других четырех, сейчас выйдут.
Они перебираются с холма вниз, к дороге и пирсу, когда, наконец, приезжает подмога: куча полицейских машин, Мидория не берется считать, и Бест Джинс вместе с ними. Не смотря на то, что их причуды буквально не совместимы, такой подмоге Старатель рад. Все же управление нитями полезная причуда, когда в потенциале думаешь захватить полторы сотни человек. И будем честны — способности Джинса были единственными из всех их, которые не могли по легкой неосторожности что-нибудь обрушить.
Пока герои и полиция обдумывают как им лучше действовать внутри, чтобы не превратить это все в ситуацию с заложниками и схватками в узких и запутанных коридорах, Старатель замечает запах гари. Все же его причуда была связана с огнем, она буквально была огнем, так что он привык к тому, чтобы следить за тем, что горит, где горит и нужно ли вообще, чтобы это горело. Он осматривается вокруг, не поджог ли он или Шото что-то, но ничего такого не замечает. Затем он оборачивается на здание, которое было все это время за его спиной, и видит еще не слишком плотный темный дым, идущий от крыши.
Они заметили полицию и решили спалить все, чтобы скрыть все улики? Вместе с людьми?!
— Дым! Оно горит! — Старатель прерывает обсуждение и обращает внимание всех на новую проблему. — Ты! — Он требовательно смотрит на Камико, не сумев вспомнить ее имя. — Что внутри?
Еще была надежда, что люди не все время находились там, и им не придется сейчас быть свидетелями, будем честны, скорее всего трагедии. Девушка теряется, но все же смотрит на склад, выглядывая причудой людей:
— В этой части люди поднимаются наверх, кажется, они бегут от огня!
Из-за того, что теперь они находились на одном уровне со зданием, ей сложно было назвать количество и отследить отдельные огоньки по плоскости, но зато стало понятно на какой высоте они находятся.
Окно было самым близким их спасением, если они могли подняться, судя по чертежам, и похоже они это знали.
— В той части все без изменений, похоже там еще ничего не знают.
Старатель замирает, обдумывая, а не действуя. Пожар был наиболее неприятной ситуацией в данный момент в данном месте. Причуды его, Шото и Джинса не подходят для работы в таких условиях. Способности Всемогущего и Мидории тоже не особо полезны, а если учесть, что горящие здания сами по себе любят разваливаться, это усложняет дело еще сильнее. Если распределять силы, то...
Окно на высоте второго этажа над козырьком распахивается, и девушка, аккуратно держась за подоконник, вылезает наружу. Скат не очень резкий, а конструкция достаточно прочная, чтобы удержать ее.
— Я и Джинс займемся другой половиной! — говорит Всемогущий и исчезает из поля зрения.
Старатель, Деку и Шото в мгновение ока оказываются у девушки. Она замечает их и кричит:
— Помогите! — хоть в этом и не было никакого смысла, иначе зачем они вообще здесь?
Не особо раздумывая Шото создает гору изо льда прямо на бегу, по которой они и взбираются к ней. Они заглядывают в окно, от которого девушка не отпускала руки все это время, из него идет жар и веет дымом в лицо, и видят детей.
Старатель не позволяет ужасу, ледяной стрелой пронзившему его душу, хоть как-то проявиться. Он наклоняется внутрь, бросает быстрый взгляд, чтобы понять, что почти все люди, которых они высчитывали в этой части здания — это дети, и берет нескольких самых ближних на руки.
— Все в порядке! Герои здесь! — Старатель критично оглядывает горку, по которой они забрались. Она резко обрывалась по краям и была слишком крутой для детей, чтобы быть безопасной, и если они собирались воспользоваться ей как средством спасения их всех, лучше бы ее немного доделать. — Шото! Безопаснее!
И Шото старается, протягивает ее дальше, делает лед настолько шершавым, насколько возможно. Полицейские уже подбегают к ним и принимают с рук Старателя спасенных детей.
Они стоят на козырьке и вытаскивают ребенка за ребенком и направляют их к недалеко стоящей толпе, обосновавшейся на безопасном расстоянии от здания, чтобы не дышать дымом. Эвакуация идет полным ходом, и вскоре эта часть здания пустеет. Последними в окне появляются мужчина и молодая женщина.
— Кацуки вышел? Вы видели парня с девочкой? — спрашивает она, пока Шото помогает ей слезть с окна на лед. Мидория, помогающий девушке в паре шагов от окна, обращает внимание на имя и оборачивается.
— Все, кто вышел, находятся там, — спокойно отвечает Шото.
Тот Кацуки, о котором подумал Мидория за его спиной, мертв. Это всего лишь имя, и было бы даже странно, если бы из той толпы, что они вытащили не было бы ни одного повторяющегося имени среди них или их знакомых.
Женщина всматривается, не торопясь спускаться, и видит только детей и знакомых девушек. Мужчина сам выбирается из здания и тоже оглядывается.
— Кацуки! — пытается она, но заметившая ее девушка отрицательно качает головой ей в ответ.
— Кажется, он еще внутри. — Она хватается за край окна и не решается ни уйти, ни вернуться.
Здание трещит и внутри слышится, как что-то с грохотом обваливается.
— Старатель! — Шото не знает, что делать. В пожаре его причуда бесполезна, льду не хватает влаги в воздухе, и едва ли он создаст хоть горсть снежинок, если зайдет внутрь. Он мог бы отправится на поиски, в конце концов, он хотя бы знает план здания, но на этом вся его полезность заканчивается. Он не был уверен, что это хороший план, да и возможно Камико сумеет увидеть парня, чтобы направить героев по быстрому пути.
— Куда он направился? — Мидория спрашивает тихо, но уверенно, уже рассчитав, что он единственный, кто сможет помочь. Покрытие, которое он тренировал с Гран Торино позволит ему быстро добраться и вынести двоих людей. Девушка, которую он держал за руку, чтобы она не поскользнулась на тающем льду, оставляет его и проходит несколько шагов до полицейского.
— Он вышел через дверь на первом этаже и шел к двери, которая должна быть где-то здесь. — Она осматривает стену здания в обе стороны, но не находит ее.
— Мы над ней, — подсказывает Шото.
В следующее мгновение они все начинают действовать. Мужчина и женщина бегут на землю, Деку отпрыгивает вниз и начинает ломать ударами лед, а по другую сторону Шото использует огонь, чтобы его растопить. Удивительно как быстро в августе под солнцем около горящего здания можно избавится от глыбы льда. Деку берется за ручку и пытается открыть, но дверь закрыта. Приходится использовать несколько аккуратных ударов, чтобы искривить ее достаточно, чтобы замок перестал выполнять свою функцию, вышибать опасно, все и так трещит и разваливается. В проеме в полумраке виднеется длинный коридор, а около потолка собирается дым.
Шото не успевает даже окликнуть его, когда Мидория кидается туда, в полутьме сверкнули и исчезли зеленые всполохи причуды.
Он бежит так быстро, как может в этих стенах, чтобы быть точно уверенным, что не пропустил поворот. Путь предстоял достаточно хитрый, через другой этаж, видимо все специально строилось настолько запутанно, чтобы даже выбравшиеся из доступного пространства пленники не смогли выйти без посторонней помощи. Немного запутавшись среди множества разветвлений в одном месте, он останавливается, чтобы убедиться в правильности пути. Ему нужен третий проход слева. Чем дальше он идет, тем гуще дым и сложнее становится считать коридоры. Глаза слезятся, но хотя бы дышать он может спокойно — маска, которая была скорее декоративным элементом его геройского костюма, все же была рабочей и теперь пришлась очень кстати.
Завернув в нужный проход, Мидория думает ускорится, но не успевает. Раздается оглушающий выстрел, эхом усиливающийся от стен. Плечо пронзает боль, и он оглядываясь назад, чтобы увидеть стрелка, отпрыгивает в ближайший проем и прижимается к стене. Мидория бегло осматривает рану — пуля прошла насквозь, хоть кровь и идет, крупные сосуды похоже не задеты, жить будет, если не получит из дыма что-то по-серьезнее. Противника он увидел смутно, тот был слишком далеко, а дыма слишком много. Из всех вариантов, для Мидории будет лучше, если тот подойдет чуть ближе. Увернуться от нового выстрела будет сложнее, но с его скоростью это будет лучшим вариантом.
Шаги приближаются медленно, а эхо играет злую шутку, путая новые звуки со старыми, то говоря, что противник дальше, то ближе.
Еще немного и злодей окажется слишком близко, так что собравшись, Деку выпрыгивает из своего укрытия. Резво отскакивая от стен и пола, он налетает на него, ударяя спиной о стену, пистолет удачно выскальзывает из пальцев и улетает в дым.
Мидория совсем не был готов к тому, что сбоку на него налетит другой мужчина в точно такой же форме, невесть откуда взявшийся, и собьет со своего союзника. Он не ожидал нападения, и не успевает собраться, когда спиной о стену прикладывают уже его, так, что удар получается особенно крепким.