are we not devils, alina starkova?

Разумеется, новости разлетаются быстро. Надеяться, что никто из экспедиции не заметил то, что Алина сделала, никто из тех, кого она спасла в Каньоне… Следуя за стражниками в шатер, она ругает себя на все корки. А еще осматривается, внимательно оглядывая свое окружение — что может пригодиться для побега? Мудро ли пытаться сбежать? Она продолжает размышлять об этом по пути к Генералу, продолжая осматриваться. Ее взгляд цепляется за множество Гриш, выстроившихся вдоль стен. Их кафтаны почти неразличимы в темноте, сквозь которую пробиваются лишь редкие лучи света. Алина скользит взглядом по книгам и бумагам, сваленным на столе у Генерала. Там упорядоченный хаос, где у каждого небрежно брошенного клочка бумаги есть свое место. Едва Алина делает первый глубокий вдох, она чувствует этот зов. Привычная магия из снов взывает к ней, заставляет почувствовать себя голодной, древней и порочной, заставляет волосы зашевелится. Холод пробегает по позвоночнику. Каждая клеточка ее тела вспыхивает, полная света и жизни, и тогда Алина все понимает. Когда она впервые видит Черного Генерала, в голове всплывают знакомые слова, слова из сна: «Меня зовут товарищ Кощей, фамилия моя Бессмертный, и я пришел за девушкой в окошке». Ее глаза мерцают в темноте, когда Алина на него смотрит, и ее голод взывает к его голоду. Его яркая потрескивающая магия кажется такой знакомой — так было и так будет всегда. Алина Старкова глядит в глаза Александра Морозова, и в ту же секунду осознает, что уже знакома с этим человеком. Он приходил к ней во снах, она уже видела его лицо. Они еще даже слова друг с другом не сказали, но от одного его вида Алина почувствовала, как внутри у нее пробудились дремавшие до того демоны. — Что ты такое? — вопрошает он. Его взгляд такой же тяжелый, как раньше, знакомый голос такой же низкий, как прежде. Алина делает глубокий вдох, пытаясь справиться с собой. Она не станет вести себя как напуганная маленькая девочка. Она не унизится до мольбы. Никто не смеет ей отказать. — Картограф, которого отправили в Каньон, — ее голос даже не дрожит. До них долетает фырканье собравшихся, гул насмешек. Алина может поклясться, что заметила, как Генерал крепко сжал челюсть. — Тишина, — рычит он. — Все свободны, кроме госпожи Старковой. За этим требованием следует тишина — собравшиеся гадают, не шутит ли Генерал. — Сейчас же! Шатер пустеет. Одна из Шквальных бросает на Алину недовольный взгляд, уходя, и в ответ Алина закатывает глаза. Затем она глубоко вздыхает и поворачивается к Кощею — нет, к Генералу. Генерал пожирает ее глазами, словно смотрит в самую душу. Алина не опускает взгляд. После мгновения тишины он спрашивает: — Где ты родилась? — В Керамзине, — коротко отвечает она, все еще глядя ему в глаза. Ей кажется, что они уже через все это проходили, и пройдут еще не раз, бессмертные и оголодавшие. — Когда тебя проверяли? — он поднимает бровь, и говорит тихо, но вовсе не мягко. Она не отвечает, и Генерал продолжает сверлить ее взглядом. Алина гадает, когда она проснется, когда поймет, что все это — просто сон. Потому что если все происходящее реально, то она вовсе не знает, что думать. Он приближается уверенным шагом. Она замечает, как он снимает кольцо с мизинца и надевает на большой палец, и, хотя прежняя Алина испугалась бы, нынешняя стоит на месте, не дрогнув. — Закатай рукав, — приказывает Генерал. Она делает глубокий вдох, готовясь к знакомой боли, но вспоминает лишь ту изысканную боль, что Кощей так любил причинять Марье, и невольно улыбается. Сны всегда преследовали и мучили Алину, но теперь, когда он здесь, и она чувствует его магию, кажется, что весь страх и ужас того стоили. Они закалили ее, и теперь она может дать ему достойный отпор и даже бросить вызов. Глаза Генерала мерцают любопытством. Он притягивает ее ближе, одной рукой удерживает за запястье, не прерывая зрительного контакта. Острие кольца прижимается к ее коже, но Алина Старкова не боится. Слепящий свет вырывается наружу, ярчайший луч пронзает весь шатер. Бесовская магия пляшет вокруг нее шелковым каскадом, и они оба широко распахивают глаза. На лице Генерала появляется кинжальная улыбка, тонкая и такая знакомая. По коже Алины пробегают мурашки. Вскоре ее уже заталкивают в карету стражники. Тогда силы Марьи покидают ее, накатывают мысли о Мале, и Алина умоляет, чтобы ее не забирали. Несмотря на сны, на силу, на все, что спланировала для нее судьба, сведя ее с героем сновидений, она все еще Алина Старкова, и она все еще боится. Алина изо всех сил колотит в окно, когда замечает Мала, выкрикивает имя друга детства. В ушах звучит вороний хохот девушки из сна, чья кожа почти к Алине приросла. По щекам струятся горячие горькие слезы, и Алина не может заставить себя даже взглянуть на своих сопровождающих, которые пытаются ее успокоить. Они стараются как могут, это так. Но сейчас ей слишком больно, невообразимо больно, и она прерывисто дышит, пытаясь успокоиться.

***

Нападение разбойников явно не улучшает ситуацию. Алина прячется в карете, дрожит, крепко зажмурившись. Она чувствует кровожадность Марьи Моревны внутри себя. Алина знает — это все из-за Генерала. Это он заразил ее, Кощей Бессмертный, взывающий к своей любимой жене, и теперь она становится все более похожей на Марью, больше, чем когда-либо хотела. Когда разбойник хватает ее за лодыжку и вытаскивает из кареты, Алина чувствует, как ногти у нее растут и заостряются, и в тот момент она гадает, так ли это плохо — стать Марьей Моревной. Переживания приходится отложить на потом, Алина скалится и рычит как дикое животное, набрасывается на держащего ее человека изо всех сил. Похититель явно надеялся на более покорную и тихую жертву, и теперь он отступает под таким напором. Ее воспоминания затуманены кровожадностью, но позже она вспомнит, как вцепилась в него, вспахивая глубокие кровавые борозды когтями. Человек дрожит, кричит от боли. В страхе он взирает на жуткое существо, в которое превратилась Алина Старкова, и шепчет: «Дьявол!» Алина падает на землю, и мужчина пытается вонзить в нее кинжал. Когда он поднимает руку с клинком, ее пронзает воспоминание о плоти под ногтями, слепящей боли в груди и о том, как она выцарапывала у себя из груди кусочки смерти собственными руками. Ее трясет от боли, она шипит и пытается бороться с нападающим, когда появляется Генерал. Он оглядывает свою Призывательницу Солнца, всю в крови, рычащую, больше напоминающую зверя, чем девушку, и улыбка появляется на его лице. Когда Генерал спешивается и атакует нападавших Порезом, Алина выдыхает и чувствует, как силы покидают ее, оставляя только страх. Генерал бросается к Алине, черный плащ развевается за его плечами. Он смотрит на нее сверху вниз. — Это твоя кровь? — спрашивает он. Алина будто просыпается, глядит на себя широко раскрытыми глазами, и ее руки немного дрожат, пока когти обращаются обратно в нормальные человеческие ногти. Отвечает она односложно: — Нет.

***

Обратный путь проходит в тишине. Она пытается как следует обдумать все происходящее. Когти, тот эффект, что Генерал оказывает на нее, яркие сны. Сновидения о Марье Моревне часто казались более настоящими, чем реальная жизнь. И после сегодняшнего она начинает гадать — не было ли это ее прошлой жизнью, жизнью до жизни Алины Старковой, в другом мире? Но… А как же он? Кажется, Генерал тоже узнал ее и ту магию, что пробудил в ней, но означает ли это, что он был Кощеем Бессмертным прежде, как она — Марьей Моревной? Алина все еще думает обо всем этом, когда они устраивают привал. — Ты разрезал их пополам, хотя был так далеко, — мысль вырывается против воли, в голосе звучит дрожь. Генерал вскидывает бровь: — Ты набросилась на того дрюскеля как оголодавшее животное, и покалечила его. Тебе больше понравилось бы, если бы я разрубил его мечом? Или, может, стоило позволить тебе разорвать его на части зубами? — Я не животное! — кричит она в ответ. Генерал смеется. Алину пробирает дрожь от одного взгляда на него.  — Прости, — шепчет она. — Все в порядке, я тоже сказал лишнего, приношу свои извинения. — Как они узнали, где меня искать? — Скорее всего, твой свет был заметен на мили вокруг, — он не говорит ни слова о другой ее магии, которую наверняка заметил. — Они все бросили, чтобы тебя схватить, и поплатились жизнью. — Наверное, они очень боятся тебя. Генерал глядит на нее с выражением лица человека, нашедшего невероятное сокровище. — Ты не веришь в то, что тоже напугала их? — интересуется он шутливым голосом. Она хочет спросить, о чем это говорит, но осекается, вспоминая, как ее охватила кровожадность Марьи Моревны, и закрывает глаза. — Теперь это моя жизнь, да? На меня станут охотиться из-за непонятного предназначения и сил, о которых я ничего не знаю? Генерал моментально становится серьезным. Он подходит совсем близко. — Я не стану врать тебе и обещать, что никто в мире не причинит тебе вреда. Но что я могу пообещать, так это то, что я стану тебя защищать и помогу тебе тренироваться и стать сильнее. Я и ты, первая в своем роде… Возможно, мы сможем войти в Каньон и уничтожить его изнутри. К горлу Алины подступают слезы. Она хочет сказать, что никогда не просила ни о чем таком. Что боится себя. Что боится его. Боится того, что ждет ее. Но она не произносит ничего такого. То, что слетает с ее губ, напоено невообразимой яростью, яростью, что больше нее самой. Алина подходит к Генералу вплотную и смеряет его ледяным взглядом. — Ты увез меня от моего лучшего друга и вытащил из меня наружу эти силы. Верни все обратно. — Зачем? Это дар. — Это проклятье! Проклятье, которое оставит меня в одиночестве. Генерал смотрит Алину нее сверху вниз, потом цепко хватает ее за подбородок и запрокидывает ее голову вверх. Ей приходится бороться с желанием укусить его пальцы до крови. То, что он говорит дальше, гипнотизирует Алину, заставляет ее буквально примерзнуть к своему месту. — Ты не одинока, Алина Старкова. Ты никогда не была и никогда не будешь одинокой.