Легенды Сонной Лощины

Вообще, Икабод читал очень много. Читал вечером, под раскидистым дубом в поле. Читал перед сном, уже лёжа в постели при зажжённой свече. Читал даже на ходу, направляясь в школу пения, или оттуда. Один раз он так зачитался, что о встречный столб головой брякнулся. Бром и его дружки, идущие в тот момент по улице, хохотали над ним до упаду. Однако учитель с самым гордым видом поднял свою книгу и пошёл дальше, доказывая своей невозмутимостью незыблемость своей чести.       Однажды Икабод поставил Волшебнице пятёрку за выученный урок, та расщедрилась и подарила учителю одну из своих взятых с собой книг: «Духи и существа Сказочного Мира» Икабод погрузился в неё полностью, и даже на уроке, когда девочка Кэсси рассказывала ему наизусть стих про белочку-умелочку, взгляд его был устремлён в эту книгу. Когда же Кэсси спросила учителя, какую оценку она заслужила, он сказал неуверенно: «Наверное… пять.» В Сонной Лощине жила ещё странная старушка по-имени Капитолина Никитична, а по-уличному — Капуша. Она могла предвидеть будущее любого человека, с которым заговорит, но и врагам себя в обиду не давала. Когда она выходила из своей хижины, Бром и его дружок Лефу — маленький, толстый и неуклюжий парень — с упоением дразнили её, но она затыкала уши листьями, или сворачивала по другой дороге.       Но в это утро вот что было: Капуша Никитична достала где-то особую сумочку — ридикюль. И пошла с этой сумочкой по улице. Люди смотрели и удивлялись — старая Капуша современную вещь купила! Но вот завернула старушка за угол и столкнулась там с Лефу. Тот только что побывал на охоте и нёс собой двух подстреленных уток — словом, был очень доволен собой. И, увидев идущую ему навстречу Капушу, Лефу вздумал снова подразнить её. Он сперва, будто ничего не замышляя, обошёл старушку, а затем подкрался к ней сзади и вырвал у неё сумку. — Эй, бабуха, попробуй отними! — стал кривляться хулиган, помахивая украденной сумкой перед застывшей от неожиданности и обиды Капушей. — Ты взял мой ридикюль! — гневно крикнула она. — Ты плохой мальчик! И бросилась на него! Капуша хоть и старенькая, но боевая. Она так отколотила Лефу, что тот с трудом смог подняться. — Что ж, надеюсь, ты усвоил этот урок. — промолвила старуха. — И не подумал! — грубо откликнулся Лефу, отряхивая свой коричневый костюмчик. — Стану я юродивую старушенцию слушаться! — Ты лучше вместо того, чтобы ругаться, поклонился бы честно мудрой старушке. — Э-э, — махнул рукой невежа Лефу. — Каждому столбу кланяться — голова отвалится. Пусть медведь тебе кланяется. Лефу подобрал своё ружьё и уток и пошёл домой, а Капуша Никитична проговорила тёмным голосом: — Ладно, всё будет по твоему, Лефу. В отличие от шутника и хулигана Брома, Лефу все уважали и ласкали, думая, что он честный и справедливый человек. Но этот неуклюжий толстяк был не прочь пойти с приятелями Брома в кафе, или подразнить Капушу Никитичну, и притом старался не подвергать себя насмешкам. Вышел из своего домика Лефу и решил посмотреть на своё отражение в ближайшем колодце, как всегда делал. Лефу на самом деле отличался отвратительно маленьким ростом и кривыми зубами, но всё равно считал себя красивым. Но когда он взглянул… из воды на него глядел страшный медведь с разлохмаченной шерстью и жёлтыми глазами. Лефу, испугавшись собственного отражения, чуть не упал в колодец, и с медвежьим рёвом отшатнулся. Обернувшись, он тут же увидел перед собой неизвестно откуда взявшуюся Капушу Никитичну. — Ну, — сказала старуха, — понял, что случается с такими, как ты? Если б не был ты невежей, то не ходил бы с мордой медвежьей. Да, медведь-Лефу всё понял, поэтому упал на колени перед мудрой старухой. — Помоги мне, Капуша Никитична! Понял я, на что ты намекала, впредь я буду осторожнее. Как мне теперь от этого облика избавиться? — Вот и сбылось — медведь мне и поклонился. — с довольным видом проговорила Капуша. — Сделай доброе дело, Лефу… Но парень даже её не дослушал и побежал в лес, полагая, что там добрые дела в медвежьем облике делать лучше всего. Гуляя вдали от города, часто можно набрести на какую-нибудь волшебную травку, — а в лесу таких трав полным-полно. Поэтому сегодня Икабод проводил урок прямо в лесу — практиковал учеников в знаниях волшебных растений. Ученики его шарили в кустах с корзинками, ища чудодейственные травы. — Мистер Журавль! — окликнула Икабода Чижикова, махая над головой розовым цветком. — У меня одолень-трава! — Совсем не одолень-трава это. — сказал ей учитель. — Она по-другому выглядит. — А я нашла корень обережки! — крикнула из высокой травы Волшебница. — Молодец, — похвалил Икабод, — но оставь, пусть продолжает расти. Детям урок на свежем воздухе нравился — искать чудодейственные растения было очень интересно. Видя перед собой густо сплетшиеся ели, похожие на забор, учитель с некоторой боязнью огляделся по сторонам и позвал: — Ученики, где вы? Лес — зона повышенной опасности, поэтому не упускаем друг друга из виду! — Я здесь! — крикнул мальчик Эрнест откуда-то из кустов. — И у меня приворожка. — А я разрыв-траву нашла. — раздался недалеко голос Кэсси. Девочка Нора обнаружила на поляне зелёное растение, похожее на колос. — Это же остроглаз! — воскликнула она. Прежде чем Нора подбежала к цветку, его успела сорвать Алиса. — Не остроглаз, а рисохвост. — поправила она Нору. — Пойдём лучше малину поищем. — Но учитель сказал, что разбегаться не надо. — напомнила Нора. И Алисе пришлось согласиться. А Икабод вскоре удалился в особо глухую местность, и его взору представилось растение, похожее на крапиву, с белым цветком на верхушке. — Чистослов! — воскликнул Икабод и кинулся к растению. — Самый редкий из волшебных трав! Он-то мне как раз и нужен… Но не успел Икабод и прикоснуться к чистослову, как над ним нависла большая тень. Икабод поднял голову… Перед ним возвышался крупный медведь с жуткими жёлтыми глазами, напоминая человека своими пропорциями тела. — Какое вам доброе дело сделать? — пробасил он. Тут уж Икабод не сдержался. Он подскочил и, бросив корзинку, понёсся вон из лесу, вопя: — А-а-а!! Медвежий оборотень!!! Ученики как услышали вопль учителя, так сразу за ним припустили — мало ли что? Кому-то оборотень интересен, но опасен, а кому-то и взаправду страшно. Волшебница тоже за всеми побежала, но не потому что испугалась, а потому что все побежали. Икабод мчится, не разбирая дороги, за ним ученики — мальчики орут, девочки визжат, а сзади всех косолапит медведь и ревёт: — Стойте, бояки! Остановитесь! Я хочу вам доброе дело сделать! Нора и Алиса приотстали и скрылись в кустах. А у Икабода, стоило ему оглянуться назад и увидеть гнавшегося за ним оборотня, словно прибавлялось энергии. Оборотень, отставая, крикнул в отчаянной надежде остановить класс Икабода — так, что было слышно на весь лес: — Сто-ойте-е!!! Наконец, он споткнулся и всей медвежьей тяжестью грохнулся в траву. В это время отбившиеся от класса Алиса и Нора нашли в лесу целые кусты малины. Обрадовшись, они стали отправлять сладкие ягоды к себе в рот, как вдруг услышали медвежье рычание. Грозный медведь вырвал с корнем один из малиновых кустов и утащил. Потом притопал ещё медведь, и проделал тоже самое с другим кустом. А за ним ещё, и ещё… Причём медведи шли на двух лапах, как люди! У обычных медведей на это хватало ума, но Алиса этого не знала. — Всюду оборотни! — сказала она подруге, и обе девочки с визгом понеслись догонять остальных. Влетев в школу, Икабод первым делом написал мелом на доске крупно: «Все уроки отменяются!» Затем, прислонившись спиной к кафедре, медленно сполз на пол, снял шляпу и стал обмахиваться ей. Ему стало казаться, что этот тихий и скромный городок оправдывает своё название: чудовища стали чуть ли не каждый день появляться. Если они и дальше будут его преследовать, то рано или поздно, всё равно растерзают. Нужно скорее уходить из этого опасного города! Нет… Этого как раз нельзя делать. Он не может просто так бросить школу, а тем более прекрасную певицу Рэд. Как это не грустно, но он вынужден остаться в этом городе… лес которого проклят разными монстрами. — Что это вы, оборотня испугались? — обратилась к нему Волшебница. — Испугался?! — грозно воскликнул Икабод, поднявшись с пола. — Да знаешь ли ты, что оборотень — один из самых опасных монстров?! Его все должны опасаться, а тем более не заговаривать с ним — от этого будет ещё хуже. — Но он хотел сделать нам доброе дело! — не отступала Волшебница. — Вдруг это был не страшный монстр, а какой-то человек, превращённый в медведя? — Оборотень может превращаться в человека. — согласился учитель. — Но просьба о добром деле, наверняка, была обманом. Поэтому я правильно сделал, что убежал от него. — Какой же вы… мнительный. — отвернулась девочка. — Не хотите верить в хорошее. Икабод хотел сказать ученице, что она не права, но та уже ушла, хлопнув дверью. Между тем Рэд надоело пустое внимание Брома. Ей хотелось убежать куда-нибудь в заливные луга, по гулять по лесу… с Икабодом. Сколько Бром не рвал ей полевых ромашек, сколько не помогал ей нести покупки домой, она сказала ему, морщась: — Знаешь, если ты меня и вправду любишь, то, пожалуйста, оставь одну. Брому ничего не оставалось, как подчиниться. Рэд побежала было в сторону своей фермы, но её догнали многочисленные дружки Брома. — Твой поклонник Бром Костяной велел нам передать тебе эти дары. — сказал один из них и изящным жестом протянул девушке три коробочки. Та даже смотреть на них не стала: своими ухаживаниями Бром окончательно рассердил её. Рэд ударила подающего по руке снизу вверх, и коробочки полетели в канаву. — Передайте своему Брому Костяному, что я слишком устала от его внимания. — заявила Рэд. — А если он продолжит лезть ко мне, не давая мне отдыха от своих концертов, то с ним будет то же, что и с его подарками! Парни бросились в канаву искать коробочки, но не отыскали их в высокой и густой траве. Так что на вопрос Брома довольна ли его любимая, они отвечали уклончиво. — Вы не темните! — раздражëнно допытывался великий охотник. — Она радуется? — Радуется? — не выдержав, плюнул Михель. — Конечно, радуется, коль с учителем болтается! Бром негодующе сверкнул глазами: — Как «болтается»? Вы передали ей мои подарки?! — Подарки? — скривился Стенли. — Профукала она их, вот что! Зарычав, Костяной хотел рвануть за шиворот Михеля, Стенли и всех остальных «доставщиков», но те уже сидели за столиком и попивали квасок, показывая всем своим непринуждённым видом, что не виноваты совершенно ни в чëм…       Через минуту Бром с самым мрачным видом сидел в своём кресле. Видя грусть друга, один из приятелей, рыжий Яшка, подсел к нему на ручку кресла и привязался к нему с утешениями: — Эй, Бром, сбрось печаль-тоску! Ведь можно взять твою девушку другим способом. — Отстань! — парень одним движением отбросил Яшку. Но тот опять примкнул к нему и начал восхвалять его способности, расписывать его силу и хитрость… Другие мужики в кафе подтверждали Яшкины слова, говоря, что подобного красавца и храбреца они не встречали, а три девушки, постоянно державшиеся возле великого скакуна и охотника, таращили на него свои зелёные глаза и вздыхали: «Ах, что за парень Бром!» В конце концов лесть на Брома подействовала, и он быстро придумал мудрый способ завоевания сердца Рэд. Икабод ждал Волшебницу, а пришла Рэд и завела с ним беседу. Сладостное чувство овладело учителем в ту минуту, и он с жадностью воспользовался появлением своей возлюбленной. — Но вот ещё что: когда я прогуливалась по окраине города, — сообщила Рэд, — то увидела, как ты со своими учениками стремительно бежал из лесу. Что-то не так? Икабод тяжело вздохнул, осмотрелся по сторонам, словно искал чудовище возле стен школы, и рассказал Рэд этот страшный случай: — Ах, Рэд, я встретил медвежьего оборотня. Он даже пытался заговорить со мной, но я мудр, а потому и осторожен, так что не стал с ним заговаривать, а скорее убежал, пока он не растерзал меня. И теперь я… боюсь. Боюсь выходить в лес, ведь он, как я понял, сплошь кишит чудовищами… Тут Икабод закрыл лицо руками, чувствуя свою безнадёжность. Рэд, понимая суеверного учителя, взяла его за руку и сказала: — Не бойся, в лесу на самом деле нету никаких чудовищ. Лес нужно обходить стороной только… ночью. А так, если какое-нибудь чудовище объявится в лесу, мой отец — богатейший фермер и глава всего города — собирал охочих людей, и те шли убивать страшного монстра. Но это было давным-давно. Утешающие слова белокурой красавицы будто выводили Икабода из тьмы безнадёжности на свет надежды, поэтому он, смягчившись, предложил: — А если снова попробовать уговорить твоего отца нанять охочих людей? — Ты уверен, что это стоит делать? — неуверенно спросила красавица. — Вдруг это вовсе не оборотень был? — Конечно стоит, Рэдди! — уверил её школьный учитель. — Медведь этот был как раз похож на человека, и говорил, как человек. И в лесу станет ещё лучше, если люди Сонной Лощины ликвидируют этого монстра. — Что ж, — улыбнулась Рэдди, — тогда пошли. Бром подождал ещё секунду… и бросился на медведя. Накинул ему петлю на шею, чтобы силой увести, а медведь вдруг молвит человечьим голосом: — Бром, дружище! Ты ли это? — Лефу?! — удивился парень, узнав в медведе своего друга. — То-то вижу, на человека уж больно похож. А каким-таким образом? — Заколдовала меня Капуша Никитична за мою грубость и высокомерие, и нужно мне доброе дело сделать… — А я как раз тебя для спектакля с Рэд ловил. — сказал хулиган, потирая руки. — А уж если медведь с разумом попался, так ещё лучше… Вот и окажешь мне добрую услугу. — А она правда будет доброй? — в надежде спросил Лефу. — Конечно! Пока Бром вёл Лефу-медведя в Сонную Лощину, Рэд и Икабод пришли на ферму Балтуса ван Тассела. Фермер вышел к ним со второго этажа в стёганном синем халате. — Познакомься, папа, это Икабод Журавль, — представила отцу Рэд учителя, — про которого я тебе рассказывала. — Так вот он, этот учёный и справедливый человек… — пробормотал Балтус, оглядев Икабода, и холодно нахмурился; лицо у него было заспанное и недовольное — он был разбужен после дневного сна и был не в духе. Икабод учтиво снял перед Балтусом шляпу и сказал: — Я пришёл к вам для срочного сообщения: у вас в лесу водятся медведи-оборотни! Мне повстречался один в полдень, во время урока в лесу. Я читал в своей книге, что это очень опасные монстры, и что с ними категорически нельзя заговаривать. От них просто необходимо защитить город. — Нету в наших лесах монстров давно. — покачал головой богач. — Монстры ушли в свой мир, разве вам не ясно? Стану я поднимать народ ради какого-то обыкновенного медведя, показавшегося вам оборотнем. — Оборотнем он мне вовсе не показался, — возразил Икабод. — Это был крупный медведь похожий на человека, он даже сказал мне кое-что. Балтус ван Тассел подозрительно глядел на Икабода, взял за руку дочь и ушёл с ней на кухню. Там он ей и высказал чувства: — Не нравится мне этот Журавль — боится того, чего, наверняка, и нету. У нас даже ночью монстры встречаться перестали, а уж днём — тем более. Не доведёт он себя своей мнительностью до добра… И тебя тоже. — Нет, батюшка, нет! — мотнула головой Рэд. — Ты его не знаешь, он просто… Но тут дверь распахнулась, и на пороге кухни показался учитель. — Смотрите за ворота! — крикнул он в страхе, дрожащим пальцем указывая на улицу. Выйдя за ворота, Рэд и Балтус увидели в кустах что-то коричневое, словно медвежья шкура промелькнула. Фермер почувствовал некоторую боязнь и дал напутствие дочери: — Он был прав — оборотни среди нас. Даже если это не оборотень, то всё равно я не желаю, чтобы медведи бродили около моей фермы. Ты умеешь собирать охочих мужиков, поэтому скажи им, чтобы все они пришли сюда. Кто бы это ни был — медведь или оборотень, — его необходимо убрать.       Стоило мужикам взглянуть в прекрасные голубые очи Рэд, как они становились согласны на любой подвиг. Вскоре Рэд повела к своей фермы более десяти заядлых охотников на монстров; к ним также присоединились любопытные парни, любившие таскаться с Бромом по кабакам, и даже любознательные вездесущие женщины. — Куда это Рэд ван Тассел мужиков повела? — удивилась тётя Клара, женщина в лиловом платье. — Эй, Капитолина Никитична! — крикнула она Капуше, сидящей в своей избëнке. — Рэд куда-то с мужиками под вечер отправилась! — Бу-бу-бу, — ответила из-за толстого оконного стекла загадочная старуха, поэтому слова её остались непонятными тёте Кларе. Волшебница, которая в это время готовилась ко сну, увидела эту странную процессию, продвигающуюся к ферме ван Тасселов, вылезла из своей водонапорной башни и, не раздумывая, последовала за людьми. Когда все были у места назначения, Балтус ван Тассел начал подробно объяснять про медвежьего оборотня, и как его убивать. Бром в это время тоже не молчал. — Вот что, Лефу, — объяснял он медведю, — ты идёшь во двор и нападаешь на Рэд. А я её от тебя спасаю — начинаю тебя бить, тормошить… Для виду, конечно. — Прямо действительно напасть? — удивился Лефу. — Да! Можешь теребить её лапами, подмять её под себя… Только так, чтобы не испортилась! Ты таким образом сделаешь доброе дело для меня. — Отлично, я готов! — загорелся Лефу пылом предстоящей битвы. — Лишь бы мой истинный облик вернулся ко мне! Радостный Бром крикнул «Марш!» и изо всех сил вытолкнул Лефу во двор; медведь с рёвом упал на все четыре лапы перед людьми. Поднялся неразборчивый крик и всеобщая куча-мала. Бабы заголосили, мужики, навострив оружие, выбежали вперёд, Балтус осёкся на полуслове, мать Рэд, подававшая мужу чай, выронила чашку, а Икабод прошептал: «О, ужас…» А застывшей от страха Рэд он сказал: — Не бойся… Ничего не бойся. Медведь рычал и аккуратно, словно боясь повредить, отодвигал от себя охотников. Один из них даже пытался стрелять в оборотня, но тот вырвал из его рук ружьë. Вот он, оставив позади всех воинов, уже протянул когтистые лапы к красавице… Икабод хотел было закрыть Рэд собой, но Капуша Никитична, вовремя подоспевшая на ферму, ударила клюкой о землю. Осветился хищник ярким сиянием, а когда свет рассеялся, все увидели Лефу вместо медведя! Несколько секунд всеобщего молчания… и Бром выскочил из-за забора. — Колдовство закончилось! — злобно крикнул он на Лефу. — Что ж ты медлил?! Эх, ты… А Лефу, увидев Капушу, воскликнул: — Спасибо, юродивая! Ты видела, я сделал добро! — Не добро это было! — сказала старуха сурово. — А облик вернула я тебе для того, чтобы все видели, что хулиганством промышляешь и ты! — Так это был всего лишь заколдованный человек! — ахнул Икабод. — И его-то я боялся! Что касается Рэд, то она неожиданно залилась звонким голосистым смехом: «Ха-а-ха-ха!!» Икабод тоже засмеялся, за ним, Балтус, его жена и все остальные. Бром хотел поймать Лефу, но был вытеснен мужиками за ворота. Понимая, что смеются над ним, сгорающий от стыда Лефу метался по двору, пытаясь найти выход из толпы. Но люди окружали его со всех сторон, не давая выйти из этого замкнутого круга; вне себя от ужаса и позора, неуклюжий попытался влезть на кого-то, но незадачливого толстяка стали пинать, как мячик, отчего он кубарем катался по земле. Тут уж смех перешёл в хохот: хохотали мужчины, широко разинув рты, хохотали женщины, хватаясь за бока, а Икабод с Рэд просто упали на землю! Такой потехи они ещё никогда не видали! И вместе со всеми от всей души хохотала Волшебница — не могла же она промолчать, когда хохочет вся ферма! Наконец Лефу прорвался сквозь толпу и сбежал в свой домик; насмешки — вот чего он всегда боялся больше всего. Кто теперь будет его уважать, если все увидели, как он совершал хулиганство с самим Бромом? Пропала его честь! А на ферме от хохота нескоро отдышались. — Такую комедию ни за какие деньги не купишь! — сказал Икабод Волшебнице. — Теперь я понимаю, как ошибочно был мнителен. — Но теперь-то вы не будете боятся по пустякам? — хитро подмигнула девочка. — Надеюсь, что нет. — сказал Икабод… и задумался.