"Let It Be - Пусть это будет"

POV Джоанна 18 октября, 2011 года. «Лучшие и прекраснейшие вещи в мире нельзя увидеть, к ним нельзя даже прикоснуться. Их надо чувствовать сердцем» – Хелен Келлер. Изменения – это часть нашей жизни. Их нельзя предугадать. Их нельзя предотвратить. Если же каким-то чудом удалось избежать одного, другое последует незамедлительно. Я боялась изменений. Потому что это нечто скрываемое от глаз и понимания человека. Но не так давно я сама ступила этому навстречу, и знаете… страха не было. Я вернулась из университета на автобусе. Уступив место одному милому старику, я с трудом могла пошевелиться в огромной давке транспорта. Не имея возможности поправить челку, застилающую глаза, или поднять выпавший из уха наушник, я нетерпением ждала момента, когда же, наконец, окажусь дома. Родители на работе, а значит в моем распоряжении пустой дом. Обычно в часы такой свободы, я включала на всю громкость музыку, и готовила себе что-нибудь очень вредное и вкусное. После этого маленького ритуала, я шла к себе в комнату и, поглощая приготовленную вкуснятину, смотрела какой-нибудь фильм или сериал. Все это было уже так заезжено, а с виду безумно скучно, но мне нравились такие моменты. Когда кусочек дня принадлежал только мне и тому, что я хочу. Я избавилась от обуви и в тонких носочках прошла в гостиную. Дом встречал меня едва слышным скрипом половицы. Скинув верхнюю одежду на диван, а сумку на кофейный столик, я собралась подняться к себе наверх, чтобы переодеться в домашнюю одежду, но неожиданно учуяла сытный запах запеченного картофеля. Мигом, растеряв все надежды на уединенный отдых, пришлось идти и смотреть на нежданного повара. - Маргарет?!- даже со спины можно было за секунду узнать в пухлой женщине в цветастом фартуке знакомую женщину из детства. Кулинарка мигом развернулась и, кинув в сторону ложку для какой-то красной жидкости, бросилась ком мне. Она тискала меня, пока перед глазами не замелькали белые круги, успевая при этом еще и говорить со скоростью десяти слов в секунду. Мы не виделись с ней практически шесть лет, но она ничуть не изменилась. Все те же сальные волосы, заплетенные в тугой пучок. Довольная бледная, с возрастными морщинками кожа. Добродушная улыбка, и мудрый взгляд. Маргарет Остин – моя нянька, которая воспитывала меня на протяжении десяти лет. Она была частью моей семьи до тех, пор, пока не переехала в другой город. Разлука с ней далась очень тяжело. Я всё еще помню то чувство, ту пустоту в груди, когда ее не было рядом. Будто забрали часть меня. Я чувствовала себя отделенной от мира несколькими сантиметрами пустоты, воздающими вокруг меня то ли раковину, то ли панцирь. Словно ракушка, выброшенная на берег, которую могла раздавить нога любого прохожего. Было много слез. Очень много. Я все ждала, что она вот-вот покажется в дверном проеме, как всегда шелестя пакетами из супермаркета, и задорно выкрикивая мое имя, но ожидание было напрасным. Дверь все так же оставалась закрытой. Не помню, чтобы я еще когда-нибудь привязывалась к кому-нибудь так сильно, до того, как встретила Гарри. Нет, он не стал моей нянькой. В том возрасте мне уже она не требовалась. Но Гарри смог заполнить ту пустоту своим присутствием. Своим теплом. /Sia - Im In Here/ I'm in here, can anybody see me/Я здесь, кто-нибудь видит меня? Can anybody help/Кто-нибудь может мне помочь? I'm in here, a prisoner of history/Я здесь, я пленница истории. Can anybody help/Кто-нибудь может мне помочь? Can't you hear my call/Ты слышишь, как я зову тебя? Are you coming to get me now/Собираешься ли ты забрать меня? I've been waiting for/Я ждала, You to come rescue me/Что ты придёшь и спасёшь меня. I need you to hold/Мне нужно, чтобы ты забрал All of the sadness I can not/Ту грусть, что я не в силах сдерживать Living inside of me/Внутри себя... I'm crying out, I'm breaking down/Я кричу и теряю самообладание, I am fearing it all/Я всего боюсь... Stuck inside these walls/Я застряла внутри этих стен. Tell me there is hope for me/Скажи мне, есть ли у меня шанс, Is anybody out there listening/Что кто-нибудь меня услышит? - Боже, как же ты выросла,- прослезилась женщина, не отпуская моих плеч,- какая же ты красавица. Я поверить не могу! Шесть лет… шесть лет!- так странно было наблюдать за тем, как быстро она меняла эмоции. Радость, восторг, грусть. А я лишь чувствовала нечто непонятное, тянущее в самой груди. Что это? - Что…- я запнулась, пытаясь подобрать слова,- почему ты здесь? - О!- неожиданно Маргарет засмеялась, все так же пуская по щекам прозрачные дорожки слез,- мой сын – Генри, помнишь его?- я кивнула,- он в конце этого семестра поступает в Городской Университет Лондона. Мы приехали на несколько дней, чтобы он присмотрел себе здесь квартиру. А твоя мама предложила остановиться на это время у вас в доме. Моя мама знала об их приезде и ничего мне не сказала? Как же похоже на неё… - Почему именно в Лондон?- не постеснялась я спросить,- вы же переехали в Квебек? Это же за тысячу миль. - Знаешь, Генри никогда не одобрял то, что мы уехали из Лондона и всегда мечтал вернуться на родину,- с долей разочарования, ответила женщина,- а я не смогла бы запретить ему. Мы с мужем и так забрали у него все, когда увезли в совершенно незнакомый город. - Так, через пару дней вы вернетесь обратно? - Да. - А где Генри?- я оглянулась вокруг, но кроме нас двоих больше никого не было. Честно сказать я плохо помнила вышеупомянутого парнишку. В детстве мы много времени проводили вместе, но шесть лет – это долгий срок. Помню лишь густые, темно-шоколадные волосы, доходящие до мочек ушей, сверкающие брекеты на зубах и лазурное небо, отражающееся в его невероятно больших глазах. К слову, глаза у него отнюдь не мамины, потому как у Маргарет они серо-зеленые с карей радужкой. Поэтому я всегда хотела посмотреть на его отца, чтобы увидеть взрослого человека с такими красивыми глазами. - Я отправила его за цветами,- ответила женщина,- мне показалось, в этих комнатах не хватает жизни и красок. И правда. Помню, когда Маргарет присматривала за этим домом, на каждом углу можно было наблюдать маленькие букетики разноцветного чуда. Она любила ухаживать за ними и повторять: «Сколько бы мы ни говорили о пустоте жизни, иногда достаточно лишь одного цветка, чтобы нас разубедить». - Надеюсь, ты голодна,- спохватилась о готовке она, и бросилась в плите,- чили кон карне скоро будет готово. А картошку осталось лишь подсушить. Надеюсь, ты любишь это блюдо всё так же, как и раньше? - Я не ела его уже очень давно,- тихо проговорила я, невольно улыбнувшись воспоминаниям. Сколько бы времени ни прошло, детские годы навсегда остаются в сердце. Ты слышишь их отголоски… «Я сидела за столом, осматривая каждого по-отдельности. Моя мама. Ее любимое дело – думать. Расщеплять каждую мысль по кусочкам, и исследовать ее крупицы. Так бессмысленно и глупо. Улыбка и беззаботность - это не о ней. Но сейчас я слышу её смех. Она шутит, не задумываясь о словах. Кажется, даже мой отец раньше не замечал, как красива её улыбка и как заразителен смех. Он смотрит на неё с восхищением. Его длинные, черные как смоль ресницы, которые достались и мне по наследству, подрагивали, играя на свету. Я уже тогда знала, что запомню его взгляд на всю жизнь. Маргарет, как и всегда увлеченно жестикулирует при беседе, не задумываясь о крошках и соусе, которые уже давно испачкали рукава туники. Ее не интересуют уголки губ, измазанные кетчупом. Ей наплевать на то, что у некоторых ее поведение вызывает смех. Она сейчас на своей волне, где ей комфортно и весело. А ведь это главное, так? Генри. Относительно тихий парнишка, ковыряющийся столовыми приборами в тарелке. Вот он поднимает на меня свой детский, невинный взгляд и улыбается, чуть приподнимая тарелку. На её дне изображена смешная физиономия из макарон и чили. Я хихикаю и поднимаю большой палец в знак одобрения». Тем же вечером захватив с собой десерт, мы отправились на веранду и, качаясь на качелях, долго разговаривали о нашем будущем. Мы были детьми, и нам казалось, что мы будем вместе до конца жизни. Он даже сделал мне как-то кольцо их каштанов и листьев, пообещав когда-нибудь жениться. Я ни с кем не говорила об этом. Детские мечты всегда смешны, если они попадают в руки чужого. Генри был творческой личностью. Я всегда помнила его с карандашом в руках или с книжкой. Он учил меня быть серьезной и развивать навыки. С ним расти было в удовольствие. Но он так же никогда не забывал о веселье. Если мы смеялись над чем-либо, это было громко, взахлёб, когда остановиться совершенно невозможно и всякая попытка успокоиться только подливала масла в огонь. Это было прекрасно. Иногда, когда я вспоминаю детство, у меня заболевает нежностью сердце. Но вместе с тем, нужно двигаться вперед. Ведь будущее ничем не хуже, если не зацикливаться на прошлом. - Пойду, переоденусь,- отвлеченно сказала я, уже на полпути к лестнице. Мне казалось, не хватало воздуха. Горло кофты тугим узлом перекрыло поток кислорода. Я с остервенением вытащила себя из проклятой одежды и беспомощно опустилась на кровать. Руки тряслись. То ли от страха, то ли от холода. И я не могла найти причину этому состоянию. Просто… страшно. Мой телефон разрывался от поступающих вызовов. Мама, Аманда, Гарри. Всем от меня что-то было нужно. А я даже о себе позаботиться не могу. Прошлое слишком резко ворвалась в мою жизнь. Я оказалась не готова. Прошлое дорого мне, но я по нему не скучаю. Может иногда. Очень-очень редко. И уж точно из-за этой временной слабости я не откажусь от себя теперешней. Да и нет никакой возможности возвращаться назад. Просто той, прежней, меня больше нет. А значит, возвращаться не в кого. Некуда. Музыкальная комбинация, приходящего сообщения, слава богу, отвлекла от губительных мыслей. Я бросила взгляд на экран мобильного. «Сама напросилась. Не отвечаешь, значит, я иду к тебе. Буду через пять минут». Пришлось быстро одеваться, если я не хочу встречать Гарри в нижнем белье. Так как у нас гости, пришлось одеваться более продуманно, чем обычно. Черное кружевное платье, поверх которого я с удовольствием натянула один из своих любимых свитеров. Бардовое великолепие из Topshop. Вытянув из шкафа бежевые ботинки Jeffrey Campbell, я собрала волосы в тугой хвостик и спустилась обратно на первый этаж. Первое, что я увидела, ступив на последнюю ступеньку – лантана. Чудесный, поднимающий настроение цветок, от которого я всегда улыбалась, даже если на то не было никакого повода. За маленьким букетом спрятались чьи-то каштановые лохмы. Я подошла ближе, чтобы разглядеть незнакомца, и даже дар речи потеряла от увиденного. - Здравствуй красавица,- из-под лепестков выглянул тот самый мальчик из прошлого. Только повзрослевший и возмужавший. А глаза остались все те же. Лазурные, словно небесная гладь. Глядя на них впадаешь в утопию. В них все так же можно найти и мудрость и искры детства. Они как отрытая книга. Раньше я частенько повторяла ему: «То, что у тебя в мыслях, я вижу в твоих глазах». Сейчас же ничего не изменилось. Будто и не было этих шести лет. - Генри,- имя ласково слетело с губ. Я соскочила с последней ступеньки, чтобы обнять старого друга. Раздался шелест цветов, и приятный слуху смех парня. Он обнял меня в ответ, одной рукой держа меня за плечи, а другой все еще держа букет. Через несколько секунд я отступила, а тот, опустил ресницы. Казалось, он хотел что-то сказать, но нам помешала Маргарет. - Как же глаза радуются, видя вас снова вместе,- в её голосе слышалось неподлинное счастье. Никогда не была знакома с человеком более искренним, чем эта женщина,- Генри, что же ты стоишь?- мальчик непонимающе уставился на мать, которая пыталась показать тому на цветы,- господи, да подари же ты ей уже этот букет! Генри мигом спохватился и протянул красивое собрание моих любимых ароматов и красок. Я невольно вдохнула божественный запах, пытаясь отложить его как можно дольше в такой скоротечной памяти. - Твои родители скоро приедут,- тем временем продолжила Маргарет,- я накрою на стол, а вы ребятки, пока погуляйте где-нибудь, - с этими словами она покинула гостиную. Я неосознанно обвела взглядом помещение. С приездом этих двоих оно стало куда светлее. Будто все это время только и ждало их возвращения.

***

Я не знала, куда вести Генри. Что ему показывать. Ведь я не знала его теперь. Возможно он больше не тот романтичный юноша, трепещущий от окружающей красоты и искусства. У него наверняка теперь новые интересы, новые качества, о которых мне только предстоит узнать. Как и всегда слишком много думая, я пропустила тот миг, когда мы вышли из дома и остановились у тех самых качелей. В мертвой тишине осени, можно было услышать, как воздух распространяет вокруг биение моего сердца. Спокойное и размеренное. Оно ждало чего-то, как и я. - Я хотел… Приглушенный голос Генри прервался хриплым баритоном другого парня. - Разве мы дошли уже до той стадии в отношениях, где можно игнорировать?- ступая по лестнице, спросил Стайлс. Я обернулась, а кудрявый, наконец, заметил присутствие еще одного человека. - Привет. Я уже миллион раз расхваливала улыбку Гарри. Её искренность и неподдельность. Но сейчас я чётко видела лишь улыбку из вежливости. Холодную и фальшивую. Генри же принял это как нечто должное. Обнажив зубы, он не стал обманывать. Просто ответил и спрятал руку за спину. Я смотрела на них, и чувствовала некую осторожность от обоих. Те, кто осторожничают, они боятся, что их видно насквозь. Поэтому они и прячутся за стеной скрытности или юмора. Вот юмор в этой трясине неловкости совсем бы не помешал. Представив недоброжелателей друг другу, я пригласила обоих обратно в дом. Я собиралась устроиться на диване, и прибывать там, в неловком молчании до прихода родителей, но Гарри нарушил мои планы, схватив за руку и ведя за собой на второй этаж. Я еле успевала волочить ноги по ступенькам, надеясь, что Генри не помчится следом. До упора закрыв дверь, шатен тщательно прислушался к посторонним звукам, и, не обнаружив их вовсе, многозначительно уставился на меня: - Кто это? - Старый друг из Квебека, - пожав плечами, ответила я. Юноше, казалось, не хватило этого, но добавить было нечего. - Хорошо, тогда почему его чемоданы лежат на твоей кровати?- уже с большим напором продолжил он допрос. Я резко обернулась, и честно сказать удивилась, заметив небольшой багаж на своей постели. - Я понимаю, к чему ты клонишь,- я перевела дыхание,- но твои стереотипы просто смешны. Он, правда, останется на пару дней в нашем доме со своей матерью, но это вовсе не значит, что мы будем спать вместе. Стайлс выждал паузу, и сжал пухлые губы в тонкую полоску. Ненавижу, когда он так делал. Хотя, нет, вру. Я не могу в нём что-то ненавидеть. - Ладно. Не ожидав такого просто ухода, я изогнула дугой брови, и потупилась назад. - Правда? И это всё? - Я не доволен тем, что ты мне не сказала об этом. А так же тем, что ты не отвечала на звонки. Но я так же не хочу ссориться. - Но ты все равно злишься,- подвела я итог, осмелившись подойти ближе к наэлектризованному юноше. Он молча сверли меня ледяным взглядом. А казалось, как такой цвет может быть настолько холодным?- послушай,- после этой короткой просьбы я немного помолчала, пытаясь подобрать слова, чтобы выразить свои чувства,- я могу стерпеть ревность, злость или обиду, но только не недоверие. Ты собственник. Уж мне ли не знать. У тебя свои убеждения и тараканы в голове, но я прошу тебя: перестань верить им – поверь в меня. Когда знаешь, что все хорошо закончиться, можно и потерпеть, ведь так? - И почему я почти никогда не понимаю, о чем ты говоришь?- усмехнулся Стайлс. Во мне мигом проснулась та самая легкость, когда я бываю наедине со своим лучшим другом. Не с парнем или любовью всей жизни. Он и я – друзья с привилегиями поцелуев. Гарри поднял правую руку, и аккуратно взял меня за подбородок. Он не целовал, не говорил, просто смотрел. Будто искал что-то то ли в глазах, то ли на лице,- что ты чувствуешь сейчас?- наконец, спросил он,- не думай, просто скажи, что чувствуешь именно в данный момент? - Ты мне нужен,- выдохнула я. Это был один из тех случаев, когда я действительно не задумывалась о том, что сказала. Смысл сказанного дошёл до меня чуть позже, вместе с сияющей улыбкой Гарри. Клянусь, я осознавала каждую частичку своего тела, когда он смотрел на меня. И некуда было деться от этой нежности, заполоняющей грудь и горло, выступающей сквозь кожу, терзающей руки желанием прикасаться и гладить. - А ты? - Страх,- судя по растерянности на личике кудрявого парня, для него это было в новинку. Я хотела спросить, но он ответил, прежде, чем я снова открыла рот,- я боюсь не то, чтобы поцеловать тебя сейчас, а даже обнять! Потому что мне кажется, у меня не хватит сил отпустить. Это ты виновата в этом! Я никогда прежде не был таким слабым! - Ты не слабый,- на полном серьезе возразила я,- в тебе, наконец, проснулась чувствительность. Так бывает, когда… - Любишь кого-то?- вздрогнув, добавил парень. - Да. Гарри просто смотрел на меня, и, ничего не говоря, крепко поцеловал. Заставляя откинуть голову, одной рукой гладя мои скулы, шею, а другой, прижимая к себе за талию. Я прикрыла глаза, отвечая на откровенную ласку, раскрывая губы навстречу партнеру, обнимая за шею и позволяя углубить поцелуй. Мы оторвались, друг от друга несколько минут спустя. Продолжали стоять очень близко, соприкасаясь лбами и чуть неровно дыша. Я улыбнулась и прошептала: - Когда ты успел стать для меня целым миром?