Рон Уизли и Философский Камень

Приближалось Рождество. Я как и обещал себе написал маме по поводу подарка для Гарри. Пусть порадуется. Мне то дарить ему нечего. Может открытку ему сделать? В середине декабря, проснувшись поутру, все обнаружили, что замок укрыт толстым слоем снега, а огромное озеро замерзло. В тот же день близнецы получили несколько штрафных очков за то, что заколдовали слепленные ими снежки, и те начали летать за профессором Квирреллом, врезаясь ему в затылок. Те немногие совы, которым удалось в то утро пробиться сквозь снежную бурю, чтобы доставить почту в школу, были на грани смерти. И Хагриду пришлось основательно повозиться с ними, прежде чем они снова смогли летать. Все школьники с нетерпением ждали каникул и уже не могли думать ни о чем другом. Может быть, потому, что в школе было ужасно холодно и всем хотелось разъехаться по теплым уютным домам. Нет, в Общей гостиной Гриффиндора, в спальне и в Большом зале было тепло, потому что ревущее в каминах пламя не угасало ни на минуту. Зато продуваемые сквозняками коридоры обледенели, а окна в промерзших аудиториях дрожали и звенели под ударами ветра, грозя вот-вот вылететь. Вот не могли они магией их поправить. В конце концов тут самая большая община домовиков живет. Но нет, надо чтобы все мерзли. Ладно старшекурсники они на себя согревающие чары накладывают, а нам что делать? Наша семья мамиными свитерами спасается. Она их зачаровывает для утепления. А маглорожденные и дети в первых поколениях? У них же одежда маглов без наложенных чар. Хуже всего ученикам приходилось на занятиях профессора Снейпа, которые проходили в подземелье. Вырывавшийся изо ртов пар белым облаком повисал в воздухе, а школьники, забыв об ожогах и прочих опасностях, старались находиться как можно ближе к бурлящим котлам, едва не прижимаясь к ним. — Поверить не могу, что кто-то останется в школе на рождественские каникулы, потому что дома их никто не ждет, — громко произнес Драко Малфой на одном из занятий по зельеварению. — Бедные ребята, мне их жаль… Произнося эти слова, Малфой смотрел на Гарри. Крэбб и Гойл громко захихикали. После памятного матча, в котором Гриффиндор победил благодаря Гарри, Малфой стал еще невыносимее. Уязвленный поражением своей команды, он пытался всех рассмешить придуманной им шуткой. Она заключалась в том, что в следующей игре вместо Гарри на поле выйдет древесная лягушка, у нее рот шире, чем у Поттера, и потому она будет идеальным ловцом. Однако Малфой быстро осознал, что его шутка никого не смешит, — возможно, Гарри поймал мяч очень своеобразным способом, но тем не менее он его поймал. И, более того, всех поразило, что ему удалось удержаться на взбесившейся метле. Малфой, еще больше разозлившись и сгорая от зависти, вернулся к проверенной тактике и продолжил поддевать Гарри, напоминая ему и окружающим, что у него нет нормальной семьи. По моей семье он тоже несколько раз прошелся, но после того как я ему заехал по морде пару раз, успокоился. А вот Гарри бить обидчика стеснялся видимо и Малфой не унимался. Неделю назад профессор МакГонагалл обошла все курсы, составляя список учеников, которые останутся на каникулы в школе, и я попросил внести меня в этот список. Мои братья тоже собирались остаться в Хогвартсе — наши родители отправлялись в Румынию, чтобы проведать своего второго сына Чарли. Гарри тоже остается. Он бы и на лето остался, но это запрещено. Может пригласить его к нам? Кстати, а как его Поттеры то упустили, наследник все-таки. Хотя, они же по слухам вообще после гражданской войны из страны уехали. Когда по окончании урока они вышли из подземелья, то обнаружили, что путь нам преградила неизвестно откуда взявшаяся в коридоре огромная пихта. Однако показавшиеся из-за ствола две гигантские ступни и громкое пыхтение подсказали нам, что пихту принес сюда Хагрид. — Привет, Хагрид, помощь не нужна? — спросил я, просовывая голову между веток. — Не, я в порядке, Рон… но все равно спасибо, — Донеслось из-за пихты. — Может быть, вы будете столь любезны и дадите мне пройти, — произнес кто-то сзади, растягивая слова. Разумеется, это мог быть только Малфой. — А ты, Уизли, как я понимаю, пытаешься немного подработать? Я полагаю, после окончания школы ты планируешь остаться здесь в качестве лесника? Ведь хижина Хагрида по сравнению с домом твоих родителей — настоящий дворец. Ублюдок, видимо давно по роже не получал, надо обновить впечатления. Я прыгнул на Малфоя как раз в тот момент, когда в коридоре появился Снейп. — УИЗЛИ! Я неохотно отпустил Малфоя, которого уже успел схватить за грудки. — Его спровоцировали, профессор Снейп, — пояснил Хагрид, высовываясь из-за дерева. — Этот Малфой его семью оскорбил, вот! — Может быть, но в любом случае драки запрещены школьными правилами, Хагрид, — елейным голосом произнес Снейп. — Уизли, из-за тебя твой факультет получает пять штрафных очков, и можешь благодарить небо, что не десять. Проходите вперед, нечего здесь толпиться. Малфой, Крэбб и Гойл с силой протиснулись мимо Хагрида и его пихты, едва не сломав несколько веток и усыпав пол иголками. И ушли, глупо ухмыляясь. Кстати когда я дерусь с мелким Малфоем его приятели обычно делают вид, что их нет. Не любят они его. — Я его достану, — потирая кулак заметил я, глядя в удаляющуюся спину Малфоя и скрежеща зубами. — В один из этих дней я обязательно его достану… — Ненавижу их обоих, — признался Гарри. — И Малфоя, и Снейпа. — Да бросьте, ребята, выше нос, Рождество же скоро, — подбодрил нас Хагрид. — Я вам вот чего скажу — пошли со мной в Большой зал, там такая красота сейчас, закачаешься! Гарри, я и Гермиона пошли за волочившим пихту Хагридом в Большой зал. Там профессор МакГонагалл и профессор Флитвик развешивали рождественские украшения. — Отлично, Хагрид, это ведь последнее дерево? — произнесла профессор МакГонагалл, увидев пихту. — Пожалуйста, поставьте его в дальний угол, хорошо? Большой зал выглядел потрясающе. В нем стояло не менее дюжины высоченных пихт: одни поблескивали не растаявшими сосульками, другие сияли сотнями прикрепленных к веткам свечей. На стенах висели традиционные рождественские венки из белой омелы и ветвей остролиста. Вот ведь как начали праздновать магловские праздники лет четыреста назад в целях мимикрии с маглами так и празднуем. Маглорожденные о магических праздниках вообще почти ничего не знают, да и празднуем мы их обычно у себя дома закрыв двери. — Сколько там вам осталось до каникул-то? — поинтересовался Хагрид. — Всего один день, — ответила Гермиона. — Да, я кое-что вспомнила. Гарри, Рон, у нас есть полчаса до обеда, нам надо зайти в библиотеку. — Ах, да, я и забыл, — спохватился я, с трудом отводя взгляд от профессора Флитвика. Профессор держал в руках волшебную палочку, из которой появлялись золотые шары. Повинуясь Флитвику, они всплывали вверх и оседали на ветках только что принесенного Хагридом дерева. А цвет поменять он может? А размер? Я тоже так хочу уметь. Надо будет подойти и спросить как он это делает. Он обычно охотно делиться не боевыми заклинаниями. — В библиотеку? — переспросил Хагрид, выходя с нами из зала. — Перед каникулами? Вы прям умники какие-то… — Нет, к занятиям это не имеет никакого отношения, — с улыбкой произнес Гарри. — С тех пор, как ты упомянул имя Николаса Фламеля, мы пытаемся узнать, кто он такой. Заодно читаем все подряд. Я обычно беру книги о боевой магии или гербологии. Хотя иногда ради интереса и зелья просматриваю. — Что? — Хагрид был в шоке. — Э-э… слушайте сюда, я ж вам сказал, чтобы вы в это не лезли, да! Нет вам дела до того, что там Пушок охраняет, и вообще! — Мы просто хотим узнать, кто такой Николас Фламель, только и всего, — объяснила Гермиона. — Если, конечно, ты нам сам не расскажешь, чтобы мы не теряли время, — добавил Гарри. — Мы уже просмотрели сотни книг, но ничего так и не нашли. Может быть, ты хотя бы намекнешь, где нам о нем прочитать? Кстати, я ведь уже слышал это имя, ещё до того, как ты его произнес… — Ничего я вам не скажу, — мрачно пробурчал Хагрид. — Значит, нам придется все разузнать самим, — заключил я, и мы, расставшись с явно раздосадованным Хагридом, поспешили в библиотеку. С того самого дня, как Хагрид упомянул имя Фламеля, мы действительно пересмотрели кучу книг в его поисках. А как еще мы могли узнать, что пытался украсть Снейп? Проблема заключалась в том, что мы не представляли, с чего начать, и не знали, чем прославился Фламель, чтобы попасть в книгу. В «Великих волшебниках двадцатого века» он не упоминался, в «Выдающихся именах нашей эпохи» — тоже, равно как и в «Важных магических открытиях последнего времени» и «Новых направлениях магических наук». Еще одной проблемой были сами размеры библиотеки — тысячи полок вытянулись в сотни рядов, а на них стояли десятки тысяч томов. Гермиона вытащила из кармана список книг, которые она запланировала просмотреть, я пошел вдоль рядов, время от времени останавливаясь, наугад вытаскивая ту или иную книгу по интересующим меня темам и начиная ее листать. А Гарри побрел по направлению к Особой секции. К сожалению, для того чтобы попасть в эту секцию, надо было иметь разрешение, подписанное кем-либо из преподавателей. Никто ему такого разрешения не даст. А придумать что-нибудь очень убедительное ему бы вряд ли удалось. Щас его выгонят блин. К тому же книги, хранившиеся в этой секции, предназначались вовсе не для первокурсников. Эти книги посвящены высшим разделам Темной магии, которые не изучали в школе. Так что доступ к ним был открыт только преподавателям и еще старшекурсникам, выбравшим в качестве специализации защиту от Темных сил. Гарри оправдываясь поговорил с мадам Пинс и вышел из библиотеки. Мы давно решили, что не будем обращаться к ней с вопросом, где нам найти информацию о Фламеле. Мы были уверены, что она знает ответ. Но нам не хотелось рисковать — поблизости мог оказаться Снейп, а ему не следовало знать, что именно нас интересует. Мы уже две недели пытались что-нибудь найти, но свободного времени, если не считать изредка выпадавших между уроками свободных минут, не было, так что вряд ли стоило удивляться, что мы ничего не нашли. Все, что нам было нужно — это несколько часов в библиотеке, и обязательно в отсутствие мадам Пинс, чтобы она не присматривалась что мы делаем. Как я и думал Пинс заметила Гарри у запретной секции и выгнала его из библиотеки. Ладно здесь тоже его нет. Поставил томик на место. Гермиона быстро пролистала собраные книги. Через пять минут мы вышли из библиотеки, при виде Гарри сразу замотав головами. И все вместе пошли на обед. — Вы ведь будете продолжать искать, когда я уеду на каникулы? — с надеждой спросила Гермиона. И если что-то найдете, сразу присылайте мне сову. — Между прочим, ты вполне можешь поинтересоваться у своих родителей, не знают ли они, кто такой этот Фламель, — заметил я. — Это ведь родители — так что риска никакого… Я бы тоже поинтересовался, если бы у меня была своя сова. Школьную взять? — Абсолютно никакого, — согласилась Гермиона. — Особенно если учесть, что мои родители — стоматологи… * * * Когда каникулы наконец начались, Гарри и я слишком весело проводили время для того, чтобы думать о Фламеле. В спальне нас осталось только двое, да и в Общей гостиной было куда меньше народа, чем во время учебы. Поэтому мы придвигали кресла как можно ближе к камину и сидели там часами, нанизывая на длинную металлическую вилку принесенные из Большого зала кусочки хлеба, лепешки и кругляши зефира, поджаривая их на открытом огне и с аппетитом поедая. Разумеется, мы ни на секунду не умолкали даже с набитым ртом — ведь нам было о чем поговорить. Главной темой, разумеется, был Малфой. Мы изобретали десятки планов, как подставить Малфоя и добиться его исключения из школы. И неважно, что эти планы были явно неосуществимы, — об этом все равно приятно было поговорить. Еще мы играли в волшебные шахматы, которым я начал обучать Гарри. Это были практически те же самые шахматы, в которые играли маглы. Разница заключалась лишь в том, что фигурки были живые, и игрок ощущал себя полководцем, направляющим свои войска на противника. Мои шахматы были очень старыми и потрепанными временем. Как и все мои вещи, они когда-то принадлежали одной из моих родственниц. Тетка Мюриэль отдала их мне после того, как я научился достойно играть. У меня никогда не было проблем с тем, чтобы заставить фигурки выполнить то, что я хочу. Гарри играл фигурками, которые ему одолжил Симус Финниган, и они очень плохо его слушались, абсолютно не доверяя временному хозяину. К тому же Гарри был не слишком хорошим игроком, и фигурки постоянно давали ему советы, сбивая его с толку: «Не посылай меня туда, разве ты не видишь вражеского коня? Лучше пошли вон того, его потеря не будет иметь никакого значения». К сожалению друг прислушивался к советам фигурок и всех вокруг. Неудивительно, что он продул с огромным счетом. К тому же хотя я и объяснял ему как управлять фигрками, с чужими шахматами такое провернуть довольно сложно. Они привязывается к конкретному хозяину и не хотят слушать других. В канун Рождества я лег спать, предвкушая праздничный завтрак и веселье. Утром меня разбудил Гарри, который заметил коробочки и свертки у своей кровати. — Доброе утро, — сонно произнес я, когда Гарри выбрался из постели и накинул на пижаму мантию. — И тебе того же, — автоматически ответил Гарри, уставившись на то, что лежало у его кровати. — Ты только посмотри — это же подарки! — А я-то думал, что это тыквы, — пошутил я, свешиваясь со своей кровати. Подарков около нее стояло больше, чем у Гарри. Учитывая сколько у меня родни в магическом мире это не удивительно. Я быстро просмотрел свою кучку, в пол глаза приглядывая за другом. Гарри быстро распаковал верхний сверток. Подарок был завернут в толстую коричневую оберточную бумагу. Внутри была флейта грубой работы — скорее всего, Хагрид сам вырезал ее из дерева. Гарри поднес ее к губам и извлек из нее звук, похожий на уханье совы. Следующий подарок лежал в тонком конверте и представлял собой лист плотной бумаги. К бумаге скотчем была приклеена мелкая монетка. — Очень приятно, — прокомментировал Гарри. Мне, однако, этот подарок понравился — я во все глаза рассматривал монету. — Вот ведь нелепая штуковина! — наконец выдохнул я. — И это деньги? Такой формы? — Возьми себе. — Гарри засмеялся, увидев, как я обрадовался. — Интересно, кто еще мог прислать мне подарок кроме Дурслей и Хагрида? — Кажется, я знаю, от кого это. — Я слегка покраснел, тыча пальцем в объемистый сверток — Это от моей мамы. Я написал ей, что некому будет сделать тебе подарок и… Я густо залился красной краской, все-таки это домашний свитер и все такое. — О-о-о, — простонал я. — Как же я раньше не подумал. Она связала тебе фирменный свитер Уизли… Гарри разорвал упаковку, обнаружив внутри толстый, ручной вязки свитер изумрудно-зеленого цвета и большую коробку с домашними сладостями. — Она каждый год к Рождеству вяжет нам всем свитеры, — недовольно бормотал я, разворачивая подарок от матери. — И мне вечно достается темно-бордовый. И я с моими волосами в нем выгляжу как помидор. Хотя авроры вообще в алых мантиях ходят. — Твоя мама просто молодец, — заметил Гарри, пробуя сладости, которые были разумеется очень вкусными. Маме вообще выпечка удается. В следующем подарке тоже было сладкое — большая коробка «шоколадных лягушек», присланная Гермионой. Оставался еще один сверток. Гарри поднял его с пола. И неторопливо развернул его. Нечто воздушное, серебристо-серое выпало из свертка и, шурша, мягко опустилось на пол, поблескивая складками. Я широко раскрыл рот от изумления. Ого. Это же… — Я слышал о таком, — произнес я сдавленным голосом, роняя на пол присланную Гермионой коробочку с леденцами и даже не замечая этого. — Если это то, что я думаю, — это очень редкая вещь, и очень ценная. — А что это? Гарри подобрал с пола сияющую серебристую ткань. Она была очень странной на ощупь, как будто частично состояла из воды. — Это мантия-невидимка, — прошептал я с благоговейным восторгом. — Не сомневаюсь, что это она, попробуй сам. Надень её. Гарри набросил мантию на плечи. — Это она! — завопил я. — Посмотри вниз! Гарри последовал моему совету и не увидел собственных ног. Он молнией метнулся к зеркалу. Лицо его, разумеется, было на месте, но оно плавало в воздухе, поскольку тело полностью отсутствовало. Гарри натянул мантию на голову, и его отражение исчезло полностью. — Смотри, тут записка! — окликнул его я. — Из нее выпала записка! Гарри снял мантию и поднял с пола листочек бумаги. Надпись на нем была сделана очень мелким почерком с завитушками — такого я еще никогда не видел. Гарри изучал странную записку, написанную неизвестно кем, а я все восхищался мантией. — Да, за такую я бы отдал очень многое, — признался я. — Эй, да что с тобой? — Ничего, — мотнул головой Гарри. Прежде чем он успел что-то сказать, дверь в спальню распахнулась, и в нее ворвались Фред и Джордж. Гарри быстро спрятал мантию под одеяло. — Счастливого Рождества! — прокричал с порога Фред — Эй, смотри! — воскликнул Джордж, обращаясь к брату. — Гарри тоже получил фирменный свитер Уизли! На Фреде и Джордже были новенькие синие свитеры, на одном была вышита большая желтая буква «Ф», на другом — такого же цвета и размера буква «Д». — Между прочим, свитер Гарри выглядит получше, чем наши, — признал Фред, повертев в руках подарок, полученный Гарри от нашей мамы. — Он ведь не член семьи, так что она вязала его куда старательнее. — А ты почему не надел свой свитер, Рон? — возмутился Джордж — Давай-давай, они ведь мало того что красивые, так еще и очень теплые. — Ненавижу бордовый цвет, — простонал я, натягивая на себя свитер. — А на твоем никаких букв, — хмыкнул Джордж, разглядывая меня. — Полагаю, она думает, что ты не забудешь, как тебя зовут. А мы ведь тоже не дураки — мы хорошо знаем, что нас зовут Дред и Фордж Близнецы расхохотались, довольные шуткой. — Что тут за шум? В дверь протиснулась еще одна рыжая голова, принадлежавшая Перси, вид у него был не слишком счастливый. Судя по всему, он, уже успел распечатать свои подарки, по крайней мере, частично, потому что держал в руках свитер грубой вязки, который тут же выхватил у него Фред. — Ага. Тут буква «С», то есть староста. Давай, Перси, надевай его — мы все уже надели наши, и Гарри тоже. — Я… не… хочу, — донесся до меня хриплый голос Перси, которому близнецы уже успели натянуть свитер на голову, сбив с него очки. — И запомни: сегодня за завтраком ты будешь сидеть не со старостами, а с нами, — поучительно добавил Джордж — Рождество — семейный праздник Близнецы натянули на него свитер, так что руки не попали в рукава, а оказались прижатыми к телу. И, ухватив старшего брата за шиворот, вытолкали его из спальни. * * * На столе красовались сотни жирных жареных индеек, горы жареного и вареного картофеля, десятки мисок с жареным зеленым горошком и соусников, полных мясной и клюквенной подливки, — и башни из волшебных хлопушек. Хлопушка, которую опробовали Гарри с Фредом, не просто хлопнула, но взорвалась с пушечным грохотом и, окутав их густым синим дымом, выплюнула из себя контр-адмиральскую фуражку и несколько живых белых мышей. За учительским столом тоже было весело. Дамблдор сменил свой остроконечный волшебный колпак на украшенную цветами шляпу и весело посмеивался над шутками профессора Флитвика. Вслед за индейкой подали утыканные свечками рождественские пудинги. Пудинги были с сюрпризом — Перси чуть не сломал зуб о серебряный сикль, откусив кусок пудинга. Хагрид без устали подливал себе вина и становился все краснее и краснее, и наконец он поцеловал в щеку профессора МакГонагалл. А она смущенно порозовела и захихикала, не замечая, что ее цилиндр сполз набок. В общем было весело. Но я бы хотел повидать старшего брата и родителей. Жаль, что в драконий заповедник не пускают детей. Джини они оставили у тети Лукреции. На следующий день Гарри и я неплохо повеселились, устроив на улице яростную перестрелку снежками. А затем, насквозь промокшие, замерзшие, с трудом переводя дыхание, мы вернулись к камину в гостиной. Там Гарри опробовал свои новые шахматные фигурки и потерпел впечатляющее поражение от меня. Возможно, если бы он играл сам, не слушая ценные советы Перси, поражение было бы не столь быстрым и позорным. После чая с бутербродами с индейкой, сдобными булочками, бисквитами и рождественским пирогом, Гарри и я почувствовали себя настолько сытыми и сонными, что у нас просто не было ни сил, ни желания заниматься чем-либо перед сном. Поэтому мы просто сидели и смотрели, как Перси гоняется по комнате за близнецами, отобравшими у него значок старосты. Я до отвала наелся индейкой и сладким пирогом, а потому ничто загадочное и мистическое меня не волновало. И как только моя голова коснулась подушки, я тотчас заснул. * * * Утром я встал раньше приятеля, хотя он обычно вскакивает раньше всех. Странно. — Ты мог бы меня разбудить. — с обидой сказал я. Мы сидели в Большом зале и завтракали — точнее, завтракал я, а Гарри только что закончил свой рассказ о своих ночных похождениях. Нет подумать только, он в одиночку шатался по школе. А если бы его Снейп поймал? Он и так его, мягко говоря, не любит, а тут ночная побудка. Или вчера не он дежурил? — Можешь пойти со мной сегодня вечером. Я хотел бы показать тебе это зеркало. — С удовольствием встречусь с твоими родителями, — радостно выпалил я. Хоть посмотрю на это явно волшебное зеркало. — А я бы хотел увидеть всю твою семью, всех Уизли. Ты мне покажешь своих старших братьев и всех других родственников. — Ты можешь увидеть их в любой момент, — пожал плечами я. — Приезжай к нам погостить этим летом — и все дела. Кстати, может, это зеркало показывает только тех, кто уже умер? А еще жаль, что ты не нашел ничего про Фламеля. Возьми бекон, чего это ты ничего не ешь? Но Гарри продолжал сидеть голодным. Не нравиться это мне. — Ты в порядке? — озабоченно спросил я. — Ты так странно выглядишь… — Да все в порядке. Снова плюнув на приличия я снял с блюда пару жареных сосисок и заставил Гарри их съесть. Мда, выглядело это конечно… Надо мной уже все Слизеринцы смеются. Нянька для героя блин. * * * Гарри весь день был очень рассеянным, а мне все это нравилось все меньше и меньше. Что это за зеркало такое? Сегодня под мантией нас было двое, поэтому двигались мы гораздо медленнее чем Гарри вчера. Мы пытались повторить тот путь, который проделал Гарри, выбежав из библиотеки, и около часа бродили по темным коридорам. — Я просто умираю от холода, — пожаловался я. Ноги у меня уже основательно замерзли. — Давай забудем об этом и вернемся в спальню — Ни за что — возмущенно прошипел Гарри, Я знаю, что комната где-то рядом. Мы прошли мимо привидения высокой женщины плывшего в противоположном направлении, и, к счастью, больше никого не встретили. И как раз в тот момент, когда я снова начал стонать, что у меня заледенели ноги и я их уже не чувствую, Гарри заметил знакомые доспехи. — Это здесь… точно здесь… да! Гарри открыл дверь и, сбросив мантию, метнулся к зеркалу. — Видишь? — шепнул Гарри, повернувшись к мне. Зеркало как зеркало. Обычное отражение. — Ничего я не вижу. — Да посмотри же! Смотри, вот же они — родители, и другие… — Я вижу только тебя, — отозвался я. — Посмотри внимательнее, — не успокаивался Гарри. — Подойди поближе, встань сюда, рядом со мной. Гарри чуточку подвинулся, и теперь перед зеркалом оказался я. Офигеть! Неужели это правда? Да нет, вряд ли. Какое странное зеркало. Я застыл перед зеркалом, зачарованно вглядываясь в него. — Только посмотри на меня! — воскликнул я. — Ты видишь вокруг себя родителей и братьев? — спросил Гарри. — Нет, я один. Но я другой… повзрослевший… И… И я первый ученик школы! Я вгляделся внимательнее. — Я… У меня на груди значок — такой же, какой был у Билла, когда он стал лучшим учеником Хогвартса. И у меня в руках Кубок победителя соревнования между факультетами и еще Кубок школы по квиддичу. Я еще и капитан сборной, представляешь! Я с трудом оторвал глаза от так восхитившей меня картины и взволнованно посмотрел на Гарри. — Как ты думаешь, зеркало показывает будущее? — С надеждой спросил я. — Не может быть! — горячо возразил Гарри. — Вся моя семья давно умерла. Причем тут будущее? Отодвинься, я хочу еще посмотреть… — Ты вчера всю ночь в него смотрел, — горячо возразил я. — Подожди немного, я быстро… — Ну на что тебе смотреть — ты ведь всего лишь держишь в руках Кубок школы по квиддичу, что тут интересного? — возмутился Гарри. — А я хочу увидеть своих родителей. — Да не толкайся ты! — вскрикнул, пошатнувшись, я когда он сильно меня толкнул в бок. Внезапный звук, донесшийся из коридора, заставил нас замолчать. Мы только сейчас осознали, что слишком громко препирались и наверняка подняли жуткий шум. — Быстро! Я схватил мантию. И мы успели накрыться ею, когда из-за двери, поблескивая глазами, появилась миссис Норрис. Я и Гарри замерли, стараясь не дышать и думая об одном и том же — распространяется ли действие мантии на кошек? Казалось, что прошла целая вечность, прежде чем миссис Норрис развернулась и вышла обратно в коридор. — Здесь опасно — возможно, она пошла за Филчем, — шепнул я. — Бьюсь об заклад, что она слышала наши голоса и знает, что мы здесь. Уходим. И я вытащил упирающегося Гарри из комнаты. * * * — Хочешь сыграть в шахматы? — спросил я на следующее утро, когда мы вернулись с завтрака. — Нет, — коротко ответил Гарри. — Тогда почему бы нам не выйти из замка и не навестить Хагрида? — Да нет… — Гарри пожал плечами. — Если хочешь, лучше сходи один… — Я знаю, о чем ты думаешь, Гарри. — На моем лице было понимание. — Ты думаешь об этом зеркале. Не ходи туда сегодня. — Почему? — Не знаю, но у меня появилось нехорошее предчувствие. К тому же ты уже слишком много раз были на грани провала. Филч, Снейп и миссис Норрис рыщут по всей школе, надеясь тебя поймать. Да, они тебя не видят, но ведь они могут с тобой столкнуться. А что, если ты во что-нибудь врежешься или что-нибудь сшибешь — они ведь сразу все поймут… — Ты говоришь прямо как Гермиона, — отрезал Гарри. — Я серьезно, Гарри, — взмолился я. — Не ходи туда. Но он конечно все равно пошел. * * * Гарри вернулся ночью расстроенный и гораздо раньше, чем я ожидал. Больше он к зеркалу не ходил. Сказал, что его поймал Дамболдор и запретил туда приходить. Вот и славно, а то это зеркало действует на разум как наркотик.